Середина ночи. Улицу окутала непроглядная тьма. Она густая и вязкая. Холодный воздух жадно поглощает тепло, исходящее из глубины тела. Мрачные тени бродят по автобусной остановке. Небо ограничивает, душит. Кажется, что этот неживой, искусственный, будто затянутый чёрным бархатом купол вот-вот обрушится на голову. Это предел, ловушка и дальше этого места ничего не существует. Пальцы покалывает от волнения и мороза. До земли не дотянуться, она покрыта толстым слоем льда как целлофаном. Во тьме поблескивают сталагмиты ножей и россыпи снега. Я пробуждаюсь и знаю — пришло моё время. В темноте я становлюсь темнотой. Холод входит в меня, обжигая горло, опускаясь в легкие, наполняя кровь инеем. Теперь я самый жуткий монстр, самый свирепый хищник, жестокий убийца. Чтобы овладеть ситуацией – нужно ею стать. И я больше не девушка — хрупкая, слабая, с длинными волосами, – я поглощаю темноту. Я обретаю её форму. Я – соединение снега с грязью, я — капли крови на асфальте, я — беззубый мужчина, спящий на скамейке. Я – то самое черное, мерзкое, липкое с тысячей шипов и сотней рук чудовище из собственных кошмаров. Сейчас мой ход, и я выхожу. Мне не страшно. Я и есть страх. Обладатели ножей выбрасывают красноглазые окурки и садятся в машину. Смолкает раскатистый смех кричаще алой вампирессы, а человек, преследовавший меня, желающий разорвать ритмичное биение звёзд, падает, не в силах поймать собственное дыхание. Я выхожу на трассу. Сквозь тучи виднеется луна. В высоте поблескивают голые ветви деревьев. Их неестественный вид добавляет мне смелости. Сейчас я больше не темнота. Я – автобус. Моя дорога абсолютно гладкая, и я парю над землей благодаря пневматической подвеске. Мимо проплывают пара влюбленных кленов, величественный каштан и колдунья – липа. Я наполняю их собой. Когда ты автобус, – ты едешь, плывешь и летишь одновременно. Я заглядываю в окна домиков с прохудившимися крышами и в пустые сады. Повсюду я оставляю частичку себя. И вдруг мою душу пронзает болезненный, отчаянный, полный мольбы звук. Даже гудку автобуса его не заглушить. Это вопль котенка. Он систематично повторяется, разрушая психику как капающий кран, тиканье часов. Он плачет и плачет, зовет, умоляет, просит. Он умирает. Его ребра раздавлены колёсами, кожа растерзана собаками, он задыхается в мешке, тонет в воде. И теперь я– случай, я дарю теплоту рук, развязываю мешки, зализываю раны. Я – спасение, я дарую новую жизнь, вдохновение. Сейчас я замираю на спуске дороги. Слева от меня болото, справа – пустырь. В ночи появляются звезды, воздух становится теплым, влажным. Но кто же я теперь? Я – рассвет. Я медленно приближаюсь к земле. Иду уверенно и бодро. Стелюсь туманом, бужу птиц, рассыпаю росу на траву, напускаю прохлады в лес. Я наполняю деревья и почву теплом и силой. Я сбиваю с неба звезды и бросаю их дождем в лужи, некоторые отскакивают в предрассветные фонари. Я веду невесту под алтарь, принца на коронацию, солнце на небосвод. Всё затаило дыхание в предвкушении. И вот на площадке ведется отсчет: пять, четыре, три, два, один… Хвостом ракеты заалело солнце. А на земле, пробивая слои целлофана, распускаются кусочки неба. Я – зарождение новой жизни. Сверхнова. Выхожу из автобуса и иду к себе домой. Его обитатели уже совсем заждались слабую, хрупкую девушку с длинными волосами. |