Мишка жил далеко от Чёрного моря в большом городе. Рос он здоровым, красивым, общительным мальчиком, которому позволялось всё. Он был единственным ребёнком в семье и поэтому ему ни в чём не отказывали. Отец Мишки по роду своей деятельности часто бывал в заграничных поездках. Благодаря этому ещё в школьном возрасте Мишка побывал в Чехии, Болгарии, Прибалтике, Польше.

Каждое лето с родителями Мишка ездил на Чёрное море, тогда как другие дети могли только мечтать об этом. Он всегда приезжал с красивым загаром, какого не бывает в наших краях, возмужавшим и повзрослевшим. Надев белую рубашку и белые шорты, он спускался со своего шестого этажа к ребятам во двор. Они с любопытством окружали его и до позднего вечера слушали рассказы о его путешествиях, о том, как они с отцом выходили в открытое море на прогулочном катере, какие видели корабли и теплоходы, как катались на водном мотоцикле и водных лыжах, ездили в аквапарк. Ребята и девчонки с открытыми ртами слушали его, расспрашивали о море и спорили, говоря, что оно не такое уж и солёное…

Тогда Мишка бежал домой и начинал выпрашивать у матери хотя бы маленькую бутылочку морской воды, чтобы дать ребятам попробовать её на вкус. Но мать не давала, говоря, что привезла её совсем для других целей. Он долго ждал, когда мама уйдёт в другую комнату, и потихоньку отливал воду в маленькую бутылочку, прятал её под белоснежную рубашку и мчался во двор, где его с большим нетерпением ждали ребята. Они не верили своим глазам, что видят настоящую морскую воду. Мишка наливал в каждую протянутую ладошку воду из бутылки и ребята пробовали её на вкус, убеждаясь, что она действительно солёная. Они нюхали её, растирали по рукам, говоря, что вода пахнет морем…

Потом он доставал из маленького пакетика настоящую морскую гальку, собранную на берегу, и раздавал каждому по камешку, выбирая девчонкам более красивую, с белёсыми прожилками. Детвора зажимала камешки в ладошках, как будто это была не морская галька, а изумруды или бриллианты. Глаза их светились от счастья, привезённого Мишкой с Чёрного моря…

Время летело очень быстро, очень быстро выросли и ребята с Мишкиного двора. Окончив школу, они разъехались, кто куда. Встречались совсем редко, иногда не виделись месяцами.

Мишкина жизнь сложилась удачно - он закончил институт, нашёл себе хорошенькую девушку, как он считал, женился на ней. Родители квартиру четырёхкомнатную сразу купили, обставили по высшему классу. Вскоре жена дочь родила. Дочку назвали Олечкой в честь бабушки. Теперь у молодых всё есть - радуйся жизни и живи себе припеваючи! Так нет. Не живётся молодым, только скандалы одни - Мишка женой не доволен, она - Мишкой. Родители стали вмешиваться, разбираться, кто прав, кто виноват. Пришёл как-то Мишка с работы, а жены и дочки дома нет, и вещей их не видно, и телевизора нет, и холодильника. Лежит только одна записка на столе. Мол, не хочу, не могу, не люблю… Задумался Мишка, поразмышлял и вернулся к мамке с папкой. Вместе-то веселей!

А вскоре на такого красавчика ещё одна девушка нашлась - и добрая, и красивая, и любящая. Живя у родителей, он стал замечать, как выросла и похорошела Людочка с первого этажа. Ухаживать стал за ней, цветы дарить, конфеты, а она на очередное свидание камешки его с моря принесла. Зажала в ладонь, и показывать стесняется. Мишка с трудом разжал ладонь Люды и понял - любит, с самого детства любит! С первой женой развёлся, квартиру разменял. Ему меньшая часть досталась. Не тужил! Зарегистрировались, купили « двушку» в хорошем районе и зажили как люди. Всегда вместе, понимали друг друга, любили, мечтали детишек своих завести. Мать с отцом радовались – наконец-то Мишка нашёл своё счастье! Летом отпуск вместе взяли, на море ездили: привычка с детства такая осталась - каждое лето на море обязательно надо побывать. И вспомнилось Мишке, как он у матери воду морскую отливал из большой канистры, чтобы ребятам во дворе показать… Маме рассказал об этом, а она засмеялась, приговаривая: «Мишка ты мой, Мишка! Ты думаешь, я не видела, как ты это делаешь?»

Не быстро, не медленно бежит время, но 33 года сравнялось Мишке. Праздновали весело, шумно, с друзьями, родителями. Мама дочь Мишкину на торт привезла. Олечка подросла, красоткой стала - один в один папин портрет! Мишкина мать не нарадуется на внучку - балует её, любой каприз выполняет, любит её безумно. А внучка бабушку любит. Да как не любить такую бабушку – фею, у которой на каждую её просьбу волшебная палочка найдётся. Мишка весь вечер с дочкой играл – нарадоваться на неё не мог. Когда увезли Олечку, заметно грустил, но знал, что в любой момент может с ней увидеться. Бывшая жена никогда не препятствовала их встречам.

Время летело быстро. Лето закончилось незаметно, осень пришла неожиданно. Как всегда с серыми тучами, холодными ветрами и затяжными дождями. По привычке из дома выходили легко одевшись, никак не принимая осень. Вечером Мишка пришёл домой какой-то вялый, уставший, кое-как поужинав, он завалился в постель. Пришла жена с работы.

- Тебе нездоровиться? – спросила она, пощупав Мишкин лоб.

- Да нет, всё в порядке, - сказал Мишка. После горячего чая он согрелся, и ему действительно стало лучше.

- Может, к родителям моим сходим? - спросил он. – Что-то так захотелось повидаться…

- Так поздно уже, - удивилась Людмила, – может, до выходных подождём?

Но он настоял на своём. Одевшись теплее, они брели по золотой промокшей листве, которая всё больше и больше принимала вид меди, растёкшейся по асфальту. В лужах отражался вечерний город, как бы напоминая всем о том, что лучший друг осени - зонт. С ним ты, может быть, и продрогнешь, но не намокнешь - это уж точно!

Добравшись до подъезда родителей, они ещё немного постояли обнявшись, вспоминая, что совсем недавно было тепло, было море и солнце… Но деваться некуда - впереди осень с затяжными холодными дождями и бесконечно длинная зима.

- Будем зимовать… - с какой-то грустью в голосе сказал Мишка, и они вошли в подъезд.

Позвонив в квартиру, они гадали, кто откроет - папа или мама. У них была такая игра: если папа - к счастью, а если мамам - к детям. Дверь открыл отец.

- Когда же мама нам дверь откроет? – спросил Мишка. - Детей хотим!

Людмила засмеялась, а отец, ничего не понимая, пожал плечами, закрыл за ними дверь и пошёл доложить матери, что пришли дети. Она, обрадовавшись появлению гостей, вышла из комнаты. Подождав, пока Людмила с Мишкой разденутся, она стала обнимать и целовать их, приговаривая, что пора бы и о наследниках подумать.

- Так для этого надо, чтобы ты нам дверь открыла, - сказал Мишка и засмеялся.

Мать внимательно посмотрела на своего любимого сына. «Круги под глазами, лёгкий румянец на щеках - какой-то нездоровый румянец…» - подумала она.

- Мишка, ты устал? - спросила она, почувствовав что-то неладное. – Да ты весь горишь, дорогой мой!

- Да перестань, мам, - сказал Мишка. – Что со мной может случиться? Ну, простыл немного…

Мать побежала на кухню ставить чайник. Она доставала из красивых баночек чабрец, зверобой, липу, малиновое варенье… Чай пили все вместе под сериал, болтали о всяких пустяках, смеялись, мечтали… Градусник Мишка так и не взял, хотя мать просила не раз померить температуру. Уходили довольны, но уставшие - было уже очень поздно.

Домой добрались еле-еле. Мишка валился с ног, тяжело дышал. Людмила сунула ему под мышку градусник. Температура была высокой, надо было что-то делать. Она побежала к телефону, чтобы вызвать скорую помощь. «Скорая» приехала быстро. Осмотрев больного, предложили немедленно поехать в больницу. Мишка отказался, считая, что это совсем не допустимо - такому здоровяку ехать в больницу на «Скорой»! Позор! Собрав последние силы, он искупался. Людмила сложила кое-какие вещи в пакет и вызвала такси. Она провожала его до больницы. В приёмном покое он обнял её и как-то тяжело и медленно пошёл по длинному узкому коридору, не оглядываясь и ничего не говоря… « Видно совсем Мишке плохо», - подумала Людмила, провожая взглядом удалявшегося по коридору мужа. Вернувшись домой и войдя в квартиру, она почувствовала такую тоску и одиночество, что бросилась к телефону, как к спасательному кругу. Она просто ни разу не оставалась без Мишки. Они всегда были вместе, и это было так естественно и так привычно.

- Мама, мама, он в больнице, - заплакала Людмила в трубку.

- В какой? – спросила мать.

- В восьмой, – ответила она и зарыдала ещё громче.

- Завтра утром я буду у него, - сказала мать и положила трубку.

Ночь не кончалась. Она была самой длинной в жизни Людмилы и в жизни матери. Эти две любящие женщины с нетерпением ждали утра, чтобы поехать в больницу и узнать, как там Мишка.

Под утру мать немного заснула. Проснувшись, она заварила в термосе чай с травами (уж он-то точно пригодится!), сделала бутерброды, пересыпала печенье из вазочки в пакет и положила яблоки. «На первое время хватит» - подумала она, одеваясь. Путь до больницы был не близкий, и она села у окошка в городском автобусе. Моросил мелкий заунывный дождь. Люди, подняв воротники, прятались за ними от ветра, который всё равно залетал с разбегу под одежду и пробирал до самых костей. Цепляясь зонтиками, люди спешили на автобус, как всегда опаздывая на работу. Они, закрыв зонты, толкались в дверях, наступали друг другу на ноги, извинялись и пробирались в середину автобуса, где было свободнее, но не намного. С их зонтов капельками стекала дождевая вода. Весь пол был мокрый, люди были мокрые, было неуютно и холодно, а Мишкина мать думала только об одном - лишь бы у Мишки всё было нормально…

Зайдя в больницу, она подошла к столу справок. Узнав, в какое отделение положили Мишку, она быстро позвонила по внутреннему телефону дежурному врачу. Он как-то просто сказал, что Миши нет - он умер…

Доктор диктовал ей какой-то номер телефона, по которому она должна была позвонить, но телефонная трубка уже висела на проводе, раскачиваясь из стороны в сторону, а Мишкина мама лежала на полу с закрытыми глазами. Возле неё валялся пакет с бутербродами и печеньем. Яблоки раскатились по всему полу, а термос со стеклянной колбой разбился от удара и из него вытекал горячий чай, наполняя помещение ароматами трав…

…Ощутив резкий запах нашатырного спирта, Мишкина мать открыла глаза. Первая мысль, какая пришла ей в голову - какой страшный сон приснился. Не надо было ложиться спать… Но, осознав, что она находится в больнице, поняла, что случилось что-то неладное. В смерть Мишки верить она не хотела, думала, что это какая-то жестокая ошибка.

- Надо ещё раз позвонить врачу, он что-то напутал, - бормотала она невнятно. Но врач вскоре сам подошёл к ней, извиняясь за бестактность, за то, что не пригласил её в кабинет, не подготовил… Оправдывался, что смена была тяжёлой и он очень устал. И тут она поняла, что это не сон, не ошибка, а реальность - Мишки больше нет. Вчера был – уставший, любимый, единственный, родной, а сегодня его нет… Мозг не хотел принимать эту новость. Она опять потеряла сознание…

…Тело не отдавали пять суток - судмедэкспертиза проверяла все версии, четвёртый день выпал на воскресенье, когда закрыты все конторы. Только на пятый день отдали медицинское заключение (отёк лёгких) и тело… Мишкино тело… За эти пять суток мать уже не была той красавицей, какой слыла всю свою жизнь. Очень быстро она превратилась в ссутулившуюся старушку с блуждающим, безразличным, ничего не понимающим взглядом. Из-под чёрного платка выбивалась седая прядка волос, которую она всё время старалась спрятать дрожащей рукой. После бессонных ночей глаза у неё ввалились и источали такую боль и утрату, что смотреть в них не было сил. Мишкин отец не отходил от неё. Утешать он её не мог - держась за сердце, он сам еле-еле передвигался по квартире и сам нуждался в поддержке.

Зажав в ладони три самых красивых морских камешка, привезённых Мишкой с моря ещё в детстве, Людмила сидела в углу комнаты, боясь шевельнуться, боясь что-либо сказать, боясь нарушить молчание, которое страшной тяжестью нависло над всеми. Она не верила, что это все происходит наяву. Она не верила, что это происходит с ними…

Начиная с той страшной осени, они все учились жить заново, учились жить без него - без своего любимого, единственного, родного Мишки…