Встречи. Студия прозы | Уважаемые дамы и господа! Студия Прозы приглашает всех авторов и гостей портала на ВСТРЕЧУ №45 с Марией Гринберг! В Литературной мастерской «Облик» (АССОЛИТ http://litset.ru/index/0-93) собрались авторы, желающие работать по примеру легендарной «могучей кучки». В первую очередь, мы хотим вдохновлять друг друга своими произведениями и в процессе обсуждения делать их еще лучше! Хотим открывать новые перспективы для личного творчества в диалоге! Будем рады, если для кого-то из вас наша работа так же станет источником вдохновения! «Что есть дорога? Дороги нет! Вперед, в неизвестное!» Гёте Состав Студии Прозы (в скобках указана текущая очередность рецензирования): 1. Гринберг Мария (3) 2. Маверик Джон (2) John Maverick 3. Немежикова Ольга (1) - ведущий Подробная информация о нашей деятельности изложена в разделе "О мастерской". Пожалуйста, читайте — Андрей Блинов изложил наши принципы коротко и ясно! Но если у вас появились вопросы — мы на них ответим прямо в заседании! Сегодня рецензируем маленький рассказ Марии Гринберг "Плохая примета": http://litkonkurs.com/index.php?dr=45&tid=363891 Мария Гринберг: говорят, хорошее произведение — не то, к которому нельзя ничего добавить, а то, из которого нельзя ничего выкинуть. Предлагаю рассмотреть мой рассказ с этой точки зрения: что ещё, на ваш взгляд, здесь лишнего? ...Или, может быть — всё? Приглашаем авторов портала с гостевыми рецензиями! Всегда рады вашему вниманию! |
| Рецензия Джона Маверика Деревенская восемнадцатилетняя девушка нарушила комендантский час, и полицай ее застрелил. Короткий сюжет и столь же компактное изложение. Ни одной лишней фразы, ни пространных описаний или рассуждений — все чувства и ощущения персонажей и впечатления — зрительные, звуковые, осязательные (сырость грядки, тепло уличной пыли) — даны буквально парой слов, но при этом выпуклы, выразительны, будто крупные мазки на картине. А вот финалу не верю. «На коленях перед убитой уже безумным, тихим ласковым смехом залилась Груня: — Что же ты соль рассыпала, негодница, байстрючонка? Плохая ведь примета. Поссоримся…» То есть, не закричала (самая естественная реакция на подобный шок), не принялась тормошить, звать по имени, не попыталась оказать какую-то помощь (с первого взгляда отличить убитого человека от тяжело раненого невозможно), а засмеялась «тихим ласковым смехом»? Автор хотела показать, что мать убитой девушки лишилась рассудка? Но вот так, в одно мгновение с ума не спрыгивают. А в чем же идея рассказа? Наверное, в том, что озлобленных закомплексованных неудачников (таких, как тот полицай) опасно недооценивать. Могут и выстрелить, и скорее всего — в спину. |
| Да, финал у меня тоже вызывал сомнения, были варианты, но остановилась я на этом. "...Когда Габриэль Мэррей подходит к телефону, — начал Уэстбрук, — и ему сообщают, что его невеста погибла от руки бандита, он говорит, я точно не помню слов, но… — Я помню, — перебил Доу. — Он говорит: "Проклятая Центральная, вечно разъединяет..." (с) О' Генри, "Попробовали — убедились". Спорный вопрос: как себя ведут люди в экстремальной ситуации, и возможно ли мгновенно сойти с ума — подобные случаи, впрочем, описаны. И идею Вы поняли, в общем, верно, хотя можно её высказать и проще: "не унижай человека, как бы презрен он не был". Правильно ниже замечает Ольга, "как от пустого места, отвернулась", это и стало роковым. Отнесись она чуть душевнее к земляку, просто попроси, "ой, Коленька, не надо..." — наверняка бы всё обошлось. У меня, кстати, изначально был замысел написать эту историю от первого лица, Николая, но не вышло, не сможет такое человек рассказать никому? |
| А вот это, как раз, от лица Николая - да... было бы круто! Причём, его бешенство на унижение понять-то несложно - это чувство живое среди людей, сложность задачи была в описании последствий. Ведь он САМ принял решение - его не принуждали. И как смерть от него отворачивалась, заставляя страдать... Это достойная тема - поднять её сложно. Самооправдания самооправданиями, но многое зависит от среды, а эта самая среда бы к нему оборачивалась совсем не кривым зеркалом... Мария! Это очень интересно на самом деле! |
| Мария, да совсем не факт, что все обошлось бы. Про Николая дается слишком мало информации, и по сути не понятно - какой он. Ясно только, что жалкий человек с чертями в тихом омуте... Может, он садист-психопат и только что и мечтал кого-нибудь застрелить, благо выдался подходящий предлог? |
| Если бы у него были какие-то отклонения, Таня бы про это знала, ведь ей он хорошо знаком, "свой сельский парень". Мало информации о нём именно потому, что и не о чем рассказывать, не вызывает никакого интереса. |
| Мария, про отклонения иногда люди, живущие с человеком под одной крышей не знают. Родные мать или отец, брат или сестра. А Вы говорите - "свой сельский парень". Да и не похоже, что она им хоть когда-то интересовалась. Парень и парень - и кто поймет, что у него на душе? |
| "От людей на деревне не спрятаться, Нет секретов в деревне у нас..." (с) — односельчане-то, ничем вроде не интересуясь, знают о человеке больше, чем мать родная. Хотя, конечно, может быть — дремало в нём это и тут вдруг нашло выход? |
| Рецензия Ольги Немежиковой Как от пустого места, отвернулась — в этой точке и подписала себе приговор Танюша... Ничтожество, оно потому и ничтожество, что мнит себя Наполеоном, а получив орудие мести, пускай и старый наган, остатки разума тут же теряет... И достаточно лишь искры, чтобы взорвать огромную бочку пороха. А искра, она обязательно подвернётся — проверку на вшивость избежать никому ещё не удавалось. Что это? Глупость? Судьба? Почему-то мне кажется — ничто всуе не пропадает. Мир глядит пустыми глазницами и где-то пишутся книги судеб, потом разными формами возвращаются. Рассказ Марии — одна из них. Что в рассказе лишнее — вопрос философский. Рассказ и должен быть рассказом, жанр требует совсем не сухой констатации происшествия. На мой взгляд, автор всегда прав, если он овладел мастерством, а Мария владеет. Можно спорить о том, насколько излишни эпитеты, описания, мол «тормозят»... Мне все они интересны. В маленьком рассказе жизнь семьи как на ладони, и женская доля на ней же. Незаконнорожденная дочка так и осталась для матери байстрючонкой, и вырвались напоследок безумным смехом слова — это о многом говорит — сия деталь как вселенная. Безусловно, она несомненная удача рассказа. Удача и то, что интрига только приоткрыла дверь, потому что очень интересно, что стало после с Миколкой-гунявым. В полном здравии застрелил в спину безоружную восемнадцатилетнюю девчонку... Ведь явно, жизнь будет дана ему долгая, с внуками-правнуками... Как этот поступок скажется, в том числе и на других членах его семьи, на окружающих людях? Как мир отметит? Потому что где зло, там и добро, пускай не сразу оно проявится, надо только не закрывать глаза, и наше дело — стараться видеть мир во всей полноте, непрерывно расширяясь. Что есть хорошее произведение? Прежде всего — цельное, растущее из одного зерна, но дающее многие всходы. Оно должно оставлять впечатление, трогать душу, давать ей пищу. Настрой — не последнее дело. Во что верит автор... Его мировоззрение неизменно пропитывает тексты, даже если он ни во что не верит. Впрочем, по моим понятиям, человек, если не ищет, он писать и не будет. Графоманию не рассматриваю — это просто один из видов автоматического, одного да потому, повторяющегося релакса, без конца и без края, тот, что без вектора, просто движение во времени. Кто-то любит уборкой заниматься, кто-то вышивать, кто-то вязать, кто-то в горки ходить, дрова рубить — чтобы просто успокоиться... Каждому своё. А литература — это не релакс, во всяком случае, для автора уж точно. Даже если она для него истинное отдохновение (Господи! И везёт же кому-то!), то и этот счастливец не избавлен от заботы расширения сознания, тяжких сомнений на этом пути, роста мастерства, развития чувств... Читатели остро чувствуют потенциал, даже не отдавая в том себе отчёта, им интересен текст вдумчивый, живой, зовущий! Не на битву, так в гармонию, не в инферно, так к свету, но куда-то вести обязательно надо. Жизнь — это обмен, из текста читатель что-то получить обязательно должен, как и отдать. Чувства, в первую очередь, то, что не даёт засохнуть душе, ответ на чувства свои получить — текст отозваться должен. Вера всем нужна, вера... В жизнь, конечно. Даже если об этом открыто не говорят. Может, это рассказ-предупреждение? Не думаю. В нас мало что входит из текстов, из чьих-то вещаний, примеров, а вот опыт учит необратимо. Он не передаваем (разве что в традициях, которые необходимо непрерывно поддерживать, иначе забвение не заставит себя долго ждать), потому с каждым новым человеком наступает зановотворение. Тексты лишь направляют, дают фокус, ноту позволяют услышать, увидеть то же самое с другой колокольни, о которой без текста мы ничего бы не знали — повода знать не было. Лишь через тексты-образы (не обязательно буквально тексты) мы можем обмениваться своими мирами — расширяться, причём, во все стороны... Свет — это свет, а тень — это тень, и она тоже необходимо требует расширения. Мария Гринберг из немногой когорты авторов, которым дана способность двигаться во мраке, исследовать мир на тёмной его стороне. И мир этот не менее интересен, чем освещённый светилом. Что им движет? Как преломляются в нём человеческие судьбы — это видеть и чувствовать дано очень немногим. А потому надо двигаться. Не только на свету, но и во тьме. Двигаться в данной тебе реальности. Впрочем, вполне есть, к чему в тексте Марии придраться. Примета обычно предваряет событие, а тут она зафиксирована уже следом. Может, соль ранее высыпалась на пол, да так, что в щели провалилась - дом ведь без мужика... Мать с дочкой ещё не поссорились... Но - из-за чего им ссориться? В том, что случилось, остаётся лишь скорбь... Мне кажется, тут не ссору надо акцентировать (не из-за гунявого же им ссориться), а разрушение, рассыпанную семью, жизнь. Соль могла в лунку с водой после дождя попасть и раствориться, впрочем, с земли (не с пола!) соль уже и не поднимешь - она с землёй перемешивается. Тут есть, куда двигаться с солью этой в пространстве плохой приметы. |
| Вряд ли Николаю суждена жизнь долгая — фактически этим выстрелом он и себя убил? Хотя всякое, конечно, может быть. Очень точно Вы заметили это будто мимолетом сорвавшееся слово "байстрючонка", долго я его искала — воспроизводит ведь всю судьбу мамы с дочкой? А рассыпанная соль всегда была приметой предстоящей семейной сцены, именно этот штрих, по моему замыслу, должен был подчеркнуть сумасшествие матери: уж ссора-то им больше не грозит? |
| Кстати, слово "гунявый" имеет много значений — интересно, как именно в данном случае Вы его восприняли? |
| Не заглядывая в словарь, это слово я восприняла как уничижительное, да и имя "Миколка" для парня тоже не есть геройское прозвище. |
| "Миколка", аналог русского "Колька", не геройское, но и не обидное уменьшительное имя. А вот насчёт гунявого я что-то задумалась, пожалуй, стоит поискать более точное определение, не требующее словаря? |
| Конечно, в словарь следом я заглянула - нисколько не разочаровалась своим восприятием, оно вполне допустимо. Не отказывайтесь от этого слова - редкое, сочное, вполне воспринимается без всякого толкования. Да оно у Вас ещё и приложением оформлено, что прекрасно оттеняет имя Миколка. Ведь понятно, что парню было бы приятнее, величай его молодая девушка (пускай и про себя - это же ощущается невербально) именно Николаем, а не Миколкой, да и не только молодая. |
| Идея интересная: "именно этот штрих, по моему замыслу, должен был подчеркнуть сумасшествие матери: уж ссора-то им больше не грозит?" Может, в этом месте как раз нестандартная реакция матери отвлекла от посыла автора? Впрочем, ведь до сих пор по тексту мать и дочь чудесно сосуществовали, что, понятно, в реальной жизни проблематично. Но по тексту Танюша - девушка успешная и мать её тоже обожает. Именно о ссоре между ними даже намёка нет. Им ведь и раньше ссора, по читательскому впечатлению, не грозила. Всё-таки, тут некоторая недоработка. Все знают, что просыпать соль - не есть хорошо, жди неприятностей относительно себя от других людей. Но сначала просыпается соль. После - эти самые неприятности. Как по мне, если бы соль случайно просыпалась и Таня побежала к соседке, то всё в рассказе встало бы на места без вопросов. И пусть бы вновь она её просыпала - это уже ничего не меняет. Что касается сцены сумасшествия... Ведь часто встречаешь людей, потерявших близких внезапно, и совсем не по причине долгих лет жизни и болезней. Психика деревенских людей устойчива к превратностям судьбы необыкновенно, да ещё женщин... Но это рассуждения всё рациональные. Я вполне допускаю возможность вдруг сойти с ума, пусть бы временно, просто потому, что не спец в этом смысле, а по жизни что я только не допускаю... Да она, жизнь эта, чудеснее всяких сказочек... Многословность меня, точно, несколько смутила - обычно люди дар речи теряют. Но у некоторых вполне может случиться и наоборот. Тема гордыни... Да, интересная тема. Ведь мы об этом даже не задумываемся, что унижаем кого-то. Так уж устроено в социуме - никто никому не равен и втемяшить это равенство в сознание... И религия-то целенаправленно изредка достигает. Я ведь тоже подчеркнула именно НИЧТОЖЕСТВО, а не ГОРДЫНЮ. Повод задуматься, конечно. Спасибо, Мария! |
| Может быть, и в самом деле, это не сумасшествие, просто временно включилась у матери защитная реакция психики. Отрицание, отказывается она воспринять реальность, что дочка убита. И регрессия, бегство в прошлое — как если бы живая Танюшка рассыпала соль, не поссоримся же мы в самом деле из-за такого пустяка... |
| " не поссоримся же мы в самом деле из-за такого пустяка..." - это звучит убедительно. А фраза из текста - нет, не убедительно. Но, скорее всего, можно просто как-то доработать, чтобы без разночтений. Да, думаю, это защитная реакция. Тем более, война, интервенция, люди к чему только не готовы... Хотя, конечно, специально не подготовишься. |
| "— Что же ты соль рассыпала, негодница, байстрючонка? Плохая ведь примета. Поссоримся…" Может, так: "— Ты зачем же соль-то рассыпала, байстрючонка, негодница? Ведь плохая примета, часом, поссоримся..." Вроде, почти ничего и не меняется, но оттенок другой. Может, частицы (-то, часом) делают речь более убедительной? Они ведь всегда вплетаются в разговорную. И смело можно соль более не трогать, да и не хотелось бы, и так она стержнем, куда ещё усиливать. Впрочем, это лишь предположение. |
| Вопрос "зачем?" предполагает намерение, будто она сознательно рассыпала соль, с какой-то целью. А "что же ты?" — упрёк в небрежности: аккуратнее надо себя вести, когда падаешь убитая... Так что, извините, моя формулировка мне кажется точнее. Вообще, имитация разговорной речи, тем более в необычной ситуации — занятие очень спорное, могу лишь ещё раз сослаться на рассказ О'Генри, выше я давала ссылку. |
| Мария! Конечно, автору виднее, тем более, разговорная речь - каждый слышит одно и то же по-своему. |
|
|