Конкурс в честь Всемирного Дня поэзии
Это просто – писать стихи?











Главная    Новости и объявления    Круглый стол    Лента рецензий    Ленты форумов    Обзоры и итоги конкурсов    Диалоги, дискуссии, обсуждения    Презентации книг    Cправочник писателей    Наши писатели: информация к размышлению    Избранные произведения    Литобъединения и союзы писателей    Литературные салоны, гостинные, студии, кафе    Kонкурсы и премии    Проекты критики    Новости Литературной сети    Журналы    Издательские проекты    Издать книгу   
Всемирный День Писателя и
Приключения кота Рыжика.
Форум книги коллективного сочинительства"
Иллюстрация к легендам о случайных находках на чердаках
Буфет. Истории
за нашим столом
ДЕНЬ ЗАЩИТЫ ЗЕМЛИ
Лучшие рассказчики
в нашем Буфете
Наши судьи-эксперты
Алла Райц
Документы эксперта
Многоэтажка, шампанское и лейтенант
Наши судьи-эксперты
Людмила Рогочая
Документы эксперта
Дети света
Наши судьи-эксперты
Вячеслав Дворников
Документы эксперта
Все по-прежнему
Английский Клуб
Положение о Клубе
Зал Прозы
Зал Поэзии
Английская дуэль
Вход для авторов
Логин:
Пароль:
Запомнить меня
Забыли пароль?
Сделать стартовой
Добавить в избранное
Наши авторы
Знакомьтесь: нашего полку прибыло!
Первые шаги на портале
Правила портала
Размышления
о литературном труде
Новости и объявления
Блиц-конкурсы
Тема недели
Диалоги, дискуссии, обсуждения
С днем рождения!
Клуб мудрецов
Наши Бенефисы
Книга предложений
Писатели России
Центральный ФО
Москва и область
Рязанская область
Липецкая область
Тамбовская область
Белгородская область
Курская область
Ивановская область
Ярославская область
Калужская область
Воронежская область
Костромская область
Тверская область
Оровская область
Смоленская область
Тульская область
Северо-Западный ФО
Санкт-Петербург и Ленинградская область
Мурманская область
Архангельская область
Калининградская область
Республика Карелия
Вологодская область
Псковская область
Новгородская область
Приволжский ФО
Cаратовская область
Cамарская область
Республика Мордовия
Республика Татарстан
Республика Удмуртия
Нижегородская область
Ульяновская область
Республика Башкирия
Пермский Край
Оренбурская область
Южный ФО
Ростовская область
Краснодарский край
Волгоградская область
Республика Адыгея
Астраханская область
Город Севастополь
Республика Крым
Донецкая народная республика
Луганская народная республика
Северо-Кавказский ФО
Северная Осетия Алания
Республика Дагестан
Ставропольский край
Уральский ФО
Cвердловская область
Тюменская область
Челябинская область
Курганская область
Сибирский ФО
Республика Алтай
Алтайcкий край
Республика Хакассия
Красноярский край
Омская область
Кемеровская область
Иркутская область
Новосибирская область
Томская область
Дальневосточный ФО
Магаданская область
Приморский край
Cахалинская область
Писатели Зарубежья
Писатели Украины
Писатели Белоруссии
Писатели Молдавии
Писатели Азербайджана
Писатели Казахстана
Писатели Узбекистана
Писатели Германии
Писатели Франции
Писатели Болгарии
Писатели Испании
Писатели Литвы
Писатели Латвии
Писатели Финляндии
Писатели Израиля
Писатели США
Писатели Канады
Положение о баллах как условных расчетных единицах
Реклама

логотип оплаты
Визуальные новеллы
.

Просмотр произведения в рамках конкурса(проекта):

Конкурс/проект

Все произведения

Произведение
Жанр: РазноеАвтор: Семен Венцимеров
Объем: [ строк ]
О тебе
Семен Венцимеров
 
 
 
 
 
(Фотография.
Подпись под фотографией: «Люда»)
 
 
 
 
 
О тебе
 
Поэма
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Нью-Йорк, 14 мая 2006 г.
 
 
 
Семен Венцимеров
 
 
 
 
 
(Фотография Черновицкого театра без подписи)
 
 
 
 
 
О тебе
 
Поэма о первой любви, составленная из песен, лунных снов и воспоминаний
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Нью-Йорк
2006 г.
 
 
 
Моя фотография из 3-й книги «Журфака», та, где я молодой.
Подпись под фотографией:
 
... Песня первой любви в душе до сих пор жива.
В песне той О ТЕБЕ все слова...
 
Вот с этой песни, пожалуй, все и началось...
 
Семен Венцимеров
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Пролог
 
* * *
 
Любовь, я искал тебя в разных краях,
Глаза проглядел,
Зачем ты умчалась на легких крылах
В безвестный предел?
Где город, где улица, где этот дом,
Этаж и порог,
Куда бы пойти за сердечным теплом
И радостью мог?
 
Быть может, ты звездочка дальних планет,
Нездешних миров?
Кого озаряет твой утренний свет,
Отрада-любовь?
Чей путь устилаешь лучистым ковром
Цветов и надежд?
Кого окликаешь сейчас за углом?
О, где же ты, где ж?
 
Любовь, ты - отрада и ты же печаль,
Мечта - и мираж,
Немногих твоя отмечает печать
В веках и мирах.
Любовь, ты песнь песней и тайна из тайн,
Награда наград....
Мудра и бесстрашна, светла и чиста,
Сильнее преград.
 
Любовь, и меня ты вела по Земле,
Любил я и жил...
И радость будила меня на заре,
Весь мир был мне мил.
Любовь, я ведь жив еще, я еше здесь,
Душа горяча...
Вернись сказкой сказок и чудом чудес
Хотя бы на час...
 
1
 
Ты в двух кварталах от меня жила --
Порой друг друга у метро встречали.
И в том, что много лет уже была
Чужой женою – не было печали...
 
И шутки, дескать, первая любовь
Не старится – твои – не огорчали...
Встречались – не нарочно – вновь и вновь –
И уходили – розно – без печали...
 
Но снился мне один и тот же сон...
Я просыпался – и в слезах подушка --
И наяву меня не сразу он
Освобождал, как если бы заглушка
 
К душе не подходила в этот миг –
И острым ощущением потери
Пронизывался, сдерживая крик...
Мне снился город... Белые метели
 
Окутывали темные дома.
Я приходил издалека к подъезду
И ждал... Как будто кто лишил ума,
Стоял часами, пригвожденный к месту,
 
Где мог случайно встретиться с тобой...
А дом был незнакомого фасада
И город был незнаемый, чужой...
Но ускользали частности от взгляда...
 
Я ждал тебя. Я о тебе мечтал...
А встречи были безнадежно грустны:
Что не любим – я это понимал.
Неоднократно от тебя изустно
 
Об этом слышал ясные слова...
Но будто раб, прикованный к галере --
На том же месте... Скорбная глава
Несбыточной иллюзии, химере
 
Противиться не может... Жду и жду...
Увижу – и от счастья замираю...
В любви, что мне досталась на беду,
Я безответно, горько догораю...
 
И снова просыпаюсь весь в слезах...
И этот сон реальности сильнее,
А имя, что не тает на устах –
Твое... Так горько, безотрадно мне – и
 
Не сразу понимаю – то был сон...
-- Всего лишь сон! – усиленно внушаю
Себе упорно, радости лишен:
Не соглашается, увы, душа – и
 
Таит ту горечь глубоко на дне...
Вседневные меня берут заботы.
За выживание бороться мне
Приходится отчаянно... С работы,
 
Вконец усталый, еду на метро...
На выходе опять тебя встречаю...
-- Пешочком?
-- Ладно...
Пообочь -- пестро...
-- Устал?
Молчу, лишь головой качаю...
 
-- Не уставай – и береги себя...
И снова раздражающие шутки
Про первую любовь... Молчу, сопя...
-- Ну, до свиданья...
Редкие минутки
 
Случайно неслучайных наших встреч...
Зачем они? Какие-то уроки
Из них мне предлагается извлечь?
...Текучка повседневная... В потоке
 
Делишек по течению плыву...
И в сон бросаюсь, точно в темный омут...
А в нем опять ясней, чем наяву,
Тот незнакомый дом, и странный город,
 
И ты мне разъясняешь, что теперь
Ты уезжаешь навсегда отсюда...
Отныне и навек напрасно дверь
Подъезда я буравить взглядом буду –
 
-- Прощай, чудак! – ты говоришь во сне –
И вот теперь несчастен я в квадрате.
Отныне не дается счастья мне
Тебя хотя бы видеть... Той отраде –
 
Не быть... Встаю... Несчастен, а кому
Расскажешь? Кто поймет? Кому я нужен?
Печаль тех снов упрятана в тюрьму,
Материальный мир жесток, бездушен...
 
Я день-деньской, как белка в колесе,
Бесмыссленно верчусь и суетливо,
Тащусь с работы вяло, как и все,
И вечера проходят сиротливо.
 
Ни в ком отрады нету и ни в чем,
Надежда угасает – не подросток...
В замке два раза проскриплю ключом,
Пойду на тот знакомый перекресток,
 
Но зря... В какой входила ты подъезд,
Не ведаю... Напрасно ожидаю –
И ухожу... Куда б из этих мест
Подальше укатить? Перестрадаю –
 
И, может, позабуду вдалеке...
Во сне – опять у странного подъезда
Напрасно жду с тоской накоротке...
А музыка звучит – виваче, престо,
 
Аччелерандо – так оно стучит,
Ускорившись до бешеного скерцо,
Стенающее горестно навзрыд,
В разлуке изнывающее сердце...
 
Я ведаю во сне: возврата нет,
Надежды нет, что я тебя увижу...
Ты пронеслась ярчайшей из комет
Над всей судьбою, но не стала ближе...
 
И нет мне утешения в судьбе,
Не отыскать мне для замены ровню...
И вот я вспоминаю о тебе...
Не забываю ни на миг, все помню...
 
Луна первая -- над Черновцами…
 
* * *
 
Триста семьдесят лун… Я сквозь время смещаюсь…
Если б юность вернуть наяву,
Я к тебе подойду – и уже не смущаясь
Ненаглядной моей назову.
Я прошу извинить… Вы не сердитесь,
Что былое во мне ожило?
Триста семьдесят лун, триста семьдесят --
Тридцать лет пролетело, прошло…
 
Тонет город в любви. Город дышит любовью,
Где я девочку встретил одну,
Где проспектом любым и тропинкой любою
К твоему прибегал я окну.
Я прошу извинить… Вы не сердитесь,
Что былое во мне ожило?
Триста семьдесят лун. Триста семьдесят –
Тридцать лет пролетело прошло…
 
В облаках журавли промелькнули, курлыча…
Так вовеки им вдаль улетать…
А у каждого Данте есть своя Беатриче –
И тебя мне всю жизнь вспоминать.
Я прошу извинить… Вы не сердитесь.
Что былое во мне ожило?
Триста семьдесят лун. Триста семьдесят,
Тридцать лет пролетело, прошло…
 
2
 
Над Черновцами – ясная луна
И в черном небе звезды колдовские,
А для меня – простого пацана –
Вся радость – в песнях... А любил -- какие?
 
Вот Бейбутов поет, как он ловил,
Взор девушки одной в тоске напрасной...
Я все слова по слуху разучил,
Любил мотив томительно прекрасный...
 
Ах, лучше бы мне песни той не знать!
Певец меня, поэт ли изурочил?
А может, нужно было понимать,
Что Бейбутов судьбу мне напророчил?
 
...Я жил в периферийном городке,
Учился в затрапезной восьмилетке,
Жил в коммуналке... Словом, жил в «совке»...
Томясь в тех рамках, в той ужасной клетке,
 
Мечтала о возвышенном душа...
А Вышней волей мне дарован голос...
Бедна семья, буквально ни шиша,
Порой, буквально ни «копья»... Кололось
 
Буквально все, чего бы не желал...
С младенчества смирял свои желанья...
Мечтать не вредно... Вот я и мечтал,
Не знаю сам, о чем... Мои мечтанья –
 
Не об игрушках... Об обновках мне
Не грезилось и ничего не снилось...
А как-то Бог увиделся во сне:
Стоял с мешком у двери и, как милость,
 
Он ссыпал из мешка к моим ногам
Букашек расползающихся горку...
И мама разъяснила: дескать, нам,
В безденежье намаявшимся горько,
 
Когда-нибудь он много денег даст...
Когда купили старенький приемник,
Был в доме праздник... Худ и головаст,
Я замирал в мечтаньях неуемных,
 
А музыка меня вздымала ввысь,
Рифмованные оглушали строки...
Прошу: Утесов, песней поделись...
Вокала мне бесплатные уроки
 
Давал тот старый, маленький «Рекорд»...
И погружаясь в песни, забывался...
Мне в песнях открывался тайный код,
Секретный ключ к моей судьбе давался...
 
Те песни заменяли мне кино...
В безденежье так редки были фильмы...
Мне в кинозале страшно: там темно...
В дни выборов безденежно утиль мы
 
Киношный – в университетский зал
Смотреть ходили с мамой – мне не в радость,
Сидеть терпенья нет – и я сползал
С рук мамы на пол, а душа терзалась...
 
Хоть мал был, знал: есть у меня душа.
Она была. Я жил в ее просторах.
Мечтал. Грустил. Умишком не спеша
Взрослел... Ну, а в душе мне, может – сорок,
 
А может быть – и девяносто лет –
И в сны мои являлся странный город –
И словно бы душа мне шлет привет
Из -- не отсюда, будто снами вспорот
 
Наброшенный на душу темный холст –
И в необъятном горестном смятенье...
Я просыпаюсь... Школа... Малый рост,
Картавость, бедность... Горько! Невезенье:
 
Учительница первая моя
Была отнюдь не эталон морали –
И я несчастный, маленький... Змея
Картавила, кривляясь – и не знали
 
Родные, как мне в школе тяжело...
С трудом я во второй перевалился –
С учительницей новой повезло –
И я маленько отошел, раскрылся...
 
Вдруг оказалось: выучить стихи
Мне легче, чем любому в нашем классе...
Лишь брошу взгляд – готово... Ни строки
Не перевру, читая... На Парнасе
 
Посмеивались, глядя на меня,
Я думаю, и Пушкин и Некрасов...
И я в читальне проводил полдня,
Читая все подряд... Начальных классов
 
Ступени проходил, скажу тебе, --
Уроками себя не утруждая,
Не напрягался в суетной борьбе
За высшие оценки... Но читая
 
Я улетал в нездешние миры...
Я был одним из храбрых мушкетеров...
Стеснялся, сторонился до поры
Тех, в фартучках, кем школьных коридоров
 
Кишат пространства... Для чего они?
Не знаю, как себя вести с такими...
Идут по школьным коридорам дни,
Бегут недели и летят лихими
 
Сентябрьскими кометами года...
Вот позади уже и восьмилетка –
Немного троек... А теперь куда?
Не в ремеслуху же... Судьбы разметка
 
Ведет, минуя школу, в ЧСТ...
Осведомленным аббревиатура
Понятна... Неоформленной мечте --
Стезя... Учусь... Учительства культура
 
Повыше, чем в несчастной НСШ...
Там, впрочем, был Давид Абрамыч Эдлис –
О нем-то память сохранит душа:
Немецкому учил нас так, что «пелось»
 
На дойче всем свободно и легко...
Нас в техникумской группе тридцать с гаком
Одних парней... Механики! Клубком
Качусь, верчусь юлою... Ставлю на кон
 
Упорство, волю, память и мозги...
Стипендию дают... Вот это стимул –
С четверочек сорваться не моги!
Черченье доконает, чтоб я сгинул!
 
Кропаю со слезами чертежи –
Карябал, как попало, в восьмилетке...
А здесь, хоть лопни – вынь да положи
Преподу все заданья, а отметки
 
Должны мне гарантировать доход...
А физика? А химия?... Отрадой,
Что в техникуме свой оркестр... Поет
Васильев, в общем, славно, но усладой
 
Не стало это пенье для меня...
Я спел бы много лучше, но стесняюсь...
Есть голос... За стеснительность казня
Себя жестоко, все же не решаюсь
 
К Маргулису -- маэстро подойти...
И остается дар Господний втуне...
Господь за нерешительность прости –
Я к песенной судьбе моей – фортуне
 
Хоть мог бы, но, стесняясь, не шагнул,
Застенчивость душила, ну, хоть тресни!
А сверх того меня Кобзон лягнул:
Он голосом моим такие песни
 
Запел! Опять пророчила судьбу
Мне песня... Я еще о том не ведал,
Слова ее записывал во лбу...
(Той песни и поныне я не предал)...
 
А вот однажды я попал в кино...
Картина потрясла до основанья...
«Колдунья»! Влади! Ей одной дано
В дремавшем сердце смутные желанья
 
Подростка-недотепы разбудить...
Глаза ее и вправду колдовские
Вонзились в душу... Стало горше жить –
И слаще... Вот кладу, кладу мазки – и
 
Уже почти и загрунтован фон –
И я перехожу к самой картине...
Я замер у «Рекорда»... Мне Кобзон
Поет моим же голосом... А ты мне,
 
Иосиф, без конца зачем поешь,
О той, из нашего двора, девчонке?
Уже ее заметил я... Хорош!
Достал уже той песней до печенки...
...Да, я тебя заметил с первых дней...
Казалось, ты и есть Марина Влади...
Но я все реже вспоминал о ней...
Вокруг все потускнело... Как в окладе –
 
Икона – ты в сиянии любви...
Любовь лавиной сердце затопила,
А я косноязычен виз-а-ви
И что сказать? Затмила, ослепила –
 
И сердце спотыкается в груди,
И как мне быть с собой, с тобой? Не знаю...
Что делать? Что сказать тебе? Поди
Лишь посмеешься?... Милая, родная...
 
Слова любви из песен достаю...
Шепчу, но так, чтоб ты не услыхала...
А хочешь, для тебя одной спою
Ту песню по-кобзоновски... Искала
 
Хоть в чем-то воплощения любовь...
К тебе всего-то двенадатилетней...
Люблю тебя... Кусаю губы в кровь,
А всем, конечно, видно все – и сплетни
 
Нас липкой паутиной оплели...
И если раньше ты не замечала,
Но, видимо, подружки донесли –
Дичишься... А моя любовь крепчала...
 
Луна вторая – над Криворожьем
 
* * *
 
Отшумев, отгудев, улеглась непогода.
Смотрит в окна луна. Тишина.
Прозвенит «злейший враг», а вставать неохота...
В три минутки сладчайшего сна
 
Пусть в разгаре звенит черновицкое лето
И слышны мои песни во сне –
Ты -- в венце золотом из святейшего света
Улыбнешься таинственно мне...
 
А с рассветом в степи зарокочут моторы,
Экскаватор растопчет снега...
Вместо шпаг – рычаги, а душой – мушкетеры –
Только губы прикусим слегка.
 
В кирзачах, телогрейке, ушанке лохматой
Рядом с Вами на снимке стою...
Я вас помню всегда, я люблю вас, ребята,
Так, как любим мы юность свою...
 
Занесло ее, ласковую, в одночасье
Белой вьюгой в морозной степи...
Где бы ни были вы, я желаю вам счастья –
И храню, как пароль, те стихи:
 
«Заглянула а окошко луна мимоходом.
Улыбнелась тихонько луна...
Спят мальчишки. Им скоро вставать на работу --
Пожелаем им доброго сна...»
 
3
 
... А во дворе у нас была гора,
Подпертая (от оползней) бетоном...
Когда ты уходило из двора,
Душа моя всегда невольным стоном
 
Сопровождала долгий твой проход...
Не приходило в голову усесться...
Доходишь до горы – и поворот...
И может в этот миг взорваться сердце...
 
И я кричу во сне:
-- Не уходи! –
И плачу, как обиженный ребенок –
И колокол колотится в груди...
И долго не могу понять спросонок,
 
Зачем они стоят над головой –
И что-то говорят, а я не слышу...
Я только что был где-то там с тобой...
-- Пора вставать...
В календаре открыжу
 
Пришедший мне навстречу новый день...
За завтраком махнем чаек с кефиром –
И – за порог... Ушанки набекрень –
Лицом к лицу с таким суровым миром –
 
Подростки, а положено держать
Достойно марку -- и не ныть, не киснуть,
По-комсомольски доблестно мужать,
Соплей простудной на ветру не виснуть...
 
«Летучка» нас развозит по судьбе...
Дремлю, согревшись от дыханья друга –
И снова вспоминаю о тебе...
Идешь ко мне мажорно и упруго...
 
Ты что-то говоришь, а голос твой
Мелодию Островского включает...
Поговори, поговори со мной!
Но за тебя мне песня отвечает...
 
Она все знает о моей судьбе:
Пророчила дороги, расставанье...
Но обещает, что вернусь к тебе
Хотя бы лишь на вечернее свиданье...
 
И голосом, что чудно схож с твоим,
С волшебным Кристалинским придыханьем,
Она внушает: все же я любим,
И ты полна все тем же ожиданьем...
 
И ты идешь с Наташкою в кино,
Сестрой Наташкой, светлым человечком...
Ведь с кем ты -- далеко не все равно,
Что там не я к тебе на курсе встречном
 
Улыбкою привечен золотой...
Ах, Господи, зачем же я уехал?
Но, нет, не верю, чтобы кто другой...
А я вот, дурачком и неумехой
 
По песне за романтикой пошел...
Позвал меня неброскою листовкой
В дорогу криворожский комсомол,
Сманив ударной всесоюзной стройкой...
 
Я помню, как мы едем вчетвером
И – трезвые -- в купе горланим песни...
А весь вагон, кто бранью, кто добром
Умолкнуть умоляет... Да, ровесник,
 
Тридцатилетним этим старикам,
Забывшим комсомольские восторги,
Уже и не понять, как важно нам
Так всенародно выкричать истоки –
 
Те песни, что фундаментом души
Легли – и вот, позвали нас в дорогу...
Ты, юность, нас покинуть не спеши...
А ты, любовь, останься недотрогой...
 
А в песнях ждут девчонки, долго ждут,
Пока парней мытарят испытанья...
И вот они уже сквозь нас идут,
А мы сквозь них... Дороги, расставанья,
 
Летучки, экскаваторы, снега –
Романтикой такой не нахлебаться...
И знает песня, как мне дорога
Та девочка, к которой не пробраться...
 
Мы строим Новокриворожский ГОК,
Мы роем котлованы и каналы,
Выучивая жизненный урок,
Который, между прочим, в нас нимало
 
Фундамента души не изменил:
Мы верим песням... Это мы – из песни...
Такие мы... И кто нас оценил,
Не может не любить нас... Да, ровесник?...
 
Мы уезжали от любви, любя...
И честно тосковали по любимым...
И мы на стройке строили себя
И поверяли силу духа ими...
 
Любимая! Я вспомню о тебе
Какие-то незначащие факты,
Ведушие ступеньками к судьбе...
Сейчас-то где ты, что ты, с кем ты, как-ты?...
 
Я помню, как однажды к нам пришла –
Знакомиться в кошмарной коммуналке –
Твоя внезапно мама... Та была
Внезапным озареньем встреча ярким...
 
От Клавдии Ивановны узнал,
Что... «девочке не безразличен парень»...
Не безразличен, Господи!... Взмывал
В тот миг душой, как Чкалов и Гагарин,
 
В восторге до заоблачных высот...
-- Приехали!
Мы вновь стоим в ремонте...
Нас снегом по макушку занесет...
С одной кувалдой, точно мы – на фронте,
 
Пытаемся сверхсложшый механизм,
Забарахливший, возвратить к работе...
-- Ах, отчего уже не коммунизм?
-- До коммунизма тут не доживете!
 
Механик Коля, вижу, -- «оптимист»!...
Но он в попытках наших – наблюдатель...
Он молод, обаятелен, речист...
А в технике – ни в зуб ногой... Создатель,
 
Зачем тогда механики нужны?
Какая польза от него, бедняги?
Иди в контору, протирай штаны...
Сквозь зубы матерятся работяги...
 
Я тоже тут – пришей кобыле хвост:
Помощник машиниста -- на подхвате,
Но у меня и не сержантский пост,
Что надо – подаю...
-- Зубило? Нате!...
 
Как будто кто его заколдовал –
Казалось, уж проверен до шурупа –
Изъянов нет... Но катится в провал,
Едва заводят двигатель... Как глупо,
 
Мы тратим время и усилья зря...
Давно бы отвезти его на свалку,
Но нет согласья «бога и царя»
Конторы это «чудо» в переплавку,
 
А нашу всю бригаду – в слесаря,
Пока с завода не доставят новый...
За новый всей душой благодаря,
Трудились бы – не только за целковый...
 
Но есть у нас Герой и Депутат –
Иосиф Афанасьевич Галенко...
Ему, Герою, каждый год подряд
С завода новый шлют... Ну, хоть маленько
 
На новом поработать бы и нам...
Но мы не депутаты, а ... отбросы....
И воскресить пытаясь ветхий хлам,
Невольно задаем себе вопросы,
 
На кои нет ответов... Дотемна
Мы бьемся, но проклятый экскаватор
Работать не желает ни хрена...
Нет смысла в жизни... То есть, хреновато...
 
А что нас держит в этой колготне?
Кого квартира, а кого – зарплата...
Чего ж в безумье этом нужно мне?
Романтики? Ее греби лопатой...
 
Я трудности преоделеть мечтал,
Но не всегда они преодолимы...
Не отступаю, хоть уже устал
Бессмысленно трудиться... Были б зримы
 
Трудов моих итоги, может стал
И я бы вскоре асом и Героем...
Ведь вправду я о подвигах мечтал...
Мечтал гордиться: дескать, мы построим
 
Крупнейший горно-рудный комбинат,
А трачу жизнь бессмысленно и зряшно...
Но не могу оставить тех ребят,
Что бьются с монстром истово и страшно –
 
У них, увы, альтернативы нет:
Семейные – квартира и зарплата...
И разбираем снова – полный бред...
Но я не предаю своих, ребята!
 
Не предаю товарищей в бою,
Не изменяю Вере и любимой,
Себе не изменяю, суть мою
Переиначить можно лишь могилой...
 
Пусть я и недалекий и тупой,
Что с этим сделать? Я таким родился...
Пусть я устал – и хочется домой,
Пусть страшно тяжело, горжусь, что влился
 
В бригаду – и товарищи мои
Меня своим воспринимают, равным...
Свети, любовь, мне издали, мани...
Когда вернусь к каштановый, дубравным,
 
Акациевым паркам и садам,
Узнаешь ты, что я пришел с победой...
И ни одной минутки не отдам
Из всех, что бился с монстром... Не посетуй,
 
А просто, если можешь, то дождись –
И я вернусь с ремонта, точно с фронта...
Мы все же одолели, прорвались –
Он заработал... Нет, представьте, -- он-то...
 
И Федя роет обводной канал...
Порою и меня за рычагами
Увидела бы... Я не сплоховал...
Наш «атомный реактор» над снегами
 
Неторопливо пятится назад,
А впереди ложится ровной призмой
Канал... Лет может через пятьдесят,
Во все, что назовут моей харизмой,
 
Войдет воспоминание о том,
Как мы превозмогли, преодолели...
Одно преодолев, и все пройдем
Препятствия к пока неясной цели...
 
Пока мне не дано себя понять:
На что я годен? Где мои вершины?
Тебя, конечно, хочется обнять,
Но нужно, чтоб у каждого мужчины
 
Была такая в жизни высота,
Чтоб им иогла любимая гордиться....
Стихи? Они покуда лищь мечта,
Моя, слегка подсиненная, птица...
 
 
Я возвращаюсь в Черновцы весной...
В зеленом, как весна, плаще-болонье...
Любимая, ну, потолкуй со мной!
Ведь ты же знаешь: у тебя в полоне
 
Моя неочерствевшая душа...
Любимая, о как же ты прекрасна!
Опять тобой любуюсь, не дыша,
А сердце бьется горестно и страстно...
 
Луна третья – над Хмельницким.
 
* * *
 
Старая яблоня, столик расшатанный,
Двор невеликий в объятьях квартала...
На волейбол, на стхи и на шахматы
Тихого дворика раньше хватало...
И на акации в пышном цвету,
Чтоб потом вспоминать и тужить..
Хватило на красивую мечту,
А ее – на всю большую жизнь...
 
Будто про детство рассказ без названия
Или о юности кинокартина...
Чтобы вступить на дорогу мужания,
Тихого дворика тоже хватило...
И на разлуки, зовущие в новь,
Чтоб судьбу, как удастся, сложить...
Хватило и на первую любовь,
А ее – на всю большую жизнь...
 
4
 
Я, первый раз назначенный в наряд,
Дремлю у ротной тумбочки дневальным...
Спаси Господь – суровый бросит взгляд
Дежурный офицер – сочтя нахальным,
 
Тотчас меня отправит на «губу»...
А бодрствовать недостает силенок –
И отключился... Словно бы по лбу
Кто треснул: не могу еще спросонок
 
Понять, где это я и что со мной...
Но слышу: приближались торопливо
Шаги... Встряхнул гудящей головой –
И встал «во фрунт»... А через миг – крикливо:
 
-- Не спишь? Ну, то-то! -- Хилый Товстоног,
Старлей и замкомроты, перестарок –
Уже из деда сыплется песок --
По-фронтовому жесткий – не подарок,
 
Окинул строгим взглядом... Повезло!
Проснулся за секунду до подъема...
-- Подъем! – и все в движение пришло.
Он засекает время. Здесь – не дома –
 
 
Минута -- выбегают... Голый торс,
А на плацу наверно минус двадцать...
По счастью хоть сегодня этот форс
Меня минует.. Завтра, может статься,
 
Чуть потеплее будет на плацу...
В казарме полчаса не потревожат –
И у меня улыбка по лицу...
Приснилось то мне, что уже, быть может,
 
Вовек не повторится наяву...
Нырнуть бы в сон опять, хоть на минутку...
Я в Черновцы вернулся – и живу
Все в тех же грезах... Снова -- не на шутку --
 
Мне душу бередишь и бередишь...
Смирился с незадавшейся судьбою...
А ты горда – и даже не глядишь
И в самом деле – кто я пред тобою?
 
Стесненно неуклюжий, как мешок,
Дундук, бирюк, невежа и невежда...
Вдруг подойду – презрительный смешок
В ответ – и что тогда? Прощай, надежда?
 
Но с мужеством собрался – и купил
Билеты – ожидался Магомаев...
Потом немало дней в себе копил
Отвагу... Подошел... Не понимая,
 
Глядишь – чего, мол, надо от тебя?...
А мне любовь гортань перехватила...
Буквально... И превыше сил любя,
Косноязычно, тупо и уныло
 
Сиплю, что, дескать, пригласить хочу
Тебя на Магомаева... Согласна?...
Не отвечаешь... Во дворе торчу...
Давид Острицкий так играет классно –
 
На зависть – в шахматишки... Я – тупой,
Я, не умея, даже не пытаюсь...
Беспалый Мишка поражвал игрой
На старенькой гитаре... Тоже маюсь:
 
Гитару не сумею одолеть...
Зато пою под Мишкину гитару
О главном – чтобы сердцем не стареть –
Еще и рановато... Мне б на пару
 
С тобой дуэтом... Может быть, потом,
Когда нибудь, когда я поумнею
И осмелею, мы еще споем...
Пока же я перед тобой немею...
 
Я на тебя не поднимаю глаз..
А сердце – вверх и вниз, сбиваясь с ритма...
И вот – сложилась в строки пара фраз...
Какая, кстати, к слову «ритма» рифма?
 
И вдруг... Ты подошла ко мне сама...
Ты говоришь, а я не понимаю...
Я просто ошалел, сошел с ума...
-- Когда концерт?... Ну, тот, где Магомаев?
 
Я лишь молчу, опять замкнуло речь...
Ты говоришь со мною! Это – чудо!...
-- Наверно я пойду с тобой! –
Извлечь
Из слов мне смысл не удается...
-- Люда!...
 
-- Но... Только к маме ты зайди сперва –
И попроси, чтоб разрешила мама...
Кивнул :
-- Само собой! –
Но голова –
Закаруселила – ведь просто драма:
 
Я трушу... Да, представьте, я боюсь...
Ведь мама же не чья-нибудь, а Люды!
Вдруг что не так – стыда не оберусь...
Но обещал... Страшат и пересуды...
 
Я, вроде бы, из возраста ушел,
Когда дразнилка «тили-тили тесто»
Могла меня задеть – женился, мол,
Семен – жених, а Людочка – невеста...
 
О том, что «С» + «Л» равнялось – «Л» --
Давно в подъеде пишут уравненья...
Я к ним привык... Ну, а сейчас вспотел –
В твой дом вступаю в страхе и сомненье...
 
Подстрижен я и в чистое одет,
Как если собирался бы на плаху,
Мыски сияют новеньких штиблет...
Вздохнув, еще раз оглядел рубаху –
 
Звоню... Не сразу отворяешь дверь –
И исчезаешь, указав дорогу...
Семь бед – один ответ... А что теперь?
Да поздоровайся, ну что же ты, ей Богу!
 
Ну!
-- Здравствуйте!
-- Ну, здравствуй, проходи!
Ты уезжал куда-то, верно Сеня?
-- Да!... Собственно... (теперь не начуди) –
Пришел у вас просить я позволенья...
 
Приехал Магомаев в город наш...
-- Я знаю... Ты уже купил билеты?
Ведь, говорят, большой ажиотаж?
Он популярен, верно? Ну, и?...
-- Это...
 
Позвольте мне Людмилу пригласить!
Оценивает взглядом: а достоин?
Гляжу в глаза – неужто погасить
Захочет чувство? Я над ним не волен...
 
-- Ну, хорошо, сходите... А твоя
Не станет возражать походу мама?
-- Конечно, нет! -- заулыбался я. --
Ведь я -- не мальчик. Я же взрослый!
-- Прямо!
 
-- Спасибо! Ну, тогда уж я пойду...
-- Ты можешь приходить к нам, если хочешь...
Смущаюсь...
-- До свиданья!
Как в бреду,
Поплелся уходить...
А ты хохочешь –
 
Тихонько, еле слышно, шепотком...
Лишь пальчиками мне: «Прощай! – махнула...
И будто обварила кипятком –
Неужто так смешон? От чувств разгула
 
Иду, собой не властвуя, вразнос...
За что мне это наказанье, Боже?
И радостно – и горестно до слез...
Но выдержал экзамен я, похоже?!
 
...Амфитеатр лишь кронами укрыт –
Мне радоваться даже не по силе...
Я более, чем счастлив, я убит...
Ты рядышком – и нет тебя красивей...
 
А то, что выпевает там Муслим,
Лишь звуковое обрамленье счастья...
И – «не спеши» -- неслышно вслед за ним, --
«Когда глаза в глаза» -- пою – во власти
 
Немыслимого чуда на Земле,
Обыкновенное такое чудо:
Улыбка обращенная ко мне,
И смех твой звонче песни... Люда... Люда!
 
Не знаю, что потом пошло не так:
Ты стала вдруг дичиться, сторониться...
Обидел чем-то? На родных устах –
Суровость... Ну, а мне – хоть застрелиться.
 
Неясно мне откуда взяться мог
Так щедро источаемый тобою
В мой адрес убивающий ледок...
И вот опять, не сговорясь с судьбою,
 
Помчался я в другие города,
Вновь трудностей ищу и исцеленья...
Мечусь то вверх. то вниз, туда – сюда,
Но не дает мне Киев избавленья,
 
И Северодонецк мне не помог,
Не помогли ни трудности ни риски...
Но вот пришел солдатской службы срок –
И я острижен наголо... Хмельницкий...
 
Воспоминаний взятых наугад...
Несется через голову цепочка...
Призывников собрал военкомат –
Здесь завершаться всем надеждам. Точка!
 
И нам дает команду Товстоног
На построенье у военкомата...
Выходим, а напротив... Я не мог
Поверить... Ты! Ты просто шла куда-то –
 
И даже не заметила меня...
Прошла прекрасным миражом... Исчезла...
И кончено... Ах, для чего, -- казня, --
Мне в душу ты – неизбавимо – влезла?...
 
Луна четвертая – над Москвой
 
* * *
 
Город
Не зря, точно в зеркало, в сердце мое глядится:
В сердце
Огни его окон, созвездия и сады.
Снится
Широкие крылья раскинув, летит этот город-птица,
Летит над Землею и ищет повсюду
Мои следы.
 
Снятся
Игрушки-дома под оранжевою черепицей,
Синий
Трамвай-торопыга, слезинкой текущий с холма.
Память,
Открыткою, в книжке забытой, лежит до поры, таится,
Отрадрою детства душа неизбывно
Полным-полна.
 
Память
Вразброс разноцветные переберет картинки,
Вспыхнет
В дурмане акаций бессонница звонких зорь.
Зыбко
Сады золотятся в сентябрьской прозрачной дымке –
И поезд надежды увозит из детства
За горизонт.
 
В детство
Однажды вернемся мы в будущем воплощенье.
Город
Вновь примет в объятья надежд моих и дворов
Встретим
Душой просветленной простое его прощенье –
И вновь унесемся на крыльях манящих
Семи ветров...
 
 
5
 
Цыганка мне сказала: ты ушла,
И мне любовь иную нагадала...
Но ты в душе по-прежнему жила
И ни за что ее не покидала...
 
Намеком, что должна ко мне прийти
Любовь иная вскоре – неизбежно –
Похищены стихи – уж ты прости --
В которых и восторженно и нежно
 
Тебя я неумело воспевал...
Те, первые стихи всего дороже:
Еще я так коряво рифмовал,
Но от души... Тот странный вор, похоже,
 
Был изврашенец: новенький костюм
Не тронул, а унес мои блокноты –
И горько и досадно: светлых дум
Сияние унес... У идиота
 
Воистину с мозгами нелады...
Луна, как нимб злаченый над «высоткой»...
Мне тесно в Черновцах... Людмила, ты
Исчезла с глаз.. Была такой короткой
 
Страница обещания любви:
В трехдневный отпуск из «рядов» отпущен –
И я с тобой впервые виз-а-ви:
Глаза в глаза, уста в уста... Насущен
 
Вопрос о чувствах... Мне глаза не лгут,
Я верю: не обманывают губы:
Они же любят и ответной ждут
Любви моей, а не моей погубы...
 
Но что опять не так? Ответа нет...
И ты исчезла, будто испарилась...
Куда? Зачем? Неведомо. Привет!
А может, вообще ты мне приснилась?
 
И я спасаюсь от глухой тоски
В Москве под шпилем университета...
И у вокзала на виду Москвы
Цыганка просит мелочь, а за это
 
Гадает...
-- На любимую, врага?
-- Любимую...
-- На Люду? –
Поразила
Догадкой: как ей знать, что дорога
Мне ты, чье имя душу занозило...
 
И вот она вещает, что ушла
Ты из судьбы моей – и нет возврата...
В цыганке ни сочувствия, ни зла,
Ей будто даже малость скучновато:
 
Наверное, не первая судьба
Вычитывалась ею в тайной книге,
А у меня – холодный пот со лба:
Ушла – и нет возврата. Точка. Nihil!*
 
*Ничто (лат).
 
И словно бы с собою унесла
Мою, тобой отравленную, душу.
Куда ушла и почему ушла?
И нет надежды и звучит все глуше
 
За дальней далью твой чудесный смех...
И как мне дальше жить – не понимаю.
Ведь ты была единственной из всех –
И нет тебя. Не будет. Отнимают
 
Мечты о счастье. Просто ты ушла –
И, значит, счастье мне уже не светит.
Ушла – и за собой мосты сожгла...
Должно быть, полагала: не заметит...
 
Как не заметить, ежели была
Вся жизнь моя в тебе, вся без остатка?
Всю жизнь перечеркнула мне, ушла...
Так из кино выходят без оглядки,
 
Где на экране кто-то тосковал,
От безысходной боли лез на стены...
А зал о постороннем толковал
И пропускал волнующие сцены...
 
Мне на пять лет подарена Москва,
Которая слезам отнюдь не верит...
И незаметно ниточки родства
С ней завязались... Может быть развеет
 
Она мою великую печаль...
И может быть, найдет тебе замену –
Незаменимых нету, мол... Едва ль...
Нет заменимых... Ночь, гаси Селену...
 
«Проходит все...», -- за стенкою поют
Сверхмодный шлягер пьяные студенты, --
«Проходит жизнь...»
Проходит... Не дают
Уснуть воспоминанья, сантименты...
 
Луна пятая – над Новосибирском
 
* * *
Диалог продолжается тысячу лет.
Крик и шепот... Молчанье... Души твоей свет..
Я не вечен, увы... Но за гранью судьбы
Донесутся к тебе мои зовы-мольбы.
 
Чей я был, чьим я стал -- не гадай и не спорь
Знает истину истин один лишь Господь,
Если даже в реальности -- больше не твой,
Ты за мною последуй -- возьми -- и присвой!
 
Только верь не колеблясь, до дна, до конца...
Безоглядная вера спасает сердца.
Помнишь, девочка в старой Каперне жила,
Та, что верою в сказку любовь обрела?
 
В алый парус-мечту озаренно одет,
Галиот приближается тысячу лет...
Буду маяться тысячу лет в ворожбе --
Восхищаться тобой и мечтать о тебе...
 
6
 
Теперь ты знаешь, что с недавних пор
С дипломом МГУ – в Новосибирске
Я – новоиспеченный репортер
На радио... Судьбы зигзаги быстры...
 
Пижоню... На симпозиуме я
Собрал в кружок поляков, чехов, немцев,
Толкую о загадках бытия –
И сильно удивляю чужеземцев
 
Владеньем языками их... Дают
Мой репортаж в вечерней «Панораме» --
Я наслаждаюсь, слушая мою
Абракадабру в новостной программе...
 
На радио записку нахожу.
В ней: «Позвони!», -- и номер телефона...
Вращая диск, те цифирки ввожу...
Гудки... И вдруг... Я слышу изумленно
 
Твой голос... Невозможно!
-- Это я.
Ты не ошибся. Я – в Новосибирске...
Зачем опять с тобой судьба-змея
Свела? Ее коварные изыски
 
Всю всколыхнули боль... Со дна души
Она взметнулась...
-- Встретимся?
-- Конечно!...
Глаза – в глаза... Душа моя, спеши
Понять, что мне сейчас сияет встречно:
 
Любовь? А как мне хочется любви!
Она не утонула, не погасла...
И снова ты со мною виз-а-ви –
Ирония судьбы? Покою назло
 
Шагнул навстречу – радости ль, беде –
Бог весть... Приму , пусть даже и нелепый,
Заведомо печальный – по звезде,
По гороскопу – неказистый жребий...
 
Я приглашен тобой на Новый год
В рабочую общагу... Всех подружек
По комнате на праздник заберет
Любовь...
-- Чай, кофе? --
По глотку из кружек
 
И сделали всего-то... Долго пьем,
Неутоленно, горько – поцелуи,
В обьятьях замираем на твоем
Казенном ложе... Замираем... Ну, и...
 
-- Нет, не хочу, не надо!
-- Почему?
Ведь ты меня уродуешь отказом!
Какому наважденью и клейму,
Обязан? Видно, тайной порчей, сглазом
 
Мою судьбу порушили враги,
А может постаралась та цыганка?
-- Так объясни мне, милая, не лги...
А на душе так мерзостно и гадко...
 
На стуле недопитый кофеек
Едва не опрокинут мной... Бегу я...
Сам на себя ворча, как злой щенок,
Сам о себе ехидно комикуя,
 
Все дальше убегаю... Ну и все.
Мне без любви скитаться в одиночку.
Отныне я не попаду в лассо
Несбыточных иллюзий... Ставлю точку...
 
Луна шестая – над Нью-Йорком. Эпилог
 
* * *
 
С последнею горстью махорки
Однажды я вышел в Нью-Йорке –
Звучал упоительно джаз.
Плыл август над знойной лагуной –
И сладкая «Кварде ке луна»...
Слезу выжимала из глаз...
 
Я давнюю боль убиваю
И я от себя убегаю –
Меж мною и мной – океан...
Свой лик покажи мне, фортуна!
Тягучая «Квардэ ке луна»
Меня не возьмет на кукан...
 
С души скину горькие гири
Мешающей жить ностальгии
И встречу счастливый восход.
Любовь улыбнется мне юно...
Не плачь по мне, «Кварде ке луна» --
Я верю: удача грядет...
 
7
 
В Нью-Йорке я живу девятый год...
Я прихожу под вечер на Бэй-Парк-Вэй
В тенистый сквер, где «бывший наш народ»
С нешуточной одышкой и запаркой
 
Сгоняет променадами фаст фуд...
Сентябрьский вечер... Душно... Очень жарко...
Вот старички на лавочке поют
Аккордом по-грузински... Светит ярко
 
Над парком небывалая луна...
И сам себя экспромтом развлекает
Саксофонист в аллее допоздна.
И саксофон знакомо выпевает
 
«Московских окон негасимый свет...»
Огромный диск Селены серебрится.
На диске виден чей-то силуэт –
Тебе Селена не дает забыться....
 
Ну, как ты там сегодня? Как живешь
В стране берез под властью капитала,
Где продается все за медный грош,
Где беспредел с разгулом криминала?
 
Как выживаешь в этой толчее?
Я верю, что над красотой твоею
Не властны годы – на твоем челе
Нет ни морщинки... До сих пор болею
 
Тобой... Неизлечим души недуг –
И не найдется для тебя замены...
При аксакальском возрасте ашуг
Галлюцинирует на свет Селены...
 
Мне самому смешно – и не смешно...
Жизнь поменяла все ориентиры,
Осталось неизменным лишь одно:
Любовь в моей душе... Ее хватило
 
На впопыхах растраченную жизнь.
Догадка: на две, может – на три жизни....
Душа моя, покуда задержись
В текущем воплощении... На тризне
 
Едва ли будут сказаны слова
О том во мне, что было смыслом, сутью...
Я знаю, вскоре – через год иль два
Я возвращусь, чтоб снова полной грудью
 
Принять в себя – и выдохнуть любовь...
Я верю, что в грядущем воплощенье
Тебя, моя печаль, я встречу вновь
Для радости с Его благословенья...
 
* * *
 
В парке Шиллера шелест акаций,
А из парка мне виден балкон,
На котором должна показаться,
Та, в кого я так странно влюблен.
Я дождусь, достою, домечтаю,
Допечалюсь - и наверняка
Через годы разлуки узнаю
Олененка с ее свитерка.
 
Припев:
 
Люда Еремеева..., Киевская, 9...,
Время перемелет все в серую муку...
Отчего ж вне времени, на любовь надеясь,
Я в мечтах навстречу ей бегу,
Я в мечтах навстречу ей бегу...
 
Эта девочка в сердце осталась
Болью воспоминаний и снов,
Значит, юность со мной поквиталась,
Сохранить не сумевшим любовь.
Ни засохший цветок, ни записку...
Только памяти горестный бред:
Я слоняюсь по Новосибирску,
Чтоб увидеть в толпе твой берет.
 
Припев.
 
Отвыкаю локтями толкаться,
Отпускаю на волю года...
Мне под сень черновицких акаций
Не вернуться уже никогда.
Я однажды совсем успокоюсь.
Над Нью-Йорком утихнет гроза...
Мне бы только услышать тот голос,
Посмотреть напоследок в глаза.
 
Припев.
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
И это тоже о тебе...
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Черновцы
 
Черновцы… И бросает в дрожь,
Наплывает мираж рассветный…
Этот город был так хорош!
Но любовь была безответной…
 
От Рогатки и до Прута
Я проехал сто раз в трамвае…
Каждой улочки красота –
Неподдельная и живая.
 
Мы с ребятами вечерком
«Прошвырнемся» по Кобылянской…
Каждый парень мне был знаком,
Взгляды девушек грели лаской.
 
И лишь тлько она одна,
Та одна по которой сохну.
Безразична и холодна…
Что же я – нелюбимым сдохну?…
 
За какие ж мои грехи
Наказание – нелюбовью?
Пробудились в душе стихи,
Пропитались тоской и болью.
 
А она не могла не знать,
Как я ею свето болею..
Я из школы ее встречать
Прибегал и ходил за нею.
 
И украдкою точно вор,
Что к сокровищу подбирался,
Из окошка глядел во двор,
Красотой ее любовался…
 
… В этом месте – крутым пике
Наша улица шла на Рошу.
В парке Шиллера, в уголке,
Непокорный вихор ерошу:
 
Может, выглянет на балкон
Эта девочка –ненаглядность…
И клокочет живым комком
В сердце нежность – и безотрадность.
 
Черновцы мои, Черновцы –
За туманом, за океаном…
Разлетелись во все концы—
И обратно нельзя туда нам,
 
Где в окошечке огонек
Был манящей звездой земною…
Город юности так далек,
А любовь та всегда со мною…
 
 
 
 
 
 
 
Люда
 
Шелухой подсолнуха улица усыпана,
По карманам семечек, как у дурачка…
А любовь-то звонкая горечью напитана,
А вокруг-то девочек, но в душе -- тоска.
 
Ты, душа ранимая, за тоску прости меня:
Незадача с выбором, вот уж сплоховал –
Ведь она, любимая – нежная, красивая,
Я же грубо выделан, я не идеал.
 
Мне гундят приятели, мол, не вышел мордою,
Чтоб дружить с Людмилою, дескать, простоват:
И не обаятелен, и одет не в модное…
А любовь – лавиною, я не виноват.
 
Я стою на лестнице у окошка мутного,
А внизу под яблоней, ясно кто – она…
Что за околесица? Хоть чего бы путного --
Рифмами да ямбами голова больна…
 
Вот и вся история – ничего хорошего.
К горестным бессонницам душу приготовь…
Вовсе невеселая, в плен взяла непрошенно,
Первых рифм пособница – первая любовь…
 
Люда
 
Шелухой подсолнуха улица усыпана,
По карманам семечек, как у дурачка…
А любовь-то звонкая горечью напитана,
А вокруг-то девочек, но в душе -- тоска.
 
Ты, душа ранимая, за тоску прости меня:
Незадача с выбором, вот уж сплоховал –
Ведь она, любимая – нежная, красивая,
Я же грубо выделан, я не идеал.
 
Мне гундят приятели, мол, не вышел мордою,
Чтоб дружить с Людмилою, дескать, простоват
И не обаятелен, и одет не в модное…
А любовь – лавиною, я не виноват.
 
Я стою на лестнице у окошка мутного,
А внизу под яблоней, ясно кто – она…
Что за околесица? Хоть чего бы путного --
Рифмами да ямбами голова больна…
 
Мы живем на Киевской возле парка Шиллера...
Летние каникулы, тихие дворы...
А любовь накинется, так что из души ее
Ты попробуй выкури – не хухры-мухры...
 
Вот и вся история – ничего хорошего.
К горестным бессонницам душу приготовь…
Вовсе невеселая, в плен взяла непрошенно,
Первых рифм пособница – первая любовь…
 
 
 
ЧСТ
 
Рассказать ли вам о тех, о ком
Есть в душе в душе воспоминания?
По утрам я мчался в техникум,
Как несутся на свидание.
 
Превращали здесь кого – в кого?
Расспросите поседевших нас,
Как на улицу Котовского
Мы летели в Цили Львовны класс…
 
Потому что математика –
Мамой всех наук пристроена
А ленив – не мать, а мачеха –
Та наставница престрогая…
 
Были мы уже степеннее,
Чем простые старшеклассники,
И была у нас стипендия…
Дни степешки – наши праздники.
 
Знали цель: попав в рабочий класс,
После вырваться в начальники…
А учили-то, учили нас
Гениальные наставники.
 
До сих пор в мозгах колышется
Это знание надежное
Вроде физики от Лифшица,
Воздадим Иделю должное.
 
И остались не ошметки в нас
От учения нехилого
По черчению – от Жметкина,
Сопроматчика Кириллова…
 
Мы те знания не пропили,
Что так трудно шли к извилинам,
Даже те, что не по профилю –
И они судьбу творили нам…
 
И в мои (за курс ответчика)
До сих пор в мозги врезаются
Строки Пушкина от Федченко,
Крепкий «дойч» от Нонны Зайцевой…
 
Каждый здесь свое осиливал
По судьбе, а для примера вам,
Скажем, -- пение Васильева
И стишата Венцимерова.
 
Я пошел по той по тропочке,
Пусть она не столь и хлебная,
Под рукой Вилорк Петровича,
С поощренья Нонны Глебовны…
 
Золотая строгость Гольдина
И оркестр с трубой Маргулиса –
Все вошло в понятье – Родина –
И вовеки не забудется
 
Где теперь друзья-наперсники,
С кем мы ездили на практики,
Сочиняли наши песенки,
Отмечали наши праздники?
 
Где она, та невозвратная,
Темно-русая красавица?
Жизнь подходит предзакатная
А любовь моя не старится…
 
Груз потерь оплачу, оплачу,
Годы – черно-белым тельником…
Мой поклон Георгий Палычу,
Что меня зачислил в техникум…
 
 
 
 
Видеокассета из детства
 
В том городе, где отзвучал мой смех,
Куда судьба вернуться не пускает,
Живет, вообразите, человек,
Который обо мне чего-то знает...
 
Он тянет свой житейский трудный воз,
Тот человек, мне незнакомый Леня....
Но вот Господь с оказией принес
Мне от него и я держу в ладонях ...
 
Зачем ты так потратился, чудак?
Камкордер на последние... Ну, Леня...
И в сладких снах о детстве и в мечтах
Не ожидал... А ты-то сам хоть понял,
 
Кто вел тебя в тот дом, где скудно рос
Давным-давно я в жуткой коммуналке?
Зачем тебе все это – вот вопрос?
Печальны эти кадрики и жалки...
 
А посреди двора еще стоят
Все тот же столик с лавками – гляди-ка!
Да только не собрать за ним ребят –
Кто – где, кто с кем... Орфей и Эвридика
 
Не получились из меня и той,
Чей нежный образ и поныне в храме
Души моей сияет красотой...
Любимая, что встало между нами?
 
Ах, Леня, что ж ты делаешь со мной?
Зачем разворошил мои печали?
Там был мой дом – и я хочу домой,
Была любовь... Была любовь... Была ли?
 
Ты, Леня, вижу , любишь город наш...
И это чувство вместо режиссера
Выстраивает светлый репортаж..
А посчитать – так лет, пожалуй, сорок
 
Я не был в этом городе, а ты...
Ведь ты же, Леня, просто истязатель:
Извилистые улочки, мосты...
Кто это рассказал тебе, приятель?
 
В бреду любовном, я по ним бродил,
Шептал... Да нет – кричал – родное имя....
А ты... Неужто ты за мной следил?
Идешь – точь в точь – маршрутами моими...
 
А вот за это – мой тебе поклон --
Мои учителя, по счастью, живы...
Кто подсказал, как догадался он –
Взять интервью у тех, кого должны вы –
 
Знать: первых вдохновителей моих,
Благословивших на судьбу поэта?...
Как радостно опять увидеть их!
Спасибо, незнакомый друг, за это!
 
 
... В судьбе не лучший выдался октябрь --
Болею... Неприятности – до кучи...
Спасибо, Леня, дорогой... Хотя б
На миг рассеял грозовые тучи...
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
14 мая
 
«У тебя день рожденья... У тебя – день рожденья!
Голос сердца высок в унисон с мирозданьем...
Только ты извини, что мои поздравленья
Донесутся к тебе, может быть, с опозданьем...»
Да с каким небывалым! Сорок лет просвистело.
Я шептал те слова до побудки в казарме.
И с тобой говоря, над тоскою взлетела
Песня юного сердца, подшефного карме.
Было много катренов, неумелых, корявых,
Самых первых, твоей красотой вдохновленных.
Плыл по морю любви неказистый кораблик...
Путь в поэты – удел безнадежно влюбленных.
Я искал вдохновенье под московскою звездою...
Из общаги воришка унес мои «перлы»...
И взнуздало мне душу холодной уздою,
И покинула муза с пропажею первых...
Даже вспомнить не мог их, полинявших в блокнотах...
Кем он был, тот несун? Провозвестником кармы?
Может чудо Господне подвигнет кого-то
Отыскав, переслать те блокнотики в дар мне...
Пролетел пол-планеты я с тобою в «заначке» --
И внезапно воскресли стихи, возвратились,
Вдруг очнулись от долгой, томительной спячки –
И сияньем небесным в душе озарились.
Неизменно рифмуется в душе, неразменно:
То же чувство, что с чистым алмазом сравнимо,
Тот же образ – единственной в мире, бесценной,
Навсегда безоглядно, бессмертно любимой...
Славлю майский денечек – плыл в сирени и в солнце...
Славлю: «Вот она я – полюбите младенца!»...
Представляю: лежишь нагишом у оконца –
Существо-божество – поперек полотенца...
Пролетит поздравленье, прозвенит над планетой,
Голубком сизокрылым подсядет к окошку...
Что под спудом в душе притаилось, поведай:
Ты-то как? Ты любила меня? Хоть немножко?...
 
 
 
 
 
 
 
 
Содержание
 
Пролог
Луна первая – над Черновцами.
Луна вторая – над Криворожьем
Луна третья – над Хмельницким
Луна четвертая – над Москвой
Луна пятая – над Новосибирском
Луна шестая – над Нью-Йорком. Эпилог
 
... И это тоже о тебе
 
Черновцы
Люда
ЧСТ
Видеокассета из детства
14 мая
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
(Последняя страница обложки)
Цена: БЕСЦЕННО!
 
 
Фотография: Черновцы с высоты птичьего полета. Подпись:
 
 
 
 
Город
Не зря, точно в зеркало, в сердце мое глядится:
В сердце
Огни его окон, созвездия и сады.
Снится
Широкие крылья раскинув, летит этот город-птица,
Летит над Землею и ищет повсюду
Мои следы...
Дата публикации: 04.10.2005 18:11
Предыдущее: О тебе. Луна шестая -- над Нью-Йорком. ЭпилогСледующее: Юленьке

Зарегистрируйтесь, чтобы оставить рецензию или проголосовать.
Наши судьи-эксперты
Галина Пиастро
Документы эксперта
Магик
Наши судьи-эксперты
Николай Кузнецов
Документы эксперта
Кот Димы Рогова
Наши судьи-эксперты
Виктория Соловьева
Документы эксперта
Не чудо
Наши эксперты -
судьи Литературных
конкурсов
Алла Райц
Людмила Рогочая
Галина Пиастро
Вячеслав Дворников
Николай Кузнецов
Виктория Соловьёва
Людмила Царюк (Семёнова)
Устав, Положения, документы для приема
Билеты МСП
Форум для членов МСП
Состав МСП
"Новый Современник"
Планета Рать
Региональные отделения МСП
"Новый Современник"
Литературные объединения МСП
"Новый Современник"
Льготы для членов МСП
"Новый Современник"
Реквизиты и способы оплаты по МСП, издательству и порталу
Организация конкурсов и рейтинги
Литературные объединения
Литературные организации и проекты по регионам России

Как стать автором книги всего за 100 слов
Положение о проекте
Общий форум проекта