Стихи Игоря Царева не обманут ожиданий читателя. В них фальши нет.
   
   На вечере памяти прочту строки поэта о Приморье - нашей малой Родине. В том дальнем краю служил пограничником, воевал и был ранен мой отец. Там я родился.
   
   
   Хасан
   
   Чтобы коснуться московских высоток,
   Солнце восходит сперва из-за сопок,
   Каждому дню предварив, как эпиграф,
   Край, где пока еще водятся тигры.
    (Вместо эпиграфа. И.Ц. «Ночной сеанс»)
   
   Скорлупа водяного ореха, желтоглазый цветок горчака,
   Оторочка оленьего меха и от старой гранаты чека...
   Это лето на краешке света, где восход и бедов, и медов,
   Нанизало свои амулеты на цепочку звериных следов.
   
   Там от звуков ночных и касаний темный пот выступает из пор –
   Это эхо боев на Хасане между сопок живет до сих пор.
   Это сойка печально и тонко голосит под луной молодой...
   И упрямо скользит плоскодонка над живою и мертвой водой.
   
   Я там был... И как будто бы не был, потому что с годами забыл,
   Как гонял между лугом и небом табуны диковатых кобыл.
   А припомню – и легче как будто, что в далеком моем далеке
   Удегейский мальчишка, как Будда, держит розовый лотос в руке.
   
   * Приморский край – пожалуй, единственное место в России, где растет дикий розовый лотос и водятся тигры.
   
   Таежный нож
   o
    Шитый нитью вощеной и цыганской иглой,
   От рожденья крещенный паровозною мглой,
   И на вид не калека, и характер не шелк,
   Я из прошлого века далеко не ушел.
   
    Городские Рамсторы обхожу не кляня,
   Пусть иные просторы поминают меня,
   Где помятая фляжка на солдатском ремне
   И собачья упряжка привязались ко мне.
   
    О подножье Хингана, на таежном току
   Будто ножик жигана заточил я строку:
   Ненавязчиво брезжит рукодельная медь,
   Но до крови обрежет, если тронуть посметь.
   
    ...И быть может, быть может, этак лет через «...дцать»
   Кто-то вынет мой ножик колбасы покромсать
   И, добрея от хмеля, чертыхнется в душе:
   Вот, ведь, раньше умели! Так не точат уже...