Что хочет автор. Литературные конкурсы

Автор:	Валерий Панин
Тема:	Путешествие из Петербурга в Сибирь (автор Елена Гостева)	Ответить

   В прошлом году, в марте группа любителей экстремального туризма из г.Нижневартовска на снегоходах прошла путь почти от самого г.Санкт-Петербург до Сургута. Организатором похода был Валерий Михайловский – врач, писатель, этнограф, охотник. В Нижневартовском районе он, украинец по национальности, долгое время был защитником интересов коренных народов ХМАО – ханты, манси, ненцев. Идея этого похода возникла у него после встреч с жителями хантыйской деревни Корлики. Он заинтересовался рассказом о том, что в старину некоторые хантыйские роды из верховий Ваха ходили «покупать» невест в Финляндию. Дорога этому народу была известна, шли они «за Камень», не торопясь, кочуя со стадами оленей сначала вдоль Оби, потом по берегу Ледовитого океана через Архангельскую область, Карелию. Погостив у родственных народов, также неторопливо возвращались на свои родовые земли, везя финских девушек, молодых жен. Что это – правдивая история или легенда? Но она была рассказана как будто специально для Валерия Михайловского, который к тому же обратил внимание на некоторые антропологические отличия ваховских ханты от сородичей: аганских, казымских и других. Ваховские ханты отличались своей светловолосостью, рыжеволосостью, голубыми глазами, европеоидными чертами лица… Михайловский как врач, исследователь решил, что надо поискать подтверждения родственных связей финно-угорских народов Русского Севера и Югры. Его друг Валерий Нестеров – любитель экстремальных путешествий, мастер международного класса в радиолюбительском спорте, чемпион России в этом виде спорта не захотел упускать возможность в очередной раз испытать свои силы. Решили повторить этот маршрут на снегоходах – не менее увлекательно, чем на оленях.
   Научная цель экспедиции – собрать у финно-угорских народов Севера анализы крови, чтобы затем в Томском НИИ Медицинской генетики РАМН провести исследования на ДНК, выявить, с какими же ветвями финно-угорского дерева ваховские ханты родственны. Содействовал экспедиции и Нижневартовский гуманитарный университет, в экспедицию отправился аспирант из центра культурологии НГГУ Алексей Загрузин.

   Нашли спонсоров, один из которых – Петерман Александр Анатольевич заинтересовался древним маршрутом настолько, что взял на себя заботу о финансировании полностью. От собственной корпорации «Славтек» выделил средства и сумел убедить других бизнесменов Нижневартовска стать спонсорами.
   И вот 8 крепких мужчин в начале марта вылетели из Нижневартовска в Санкт-Петербург, откуда планировали стартовать. Почему выезжали не из Финляндии? Просто на оформление виз и прочих документов потребовалось бы столько времени, что поход нужно было б переносить на год. Стартовать на снегоходах из славного Питера не удалось – там не было снега, потому до села Лодейное Поле (на 150 км севернее) доехали на машинах, и 5 марта на снегоходы перегрузились уже там.
   И – в путь, по снежной целине, иногда выезжая на проселочные дороги. В Нижневартовск, пройдя около 4800 км, вернулись 26 марта.


   УМИРАЮЩИЕ ДЕРЕВНИ РУССКОГО СЕВЕРА

   Валерий Леонидович Михайловский, пообещавший рассказать об экспедиции, при встрече сразу же поразил своим выводом: «Мы поняли главное – спасать надо русскую нацию. Проехали по селам, где живут разные народы, и нигде такого разорения и запустения, как в чисто русских деревнях, мы больше не видели. Вымирающий народ – это русские!»
   Это было неожиданно: ведь отправлялись-то в путь для того, чтобы работать с малыми народами севера, привлекать внимание к их проблемам. Тем более неожиданно было для меня услышать эти слова от Михайловского, с которым о проблемах вымирающих народов я до этого спорила неоднократно. Я пыталась убедить его, что сейчас уже необходимо спасать от вымирания русский народ, а ханты, манси и другие малые народы закон защищает и так уже достаточно. Я его не могла переубедить, но путешествие по Русскому Северу заставило его поменять свои взгляды.
   Вот его слова:
   -Мы проехали огромную территорию. Самое тяжелое впечатление – от русских деревень. Такая красивая природа, замечательные леса, дичи полно, и – умирающие деревни. Жутко! Представьте: стоят избушки черные, покосившиеся, придавленные снегом. Видно, что следов вокруг нет, всё брошено. Стекла разбитые. А если стекол нет, значит, окна не отсвечивают, и впечатление, что это пустые глазницы на черепе – слепые дома стоят. Родилась такая ассоциация – слепая страна, все мы – слепые, потому что главной беды не видим. Мы слепые без этих деревень, без их жителей, без отсвечивающих на солнце окон, без тропинок, которые должны бы вести к каждому дому, без лая собак, без дыма над крышами. По нескольку человек живут в деревнях, впечатление, что это трупы ходячие. И не старики еще, люди по 40-50 лет, а выглядят древними, немощными. У них даже выветрилось нормальное человеческое любопытство. Мы заехали в деревню – а они и не спрашивают ни о чём, им ничего неинтересно. Устали люди от самой жизни. Это страшно.

   Стартовали мы из Лодейного Поля, следующим пунктом был Пудож – это уже Карелия. Там немного поработали. Чистых карелов не встречали, для этого нужно было севернее идти. В Ленинградской области нас интересовали вепсы – финно-угорский народ, у них интересная культура. Поселок Винницы – культурный центр вепсов. Поработали там – посмотрели культуру, они нам показали выступление своего национального коллектива. Записали номера, песни, стихи на вепсской языке. Я съездил в деревню Курба недалеко от Винницы – чисто вепсская деревня, забрал анализы крови.
   В поселке Винницы хороший дом культуры, но там поддерживается только вепсская культура, а русской – нет. Центр прикладного творчества, фольклорный ансамбль – вепсские. Хотя вепсов в поселке не более 25 процентов, остальное население – русское. Там мы еще не придали этому значения, а пройдя по всему маршруту, поняли, что игнорирование русской культуры – это общая тенденция. Нигде ни одного музея русской культуры, русского быта мы не видели!

   Нужно спасать русскую деревню, потому что культура держится именно там. Город всех унифицирует, стирает различия между нациями, корней никто не помнит. Не будет деревни – не будет культуры, не будет нации.
   Мы проезжали десятки умирающих деревень, а если б ехали не напрямик, а по дорогам, то увидели бы их больше. На севере Архангельской области сёла уже вполне нормальные. Странно: южнее деревни умирают, а севернее, где климат жестче – живут. Вдоль побережья Ледовитого океана люди занимаются рыболовством, ненцы – оленеводством. Тундра, оказывается, населена неплохо. В селах есть электричество, школы работают, дети бегают, люди любознательные. А когда в Ненецкий округ заехали, поближе к Нарьян-Мару – жизнь вовсю кипит.

   -На берегу Ледовитого океана живут поморы. А как они?

   -Останавливались в Мезени – в селе поморов. Я ночевал у одного старика. Он делился своими бедами, например: поморам рыбачить не разрешают, а ненцам – можно. Хотя для ненцев рыбалка менее важна, они оленеводством занимаются, а поморов испокон веков кормило море. А закон запрещает! Почему? Я понимаю, что жителям городов разрешать рыбалку ни к чему, но ведь нужно думать о тех, кто живёт в сельской местности, на реке, возле моря. Для них рыба – это первый продукт пропитания! Эти перекосы, издержки в законодательстве создают социальную напряженность. Люди живут в одинаковых условиях, а имеют неравные права. Русские обделены. Коренным народам в стране уделялось много внимания, средства выделялись, у них уже благополучная жизнь. А о русских когда вспомним? Русский народ нужно поднимать, подтягивать к тому же уровню благосостояния, на котором находятся сейчас коренные народы.
   Самое хорошее впечатление осталось от Ненецкого округа. Там нефть, газ добывают. И поселки хорошо смотрятся. Школы, церкви новые построены, народ активный. Когда подъезжали к самому Нарьян-Мару, меня вообще поразило – дорога буранная метров 40-60 шириной, и движение оживленное: снегоходы шныряют туда-сюда. Мы-то с грузом ехали со скоростью в 40-50км. Мы ночью шли, и ощущение, что инопланетяне на огромных скоростях мимо нас летают. Пролетали мимо, только огни мелькали. Тундра ровная, небо черное, и далеко видно, как огоньки красные от снегоходов как будто в небо уходят. Нарьян-Мар хорошее впечатление оставил.
   Поработали там сутки, познакомились с культурой, с людьми. Оттуда рванули на Печору, там хорошо поработали, я забрал анализы крови у коми.


   ВСТРЕЧИ В ПУТИ
   -Мы заранее созванивались с отделами культуры тех мест, куда планировали зайти, потому везде были встречи с местными жителями. Мы рассказывали о нашем округе, везли с собой книги, которые оставляли в библиотеках. Обязательно заходили в Дома культуры, в местные музеи. Наш оператор, Кузьма Таран, всё это снимал на камеру. С журналистами тех мест обменивались записями – они нам давали фильмы о своих местах, мы им – о нашей экспедиции. В Мезени пришли на встречу и школьники, и интеллигенция городка. Общались больше трех часов.

   Интересных встреч было много. От Архангельска с нами поехал Алексей - рисковый, похоже, мужик. Он охотник, рыбак, мы с ним познакомились на турбазе, где он работает инструктором, то есть – подготовленный человек, смог бы выдержать. У него свой хороший снегоход. Собрался за сутки, решил ехать до Нижневартовска. Через 30-40 км после Мезени мы встретились с ненцами у святого места, (такие места есть и в нашем округе), они проезжали мимо и остановились почтить своих духов. Они там молятся, обязательно оставляют монеты или хотя бы ленточку к дереву привязывают. Мы тоже бросили монетки. Алексей – единственный проигнорировал обычай, не оставил ничего. И через два часа у него сломался снегоход, и эти же ненцы, с которым нам было какое-то время по пути, взяли его на прицеп, утащили обратно в Мезень. Мы еще смеялись – не надо было жадничать.

   В Коми познакомились с семьей, где жена коми, муж русский. И в данном случае дискриминация: культуру коми они блюдут, костюмы есть, даже музей семейный создали, в котором представлено генеалогическое древо рода коми, а русскую культуру помнить не хотят. Понятно, что они как бы работают на потребу – у нас и власти больше внимания уделяют именно малым народам, и гостей города всегда знакомят с культурой малых народов. Но я все же посоветовал и русскую культуру изучать, так ведь было бы правильнее: чтобы они и русский костюм могли продемонстрировать, и коми, сравнить. Им такая идея понравилась.
   У них есть родня в Ленинградской области, в Мезени, в Югре. Женщина назвала имя своего двоюродного брата из Саранпауля, и сказала, что с ним никогда не встречалась, адреса не знает. Мы пообещали найти его, и - нашли. Сообщили, что его разыскивают родственники, рассказали об их общем деде – Мартыне. А дед был богатырь, легенды про него ходили. Он перегонял через Урал оленей, и был случай, когда на него напала шайка. Он побил многих, а одному откусил нос, и ему дали кличку – Мартын, откусивший нос – на языке коми это звучит интересно. В Саранпауле Ардеев Константин в нашем присутствии позвонил в Печору, связался с родней.

   Встретили интересного человека в Октябрьской районе Ханты-Мансийского округа, в деревне Сотниково. Шли по Оби – смотрим, под горой деревенька заброшенная, а из одного домика дым идёт. Решили заехать, посмотреть. Карпенко Владимир Романович, 26 года рождения, он не захотел переезжать, когда шло укрупнение сел. Пишет стихи, прозу. С радостью отдал мне свои рукописи. Он сказал: боится, что умрет, и все написанное пропадет. Я просмотрел: много политизированных стихов. Семью его выслали в 37 году, и естественно, что он пишет о власти с обидой. Зато есть интересные заметки об охоте, рыбалке, повесть. Я подготовлю их для публикации.


   СЛОЖНОСТЕЙ БЫЛО МНОГО
   Каждый не раз переворачивался вместе со снегоходом, синяки, ушибы были у всех. А Паша Покачев сломал ногу. Это случилось в тайге, поэтому мы его на снегоход посадили, перевезли через Урал. Он молодец, выпил пару таблеток обезболивающих, справился. Дошли до поселка Приполярное, по эту сторону Урала, завезли в больницу. Его на санавиации отправили в Ханты-Мансийск, а потом он нас в Сургуте сам догнал. Мы в Сургут приехали, и он звонит.

   Снегоходы часто застревали. Мы взяли самые мощные машины, а сани подкачали. Не знали, какие сани лучше, купили разные. Самые большие и тяжелые сани, в которые можно было положить груза побольше, по теплой погоде зарывались в снег чаще других. Приходилось останавливаться, сбивать снег каждые 20-30 км. По ходу движения мы выбрасывали одни сани, покупали другие. Выдержали весь путь сани, которые специально для нас изготовил Виталий Иосифович Муцилявичус – председатель Нижневартовского охотобщества. Он опытный рыбак, охотник, и его сани были самые надежные. Тоже кое-что ломалось, но так как они из дерева, то ремонтировать было проще.
   Было страшно, когда шли по реке. Впереди снег, лед, а за нами уже остается вода. Лёд проваливался. По горам шли – тоже экстремально. Но главное – справились.

   -Валерий, сейчас можно сказать, что в чем-то вы просчитались?

   -Маршрут корректировали по ходу. Ведь нигде нет сведений, информации, как можно миновать Урал, каким путем, в каком месте? Планировали идти по берегу Ледовитого океана с заходом на остров Вайгач. Либо думали идти вдоль железной дороги из Воркуты в Салехард, но это – неизвестность, никто не знал, есть ли там по всему маршруту параллельная железке дорога. Жаль, что не смогли посетить Вайгач, связи с островом в эфире ждали многие радиолюбители – для радистов всего мира связаться с каким-то островом – это как в соревнованиях приз выиграть. Но выяснилось: чтобы зайти на Вайгач, очень большой путь пришлось бы проделать без возможности дозаправиться, мы поняли, что столько бензина не сможем увезти. К тому же местные жители говорили, что лёд в этом году слабый, вдруг бы не выдержал? Да, если б заехали на остров, то задержались бы примерно на неделю, то есть не успели бы проскочить до распутицы. Мы ведь и так на снегоходах доехали лишь до Сургута, последние 300 км ехали на машинах – потому что лужи уже кругом были. Из дома звонили знакомым, которые появились по пути следования. И они сообщали, что через неделю после того, как мы проехали, снег растаял полностью. Нам повезло. Если б пошли через Вайгач, то могли бы застрять где-то на середине пути. Хорошо, в Нарьян-Маре люди посоветовали идти через Печору и Вуктыл. Нам подсказали, что есть дорога вдоль газопровода, поэтому мы и повернули к Печоре. Пересекали Урал примерно по 64 параллели - ночью, в пургу. Вот уж где был драйв!

   -А по какой причине вы переходили через Урал ночью?

   -Не дали бы нам пройти по этой дороге. Мы приехали в Вуктыл в пятницу вечером. Там выяснилось, что получить разрешение на проезд по ведомственной дороге газовиков можно только в министерстве, обращаться надо аж в Москву. А когда, сколько ждать? Петерман сразу сказал: ночью пойдем. Он решения принимает моментально. Допустим, я бы принял, наверное, то же самое решение, но мне надо было бы время подумать, посовещаться, а он – сразу. Мы выключили огни, съехали с дороги, по тайге пробрались мимо шлагбаума, через некоторое время вышли на дорогу и пошли по ней. Дорогу, наверное, только в начале зимы чистили. Сначала она была видна, а ближе к перевалу одни вешки из снега торчали, и мы, ориентируясь по ним, потихонечку проползли через перевал. Скорость ветра была 30 метров в секунду, завывало, мело сильно. Справа обрыв внизу. А Паша накануне ногу сломал, боялись, как бы он не выпал.
   За ночь прошли около 100 км – подъем и спуск. Под утро уже были на другой стороне Урала. Потом вышли на какой-то зимник.

   Было и другое, чего заранее не могли предусмотреть. Допустим, на карте показан зимник, а он уже 20 лет не используется и зарос лесом. Пришлось буквально прорубаться. Петерман и Небутов, два Саши, которые шли впереди, рубили деревья – не возвращаться же назад!

   "СЕВЕРНЫЙ ПУТЬ" В РАМКАХ СПОРА МАРКСА И ГЕГЕЛЯ

   Как известно, диссертации ныне пишутся в тиши кабинетов – на молодого ученого, решившего отправиться в трудную экспедицию ради того, чтобы самому собрать материал для своей научной работы, смотрят, как на чудака. Зачем куда-то ехать, если предыдущие ученые уже везде побывали, всё зафиксировали, вынесли свои суждения? Поезжай в столицу, в лучшей библиотеке страны подбери себе труды великих ученых, изучи их, сопоставь, сделай свое заключение – и получится диссертация.
   Алексей Загрузин поступил по-другому – отправился собирать материал для своей диссертации «Мировоззрение в культуре повседневности» по России сам, на снегоходе.

   -Алексей, вы нигде не останавливались надолго. Считаете, что смогли изучить мировоззрение народов глубоко?

   -Чтобы изучать глубоко, потребовались бы годы, но я собрал много информации. Материал превзошел ожидания. Что-то бросалось в глаза сразу. Мозг не затуманивался ничем посторонним, а основное было видно. Вообще моя диссертация под углом спора между двумя философами – Гегелем и Марксом. Что первично: бытие или сознание? Была возможность посмотреть на человека деревенского, сравнить его не только с человеком городским, но и сравнить разные народы. Например, мы проезжали среднюю полосу России: покосившиеся дома, люди там доживают свой век, сельского хозяйства нет вообще. Спрашивали, а почему? Говорят, этим невыгодно заниматься. Один человек сказал: «Да есть в деревне мужик, что держит куриц штук 15, бычка, трех хрюшек - жид поганый». Это уже характеризует и отношение человека к человеку и к труду. Ни рыбачить, ни охотиться, ни заниматься сельским хозяйством они уже не желают. Почему?

   Конечно, при написании диссертации я буду пользоваться литературой специальной. Но хотя бы часть будет написана на практическом, собранном мною самим материале.

   "СЕВЕРНЫЙ ПУТЬ" С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ БИЗНЕСМЕНА

   Если перед Михайловским, Загрузиным стояли научные цели, то для других участников похода это был просто экстремальный отдых. Было желание испытать свои силы, что они и сделали.
   (Кстати, многих интересует вопрос, а кто же Петерман по национальности – немец, еврей? В беседе с ним я этот вопрос не задала, а потом пожалела. Думала, что проехавшие с ним на снегоходах Михайловский и Нестеров – мои давние друзья, это знают. Валера Нестеров признался, что они ни разу Петермана об этом не спрашивали, но из общения с ним поняли, что Александр почему-то очень не любит евреев, а мировоззрение у него языческое, много рассказывал им о древних славянских богах)
   Горожане, услыхав, что бизнесмен Петерман не только спонсировал экспедицию, но и сам отправился в путь на снегоходе, немало удивились. Был сделан вывод: у богатых свои причуды. Но ведь у любой из «причуд» есть свой причина, и в разговоре с Петерманом я попыталась её найти:

   - Александр Анатольевич, чем Вас заинтересовала идея экспедиции, почему Вы охотно откликнулись на просьбу о финансировании?

   -Во-первых, я по духу энергичный человек, и мне было любопытно самому посмотреть новые для меня места. Чтобы увидеть Архангельск, Плесецк, Мезень, Нарьян-Мар потребовались бы годы. А здесь была возможность сесть на снегоход и за 20 дней везде побывать, посмотреть Россию, причем не из окна экскурсионного автобуса, а в экстремальном формате – с седла снегохода. Заинтересовался маршрутом сам и решил помочь экспедиции в целом. Во-вторых – это была посильная помощь науке.
   А в-третьих, мы проложили маршрут, по которому пойдут другие группы. Желающие, как я знаю, уже есть. Туризм – это выгодная отрасль бизнеса, его надо развивать. Уже появилось немало обеспеченных людей, которым надоело выезжать на отдых в Норвегию, Францию, Турцию, многие желают путешествовать по своей стране, есть среди богатых людей любители экстремального туризма. Найдется немало людей, которые любят риск, хотят испытать себя в суровых северных условиях, а не валяться на пляже. При грамотном подходе можно организовать маршруты, подобные нашему, и я уверен, что они будут пользоваться спросом. Маршрут «Великий северный путь» должен заинтересовать и губернаторов тех областей, по которым он проходит, и любителей активного отдыха. Для одних – это возможность заработать, развивать удаленные поселки, создавая в них сеть туристических гостиниц, для других возможность познакомиться с красивой природой нашей страны.

   -Что лично Вам дал этот двадцатидневный пробег на снегоходе?

   -Я увидел такие красивые места, о которых и не подозревал. Это и Карелия, и Печора, и наш Ханты-Мансийский округ. Я даже не знал, до чего красиво в наших местах. Взять Саранпауль – красоты Швейцарии меркнут на его фоне: горы, чистейший лес, удивительно добрые, неиспорченные люди. Саранпауль должен стать центром туризма, где любители зимнего отдыха смогут найти все – от горнолыжных трасс до экстремальных спусков на сноубордах и так далее.
   Самое интересное - это знакомства с людьми. В пути мы останавливались в деревнях, небольших поселках. Меня поразило, насколько доброжелательны и гостеприимны простые люди на Севере. Совершенно незнакомые люди старались нам помочь, разместить на ночлег. Так же поразило, насколько поморы, ненцы, манси, зыряне хорошо знают свою историю, обычаи, фольклор. С другой стороны, было больно смотреть на заброшенные российские деревни. Встречались села на 50 домов, в которых живут всего один-два старика.
   Понравились ребята, с которыми мы вместе прошли этот маршрут. Не у каждого была до этого возможность проверить, на что способен сам и проверить друзей – что могут они, как они себя проявят в трудном путешествии. Здесь ведь, как в отряде космонавтов, была важна и совместимость. Мы дошли, я остался доволен и маршрутом и людьми, с которыми преодолел этот путь.

   - Во время похода по безлюдной тундре не возникало чувства оторванности от мира?

   -Наоборот, было чувство, что весь мир с нами. У нас был радист, мастер спорта Валерий Нестеров. Он поддерживал связь с сотнями радиолюбителей из многих стран. Но мы не на каждой своей остановке могли развернуть антенну. Он сначала вышел на связь из Лодейного Поля, потом из Винниц, Пудожа, Мезени, Нарьян-Мара, из Печор, из Саранпауля. И если мы долго не выходили в эфир, то люди беспокоились, спрашивали, все ли с нами в порядке. В эфире нас ждали, за нами следили, постоянные слушатели были. Один итальянец был, так он почти никому не давал слова – только мы появлялись в эфире, так он на смеси русского и итальянского все расспрашивал и расспрашивал. Может быть, сам через год-другой повторит наш маршрут. Была у нас также интересная связь в эфире с экспедицией, которая работает на Северном полюсе.

   ***
   И вот, экспедиция завершена. Над ее итогами размышляет сейчас Валерий Михайловский, который запланировал написать книгу (ведь кроме того что он врач и путешественник-экстремал, он еще и член союза писателей России), Алексей Загрузин трудится над диссертацией. Кузьма Таран занят монтажом отснятого материала. Решено сделать два фильма: один, рассказывающий о самой экспедиции, и второй – о России, какой её увидели путешественники. В Томском институте генетики будут исследоваться анализы крови финно-угорских народов. Но мой рассказ об участниках экспедиции будет неполным, если я не скажу, что эта группа запланировала новое путешествие по труднодоступным местам. Одного экстремального маршрута мужикам показалось мало. Они планируют по рекам, затем – волоком, потом снова по рекам пройти от Оби до Енисея и, спустившись по нему, добраться до нынешнего центра Российской Федерации.