Конкурс в честь Всемирного Дня поэзии
Это просто – писать стихи?











Главная    Новости и объявления    Круглый стол    Лента рецензий    Ленты форумов    Обзоры и итоги конкурсов    Диалоги, дискуссии, обсуждения    Презентации книг    Cправочник писателей    Наши писатели: информация к размышлению    Избранные произведения    Литобъединения и союзы писателей    Литературные салоны, гостинные, студии, кафе    Kонкурсы и премии    Проекты критики    Новости Литературной сети    Журналы    Издательские проекты    Издать книгу   
Всемирный День Писателя и
Приключения кота Рыжика.
Форум книги коллективного сочинительства"
Иллюстрация к легендам о случайных находках на чердаках
Буфет. Истории
за нашим столом
ДЕНЬ ЗАЩИТЫ ЗЕМЛИ
Лучшие рассказчики
в нашем Буфете
Наши судьи-эксперты
Алла Райц
Документы эксперта
Многоэтажка, шампанское и лейтенант
Наши судьи-эксперты
Людмила Рогочая
Документы эксперта
Дети света
Наши судьи-эксперты
Вячеслав Дворников
Документы эксперта
Все по-прежнему
Английский Клуб
Положение о Клубе
Зал Прозы
Зал Поэзии
Английская дуэль
Вход для авторов
Логин:
Пароль:
Запомнить меня
Забыли пароль?
Сделать стартовой
Добавить в избранное
Наши авторы
Знакомьтесь: нашего полку прибыло!
Первые шаги на портале
Правила портала
Размышления
о литературном труде
Новости и объявления
Блиц-конкурсы
Тема недели
Диалоги, дискуссии, обсуждения
С днем рождения!
Клуб мудрецов
Наши Бенефисы
Книга предложений
Писатели России
Центральный ФО
Москва и область
Рязанская область
Липецкая область
Тамбовская область
Белгородская область
Курская область
Ивановская область
Ярославская область
Калужская область
Воронежская область
Костромская область
Тверская область
Оровская область
Смоленская область
Тульская область
Северо-Западный ФО
Санкт-Петербург и Ленинградская область
Мурманская область
Архангельская область
Калининградская область
Республика Карелия
Вологодская область
Псковская область
Новгородская область
Приволжский ФО
Cаратовская область
Cамарская область
Республика Мордовия
Республика Татарстан
Республика Удмуртия
Нижегородская область
Ульяновская область
Республика Башкирия
Пермский Край
Оренбурская область
Южный ФО
Ростовская область
Краснодарский край
Волгоградская область
Республика Адыгея
Астраханская область
Город Севастополь
Республика Крым
Донецкая народная республика
Луганская народная республика
Северо-Кавказский ФО
Северная Осетия Алания
Республика Дагестан
Ставропольский край
Уральский ФО
Cвердловская область
Тюменская область
Челябинская область
Курганская область
Сибирский ФО
Республика Алтай
Алтайcкий край
Республика Хакассия
Красноярский край
Омская область
Кемеровская область
Иркутская область
Новосибирская область
Томская область
Дальневосточный ФО
Магаданская область
Приморский край
Cахалинская область
Писатели Зарубежья
Писатели Украины
Писатели Белоруссии
Писатели Молдавии
Писатели Азербайджана
Писатели Казахстана
Писатели Узбекистана
Писатели Германии
Писатели Франции
Писатели Болгарии
Писатели Испании
Писатели Литвы
Писатели Латвии
Писатели Финляндии
Писатели Израиля
Писатели США
Писатели Канады
Положение о баллах как условных расчетных единицах
Реклама

логотип оплаты
Визуальные новеллы
.
Произведение
Жанр: РассказАвтор: Василий Шарлаимов
Объем: 23537 [ символов ]
Джинн
ДЖИНН.
Два утомлённых путника неторопливо брели по тихой, пустынной улочке, безнадёжно застрявшей в цепких лапах закостеневшего девятнадцатого столетия. Похоже, она выглядела точно так же и сто, и сто пятьдесят лет назад, а может быть даже и того больше. Но пластмассовые мусорные ящики, висящие на опорных столбах уличных фонарей, никак не соответствовали духу замшелой древности. Они предательски выдавали, что и здесь уже наступил долгожданный век электричества и полимерных изделий. Однако ни шум автомобильных моторов, ни гомон пёстрой людской толпы не нарушали покоя этого мирного, сонного царства. И лишь изматывающий нервы грохот жестяной банки, подфутболиваемой ботинком Степана, дерзновенно разрывал ночную тишину полудремлющего квартала.
- Да брось ты её, Стёпа! - не выдержал я такого жестокого терзания моего слуха. - Ты так весь город разбудишь! Ведь всё-таки глухая ночь, как-никак!
- А было бы замечательно! - флегматично заметил мой попутчик. - Было бы у кого спросить, где мы сейчас находимся, и куда нам следует направить наши стопы.
Но жители улочки стоически переносили такое наглое и бесцеремонное нарушение ночного покоя. Ни одно окно так и не открылось, и ни одна душа не поинтересовалась, куда это бредут два уставших, продрогших и промокших до костей странника.
Мой друг только что поведал мне историю своей жизни, и мне стало предельно ясно, как этот талантливый человек скатился до такого безпросветного бытия.
- Слушай, Стёпа! А ты не сожалеешь, что после второго курса бросил институт? - сочувственно поинтересовался я.
- О-о-о! Ещё и как сожалею! И всю мою оставшуюся жизнь буду сожалеть! - с досадой прорычал Степан и зло подфутболил ногой жестянку из-под «фанты», невинно отдувающуюся за многочисленные каверзы судьбы великана.
Банка возмущённо загрохотала, кувыркаясь по булыжникам гулкой мостовой. Но, словно отразившись от невидимого барьера, она неожиданно отлетела назад нам под ноги. Прыгая раненной лягушкой и жалобно позвякивая, жестянка наконец-то «выдохлась» и тревожно замерла у самого носка ботинка исполина. Мы удивлённо подняли наши головы - и потрясенно ахнули.
Лежащий перед нашими глазами квартал тихой, уютной улицы был погружён в сероватую дымчатую полумглу. То ли уличные фонари были кем-то специально отключены, то ли чья-то злоумышленная рука разнесла их каменьями вдребезги. И только мягкий, рассеянный свет из окон окружающих нас домов не позволял улочке окончательно утонуть в кромешной темноте. Но дальше, метров этак через сто - сто пятьдесят, тротуар вновь дружелюбно озарял свет неусыпных уличных светильников. Однако дорогу туда преграждала огромная, бесформенная глыба сгустка непроницаемого ночного мрака. Присмотревшись внимательней, я внезапно понял, что это вовсе не глыба, а неподвижно застывший полнотелый человек. И не просто какой-то обычный человек, а буквально настоящий человечище!
Перед нами остолбенело замер огромный чернокожий гигант с кокетливыми мефистофельскими усиками и бородкой. В его правом ухе, заметно оттягивая мочку, золотым перевёрнутым полумесяцем, поблескивала флибустьерская серьга. Верзила был ростом чуть-чуть пониже Степана, такой же широкий в плечах, но зато, как минимум, в три раза шире его в талии. Конечно при довольно-таки условном предположении, что место на уровне его пупка можно было бы назвать талией. Не знаю, сколько мышц было в этом теле, но жира там накопилось не менее трех полновесных пудов. Непропорционально маленькая голова громилы чем-то напоминала хорошо отполированную эбонитовую грушу. Узкая черепная коробка, близко посаженные поросячьи глазки, шарообразные лоснящиеся щёки и практически отсутствующая шея придавали этому созданию Природы нелепый, но в то же время грозный и устрашающий вид. Гигант стоял, широко расставив мощные как у слона ноги, и сложив огромные ручища не то на груди, не то на выпирающем вперёд животе. При такой внушительной и несоразмерной конституции чёрного колосса, это невозможно было с достаточной точностью определить.
Я грешным делом было подумал, что перед нами из серой дымки тумана материализовался могущественный и всесильный восточный джинн. Казалось, что каким-то невероятным, магическим образом он был вызван из жестяной банки неосторожным пинком ботинка Степана. А может вовсе и не банку из-под «фанты», а волшебную лампу Аладдина, сам того не ведая, подфутболивал мой неунывающий, простодушный попутчик. Напрягая зрение, я внимательно присмотрелся к возлежащему у наших ног сосуду. Но, к моему глубочайшему разочарованию, это действительно оказалась банальная жестяная упаковка от апельсинового прохладительного напитка.
Но вполне возможно, что процесс изготовления джиннов в наше бурное время идёт в ногу с научно-техническим прогрессом. И современных Хотабычей стали заточать в более экономичную упаковку, а не в допотопные, старомодные масляные лампы. Я с трепетной надеждой взглянул на нашего всесильного благодетеля, лихорадочно составляя в мыслях список моих самых насущных, заветных и первостепенных желаний. Но вместо ожидаемого официального приветствия: «Слушаю и повинуюсь!», верзила презрительно сплюнул нам под ноги, и что-то глухо и неразборчиво прорычал. Белки его выпученных, с кровавыми прожилками глаз и кривая ухмылка огромнейших пухлых губ, определенно, не предвещали нам ничего доброго и хорошего.
Чуть поодаль за спиной джинна, на углу перекрёстка, в свете дальних фонарей я различил пять высоких и стройных мужских силуэтов. Четверо парней, как и их грозный предводитель, стояли поперёк улочки, широко расставив ноги и сложив крепкие руки на своих широких, мускулистых грудях. Пятый же, небрежно прислонившись к фонарному столбу, шаловливо поигрывал в руках довольно-таки увесистой бейсбольной битой. Несмотря на разбитые фонари, по выделяющимся в темноте белкам глаз и ослепительно-белоснежным зубам, я понял, что перед нами горделиво стоят типичные представители свободолюбивого Чёрного Континента. Они явно были не прочь поинтересоваться, кто мы такие, куда мы идём и каково содержимое наших кошельков и карманов.
- Кажется, пора уносить ноги, - не поворачивая головы и еле шевеля губами, процедил я сквозь зубы. - А не то мы будем неминуемо втянуты в бесплодную и болезненную дискуссию. А точнее в полемику о предоставлении неотложной гуманитарной помощи голодающей Африке, со стороны жиреющей от обжорства Европы.
- Ну, что ты, Василий! - не разделяя моих опасений, оптимистично воскликнул Степан. - Вечер определённо теряет свою серую, унылую окраску и обещает нам незабываемые встречи с интересными и коммуникабельными людьми! Да и на голодающего и нуждающегося бедолагу этот парень не очень-то уж и похож.
- А может, он просто опух от голода? – не очень уверенно озвучил я курьезное предположение.
Мой друг очаровательно улыбнулся, небрежно замахнулся левой ногой и с неимоверной силой подфутболил злосчастную жестянку из-под «фанты». Банка пулей пролетела метров двадцать и попала точнехонько в узкую щель зелёного мусорного ящика, висящего на столбе на противоположной стороне улицы. Жестянка глухо загрохотала внутри ящика, поудобнее устраиваясь на ночь, и, наконец, окончательно успокоилась. (Прим. Ящики имели прямоугольное отверстие для мусора не сверху, а сбоку).
Я был просто шокирован этим фантастическим трюком моего неуклюжего на вид товарища. Да тренируйся я ежедневно хоть целый год подряд, то всё равно не смог бы повторить этот феноменальный цирковой номер!
По-видимому, чёрный джинн не менее меня был поражён этой незаурядной проделкой моего бесшабашного друга. Злобная гримаса постепенно сползла с его грубого лица и сменилась глуповатым выражением удивления и растерянности. Челюсть громилы непроизвольно отвисла, брови изумлённо выгнулись и поползли вверх по направлению к его гладковыбритой блестящей макушке. А веер пушистых ресниц распахнулись так широко, что я стал серьезно опасаться, как бы глазные яблоки джинна ненароком не вывалились прямо на шершавые плитки тротуара.
Степан же неспешно с улыбкой серийного убийцы подошел к своему ошалевшему визави, бережно положил ладони на его заплывшие жиром плечи - и слегка надавил.
Битва титанов была невообразимо красочна и драматична, но оказалась чрезмерно скоротечной и закончилась на удивление быстро.
Широко расставленные ноги обрюзгшего верзилы начали разъезжаться в стороны, как будто он стоял не на плиточной мостовой, а на скользкой хоккейной площадке Ледового Дворца спорта. Джинн удивлённо наклонил грушеобразную голову и покосился на свои скользящие ступни, не совсем понимая, что же такое с ними происходит. Помимо его воли ноги продолжали всё дальше и дальше разъезжаться в разные стороны. С омерзительным звуком, от которого у меня заныли зубы, лопнули швы брюк на паху несчастного увальня и противно хрустнули его тазобедренные суставы. Джинн истошно охнул и сел на глубокий, поперечный шпагат, чего никак нельзя было ожидать от такого грузного и массивного перекормыша. Поверженный титан с мольбой протянул к Степану трясущиеся руки и неожиданно тонким писклявым голоском жалобно простонал:
- Ai! Ai que desgraça! Ai de mim! (Прим. «Ай! Какое несчастье! Горе мне!» порт.)
- Ai dos vencidos! - печально, но сурово ответил ему мой друг. (Прим. «Горе побеждённым!» порт. Слова, произнесённые вождём галлов Бренном при выдаче римлянами выкупа за снятия осады с Капитолия. 390 г. до Р.Х.)
- Боже мой! Неужели Степан читал Плутарха или Тита Ливия? - мелькнула у меня в голове шальная мысль.
А лишённый могущества жалкий джинн всё тянул к Степану свои дрожащие ладони с растопыренными пальцами, вымаливая пощаду, милосердие и снисхождение. Неожиданно скорбный стон вырвался из груди опечаленного бедолаги. Руки и туловище его плавно опали вниз вдоль левой ноги, и он затих, не подавая ни малейших признаков жизни. Точь-в-точь как умирающий лебедь из всемирно известного балета Чайковского «Лебединое озеро». Вот только почивший лебедь почему-то оказался совершенно чёрным и, в придачу, самую чуточку перекормленным.
А Степан перешагнул через сокрушённую глыбу жира и выпрямился во весь свой впечатляющий богатырский рост. На его мужественном лице появилось то суровое выражение, увидав которое на лицах запорожских казаков, турецкие янычары в панике бросали свои пистоли, сабли и ятаганы. И бежали басурмане прытко и без оглядки до самых стен славного стольного города Стамбула. Пять силуэтов на углу улицы как-то странно ссутулились, скрючились и очень заметно съёжились. А очертания их постепенно размывались, расплывались и мало-помалу теряли былую контрастность, четкость и ясность. Казалось, что они просто-напросто усыхали на глазах и, в конце концов, убавились в размерах чуть ли не вдвое.
С шумом свежего северного ветра мой друг набрал в широкие лёгкие сырой приморский воздух и громоподобно взревел во весь свой могучий и зычный голос:
- И чего вам надо, добры молодцы?!!
На какое-то мгновение мне заложило уши. Богатырский глас Степана многократно отразился от стен окрестных домов и постепенно затих где-то в глубине дворов древней улицы:
- Дцы... дцы... цы... цы...
Не то от могучего возгласа гиганта, не то от налетевшего порыва ветра, серая пелена над городом разорвалась. И над нашими бедовыми головами мирно засияли яркие светила зимнего созвездия Ориона. Из-за крыши серого трёхэтажного сооружения робко, со стыдливым любопытством, выглянула бледнолицая красавица Луна. В наступившей тишине я услышал глухой стук упавшего деревянного предмета. Бейсбольная бита широкой дугой покатилась по влажному тротуару и упокоилась, гулко ударившись о чугунное основание фонарного столба. Тёмные силуэты на углу улицы бесследно исчезли, будто растворившись в прозрачном холодном декабрьском воздухе.
Мы быстро подошли к перекрёстку и осторожно заглянули за угол дома. Но там уже абсолютно никогошеньки не было видно. Справа, до следующего перекрёстка, возвышалась глухая стена старого, но достаточно-таки добротно выстроенного здания. Слева же тянулась высокая свежеокрашенная ограда роскошного двухэтажного особняка.
- Вот видишь, Василий, как часто простые и тёплые слова, высказанные в дружелюбной форме, разрешают даже самую сложную конфликтную ситуацию, - поучительно провозгласил Степан.
- Лучше ему это скажи, миротворец ты мой беспристрастный! - кивнул я в сторону поверженной горы сала. - Быть может теперь он и искренне с тобой согласиться. Тебя, мой друг, непременно надо отправить в Палестину с миссией ООН, чтобы враждующих евреев и арабов мирить. Думаю, у тебя получится.
Я на глаз прикинул расстояние до следующего перекрёстка, сделал в уме несложные арифметические подсчёты и удивленно присвистнул. Чтобы добежать до следующего поворота, за то время пока мы со Степаном подходили к углу квартала, человек должен преодолевать стометровку не более чем за 10 секунд. А чтобы перемахнуть через ограду особняка, надобно было иметь личный рекорд по прыжкам в высоту не менее двух метров и тридцати сантиметров. Я вопросительно покосился на Степана. Ему, очевидно, так же пришла в голову подобная мысль:
- Какие же всё-таки они атлетичные, наши чёрные братья! И куда только смотрят португальские спортивные функционеры?! - с жаром воскликнул он. - Вот они - юные дарования, будущие звёзды, чемпионы и рекордсмены! Вот они - рекордные очки, метры, секунды и килограммы! Необходимо только направить эту неудержимую, мощную стихию в нужное общественности русло!
- Не хочу тебя разочаровывать, но у этих ребят сегодня был очень весомый стимул, чтобы показать выдающийся результат, - скептично высказался я.
- Ничего! При хорошем тренере, вроде меня, эти парни ещё и не так забегают и запрыгают! - успокоил меня мой друг.
Вдруг, за нашими спинами послышались странные шаркающие звуки. Мы в прыжке резко развернулись, мгновенно среагировав на тревожный сигнал незримой для нас опасности.
По улице, вихляя из стороны в сторону, от нас быстро удалялась фигура обрюзгшего черного великана. Он шёл на не сгибающихся, широко расставленных ногах, на подобии гигантского циркуля сельского землемера. Ему так и не удалось свести ноги у ступней ближе, чем на метр, но это не мешало ему прытко ковылять по быстро подсыхающим булыжникам мостовой. И только лишь тяжёлые охи при каждом шаге беглеца говорили о немыслимых усилиях посрамлённого исполина.
- Посмотри, какая сила воли! - изумлённо воскликнул Степан. - Ведь каждый его шаг - это подвиг! Ему больно! А он идёт!!! Кстати, а ты не обратил внимания, как он легко и быстро сел на шпагат? Знаешь, Василий! Я теперь ещё больше зауважал чернокожих ребят. Ведь способны, черти, когда захотят, на волевые, сверхчеловеческие усилия!
- Послушай, Степа! – встрепенулся я. – А как тебе так легко удалось усадить этого не очень гибкого парня на такой высококлассный гимнастический шпагат?
- А ты всё-таки заметил, что я не слишком вспотел, выключая из игры этого ожиревшего слонёнка, - ухмыльнулся тернопольский богатырь. – Как-то в детстве я подрался с мальчишкой, который был почти что на три с половиной года старше меня. Я здорово ему накостылял, но и сам возвратился домой со здоровенным фонарём и разбитой нижней губою. Когда мать обрабатывала мои раны, отец неторопливо ко мне подошел и молвил тихим, спокойным голосом:
- Видел я из окна этот турнир молодых бойцовских петушков. Печальное зрелище. Нет, это конечно очень хорошо, что ты вступился за слабого и униженного. Но для того чтобы наказать наглеца, не обязательно было по рабоче-крестьянски махать кулаками. Так ты только подставляешь свой фасад под ответные разящие удары. А в этом нет никакой необходимости, коли враг подпустил тебя к своему телу достаточно близко.
И отец показал мне несколько болевых точек.
Степан положил свою правую руку на моё левое плечо и резко надавил где-то за ключицей указательным пальцем. Ощущение было далеко не из приятных. Мои ноги сами собой подкосились. И я свалился бы наземь, если бы гигант не подхватил мое падающее тело своей левой рукою.
- Вот тебе и весь секрет, - улыбнулся крепыш, без натуги возвращая меня в вертикальное положение. – А этот парень немного зазевался и подпустил меня к себе чересчур близко.
- Благодарение Богу, что бесхитростный джинн так беспечно позволил тебе приблизиться, - от всего сердца воздал я должное провидению. – Однако его подельники поступили просто по-свински, бросив в беде своего неудачливого товарища.
- Ну, что ты, Василий! – не согласился со мной исполин. – Они поступили весьма мудро и благородно, осознав, что не стоит зазря осложнять и без того чрезмерно напряжённые международные отношения.
Затем мой друг пружинисто наклонился, поднял с мостовой бейсбольную биту, широко размахнулся и со всей своей дурной силой бухнул ею об угол ближнего дома. Бита с треском раскололась на длинные тонкие щепки. Степан бережно собрал обломки биты, широкими шагами перешёл улицу и запихнул их в щель мусорного ящика, куда совсем недавно так ловко вогнал жестяную банку из-под «фанты».
- Когда я только приехал в Португалию и увидел эти странные зелёные ящики с боковой щелью, то решил, что это для отправления писем и открыток, - негромко засмеялся гигант. - Только никак не мог понять, почему почтовые ящики висят почти на каждом фонарном столбе. Неужели, думаю, португальцы такие любители писать послания ближним и дальним родственникам?
- А знаешь, Стёпа, - задумчиво заметил я. - Это просто неслыханное счастье, что ты случайно умудрился попасть банкой в такую узкую щель мусорного ящика. Это так смутило упитанного джинна, что он совершенно потерял способность двигаться и, тем более, что-либо соображать. Вот именно поэтому-то он и подпустил тебя так непомерно близко к своей персоне.
- А с чего это ты решил, что я случайно угодил в ящик? - обиженно прогудел Степан – Тьфу ты! Господи, упаси! Я хотел сказать, угодил банкой в ящик! Ведь именно туда я и намеревался попасть.
- Да брось ты, Стёпа! - от души расхохотался я. - Засандалить банку в полумраке в такую щель с двадцати метров - это один шанс из тысячи! Это всё равно, что попасть из гаубицы в левый глаз среднестатистического малярийного комара!
- Ну, знаешь, дружочек, - недовольно пробурчал наследник Вильгельма Теля. - Твоё недоверие меня просто шокирует. А хочешь на спор?
- Как говорил лорд Генри: спорят только безнадёжные кретины, - примирительно улыбнулся я.
- А это ещё кто такой? - насмешливо поинтересовался мой друг.
- Кретин?! – уточнил я субъект интереса моего любопытного приятеля.
- Сам ты такой! – раздражённо огрызнулся гигант, видно не расслышав вопросительной интонации в моём голосе. – Меня интересует, кто этот невоспитанный лорд, который прилюдно так неприлично и так не по-джентльменски выражается?!
- Лорд Генри Уоттон? Великий насмешник и циник, друг Дориана Грея. Да ты с ним даже шапочно навряд ли знаком, - снисходительно ответил я.
- Слишком много чести для всякой шантрапы! - обиженно пробасил Степан. - Твоего лорда Генри на прошлом балу английской королевы забыли мне представить по причине захудалости его захиревшего рода! Но тут дело принципа!
Гигант, засучив рукав куртки, с трудом просунул руку во входное отверстие мусорного ящика и решительно запустил её внутрь почти что по самый локоть. Он долго и задумчиво шарил ладонью в обширных недрах таинственного ящика Пандоры. Похоже, многострадальная банка никак не желала покидать своего последнего прибежища, проворно ускользая от цепкой клешни своего приставучего мучителя. Вдруг, Степан раздражённо чертыхнулся, и гримаса боли исказила его мужественное лицо. По-видимому, искорёженная бита всё-таки отомстила ему за свою поруганную честь и покалеченную судьбу, вогнав острую занозу в его указательный палец.
Наконец жестянка, недовольно звякнув, появилась на Божий свет, крепко зажатая в кулаке моего принципиального товарища. Степан сурово погрозил банке пальцем, как нашкодившему непослушному котёнку, и небрежно подбросил её в воздух. Описав крутую дугу, банка полетела вниз, но Степан, не дав ей упасть на землю, ловко подфутболил её носком левого ботинка. Жестянка снова подлетела вверх и, падая, попала на носок правого ботинка гиганта. Мой приятель неторопливо двигался к тому месту, где он оставил на тротуаре свою плечевую сумку, искусно жонглируя банкой и ни разу не дав ей упасть на вымытую дождем мостовую. Я же, широко распахнув от удивления рот, безмолвно следил за бесплатным цирковым номером неординарного артиста-самоучки. Мне приходилось видеть, как подобный трюк проделывали мастера футбола на травяном газоне с обычным кожаным мечем. Но сотворить такое с помятой цилиндрической жестянкой не смог бы и сам Зинадин Зидан. Степан обладал неимоверной сноровкой и гибкостью, несмотря на кажущуюся неуклюжесть при таком внушительном весе и габаритах. Волшебная банка Аладдина как будто незримой нитью была привязана к его ловким ногам.
Подойдя к тому месту, где всего пять минут тому назад мы стояли перед чёрной глыбой, Степан, наконец-то, милостиво позволил банке приземлиться. Та, как верная собачонка, послушно легла у носка левого ботинка гиганта. Короткий размах, удар, стремительный полёт и банка снова, протестуя, загрохотала внутри объемистого зелёного ящика. На этот раз она вошла в щель не так чисто, а, как говорят биллиардисты, от борта. Но намеченная цель, несомненно, была достигнута.
- Вот, дьявол! Подожди! Сейчас я повторю! - с нескрываемой досадой прорычал Степан.
- Нет-нет! Оставь несчастную банку в покое! Она это сегодня честно заслужила! - хрипло произнёс я пересохшими губами. - А ты в футбол не пробовал играть?
- Почему же не пробовал, - скривил кислую мину гигант. - Почти год я играл за юношескую сборную Тернополя. Не знаю, чем бы закончилась моя футбольная карьера, если бы не один человек.
- А давай угадаю! - с сардонической ухмылкой подмигнул я. - Это был твой отец. Твои успехи в учёбе сошли на нет, и он поставил крест на твоей перспективной спортивной карьере.
- Как раз нет, - грустно склонил голову мой приунывший товарищ. - Отец, большой почитатель киевского «Динамо», ничего не имел против моего увлечения. Это был Валерий Васильевич.
- Какой такой Валерий Васильевич? - насторожился я.
- Лобановский, - коротко пояснил Степан.
- Что-о-о-о?!! - негодуя, взревел я. - Ты знал самого Лобановского?!! Не верю!!!
- Вот такие недоверчивые, как ты, и посылали ни в чём не повинных людей в страшные колымские лагеря, - беззлобно сказал Степан и тревожно посмотрел вверх. Я невольно проследил за его взглядом и ахнул:
- Господи! Что это? Театр миниатюр?
Из всех окон окрестных домов на нас пристально уставились изумлённые глаза не в меру любопытных местных обывателей. Кажется, они стали невольными зрителями импровизированного представления, разыгранного на их тихой улице, и были не прочь досмотреть финал этой увлекательной одноактной пьесы.
- Оваций не надо! - предупредительно поднял руку Степан. - Давай-ка, Василий, поскорее уносить отсюда ноги, пока какому-то остолопу не пришла в голову нелепая мысль позвонить в местную жандармерию.
- Да! Только критиков в форме нам и не хватало! - согласился я. - Ходу!
И мы резво двинулись вниз по улице под недоумёнными взглядами разочарованных зрителей. Яркие зимние звёзды и бледная Луна с немыслимой высоты с ленивым безразличием освещали наш поспешный уход. Два забытых всеми иммигранта, оторванных от своего дома, настойчиво шли неизвестно куда, неизвестно зачем, и не ведая, что их ждёт впереди. И только слабая надежда, теплившаяся где-то в глубине их мятежных душ, согревала странников мыслью, что всё, в конце концов, наладится и устроится. И может, все-таки не зря они уехали в такую даль, за тридевять земель, рискнув покинуть любимые сердцу домашние очаги и гостеприимный родительский кров.
Дата публикации: 23.11.2016 03:31
Предыдущее: Кошачья чолбаска (Полный вариант)Следующее: Первая любовь

Зарегистрируйтесь, чтобы оставить рецензию или проголосовать.
Наши судьи-эксперты
Галина Пиастро
Документы эксперта
Магик
Наши судьи-эксперты
Николай Кузнецов
Документы эксперта
Кот Димы Рогова
Наши судьи-эксперты
Виктория Соловьева
Документы эксперта
Не чудо
Наши эксперты -
судьи Литературных
конкурсов
Алла Райц
Людмила Рогочая
Галина Пиастро
Вячеслав Дворников
Николай Кузнецов
Виктория Соловьёва
Людмила Царюк (Семёнова)
Устав, Положения, документы для приема
Билеты МСП
Форум для членов МСП
Состав МСП
"Новый Современник"
Планета Рать
Региональные отделения МСП
"Новый Современник"
Литературные объединения МСП
"Новый Современник"
Льготы для членов МСП
"Новый Современник"
Реквизиты и способы оплаты по МСП, издательству и порталу
Организация конкурсов и рейтинги
Литературные объединения
Литературные организации и проекты по регионам России

Как стать автором книги всего за 100 слов
Положение о проекте
Общий форум проекта