______________ Дерзновения в жанре словесных новаций

______________ Удостоит читатель экспромтом оваций?

______________ (Семен Г., «Надежда юношу питает»)

 

 

И к бабке не надобно ходить, чтобы на раз просечь, что дело было 31.03. Само собой, в 23.59. И, понятное дело, не придурковатый Розыгрыш вот-вот вприпрыжку погонится за многострадальной белой спиной, а павой будет вышагивать высокоинтеллектуальная Игра. Однако не в бисер и отнюдь не на поцелуи... А там смотрите сами — быстрый ум, внимательные глаза и талантливые пальчики.

 

...винт-вист-стос-скат-покер-канаста-рамс-р оббер-джокер-бридж-белот-кинг...

 

А состоялась эта игра на территории депутатской VIP-комнаты в павильоне знаменитой Измайловской бильярдной ЦПКиО им. Горького.

 

...очко-бура-пьяница-ведьма-свинья-петух...

 

В том самом павильоне, где не так уж давно гражданин Жеглов обкатал в «гусарика» (розыгрыш — в советский снукер) самого Афоню, который со временем переквалифицировался из сантехника в гестаповца.

 

...банчок польский. Дурачок чешский и подкидной-отечественный. И переводной-отечественный. Ой, не могу остановиться...

 

А «исполнители» (действующие VIP-персоны) были такие: белые — Арнольд Шварценеггер, черные — Мистер Белый.

 

Между тем минута прошла... А уж что и на что наступило, догадайтесь сами.

Между прочим, в другие времена счетчик-цербер уже давно заорал бы козлетоном (дурным голосом) про одну жалкую тысячу денежных знаков за вход в указанную комнату и римское право понаблюдать за игрой (и про 5000 условно-хозрасчетных единиц за выход из нее же без травм и ментов). Но кто-то — вероятно, налоговая — провел с ним разъяснительную работу, и в этот раз он, коррупционно вильнув хвостиком, лишь тихохонько тявкнул: «1500».

Кстати, одну карточку тремя убить не желаете? А ответить полуторным за Арнольда? Попутно, даю поле за Акробатку (из конюшни Ваксена Павловича) во втором заезде лошадей и принимаю поле за Янычара (из таракарни Артура Афанасьевича) в третьем забеге тараканов. Ну, как хотите... Продолжим.

 

Арнольд улыбнулся в свои наклеенные усы. Широким жестом смел с надоевшего губернаторского стола пару-тройку бумаг (с грифом «секретно»), игрушечного осла, подаренного ему ехидными демократами, и всю нехитрую оргтехнику. Ловким жестом терминатора он поймал из беспартийного воздуха потрепанную колоду (33 листика) и легко взвесил ее одной левой. Этой же одной перетасовал. Мистер Белый снял. Одной правой. Наблюдавшая бригада зааплодировала. Коп поморщился, свольтировал и раздал. Двумя руками. Но на троих!

На руках у белого Шварца оказались: король эф-8, король Лир и король треф, а также конь, умеющий ходить не только русской буквой «Г», но и латинской буквой «L». И еще две мелкие бубны — обе шестерки. А в рукаве: фартовая четверочка пик, подаренная стариком Арбениным, марьяж некрупных червей (двойка и тройка) и крючок рыболовный номер 5.

Черные же поимели: подвижное лицо, костяшку «два-блан», кольт пятизарядный (муляж) и шансы (так себе) на получение долга чести от Оскара с западного побережья.

Понятно, что при таком стартовом капитале шансы сторон на окончательную победу нельзя оценить как равные. Или можно?

 

— Пас, — сказали белые.

— Двое нас, — сказали черные.

— Два паса в прикупе чудеса, — сказал прикуп.

— У вас обоих спины белые, — сказал появившийся неведомо откуда третий в надежде, что первый и второй клюнут на эту туфту и на секундочку повернутся. (Кстати, этой секундочки более чем достаточно, чтобы талантливыми пальчиками приподнять прикуп и внимательными глазами узреть чудеса.) Не сработало, однако.

— Возьму на раз. — Семь бубЕн. — Кто играет семь бубЕн, тот бывает забубЕн. — Пас. — Вист. — В темную? — Ложись. — Пять козырей — четыре взятки. — Туз треф — пять. — Марьяж червей — шесть. — А больше, хе-хе, как говорится, фунт прованского масла. — Да уж, пика — пополам. — А в прикупе ничего. — Хе-хе, как говорится, прикуп знать — можно не работать.

 

— Ходи, — сказал мистер Белый.

— Хожу, — сказал белый. И зашел с двух красных (бубновых) шестерок.

В этот ответственный момент муляж кольта сделал попытку выстрелить. Но не смог и заплакал. Горючими слезами 44-го калибра.

— Под игрока с семака, — шифрограммой Юстасу откликнулся прикуп.

— А под виЙстующего с тузующего, — адекватно встрял Николай Гоголь. Он-то и был третьим. Игрок еще тот.

Дальше все пошло под сурдинку рутины. А именно: пять козырей — четыре взятки.

В этот спокойный момент лежавший на полу серый осел успешно смутировал в белого чернопольного республиканского слона.

Туз треф — пятая. Тут тревожно взыграла волынка. Однако марьяж привилегированных червей (король со своей дамой) был разыгран безупречно. Притаранилась и шестая...

И в этот напряженный момент Арнольд разбудил коня, дремавшего на поле а-1, и отправил (аллюр три креста) его одним махом на дэ-4, а Белый, в ответ, покрыл его словом и делом — костяшкой «блан-два». И получился... розыгрыш.

— Розыгрыш? — спросили они одновременно.

— А то нет, — ответили они одновременно.

А Николай Гоголь не ново сказал: «Кто что ни говори, а подобные происшествия бывают на свете, — редко, но бывают». Затем он поднял валявшегося мутанта, шестикратно (трижды — по-русски и трижды — по-украински) поцеловал его (в губы, по-Брежневски) и поставил на освободившееся поле а-1.

 

 

Собрал народ деньги в виде налогов, и хотел их дать пенсионерам после обеда.

Они открыто лежали на бюджетной тарелке. Министр Ваня еще никогда не присваивал денег, а только нюхал их и примеривался. Очень хотелось присвоить. Он все ходил мимо денег. Когда весь кабинет министров как бы отвернулся, он не удержался, схватил один миллиард и спрятал.

Перед обедом счетная палата сочла деньги и видит, одного миллиарда нет. Она сказала народу.

За обедом народ и говорит:

— А что, министры, не присвоил ли кто-нибудь один миллиард?

Все сказали:

— Нет.

Ваня не покраснел, как рак, а прочитал по бумажке на малопонятном ему языке: «No, I did not appropriate».

Тогда народ сказал:

— Что присвоил кто-нибудь из вас, это нехорошо, но не в том беда. Беда в том, что в присвоенных деньгах таится опасность, и если кто на них своему сынку трехколесный велосипед купил, а шлем на голову нет, то юноша может погибнуть в дорожно-транспортном происшествии. Я этого боюсь.

Ваня не побледнел и не покраснел, лишь изрядно покривился и сказал:

— Нет, я своему сынку четырехколесный роллс-ройс купил, а остаток на Кипр перевел.

И все министры засмеялись. И Ваня засмеялся. А все пенсионеры заплакали.

И поделом им — нечего, кого ни попадя, в министры выбирать.

 

 

Подойдя к горсовету, очень персональный пенсионер тов. Земельный снял с себя персональную пыжиковую шапку и получил в порядке вежливости земельный надел. Изготовившись наложить благодарность на горсоветовскую бумагу, тов. Земельный ненадолго выпустил шапку из рук в непосредственную близость.

Подойдя к горсовету, очень рядовой пенсионер тов. Безземельный не снял с себя дедушкин кроличий треух и в порядке отказа не получил земельный надел.

А получил тов. Безземельный — не от горсовета, а ранее — такую малоприличную болезнь, что как только сильно огорчался, то становилось у него острое недержание мочи, и приходилось срочно справлять малую нужду, куда придется.

Так вот, сильно огорчившись неполучению земельного надела, но блюдя горсовет, тов. Безземельный наделал в близлежащую шапку тов. Земельного. Впрочем, и горсовету досталась малая толика.

А тов. Земельный, на радостях получения земельного надела, расслабился и, не глядя, надел свою примечательную шапку.

И поделом им — нечего земельным товарищам перед горсоветами шапки снимать, нечего горсоветам, кому ни попадя, землицу раздавать.

 

 

______________ — Чуешь, отец, брошен клич понять себя.

______________ Поймем? На паях.

______________ — Чую, сЫнку. Поймем. На раз-два.

______________ Вводная за мной. А усилия твои.

______________ (Эзоп Н.-сын, «Внутри Семена Г.»)

 

 

«Каждый из нас живет в своем собственном субъективном мире». И только Семен Г. живет в не принадлежащем ему внешнем мире — чужом и объективном.

«Но что человек знает о себе?» Согласен, ничего! (Ну, разве что количество костей и хромосом...)

«Как ему разобраться в своем внутреннем мире? Как понять себя?» А стОит ли? «Вот в чем вопрос».

«А жизненный опыт, который заключен в нашем внутреннем мире, — благо или балласт?» Тут все ясно: «Мои года — мое богатство», а опыт — «сын ошибок трудных».

«Лучшие умы человечества бьются над этими вопросами». Бьются-то они бьются, причем давненько, но конкретных ответов, которые народ мог бы эффективно положить в суп и с толком использовать в повседневной практике нелегкого бытия, что-то не видать. «Лучше бы» эти умы «помогли» народу «материально».

Кое-кому из глубокоуважаемых писателей не терпится совершить «путешествие во внутренний мир человека, в безбрежный океан, где человек подобен первооткрывателю в познании и понимании самого себя», но Семен Г. категорически против этого, поскольку «в этом бурном внутреннем океане ищущую душу ожидает немало» неприятных «неожиданностей».

Примерно так изначально мыслил Семен Г., но потом что-то внутри него изменилось, и он таки решился совершить «путешествие во внутренний мир» Семена Г. с уже понятной глубокоуважаемому читателю целью.

 

 

Системный подход к пониманию себя требует изучения глубоких мыслей выдающихся мыслителей прошлого и настоящего. Но не пассивного соглашательства с ними, а энергичной полемики, поскольку именно «в споре рождается истина» о внутреннем мире Семена Г.

Итак, «наши цели ясны, задачи определены. За работу, товарищи» самопознаватели.

 

Евгений Богат: «Пока человек существует, он будет себя открывать».

Пытающийся понять себя Семен Г.: «И оттуда (из себя) наливать другим».

 

Айрис Мердок: «Естественная тенденция человеческой души — охрана собственного «я»».

Семен Г.: «В естественных границах собственного тела».

 

Карл Юнг: «Идущий к самому себе рискует встретиться с самим собой».

Семен Г.: «Но этот риск — благородное дело».

 

Герман Гессе: «Не существует иной реальности, кроме той, которая в нас самих».

Семен Г.: «Хотел на днях сыграть партийку в бисер, но в реальности самого себя не нашел соперника».

 

Франсуа Мориак: «Даже когда мы уверены, что ненавидим себя, мы не перестаем себя любить».

Семен Г.: «А также: когда мы уверены, что любим себя, мы не перестаем себя любить. Обобщая, мы любим себя всегда».

 

Олег Рой: «Какая разница, что о нас говорят? Какая разница, что происходит вокруг? Ведь значение имеет только то, что происходит внутри нас. Только это действительно важно и только это определяет нашу судьбу».

Семен Г.: «На днях Интернет сошел с ума. Беззастенчиво говорит (врет), что жена какого-то Олега Р. ему изменяет с... орангутангом».

 

Стефан Цвейг: «Кто однажды обрел самого себя, тот уже ничего на этом свете утратить не может. И кто однажды понял человека в себе, тот понимает всех людей».

Семен Г.: «Однажды ночью, случайно проснувшись, я обрел себя и, кажется, понял человека в себе. Начал проверять, понимаю ли теперь ВСЕХ людей, но снова заснул».

 

 

На столе стояла тарелка. На тарелке лежали две сливы. Обе крупные. Первая — сорта «мечта», вторая — «ренклод». Замечтавшись, Семен Г. подошел к ним (к столу, к тарелке и к сливам) и, подобно знаменитому толстовскому мальчику, не удержавшись и совершая нравственный поступок, реализовал (съел) мечту. А затем, опять не удержавшись и увеличивая вдвое тяжесть поступка, съел все остальные. Затем он посмотрел на пустую тарелку. С нескрываемым сожалением. Он сожалел, что на тарелке изначально было только две сливы.

Как оценить поведение Семена Г.? С одной стороны, — безнравственной — он поступил дурно. Инстинкты надобно сдерживать. И в средней школе ему об этом говорили не раз. Но с физиологической точки зрения его осуждать не следует. (В сливах, согласно Википедии, немало железа, меди и кобальта.) И еще следует отметить цельность и последовательность его натуры, которая не ограничилась одной сливой.

Будучи уже не мальчиком, а весьма взрослым человеком, Семен Г. не проглотил сливовые косточки, а временно содержал их в левом кулаке. (Семен Г. — левша.)

Что и почему потом сделал Семен Г. с косточками? Это — предмет особого самоизучения.

 

«А что можете рассказать вы о внутреннем мире человека?»

Да, так что же Семен Г., в итоге, может рассказать человечеству о своем внутреннем мире? Пожалуй, только то, что его внутренний мир даже недельку не сможет комфортно просуществовать без внешнего мира. Хотя бы потому, что иногда ему хочется кушать. А желательно, три раза в день.

 

Все. Конец — триплеточным шуткам венец.