Конкурс в честь Всемирного Дня поэзии
Это просто – писать стихи?











Главная    Новости и объявления    Круглый стол    Лента рецензий    Ленты форумов    Обзоры и итоги конкурсов    Диалоги, дискуссии, обсуждения    Презентации книг    Cправочник писателей    Наши писатели: информация к размышлению    Избранные произведения    Литобъединения и союзы писателей    Литературные салоны, гостинные, студии, кафе    Kонкурсы и премии    Проекты критики    Новости Литературной сети    Журналы    Издательские проекты    Издать книгу   
Всемирный День Писателя и
Приключения кота Рыжика.
Форум книги коллективного сочинительства"
Иллюстрация к легендам о случайных находках на чердаках
Буфет. Истории
за нашим столом
ДЕНЬ ЗАЩИТЫ ЗЕМЛИ
Лучшие рассказчики
в нашем Буфете
Наши судьи-эксперты
Алла Райц
Документы эксперта
Многоэтажка, шампанское и лейтенант
Наши судьи-эксперты
Людмила Рогочая
Документы эксперта
Дети света
Наши судьи-эксперты
Вячеслав Дворников
Документы эксперта
Все по-прежнему
Английский Клуб
Положение о Клубе
Зал Прозы
Зал Поэзии
Английская дуэль
Вход для авторов
Логин:
Пароль:
Запомнить меня
Забыли пароль?
Сделать стартовой
Добавить в избранное
Наши авторы
Знакомьтесь: нашего полку прибыло!
Первые шаги на портале
Правила портала
Размышления
о литературном труде
Новости и объявления
Блиц-конкурсы
Тема недели
Диалоги, дискуссии, обсуждения
С днем рождения!
Клуб мудрецов
Наши Бенефисы
Книга предложений
Писатели России
Центральный ФО
Москва и область
Рязанская область
Липецкая область
Тамбовская область
Белгородская область
Курская область
Ивановская область
Ярославская область
Калужская область
Воронежская область
Костромская область
Тверская область
Оровская область
Смоленская область
Тульская область
Северо-Западный ФО
Санкт-Петербург и Ленинградская область
Мурманская область
Архангельская область
Калининградская область
Республика Карелия
Вологодская область
Псковская область
Новгородская область
Приволжский ФО
Cаратовская область
Cамарская область
Республика Мордовия
Республика Татарстан
Республика Удмуртия
Нижегородская область
Ульяновская область
Республика Башкирия
Пермский Край
Оренбурская область
Южный ФО
Ростовская область
Краснодарский край
Волгоградская область
Республика Адыгея
Астраханская область
Город Севастополь
Республика Крым
Донецкая народная республика
Луганская народная республика
Северо-Кавказский ФО
Северная Осетия Алания
Республика Дагестан
Ставропольский край
Уральский ФО
Cвердловская область
Тюменская область
Челябинская область
Курганская область
Сибирский ФО
Республика Алтай
Алтайcкий край
Республика Хакассия
Красноярский край
Омская область
Кемеровская область
Иркутская область
Новосибирская область
Томская область
Дальневосточный ФО
Магаданская область
Приморский край
Cахалинская область
Писатели Зарубежья
Писатели Украины
Писатели Белоруссии
Писатели Молдавии
Писатели Азербайджана
Писатели Казахстана
Писатели Узбекистана
Писатели Германии
Писатели Франции
Писатели Болгарии
Писатели Испании
Писатели Литвы
Писатели Латвии
Писатели Финляндии
Писатели Израиля
Писатели США
Писатели Канады
Положение о баллах как условных расчетных единицах
Реклама

логотип оплаты
Визуальные новеллы
.
Произведение
Жанр: Просто о жизниАвтор: Владимир Борисов (Vladimir)
Объем: 17240 [ символов ]
« Война все спишет», или меловые горы - высота 18/6
« Война все спишет», или «Меловые горы - высота 18/6 «
Рассказ написан по реальным событиям...
 
Помятый, обшарпанный желтый автобус, с натугой, рыча и исходя сизым выхлопом, переваливаясь с боку на бок, наконец-то уехал, выплескивая колесами грязную воду из глубокой колеи. Автобус ушел, и Кутенков остался на автобусной остановке совершенно один, не считая крупного, рыжей масти бездомного пса, сонно поглядывающего на мир янтарными глазами.
Кутенков, довольно крепкий пожилой мужик, расстегнул китель с потертыми полковничьими погонами и, подтянув на коленях заглаженные до блеска брюки, присел на кособокую скамейку, закурил. Выходить из-под спасительного козырька под холодный дождь не хотелось, и мужик принялся с интересом осматриваться по сторонам, пытаясь хоть что-то увидеть сквозь плотную серую пелену. Псина, словно завороженная, точно также, как и он, водила из стороны в сторону своей лобастой головой, морщила коричневый сопливый нос и отчаянно скучала.
Полковник скинул старые стоптанные туфли, облегченно пошевелив пальцами ног, прикрыл глаза, решив вздремнуть в ожидании погоды... Сон не шел, и Кутенков, тихо матюгнувшись, вновь обулся и решительно вышел под дождь. Собака с тоской посмотрела на уходящего в шелестящую мокрядь человека и громко, обреченно вздохнув, поплелась за ним...
Так и шли они вдвоем: человек и собака, шли по раздолбанной машинами дороге сквозь нескончаемый холодный осенний дождь. Кутенков изредка курил, прикрывая от дождя ладонью сигаретный огонек, прижавшись спиной к корявым стволам растущих вдоль обочины акаций. Собака тогда присаживалась рядом, неодобрительно поглядывая на промокшего человека.
Даже табачный дым не мог перебить стойкий запах мокрой псины, и мужик, виновато потрепав собаку по торчащим ушам, вновь выходил под дождь...
Они шли, молчаливые и промокшие, навстречу вечеру и двум покатым горам, возвышающимся с обеих сторон петляющей, вконец разбитой, скользкой дороги.
 
Мины коровьими лепешками ложились одна за другой всего в нескольких метрах от наспех вырытых в осклизлой глинистой почве окопах, принуждая промокших солдат плотнее прижиматься к неровным стенкам и лужистому дну...
- Товарищ капитан. Третий на проводе...
Сержант-связист распахнул над офицером плащ-палатку и передал ему мокрую телефонную трубку.
- Третий, третий...Восьмой слушает...Але!Але!...
На шее капитана вздулись синие жилы.
- Я вас не слышу, говорите громче...Третий, третий!...
Пчелой прожужжал осколок упавшей невдалеке мины, и связист, не выпуская из кулака обтрепанный край плащ-палатки, завалился на бок. Из развороченного горла толчками ринулась ярко-алая кровь, тотчас окрасившая меловые лужи в розовое, и тут же в телефонной трубке что-то щелкнуло и послышался грубый мужской голос, заканчивая разговор:
-...А если ты, Кутенков, мне к завтрашнему вечеру высоту 18/6 не возьмешь, я тебя, как суку последнюю, - перед строем, без суда и следствия... Ты сейчас и.о. командира батальона, значит, и спрос с тебя будет как с командира...Запомни, Валерий Михайлович, твои ребята нынче дорогу целой армии прокладывать будут...
- Так точно, товарищ третий, понял! Конец связи. - проорал капитан и, обессиленно опустившись на колени в светло-серую меловую мешанину, механически положил мокрую, скользкую трубку на черный аппарат, который все еще сжимали побелевшие пальцы погибшего связиста.
- Так точно, понял,- казалось, молодой капитан все еще продолжал разговор с начальством . - .Еще бы не понять...Перед строем, как суку...Меня!? Как суку последнюю...Вот ведь блядство...Как суку!? Не дождетесь, товарищ третий, я и без ваших угроз здесь, на этом долбаном промокшем мелу подохну...Как суку...Хрен вам в грызло! Как суку...
Офицер раз за разом бросал трубку на аппарат, все тверже и грубее, пока та не брызнув веером осколков, не развалилась в руках разъяренного капитана.
Солдаты, чьи головы в грязных касках и сырых пилотках, торчали из оплывших окопов, старательно отводили глаза, стараясь не смотреть на истерику своего командира, но странная реакция обычно спокойного молодого офицера их смущала, заставляла гадать о телефонном разговоре и ближайших приказах начальства...
Словно побитый, обессиленный и промокший Кутенков поднялся и бросил подоспевшему ординарцу:
- Телефон и чай. Чай в первую очередь.
Ординарец-ефрейтор, пожилой мужик, годившийся капитану в отцы, неловко козырнул и, буркнув совсем не по-уставному:- Сейчас, сынок, я мигом...- исчез за пеленой дождя...
Забившись в угол своей землянки-блиндажа, капитан с удовольствием выпил горячего чаю и словно бы отошел душой, отогрелся .
- Николай Иванович, - обратился он к ординарцу, отводя взгляд от этого видавшего жизнь человека, опытного солдата. - Как вы думаете, сможем мы сквозь эти горы пройти?
- А-а-а, - протянул ефрейтор, проникаясь необычайной жалостью к своему совсем еще молодому командиру: двадцать пять, что это за возраст для настоящего командира? Так, кутенок, а не боевой командир.
- Наседают, значить? Требують?- Он присел рядом с командиром и громко, по - домашнему вздохнул:
- Нет, Валерий Михайлович, нахрапом нам этих горбов не взять... Были бы просто горы, еще куда бы ни шло, а это ж чистый мел - сейчас под дождем он ровно солидол, прости Господи...Можно, конечно, попытаться ночью ступенек понаковырять, авось получится, но, боюсь, один хрен, минут через десять они замылятся... Дождь уже трое суток сыплет... Да и что-то меня уж очень кустики смущают, те, что на вершинах этих холмов колосятся...С чего бы это вдруг: вокруг лысо, а тут на тебе - кустики... Засада там, чую, - пулеметы, как пить дать... -
- Похоже, что вы правы, Николай Иванович.
Офицер закурил и, поднявшись с низких застеленных волглой соломой нар, заходил, размышляя вслух, от стенки к стенке тесного блиндажа...
- Две горы, между ними дорога, узкая и скользкая, да на ней еще к тому же два немецких танка закопаны, по самые башни...Плюс деревня за этими танками, домишки, хатки...Какие-никакие укрытия...Нет, по дороге нам точно нельзя...А вот что с горами этими нам делать, а?
Молодой капитан прижался горящим лицом к влажным, шершавым доскам-стенкам землянки.
- То, что там пулеметные гнезда - несомненно... Я сам бы их на этих макушках приказал установить, коли наши бы они были... А фрицы, что ж, разве дурнее нас когда были? Нет...Но и не проверить эти кустики, эти треклятые макушки я также не имею права...А если не пойду, донесут, как пить дать донесут...Доброхотов много...
- Ты вот что, Николай Иванович, часам к шести пригласи сюда ко мне весь сержантский состав батальона, будем беседовать...И коммунистов, естественно. В таком деле я могу только на добровольцев полагаться... На заведомую смерть, по приказу, я людей гнать не могу, даже если меня и как суку последнюю, перед строем...
Он закашлялся и, выбросив окурок за дверь, неприметным движением вытер выступившие слезы.
- Ишь, ты,- в сердцах повторил ефрейтор.- Как суку, значить? ...Ну, ну...
 
...Часа в два ночи, когда полная луна умудрилась-таки продышать сквозь плотную, набрякшую дождем облачность белесое пятнышко, со стороны меловых гор раздались короткие злобные автоматные очереди: сначала справа, а минут через десять и слева...
- Немцы, прости Господи...- с выдохом подытожил старый ординарец и, покопавшись в мешке, выудил сыто булькнувшую фляжку...
- Ну что, товарищ капитан, за упокой по пятьдесят капель?
- Да ты что, Шилов? Совсем в ординарцах охренел...За упокой пить...Да еще вернутся, как пить дать..-.
- Нет, товарищ капитан, ужо не вернутся...- домовитый мужик перекрестился и аккуратно перелил разлитый уже по кружкам спирт обратно во фляжку.
- Я с подобной хренью еще в финскую сталкивался. Там тож что ни дерево, то кукушка - снайпер засел, что ни горка, то пулемет обязательно... Это немец стрелял, их автоматы, немецкие... А у наших пистолеты были да ножи... Вы сами приказали...
- А раз сами, то и подождем до рассвета...- буркнул Кутенков мрачно и зло и вышел на воздух.
- Да, кстати, Шилов,- проговорил он, устало присев на деревянный ящик, невесть откуда и зачем принесенный ординарцем...- Пригласи- ка ко мне Курбатова...Ну того, лейтенанта от артиллерии...За жизнь поговорить хочется...
 
Под утро белые от мела тела погибших разведчиков словно по снегу безвольными кулями скатились с крутых и скользких откосов...
Рассекреченные немцы- пулеметчики, не хоронясь больше на верхушках гор, курили, постреливали по недосягаемым окопчикам и даже вроде бы перемахивались друг с другом... Сволочи.
 
Старик, сопровождаемый собакой, подходил все ближе к подножию меловых гор. Дорога, петляя, становилась все светлее по мере приближения к ним (черноземная грязь уступала место мелу), и вот уже полковник с чавканьем, с трудом вытаскивая из липкой белой дряни безвозвратно испорченную обувь, доковылял до изломанной гнутой акации, примостившейся возле горы, той, что слева.
- А ведь не было тебя раньше... Точно не было. Я бы запомнил, -
пробормотал старик, ласково похлопывая ствол дерева темной с выпирающими жилами ладонью.
- ...Здесь мы, псина, с тобой, пожалуй, и заночуем...Чую, сейчас нам до деревни и не доползти...
Полковник привалился к акации и, выудив из кармана бутерброд с колбасой, завернутый в промокшую газету, протянул его собаке.
Та (вот же интеллигентная сука), не торопясь, носом высвободила угощенье из обертки и также неспешно проглотила его.
- Ну вот и ладушки!- отчего-то повеселевшим голосом проговорил старик, устраиваясь среди изогнутых ветвей акации, и приказал псу, а может быть, и себе самому:- Все. Теперь спать...Спать.
 
- Товарищ капитан, младший лейтенант Курбатов по вашему приказанию прибыл.
Молодой красивый, с румянцем в пол-лица татарин четко отдал честь и даже после предложения присесть остался стоять.
- Так, и чем мы сейчас богаты?- Кутенков курил, отстраняясь от горького дыма, упрямо слезившего глаз.
- 76-мм полковая пушка образца 1927 года и к ней три снаряда. Расчет укомплектован полностью. – отчеканил Курбатов.
- Три!?- капитан усмехнулся и, подойдя к лейтенанту почти вплотную, как бы между прочим поинтересовался, глядя тому в глаза.
- Скажите, Курбатов. Только честно. Что вы со своим «бобиком» сможете сделать против двух танков, по башню врытых в землю?
- Если повезет, то можно бензобак зацепить...Тогда танку каюк...А так, максимум , заклинить механику поворота башни...Вот, пожалуй, и все, товарищ капитан... -
- ...Вот, пожалуй, и все... - повторил Кутенков, все еще вглядываясь в лицо артиллериста.
- А ведь мы с вами, товарищ лейтенант, наверное, ровесники...А помирать-то ох как не хочется.... Ну ладно. Это все пустое...Пушку измазать мелом, расчету приказываю быть рядом. Через четверть часа начнем...
- Слушаюсь, Валерий Михайлович.
Курбатов выскочил из землянки и поспешил к своим артиллеристам.
 
...Первый же выстрел головного немецкого танка превратил полковую пушку в груду искореженного бесполезного металла, а пулемет второго уложил всех семерых человек расчета, включая младшего лейтенанта.
...Телефон бесполезно надрывался в командирском блиндаже, исходя истерическим зуммером вызова, но никто - ни связист, ни старик- ординарец, ни сам капитан Кутенков - не слышал, да и не мог услышать призывные звонки. Батальон раз за разом бросался вперед по раскисшему мелу, откатывался назад, отброшенный пулеметными очередями, оставляя лежать на глине все новых и новых солдат.
 
- Да что же у нас, блядь, авиации вообще не существует? - думал Кутенков, озлобляясь все больше и больше, глядя на своих потерянных, понурых, промокших и обессиленных солдат, в очередной раз отброшенных в полуразрушенные, обвалившиеся окопы.
- Кому на хрен нужны эти бесполезные потери? Во имя чего? Во имя победы? Родины? Сталина? Да знает ли он, этот самый Сталин, что чувствует человек, ползущий по глине и почти в упор расстреливаемый пулеметами? Ни хрена он не знает...Да для него, небось, что один человек, что сотня- все едино...
И что могут дать для победы эти сутки, положившие столько жизней, когда за нами следуют основные силы с артподготовкой, авиацией? Они могли бы занять эту высоту в считанные минуты!
Небо почернело и, казалось, упало настолько низко, что вытяни руку и она утонет в серой равнодушной круговерти.
Дождь. Крупный холодный дождь стеной рухнул на землю, безжалостно заливая до нитки промокших и замерзших людей.
Кутенков поднялся во весь рост и, смахнув ладонью глину и дождевую воду с лица, крикнул:
- Братцы. Я знаю, вы устали. Вы очень устали...У меня сейчас нет ни кухни, ни спирта, чтобы накормить и напоить вас. Но поймите, послушайте меня, родные мои...Вы все, почти все старше меня, умнее и опытнее, но я прошу вас выслушать меня, быть может, и в последний раз. Мы должны, мы просто обязаны занять эту долбаную высоту 18/6. Пока дождь и видимость низкая...Я мог бы приказать, но я это не сделаю....Я не могу, не смею это сделать... Я вас прошу...
...Танки пылали, подожженные бутылками с «коктейлем Молотова», и темно-багровые языки пламени рвались к тучам, словно усмехаясь над проливным дождем и осенней грозой.
И капитан уже было с радостью вскинулся, поднимая солдат в последний рывок, в последнюю атаку, необходимую для захвата никчемной этой безымянной украинской деревушки, отмеченной на карте как высота 18/6, как вдруг резкий, ломаный гром придавил его к земле, а сиреневая, удивительно долгая вспышка молнии осветила шлагбаум, перегораживающий дорогу.
Но не шлагбаум и даже не эсесовцы, стоявшие за ним, заставили капитана, уже почувствовавшего вкус победы на своих в кровь растрескавшихся губах, кинуться к телефону, а дети и бабы, привязанные к этому шлагбауму.
- Третий, третий! Я восьмой!. Атаку вынужден приостановить. Как слышите?
Я не могу продолжать захват высоты...Здесь на пути дети и женщины!...Как слышите, третий?
Связь сработала...Но, быть может, было бы лучше, если бы не донесся до капитана злой, с придыханием голос третьего:
- Ты что разорался, капитан, как гимназистка, целку потерявшая? В рот тебя! Не командир, а баба какая-то...Высота должна быть взята еще вчера. Я главкому уже доложил, а ты верещишь тут: дети, дети...Вперед!. Война все спишет. Вперед, а не то я тебе лично яйца оборву...Своих детей никогда уже не заимеешь. Все, капитан, больше не звони...
 
Грянул гром, и разряд молнии словно разделил и жизнь, и самую сущность Кутенкова на две половины - до и после этого страшного телефонного разговора... И та, нынешняя его половина( отбросившая телефон в грозовую темноту – вскинула автомат и, нажимая спусковой курок, закричала, заглушая в себе остатки всего человеческого:
- Вперед, мать вашу! Огонь!
 
…Деревушка, казалось, совсем не изменилась за эти годы.
Все те же домишки, беленые известью, с оконцами и чахлой геранью за пыльными стеклами, все те же палисадники с лопушистыми подсолнухами за кривыми штакетниками, все тот же колодец на отшибе...
 
Валерий Михайлович докурил и обреченно подошел к висящему на проволоке ржавому колесному ободу. Резкий дребезжащий звон, пересилив шум дождя, поплыл над деревушкой.
Постепенно стали собираться немногочисленные местные жители.
Последним на каталке с колесами от детской коляски приполз безногий мужик, хмурый и не выспавшийся.
Кутенков отбросил в сторону железяку, которой все это время, не переставая, долбил по ободу и, вглядываясь в недоуменные лица, бухнул на колени, в лужу, в грязь...
 
...Яркий свет прожектора осветил железнодорожное полотно, крупный гравий насыпи, придорожные заросли акации и полыни, выхватил из темноты безвольно распростертое поперек серебра рельс черное неподвижное тело. Истеричный гудок, разбудивший промокших ворон в далеком, по-осеннему черном березняке, безрезультатная попытка разом вспотевшего машиниста притормозить,
остановить ход тяжелого состава - все смешалось в безрассудно громкой и бесконечно наивной попытке судьбы переосмыслить, переиграть чью-то граничащую с самым страшным смертным грехом волю...
...Дрожали крупной дрожью холодные рельсы.
... Словно порченные цингой зубы ходуном ходили полусгнившие шпалы среди черного щебня.
А за заляпанным окном кабины машинист безнадежно зажмурил набрякшие веки, успев подумать, что лежащий наверняка успел бы отпрянуть, откатиться в сторону, в жесткую траву, пропахшую мазутом и металлом, изменить это свое глупое решение... Можно бы..Наверное, можно. Но только тот, кто лежал поперек рельсов, так же, как и шестьдесят лет назад, прищурился и, выдохнув легкий матерок, прошептал:
- Ну что ж, давай, капитан, давай...
 
...Состав давно уже умчался в сырую мглу, недовольно и зло переругиваясь с ночным эхом, а Кутенков все еще лежал рядом с железнодорожным полотном, уткнувшись крупным носом в холодный, мокрый щебень, плакал и, сглатывая соленую сукровицу разбитых губ, затравленно повторял одну и ту же фразу:
- Зачем!? Зачем ты вытащила меня, песья твоя рожа.?..Ты же видела, ты же все видела! Они...они со мной даже разговаривать не стали... Не стали...А ты!?...
Дата публикации: 21.03.2010 01:42
Предыдущее: А снег все шел и шел...Следующее: Он всегда ее любил…

Зарегистрируйтесь, чтобы оставить рецензию или проголосовать.

Рецензии
Олег Быстров[ 12.03.2010 ]
   В общем и целом рассказ понравился, и именно поэтому позволю себе несколько мыслей вслух. Первый абзац состоит из двух очень длинных, перегруженных предложений. Мне пришлось несколько раз прочесть, что бы понять смысл и их структуру. Я сам пытаюсь писать, трепетно отношусь к текстам, и потому пытаюсь разобраться. Иной, не столь терпеливый читатель, может отложить Ваш рассказ в сторону, споткнувшись в самом начале. И не совсем понятна концовка: что, собака его вытащила из-под поезда? В середине стройное понятное изложение, а начало и конец непонятны, их связь не видна сразу (тоже пришлось вчитываться, что бы понять и не все читатели позволят Вам и мне такую роскошь). Немного о тексте: "Вы вот что, Николай Иванович, часам к шести пригласи сюда, ко мне весь..." - я не служил, но уверяю Вас, что нет в армии такого понятия времени (шесть-ноль-ноль или шесть-пятнадцать). Бросается в глаза.
   "Я мог бы приказать, но я не буду этого делать…Я не могу, не смею этого сделать…Я вас прошу, еще раз в последний раз…Пока дождь и видимость никакая…Я вас прошу…" - в маленьком отрывке текста 5 раз местоимение "Я". Тоже бросается. Если бы рассказ подредактировать и причесать, на мой взгляд, мог бы претендовать на призовое место. Всё, что я тут понаписал, ессессьно, ИМХО! Успехов!
 
Владимир Борисов (Vladimir)[ 12.03.2010 ]
   Спасибо большое Олег за Ваше неравнодушие. Да, вполне может быть Вы и правы, и может быть я(если позволит технология сайта )и исправлю первую тяжелую для восприятия часть...Ну а что до призоваго места, Олег да так ли уж это и важно? Вы здесь недавно и я понимаю Ваше (совершенно естественное)желание­ получать места, призы и дипломы, а что до меня, то я до сих пор прост поражаюсь, что у меня хоть как-то, хоть что-то получается. Кстати этот рассказ сейчас редактируют в Израиле(я полностью развязал руки редактору и он скорее всего первые предложения разделит), он и рассказ "Их небыло 319" войдут в сборник рассказов о войне, который сейчас готовится к изданию в Нидерландах. С уважением Владимир.
Олег Зареченский[ 15.03.2010 ]
   Здравствуйте, Владимир!
   Жаль, что не написал Вам сразу по прочтению. Сейчас, на мой взгляд, несколько "выпрямленный&q­uot;­ Вами текст немного "выпрямил"­ и первое впечатление, и послевкусие от прочитанного. Но, все равно - великолепно! И спасибо Вам за собаку с "янтарными"­;­ глазами, и за непрекращающееся ощущение дождя, и за пять местоимений "Я" (жаль, теперь их нет), и за луну, которая "...умудрилась-­таки­ продышать сквозь плотную, промокшую дождем облачность бледное, белесое пятнышко...". А прежнее начало! Как настраивало! С удовольствием сегодня еще раз разворачивал многослойную обертку Вашего текста. Еще раз спасибо.
   Удачи!
 
Владимир Борисов (Vladimir)[ 15.03.2010 ]
   Спасибо Олег. Честно говоря я и сам без особой радости переделал текст, в первом случае на мой взгляд был несколько иной настрой для прочтения всего текста, но об исправлении начала мне намекали и в других местах и я согласился...Еще раз спасибо. С уважением Вл. Борисов.

Наши судьи-эксперты
Галина Пиастро
Документы эксперта
Магик
Наши судьи-эксперты
Николай Кузнецов
Документы эксперта
Кот Димы Рогова
Наши судьи-эксперты
Виктория Соловьева
Документы эксперта
Не чудо
Наши эксперты -
судьи Литературных
конкурсов
Алла Райц
Людмила Рогочая
Галина Пиастро
Вячеслав Дворников
Николай Кузнецов
Виктория Соловьёва
Людмила Царюк (Семёнова)
Устав, Положения, документы для приема
Билеты МСП
Форум для членов МСП
Состав МСП
"Новый Современник"
Планета Рать
Региональные отделения МСП
"Новый Современник"
Литературные объединения МСП
"Новый Современник"
Льготы для членов МСП
"Новый Современник"
Реквизиты и способы оплаты по МСП, издательству и порталу
Организация конкурсов и рейтинги
Литературные объединения
Литературные организации и проекты по регионам России

Как стать автором книги всего за 100 слов
Положение о проекте
Общий форум проекта