1 Георгий Паламару - младший, лейтенант советской разведки, прыгнул с камня вниз. Чёрный коршун парил над пустыней. Георгий подошёл к скале, укрылся за нею: впереди просматривалась дорога, вокруг которой лежали мёртвые пески. Георгий пристроил на выступающем камне оптическую винтовку. Осень 1948 года. Он получил задание генерал-полковника Абакумова, министра НКВД, убрать неугодного президента этой африканской страны. Абакумов сидел в своём кабинете и пил чай. - Да! – отозвался он на стук в дверь. Вошли Ежов и Гоша Чебану. - Садитесь, угощайтесь, - предложил Абакумов. На столе стояли ещё две чашки с чаем. Ежов и Гоша присели за стол. Абакумов взглянул на них из-за чашки, которую держал в руках. - Бомон выполняет своё задание, - сказал Ежов. - Сталин, - сказал Абакумов, прихлебнув, - уже пришёл в соглашение с африканским президентом. - Вы сказали мне об этом утром, - сказал Ежов, тоже прихлебнув чаю. Сделал два глотка чая и Гоша. - Связи с Бомоном нет, - сказал Ежов. Гоша тоже, как и управление контрразведки, знал, что Бомон – рабочий псевдоним лейтенанта Паламару. Абакумов откинулся на спинку стула. - Он выполнил бы задание наверняка, - сказал Ежов, прищурив глаза на Абакумова, - поэтому нам пришлось сдать его африканцам. Гоша резко повернул голову к Ежову: он об этом не знал. - Хорошо, - ответил Абакумов, отхлебнув из чашки. У Гоши настроение упало, он медленно поставил недопитую чашку на стол. На пыльной дороге показались три легковых авто. Георгий, пристроившись с оптической винтовкой за уступом скалы, помусолил палец. Машины приближались медленно. Георгий вынул из внутреннего кармана фото, взглянул на него: красивая и молодая Наташа Лешану улыбалась ему. Она была сфотографирована в июне – возле московского кинотеатра Иллюзион, перед началом фильма «Трактористы». Георгий сунул фото обратно в карман и взялся за винтовку, всматриваясь в приближающийся кортеж. Сзади него послышался шум, он быстро оглянулся: с камня на него прыгнули два рослых негра, подбежали ещё трое. Выбили из его рук винтовку, ударили в глаз. Схватка была недолгой. Трое придавили его к земле. - Сиди, сиди! – наседал на его горло дюжий негр. – Тебя нам ваши же и сдали. На распыл пойдёшь. - Подтверждения у вас есть? – прохрипел Георгий. - Ты нам их и дашь! – держал его негр. - Погодите! – прохрипел Георгий. – У меня есть документ с приказом, он недалеко отсюда. Они шли по песку мимо скал: Георгий и семь служащих африканской контрразведки; солнце клонилось к закату – белое солнце пустыни. - Далеко ещё? – спросил тот же негр, очевидно, главный в этой группе африканцев. - Недалеко. Георгий стал осматриваться у скалы. - Где-то здесь, - притворился он, что не помнит. Да, Бомон, знал о возможности такого варианта и подготовился к нему. О возможном предательстве руководства НКВД. Георгий сунул руку в щель, семь негров стояли позади него. Георгий быстро вытащил из щели кольт, взвёл курок и сделал семь выстрелов… Семь полутрупов-африканцев корчились под скалой в последней агонии. Георгий рукою, в которой держал кольт, вытер пот со лба: куда ему теперь? В Союз ему хода нет… 2 Абакумов сидел на стуле, курил. Александр Лупу, следователь, подошёл к Наташе Лешану, сидевшей на стуле посередине кабинета. Шёл декабрь 1952-го года. - Ну? – осклабился Лупу. - Что? – смотрела Наташа с любопытством, желая узнать беспределы человеческой глупости и зверства. - Где он? – спросил Лупу. - Кто? - Бомон. - Не знаю, - солгала Наташа, - он пропал ещё в 48-м. Бомон два дня назад весь вечер просидел у неё в гостях, собирался через два дня опять к ней прийти. Лупу посмотрел на неё со злобой, протянул руку, сдавил ей горло. Андрей Стойко вошёл в кабинет, Абакумов оглянулся к нему. - Чего тебе? – спросил Абакумов. - Товарищ генерал-полковник, - обратился Андрей, - следователь Рюмин к вам пришёл. - Позови, - сказал Абакумов. Андрей вышел. - Оставим пока! – сказал Абакумов Лупу. Лупу схватил Наташу за локоть, и они вышли из кабинета. Вошёл Рюмин, подошёл к столу. - Ну? – спросил его Абакумов. - Профессор Этингер, - сказал Рюмин, - врач, сознался, что собирался отравить Жданова и Щербакова. Окурок дымился в пепельнице. - Хэ! – ухмыльнулся Абакумов. Рюмин смотрел на него. - Я, - сказал Абакумов, - знаю, как у нас выбиваются показания. «Чёрт возьми! – мелькнуло в мозгу Рюмина. – Сталин будет недоволен пресечением дела врачей!» Абакумов взглянул на свои наручные часы. - Ладно, допросим завтра профессора вместе: сейчас уже вечер. Рюмин улыбнулся. Дима Казаков спал на нарах в Лубянской тюрьме. Честный, говорит народная пословица, значит, сиди в тюрьме. А если ты не честный, иди - воруй, тебе помогут. А ты с ними поделишься. Диме снилось, как сосед Иван Бачу подошёл с топором и стал рубить: бах! бах! – стучал топор. Дима очнулся ото сна. В камере было плохо видно. - А! ах! – стонал кто-то. Дима осторожно приподнял голову от подушки, всмотрелся: кто-то душил подушкой профессора Этингера, лежавшего на вторых нарах. «Следователь Рюмин!» - узнал Дима спину гэбиста, и положил опять голову на подушку. Через минуту всё было кончено. Рюмин с полубезумными глазами тихо прошёл к двери камеры и вышел. Дима приподнялся на своих нарах. - Профессор! – позвал он. - Мне к Сталину! – сказал утром Рюмин в приёмной. – Спросите, можно к нему? Лейтенант повернулся, отворил дверь, вошёл и затворил за собой. Томительные секунды проходили одна за другой. Через три минуты лейтенант вышел в приёмную. - Входите! Абакумов пил чай, откусывая от куска сахара; он сидел за столом в своём кабинете. Лупу подошёл к сидевшей на стуле Наташе. - Ну-с? На чём мы прервались вчера? - Вы держали меня за горло, - подсказала «беспамятному» Лупу Наташа. Абакумов и Лупу захохотали; Абакумов расплескал чай себе на грудь. - Товарищ генерал-полковник! – вошёл испуганный Андрей. – К вам. Вошёл капитан и с ним два автоматчика, одним из которых был Сергей Кодряну. Абакумов недовольно взглянул на вошедших. - У нас приказ, товарищ Абакумов, - сказал капитан. - Какой приказ? Чей? - Приказ Сталина. О вашем аресте. |