Конкурс в честь Всемирного Дня поэзии
Это просто – писать стихи?











Главная    Новости и объявления    Круглый стол    Лента рецензий    Ленты форумов    Обзоры и итоги конкурсов    Диалоги, дискуссии, обсуждения    Презентации книг    Cправочник писателей    Наши писатели: информация к размышлению    Избранные произведения    Литобъединения и союзы писателей    Литературные салоны, гостинные, студии, кафе    Kонкурсы и премии    Проекты критики    Новости Литературной сети    Журналы    Издательские проекты    Издать книгу   
Всемирный День Писателя и
Приключения кота Рыжика.
Форум книги коллективного сочинительства"
Иллюстрация к легендам о случайных находках на чердаках
Буфет. Истории
за нашим столом
ДЕНЬ ЗАЩИТЫ ЗЕМЛИ
Лучшие рассказчики
в нашем Буфете
Наши судьи-эксперты
Алла Райц
Документы эксперта
Многоэтажка, шампанское и лейтенант
Наши судьи-эксперты
Людмила Рогочая
Документы эксперта
Дети света
Наши судьи-эксперты
Вячеслав Дворников
Документы эксперта
Все по-прежнему
Английский Клуб
Положение о Клубе
Зал Прозы
Зал Поэзии
Английская дуэль
Вход для авторов
Логин:
Пароль:
Запомнить меня
Забыли пароль?
Сделать стартовой
Добавить в избранное
Наши авторы
Знакомьтесь: нашего полку прибыло!
Первые шаги на портале
Правила портала
Размышления
о литературном труде
Новости и объявления
Блиц-конкурсы
Тема недели
Диалоги, дискуссии, обсуждения
С днем рождения!
Клуб мудрецов
Наши Бенефисы
Книга предложений
Писатели России
Центральный ФО
Москва и область
Рязанская область
Липецкая область
Тамбовская область
Белгородская область
Курская область
Ивановская область
Ярославская область
Калужская область
Воронежская область
Костромская область
Тверская область
Оровская область
Смоленская область
Тульская область
Северо-Западный ФО
Санкт-Петербург и Ленинградская область
Мурманская область
Архангельская область
Калининградская область
Республика Карелия
Вологодская область
Псковская область
Новгородская область
Приволжский ФО
Cаратовская область
Cамарская область
Республика Мордовия
Республика Татарстан
Республика Удмуртия
Нижегородская область
Ульяновская область
Республика Башкирия
Пермский Край
Оренбурская область
Южный ФО
Ростовская область
Краснодарский край
Волгоградская область
Республика Адыгея
Астраханская область
Город Севастополь
Республика Крым
Донецкая народная республика
Луганская народная республика
Северо-Кавказский ФО
Северная Осетия Алания
Республика Дагестан
Ставропольский край
Уральский ФО
Cвердловская область
Тюменская область
Челябинская область
Курганская область
Сибирский ФО
Республика Алтай
Алтайcкий край
Республика Хакассия
Красноярский край
Омская область
Кемеровская область
Иркутская область
Новосибирская область
Томская область
Дальневосточный ФО
Магаданская область
Приморский край
Cахалинская область
Писатели Зарубежья
Писатели Украины
Писатели Белоруссии
Писатели Молдавии
Писатели Азербайджана
Писатели Казахстана
Писатели Узбекистана
Писатели Германии
Писатели Франции
Писатели Болгарии
Писатели Испании
Писатели Литвы
Писатели Латвии
Писатели Финляндии
Писатели Израиля
Писатели США
Писатели Канады
Положение о баллах как условных расчетных единицах
Реклама

логотип оплаты
Визуальные новеллы
.

Просмотр произведения в рамках конкурса(проекта):

Конкурс/проект

Все произведения

Произведение
Жанр: Любовно-сентиментальная проза Автор: Сергей Дегтев
Объем: [ строк ]
ПУГОВИЦЫ
Вот среди этой пустоты, среди бессмысленной белизны я и научился радоваться бутербродам и пуговицам.
***
Для этого типа ритмических ночных работ требовалось особое приглушенное освещение. Достаточно неяркое, чтобы подойти летучей мыши, но достаточно яркое, чтобы можно было найти пуговицу, случись ей оторваться и упасть на пол…
***
 
Было ли то, о чем здесь написано, на самом деле, или это только выдумки автора… Ведь бывает, что проснешься рано, ещё ночью, оттого, что собака уже выспалась и возится, нетерпеливо ожидая выгула, и на грозные окрики: «Спать», совершенно не реагирует, сочиняешь какие-то истории, а потом переносишь их на бумагу, чтобы позабавить самого себя.
 
Может было именно так, а может и нет. Как знать.
 
Она была необычным ребёнком. Как случилось, что Света потеряла все пальцы на руках, она не помнила, может и родилась такой. Но уже с детского сада и, особенно, в школе постоянно подвергалась всяческим насмешкам и издевательствам сверстников. Кличка Беспалая была не самой обидной и почти не злой.
Родителей о причинах уродства не спрашивала, а когда они погибли в автомобильной катастрофе, и узнать было уже не у кого.
Как бы там ни было, но она получила неплохое образование. Пенсии по инвалидности и потере кормильцев вполне хватало, тем более что запросы у нее были самые непритязательные. Рисовать начала с детства, а сейчас её картины начали покупать, кто знает из-за чего. Она лишь всегда отбрасывала предположение, что это делается из жалости. Круг знакомых теперь был среди художников, литераторов и музыкантов, где её очевидный дефект мало кого интересовал. Или же его старались не замечать? Не могла же она, в конце концов, выставлять свои обрубки на всеобщее обозрение и спрашивать: вы меня терпите только потому, что не хотите обидеть? Опасаясь слишком прямых вопросов и любопытствующих взглядов, носила одежду с длинными рукавами, которые скрывали не слишком симпатичные руки, хотя руками это можно было назвать весьма условно, так, скорее конечности…
Хотя, будучи наделённой таким физическим недостатком, да ещё в со-временном мире, где все отчуждены от всех и, очертя голову предаются всяческим безумствам, ей, при определенном стечении обстоятельств, можно было обмакивать в краску культи и возить по холсту, и это могло сойти за экстравагантность или оригинальность.
 
Уже три года, в конце душного августа, когда жизнь в городе замирала, она устраивала выставки работ, которые получали неплохую прессу, почти полностью раскупалось, так что жила она теперь чуть ли не на широкую ногу.
 
О чем были её картины, и как ей удавалось их писать, не имея пальцев на руках? Когда она впервые взяла в руки карандаш, это было жалкое зрелище, круглая деревяшка постоянно выскальзывала, а след, который оставался на бумаге, был до того беспомощным, что любой пришел бы в отчаяние. Но какая-то почти одержимость и упрямство после месяцев усилий заставили карандаш двигаться по бумаге по её воле.
Картины называли странными, понять сразу, что на них изображено, было невозможно. Надо долго смотреть.
А эта картина почему-то очень нравилась ей самой. Как и другие, она не имела названия и с первого взгляда напоминала удивительно реалистичное, почти фотографическое изображение огромного скопления лягушачьей икры, какого-то несказанного розового цвета. Каждая икринка выписана до мельчайшей подробности, до последнего блика на влажной поверхности, до перевернутого отражения рядом растущих травинок. Если стоять перед картиной долго на определенном расстоянии, а была она достаточно большой, появлялось чувство, что эта масса вот - вот затянет в себя, поглотит… И ты тоже будешь лишь не вылупившимся ещё головастиком, блаженно качающимся на водах прогретого до безумия пруда, когда солнце слепит даже сквозь крепко сжатые веки и всё вокруг - только тепло и безмятежность, и полное отсутствие времени. Икринки были разными по размеру, по оттенкам бесконечно розового цвета. Создавалось иллюзия, что ты в огромной толпе застывшей перед началом какого-то события, которого ни время наступления, ни смысл не известны. Да ты и не хочешь их знать.
Через поле пупырышков - икринок шли широкие зеленые полосы. Были ли это листья какой-то озёрно-болотной травы, понять было нельзя. Но они проходили через это скопление зарождающихся жизней мягко и деликатно, едва притрагиваясь к нему и даже если совсем - совсем рядом скользил острый зеленый край - не было ни больно, ни опасно. Зеленые линии рассекали весь холст, беря начало в его нижней части, а потом расходились, теряясь в розовом цвете, будто то ли тонули в нем, то ли просто исчезали.
А из сердцевины, из сплетения зеленых линий, вырывалась ещё одна полоса, похожая на стебель какого-то дивного растения, а может быть даже на какую-то особенно редкостную, совершенно нездешнюю орхидею. Стебель был толстый красный, вызывающий и даже почти неприличный, он набухал, грубовато расталкивал икринки, отгонял их от центра, от начала зеленых линий. Но самого цветка не было видно, он тоже терялся в скопище розового, был побежден этим буйством жизни или, наоборот, робел перед ним и старался не показываться на поверхности, а потому скрывался за обрезом холста.
Вот такая картина и висела самой первой на Светиной новой выставке. Посетители проходили мимо, иные останавливались, рассматривали, тихо переговаривались между собой, кто-то фыркал. А во второй половине дня тут остановился парень: юноша на вид лет двадцати, выделяли его среди других подчеркнуто деловой вид, тщательно отглаженный костюм, кремовая рубашка, почти телесного цвета, широкий узел галстука, безукоризненно чистая обувь. Даже странно было: откуда он взялся, уж не из запыленного же галдящего переулка! Он просто молча стоял у картины, час, два…, вот и пришло время закрывать. А он всё стоял, на его лице, почти неестественно розовом, играл легкий румянец, тонкие пальцы рук сцеплены за спиной.
Дальнейшее она помнила смутно. Поражаясь своей смелости и откро-венности, ей почему-то захотелось сделать совершенно странную вещь: поставить этого юношу перед такой же картиной, которая висела в её прихожей. Точнее, это была почти точная копия (если в таких случаях вообще возможно говорить о копиях) разве что немного поменьше раз-мерами.
Так и произошло, если только это не приводилось ей и не было отрывком из невероятного обрывочного возбуждающего сна, который непонятным образом сохранился в памяти.
Юноша стоял в прихожей её квартиры в том же безукоризненно отутю-женном костюме, с руками, на которых были все пальцы, заложенными за спину, и она из-за спины, смотрела поверх его плеча туда же, куда он - на скопище розоватых шариков бесконечных в своем разнообразии и одновременно похожих, на линии неведомого цветка, на всё то, что она придумала или подсмотрела в своих тревожных снах…
Она была уверенна только в одном: он не должен вот так уйти, она не может остаться без него, но как его удержать здесь… Между этими двумя точками металась её мысль.
В конце концов, она решилась, она поняла, что он так простоит еще не-сколько часов, пытаясь проникнуть сквозь розоватую пленку шариков к их сердцевине, переходя от одного шарика к другому, скользя влажным взглядом по ярко красной и ярко зеленой линям, пытаясь что-то понять и не в силах вырваться из этого болота, полного лягушачьей икры.
Она подошла к нему еще ближе, так, что кончики её остроносых туфелек коснулись каблуков его безукоризненно чистых туфель (опять ни одной пылинки, хотя путь от переулка, где приютилась выставка, до квартиры был не близким). Руки начали медленно подниматься, и только тогда, когда коснулись его ключиц, она вдруг, с особой остротой ощутила, свое уродство, ущербность, беспомощность.
 
Единственное с чем не было особых проблем – это галстук. Почти грубо просунув культю правой руки между воротом рубашки и широким узлом, она смогла достаточно быстро его снять, лишь слегка растрепав ему волосы. Но далее всё было несказанно труднее. Ряды пуговиц, на рубашке, пиджаке, стояли как стена, как непреодолимая преграда. Но надо было что-то делать, надо было что-то делать, тем более что галстук уже лежал, бесформенно переплетая яркие линии рисунка у ног. Но что, что делать, и что она могла сделать этими обрубками рук. Держать карандаш или кисть, и иступлено тыкать ими в бумагу, холст… Тысячи мыслей проносились в мозгу, но главной была одна: он ни при каких обстоятельствах не должен отсюда уйти, иначе, иначе… она его больше никогда не увидит. Может надо было пов-нимательней посмотреть в его глаза, и там она смогла бы увидеть ответ. Но времени не было вообще, уже ничего не было, кроме этих бессильных уродливых рук и рядов чопорных пуговиц…
 
 
Не скажу ничего о том, что же было дальше, и дело не в стыдливости или деликатности произошедшей ситуации, мне просто никто ничего не рассказывал. А откуда узнал, описанное, какая, в конце концов, разница?
 
 
Доподлинно только известно, что утром на полу было найдено множество пуговиц, из дырочек которых выглядывали обкусанные нитки, как стебли каких-то странных озёрно-болотных растений.
 
Уже потом, когда эта история была записана, наткнулся на удивительные отрывки в «Тропике Рака» Генри Миллера и поместил их в начале, в качестве эпиграфа.
Дата публикации: 14.11.2005 09:47
Предыдущее: Полная хокку-танка история блохСледующее: Есенин и Ависага

Зарегистрируйтесь, чтобы оставить рецензию или проголосовать.
Наши судьи-эксперты
Галина Пиастро
Документы эксперта
Магик
Наши судьи-эксперты
Николай Кузнецов
Документы эксперта
Кот Димы Рогова
Наши судьи-эксперты
Виктория Соловьева
Документы эксперта
Не чудо
Наши эксперты -
судьи Литературных
конкурсов
Алла Райц
Людмила Рогочая
Галина Пиастро
Вячеслав Дворников
Николай Кузнецов
Виктория Соловьёва
Людмила Царюк (Семёнова)
Устав, Положения, документы для приема
Билеты МСП
Форум для членов МСП
Состав МСП
"Новый Современник"
Планета Рать
Региональные отделения МСП
"Новый Современник"
Литературные объединения МСП
"Новый Современник"
Льготы для членов МСП
"Новый Современник"
Реквизиты и способы оплаты по МСП, издательству и порталу
Организация конкурсов и рейтинги
Литературные объединения
Литературные организации и проекты по регионам России

Как стать автором книги всего за 100 слов
Положение о проекте
Общий форум проекта