Шло время. Ева продолжала работать в Минюсте. Хотя свои функции она выполняла слабо и руководство всего лишь из-за сострадания терпело её отрешенное присутствие и непорядки в документах.

 

-Ну же, соберись, Ева…жизнь продолжается…хотим мы этого или не хотим. В конце концов, о матери хотя бы подумай! Как думаешь, ей-то каково? Она, бедная, уже не знает, чем тебе помочь…-в очередной раз выговаривал ей начальник в своём кабинете.

 

Но эти слова для девушки мало чего значили и её отношение к работе почти не изменилось. Нет, она не опаздывала по утрам, не нарушала трудовую дисциплину и никому не грубила. Просто она ко всему оставалась безучастной. И окружающим казалось, что нет такой силы, способной Еву расшевелить.

 

Однажды, возвращаясь домой в Домодедово на пригородной электричке, Ева протиснулась сквозь толпу к окну. Плюхнувшись на дермантиновое сидение, уткнулась лбом в пыльное окно и стала отрешенно смотреть на проплывающие мимо станции и полустанки, чахлые посадки. И в какой-то миг, ей вдруг показалось, что на пустой платформе стоял … Авель…

Те же клетчатые шорты, старенькая серая футболка, тот же пронзительно-синий взгляд.

 

-Аа-авее-ель!!! Это о-о-оон! Аа-вее-ель-неожиданно громко взвизгнула она, и все пассажиры в вагоне обернулись на странную девушку.

 

Ева что есть силы стала звать его, барабаня руками по стеклу.

-Пусти-ии-ите меня-яя! Пустите! Там же Аве-еель! Мой Аве-еель!

 

Пассажиры повскакивали со своих мест, отпрянули на противоположную сторону. Засуетились. Некоторые спешно перешли в другие вагоны.

 

Вскоре, среди прочих пассажиров отыскался врач, подошел к девушке, взял её за руку, силой усадил на сиденье.

-Воздуха! Дайте воздуха! Да разойдитесь же….-крикнул он.

 

Толпа расступилась. Рыдающая взахлеб девушка с ногами забилась на сиденье, всё её тело сотрясалось. Врач незамедлительно открыл её сумочку, извлек оттуда успокоительную таблетку, сунул девушке под язык. Вскоре Ева стихла, обмякла на плече доктора и сон смежил её веки.

 

Конечно, она проспала свою станцию и очнулась, когда объявили конечную.

-Электропоезд отправляется в депо! -послышалось из радио на стене.

 

Доктор бережно поддерживая девушку под руку, осторожно вывел её из поезда.

А пока она крепко спала, дозвонился её матери и сообщил, что девушка едет в электропоезде. Ей стало немного нехорошо, и теперь она уснула.

 

-Да, понимаю…спасибо вам огромное…она у меня такая слабенькая…-всхлипывая, говорила Валентина Николаевна совершенно незнакомому человеку. Несмотря на то, что доброжелательный тон незнакомца немного успокаивал, она все же сильно запереживала.

 

-Я вас умоляю… заклинаю всем святым, что у вас есть… вашей матерью… не губите мою бедную дочь …-не выдержав, уже в голос заревела мать.

-Я вас прекрасно понимаю…Не переживайте. Я не причиню вашей дочери вреда. Верьте мне. Всё будет хорошо! Я доставлю вашу дочь в цельности и сохранности.

 

Его твердый голос был настолько убедительным, что Валентина Николаевна постепенно стала успокаиваться.

-Я всё вам расскажу, и что произошло с вашей дочерью тоже…только успокойтесь…возьмите себя в руки…всё под контролем…я доктор и знаю, что говорю…

 

Спустившись с железнодорожного моста, Ева уже сама набрала матери.

-Мама, мы берем такси и уже совсем скоро будем дома…

 

Что-то не совсем обычное послышалось в голосе дочери по телефону. Валентина Николаевна положила трубку и задумалась.

-Странно. Мы... Кто этот доктор и откуда он взялся? Голос уверенный, хоть и чувствуется, что достаточно молод…-терялась она в догадках.

 

И всё же, больше всего ее заинтриговала сама дочь, потому что именно в её голосе были слышны те далекие беспечные нотки. Только тогда её девочка была счастлива, потому что она была вместе с Авелем.

 

Авель… как чудовищно и странно обошлась с ним жизнь. Хотя нет-со всеми нами. Его мать по-прежнему не находит себе места. Да и как возможно пережить такое горе?

А ведь Лариса такая славная женщина и сына воспитала правильно…за что ей такое? Пять долгих лет прошло. Пять. Боль всё не уходит и не уйдёт.

 

И Валентина Николаевна смахивает слезу со щеки, проводит рукой по седым волосам. Время. Оно нисколько не лечит. Оно способно лишь забирать дорогих сердцу людей. Так не стало бабушки Авеля. И по всему видно, что оно, как вор, унесет еще не одну жизнь…

 

А ведь Авель был для матери Евы сыном, тем, которого никогда и не было у неё. Дочь Ева и сама Валентина Николаевна -вот и вся их семья. Потом появился Авель -красивый парень с пронзительно-синими глазами. Немного балагур и весельчак. Он как- то сразу вписался в их тесный уютный мирок и с тех пор завтраки и ужины стали куда вкуснее. Их дом ожил. Дочь светилась счастьем, а много ли надо матери? Ей вполне достаточно видеть и быть уверенной, что дочь любима и находится в надежных руках!

 

Так, в размышлениях, Валентина Николаевна накрывала на стол, нарезала салат, разогревала Евины любимые куриные котлеты. Ждала дочь и незнакомца.

 

-Мы...-эхом звучал голос дочери.