Конкурс в честь Всемирного Дня поэзии
Это просто – писать стихи?











Главная    Новости и объявления    Круглый стол    Лента рецензий    Ленты форумов    Обзоры и итоги конкурсов    Диалоги, дискуссии, обсуждения    Презентации книг    Cправочник писателей    Наши писатели: информация к размышлению    Избранные произведения    Литобъединения и союзы писателей    Литературные салоны, гостинные, студии, кафе    Kонкурсы и премии    Проекты критики    Новости Литературной сети    Журналы    Издательские проекты    Издать книгу   
Всемирный День Писателя и
Приключения кота Рыжика.
Форум книги коллективного сочинительства"
Иллюстрация к легендам о случайных находках на чердаках
Буфет. Истории
за нашим столом
ДЕНЬ ЗАЩИТЫ ЗЕМЛИ
Лучшие рассказчики
в нашем Буфете
Наши судьи-эксперты
Алла Райц
Документы эксперта
Многоэтажка, шампанское и лейтенант
Наши судьи-эксперты
Людмила Рогочая
Документы эксперта
Дети света
Наши судьи-эксперты
Вячеслав Дворников
Документы эксперта
Все по-прежнему
Английский Клуб
Положение о Клубе
Зал Прозы
Зал Поэзии
Английская дуэль
Вход для авторов
Логин:
Пароль:
Запомнить меня
Забыли пароль?
Сделать стартовой
Добавить в избранное
Наши авторы
Знакомьтесь: нашего полку прибыло!
Первые шаги на портале
Правила портала
Размышления
о литературном труде
Новости и объявления
Блиц-конкурсы
Тема недели
Диалоги, дискуссии, обсуждения
С днем рождения!
Клуб мудрецов
Наши Бенефисы
Книга предложений
Писатели России
Центральный ФО
Москва и область
Рязанская область
Липецкая область
Тамбовская область
Белгородская область
Курская область
Ивановская область
Ярославская область
Калужская область
Воронежская область
Костромская область
Тверская область
Оровская область
Смоленская область
Тульская область
Северо-Западный ФО
Санкт-Петербург и Ленинградская область
Мурманская область
Архангельская область
Калининградская область
Республика Карелия
Вологодская область
Псковская область
Новгородская область
Приволжский ФО
Cаратовская область
Cамарская область
Республика Мордовия
Республика Татарстан
Республика Удмуртия
Нижегородская область
Ульяновская область
Республика Башкирия
Пермский Край
Оренбурская область
Южный ФО
Ростовская область
Краснодарский край
Волгоградская область
Республика Адыгея
Астраханская область
Город Севастополь
Республика Крым
Донецкая народная республика
Луганская народная республика
Северо-Кавказский ФО
Северная Осетия Алания
Республика Дагестан
Ставропольский край
Уральский ФО
Cвердловская область
Тюменская область
Челябинская область
Курганская область
Сибирский ФО
Республика Алтай
Алтайcкий край
Республика Хакассия
Красноярский край
Омская область
Кемеровская область
Иркутская область
Новосибирская область
Томская область
Дальневосточный ФО
Магаданская область
Приморский край
Cахалинская область
Писатели Зарубежья
Писатели Украины
Писатели Белоруссии
Писатели Молдавии
Писатели Азербайджана
Писатели Казахстана
Писатели Узбекистана
Писатели Германии
Писатели Франции
Писатели Болгарии
Писатели Испании
Писатели Литвы
Писатели Латвии
Писатели Финляндии
Писатели Израиля
Писатели США
Писатели Канады
Положение о баллах как условных расчетных единицах
Реклама

логотип оплаты
Визуальные новеллы
.
Произведение
Жанр: МистикаАвтор: Сергей Петрович Лабутин
Объем: 18120 [ символов ]
Екатерина
Неподалеку от Енисея, в его срединном течении, расположено довольно
таки большое старинное село. Однако чтобы не лукавить, скажу, что
большим оно стало недавно, лет двадцать пять тому, а перед войной это
был обычное село, каких довольно много в той стороне и по сей
день. Ничем оно не знаменито, кроме, пожалуй, одной истории, в которую,
находясь в здравом уме, поверить трудно. Однако местные жители
нет-нет, да и «порадуют» заезжих сюда (в поисках судьбы) этой «истинной
правдой», от которой у слабонервных начинается икота, а взгляд
ищет какую-нибудь икону, так, на всякий случай…
Мне довелось услышать об этом «факте» весной 1975 года, а если быть
точным, то 22 марта. И дело вовсе не в моей цепкой памяти, я на
даты немного слаб, просто в этот день мне крепко досталось от местной
молодежи, но я сам виноват. Дело прошлое, но когда я еще
«закладывал за воротник», то есть пил горькую в неограниченном
количестве, мне казалось, что силушки у меня что-то многовато. Обычно
проносило, а в тот раз заклинило. Нашла коса на камень! Помяли меня
очень крепко, даже пришлось взять больничный. А медпункт стоял на
отшибе, и когда, после перевязки, я уже хотел было уходить, сердобольная
сестра местного милосердия, с которой я и знаком-то толком не
был, попросила вдруг задержаться.
Мне тогда было двадцать два года, а ей где-то около тридцати. Женщина
она была привлекательная, улыбчивая, умеющая расположить к
себе. Она предложила чаю, однако, увидя мою постную физиономию,
раздобрилась, достала из стеклянного шкафчика с белыми занавесками
внушительный пузырек со спиртом.
- Много не налью,- сказала она,- не потому что жалко, нет, совсем нет,
просто я хочу, чтобы ты проводил меня домой. Скоро стемнеет, а я
боюсь темноты. Если бы не ты, я бы давно ушла. Кому надо – найдут. У
меня и дома есть все, что нужно для оказания экстренной помощи.
Проводишь?
- О чем разговор? – серьезно сказал я,- только от кого тебя охранять? Все
тебя знают, кто тронет-то?
- Да не об этом речь,- тихо ответила медсестра и глянула в окно. – Опять
«она» появилась.
- А кто это?
- Екатерина.
- И кто она?
- А ты не знаешь?
- Нет.
- Странно. Сколько ты у нас живешь?
- Уже три месяца.
- Странно. Обычно все вновь приезжие уже на третий день в курсе всех
наших дел, а ты как-то проскочил. Ты же в кузне работаешь?
- Да,- горделиво ответил я,- пытаясь в шутку подбочениться.
- Брось,- коротко отмахнулась медсестра,- будь проще.
Потом посмотрела на меня и рассмеялась.
- Не обижайся,- примирительно сказала она, - просто видок у тебя – не
позавидуешь.
Я посмотрел в зеркало на свою забинтованную голову и сам рассмеялся.
- Сурьезные у вас ребята, чуть что – сразу по башке.
- Сам виноват, тут силу показывать не надо, у нас каждый в селе
молотобоец. Ты еще им спасибо скажешь, что не покалечили тебя.
- Да я понимаю, что не прав,- сокрушенно сказал я,- стыдно.
- Ну, раз стыдно, значит, все наладится, ребята наши отходчивые, вот
посмотришь, они же первые извиняться будут. Да и тебе стоит
повиниться. У нас так принято: подрались, повинились, подружились.
Сколько уже я на эти ваши «недоразумения» йоду перевела. Ну что,
пошли что ли?
Мы оделись и вышли на крыльцо медпункта. Было уже темно и довольно
холодно. В этих краях март только по календарю весенний месяц, а
на самой улице как была зима, так и осталась. Февральские сугробы,
правда, уже немного осели, покрылись ледяной зеркальной коростой,
отполированной северным ветром.
До избы Наташи – так звали медсестру – было недалеко, метров триста, и
мы не спешили. Ей, как и мне, наверное, тоже не хотелось
окунаться в одиночество (я уже знал, что она разведенная, а я еще ходил
холостой), я взял ее под руку, и Наташа невольно прижалась ко
мне. Не скажу, что я почувствовал нечто, но ее доверчивость передалась
мне, и я ощутил груз ответственности за ее безопасность. И
вспомнил, что она говорила в медпункте.
- Кто такая Екатерина? – спросил я.
Наташа еще теснее прижалась ко мне.
-Может, зайдешь? Тут как-то не по себе. Зайдем ко мне домой, там я все
расскажу. Да не бойся, у меня тут женихов нет, бывший муж в
Красноярске живет, а дурной славы я не боюсь. Отбоялась в свое время.
Ее внезапная откровенность расположила меня к ней, возникло чувство
доверчивости и симпатии.
- А я и не боюсь, - буркнул я себе под нос, который предательски стал
шмыгать, удерживая так некстати высунувшуюся соплю, а
высморкаться мне было неловко.
Мы подошли к Наташиному дому, и пока она возилась с замком, я незаметно
высморкался и, почувствовав уверенность, смело шагнул за
порог.
Скромное было у нее жилище, но уютное. На окнах висели стерильно-белые
занавески, полы были застелены вязанными дорожкам и
кружками. В проем перегородки была видна в углу массивная
дореволюционная кровать с набалдашниками и большими подушками,
аккуратно заправленными в такие же белые наволочки.
В кухне, возле большой русской печи, лежало беремя кедровых дров, а на
припечке сохло несколько лиственничных поленьев – для
щипания лучин на растопку. Я привычно нащипал лучины, растопил печь и
вскоре по всей избе загулял теплый деревенский дух. Наташа
усадила меня за стол, а сама стала хлопотать у печи, и вскоре мы уже пили
чай, приправленный березовой чагой и мятой. Разговор как-то не
складывался, и я понимал, что кроме чая ничего больше не будет, и даже
радовался этому, потому что Наташа мне определенно нравилась, и
мне не хотелось, чтобы она оказалась «доступной девочкой».
И, как бы читая мои мысли, Наташа сказала:
- Спасибо тебе, но спать ты будешь у себя. Без обид?
Я улыбнулся.
- Расскажи про Екатерину, чем она так напугала тебя? И кто она такая?
Наташа осторожно заглянула за занавеску в окно, погрустнела и стала
рассказывать какую-то небылицу, так мне тогда казалось, а когда
выговорилась, попросила меня уйти, потому что уже было поздно, и ей не
хотелось, чтобы я встретился с этой Екатериной, потому что ничего
хорошего от этой встречи быть не могло.
Я попрощался и ушел домой, а дома всю ночь не мог уснуть,
переосмысливая Наташин рассказ, пытаясь найти в нем хоть крупицу
правды,
поскольку мой тогдашний ум атеиста и реалиста ну никак не хотел
смириться с откровенной выдумкой людей, которые сами, слепо уверовав
в эту легенду, требовали и от других того же самого. И Наташа не была
исключением.
Позже эту «историю» я слышал много раз от односельчан, и каждый раз в
новой интерпретации, но суть оставалась прежней: Екатерина, ее
двое малолетних сыновей, зимний лес, река и волки…
Крашенинниковы появились в селе перед самой войною. Сама Екатерина и
ее ребятишки – погодки. Старшему Ванечке было четыре года, а
младшему Игорю – три. Отец их был репрессирован, а его семья подлежала
выселению в районы отдаленные от центра. Кто был муж
Екатерины и отец ее ребятишек мне узнать не удалось, его имя
выветрилось из памяти людей, вроде он был военный. Екатерина же с
детьми
прожила в селе всю войну, когда ее вдруг арестовали.
В середине марта сорок шестого года рано утром в село из райцентра
приехали два милиционера в санях, запряженных парой лошадей.
Соседи видели из окон, как Екатерину и ребятишек вывели из хаты и
посадили в сани. Ей связали руки за спиной и привязали к саням, а
детей, уже подросших, просто кинули на солому и повезли в райцентр. Если
бы они поехали той же дорогой, может и добрались бы, но
милиционеры решили скоротить путь, потому что поехали рекой, в то
время, до строительства Красноярской ГЭС, Енисей в этих местах
замерзал. Что их заставило выбрать этот путь – неизвестно, выиграли бы
всего-то километров десять, но, видно, такая уж выпал им карта.
Если бы милиционеры пообщались с жителями села, может быть, и узнали,
что уже неделю как поблизости появилась большая волчья стая,
которая, по рассказам охотников, обосновалась за вторым поворотом реки, в
глухом ельничке. Именно там волки и дождались их.
Милиционеры отстреливались, около десятка волков уложили на снег и
спаслись бы, может быть, но испуганные лошади рванулись,
опрокинули сани.
Лошади-то спаслись, а вот люди… Очевидцы в слезах рассказывали, что от
людей осталась только растерзанная одежда, больше ничего.
Екатерина была привязана к саням, поэтому осталась жива, да толку-то.
Она сошла с ума. Ее отвезли в Красноярск, в больницу, но вскоре
следы ее затерялись. Но года четыре назад сельчанам стала встречаться
женщина, в которой старожилы признали Екатерину, и которая в
отчаянии заламывала руки, как бы моля о помощи. И появлялась она всегда
в последних числах марта, а дня через два-три к селу подходили
волки, да так близко, что все собаки буквально захлебывались от лая, а
коровы от испуга не давали молока. Вот и вчера водитель и кассир,
которые привезли аванс, рассказали, что видели женщину, видимо, ту
самую Екатерину. Она якобы вышла из лесу к дороге, махала руками,
показывая на реку, как бы предупреждая о появлении волков.
Но поскольку волки появлялись здесь всегда, еще до того страшного дня, я
отнесся к этой легенде весьма предубежденно. И, как выяснилось
вскоре, напрасно.
Через четыре дня мне нужно было ехать в райцентр, закрывать
больничный, но ехать было не на чем, автобус не пришел, а из местных
автолюбителей никто в райцентр не ехал. Выручил сосед Николай, который
работал скотником. Дал мне своего коня, помог запрячь его в
сани, подбросил в них пару навильничков сена, кинул старый огромный
овечий тулуп.
- Если станешь замерзать,- сказал он,- не ленись, беги рядом с санями,
только вожжи не выпускай, конь резвый, ждать тебя не станет.
Я в первый раз ехал в райцентр конной тягой. Хотя вырос в селе, с
лошадьми, все равно было немного боязно. Конь чужой, я один, а вокруг
на много верст сибирская тайга. И ведь не лето.
Километра через три дорога раздвоилась. Один рукав тянулся прямо, а
второй сворачивал вправо, к Енисею. Сейчас уже не могу точно
сказать, кто принял решение свернуть, то ли конь, то ли я, но, спустившись
с невысокого берега, мы с конем оказались на реке. Я еще тогда
подумал, что этот путь короче на десять километров, и я быстрей доберусь
до райцентра и обратно.
Еду, насвистываю какую-то песенку. В тулупе отнюдь не холодно, даже
уютно. Задремал. Очнулся оттого, что сани дернулись и пошли
быстрее. Посмотрел по сторонам и волосы на стриженой коротко голове
стали дыбом. С правого низкого берега Енисея наперерез мне неслась
вытянутая волчья стая. Сколько их было, не знаю, не считал, думаю, что
десятка три было. Я машинально стал ощупывать сани, зная, что в
них всегда под сеном Николай держал вилы, но на этот раз, видимо, забыл
положить. Конь бежал резво, но и волки были опытными. Енисей
в этом месте круто поворачивал вправо, и волки разделились. Большая
часть неслась к повороту, а меньшая стала заходить в тыл. Конь,
почуяв близкую, гибель остановился и повернул ко мне голову, как бы
спрашивая, что делать? А что делать? Единственным «оружием» была
длинная хворостина, которой я при надобности мог бы подгонять лошадь.
Вот ею я и выколол глаз первому волку, который, догнав сани, с
разбегу прыгнул на меня. Этого волка я нейтрализовал, как говорят
военные, а что было делать с остальными? Вот они, рядом, голодные,
злые, безжалостные…
Я не знаю, как это случилось, но мой конь вдруг резко развернулся и
побежал обратно. Первая часть волков, которые неслись к повороту, не
видели этот маневр и продолжали свой бег, а вторая часть снова оказалась
сзади, но прежних сил у нее уже не было. Но и конь стал сдавать.
Волки вытянулись в нитку, первый бежал почти рядом с санями, но у меня в
руках уже ничего не было. И все же я нашел «оружие». Облучок
из двух нешироких, но довольно толстых досок, почти брусков!
Первый брусок у меня выпал из рук и остался позади, но вторым я успел
размозжить голову вожаку второй стаи, но волки, не
останавливаясь, продолжали наседать уже с двух сторон одновременно.
Двое волков бросились под ноги коню, но тут же были отброшены
копытами под полозья. Сани накренились, подскочили и перевернулись и я
выпал из саней. Лошадь понесла их дальше, а волки окружили
меня. Я оглянулся и увидел, как первая стая возвращается.
Я много раз слышал, что у людей, стоящих на краю смерти, перед глазами
проходит вся жизнь. Я же увидел себя, еще юношу, стоящего в
окружении пьяной озверелой толпы таких же подростков, которые жаждали
моей крови. Сейчас таких зовут отморозками, готовыми на все
тяжкое. Чем я им не угодил трудно сказать, поскольку видел их впервые. Их
было много, очень много, это меня и спасло. Они кинулись всей
толпой на меня, сбили с ног, и сами «заблудились», поскольку я,
оказавшись под ними, «потерялся», и пока они волтузили друг друга, я
выбрался из-под них и незаметно скрылся. Но тогда была ночь, и они были
все-таки не волки…
Я успел разбить голову еще одному волку, но тут вся стая кинулась на меня,
повалила на снег и стала рвать на мне одежду, вернее – старый
овечий тулуп, из которого я, на свое счастье, так и не вылез. Волки грызли
тулуп, задыхаясь от шерсти, но развязка была уже близка. Я сам,
зверея от ужаса, хватал волков за лапы, ломал их, а одного волка схватил
зубами за горло и, задыхаясь от его шерсти и захлебываясь его
кровью, стал терять сознание, но успел увидеть, как какая-то женщина с
ножом в руке полосовала волков направо и налево, с невиданной
силою отбрасывая их в стороны…
Очнулся я в райцентровской больнице, с переломом правой ключицы,
изгрызенными руками икрами и стопами. У кровати сидел Николай.
- Ну, здравствуй, волкодав, - улыбнулся он. Скажи спасибо коню. Если бы
он не прибежал домой – пиши пропало. Я как увидел
перевернутые сани, сразу все понял, сразу за ружье, крикнул еще мужиков
и сюда, благо, что близко. Когда мы подоспели, ты уже лежал
вниз лицом без сознания. Волков твоих кого постреляли, кого прогнали. Ты
трем волкам ноги переломал, а одного загрыз. Так вместе и
лежали.
- А сколько я уже тут нахожусь? – спросил я.
- Третий день лежишь, только сегодня в себя пришел. Врач мой
родственник, пропустил, но больше никого не пускает.
- Коля,- спросил я шепотом, - а на реке больше никого не было?
- Да как тебе сказать,- задумчиво ответил Николай, - людей мы не видели,
но кто-то тебе помогал, потому что несколько волков были
зарезаны ножом и валялись далековато от тебя. Ты сам-то кого-то видел?
- Видел.
- Кого?
- Догадайся с трех раз.
Коля посмотрел на меня, потом покосился на дверь, наклонился ко мне,
прошептал на ухо:
- Екатерина?
- А кто еще? - тоже шепотом спросил я.
- Ты видел Екатерину?
- Может быть, я не спрашивал имени. Я видел, как она махала ножом, а
потом потерял сознание.
- Только никому об этом не говори,- так же заговорщицки прошептал
Николай.
- Почему?
- Да потому что тебя сразу в другую больницу определят.
- Это верно,- согласился я. Тогда тех волков бери на себя.
- Уже взял. Милиция приезжала, разбиралась. Я сказал, что это я с
мужиками порезал волков. Так в протоколе и написали. Ладно, все, что я
хотел сказать, – сказал. Выздоравливай. Дома тебя Наташка будет
долечивать. И, подмигнув, Николай ушел. Но сразу вошел доктор.
- Здравствуй, герой,- поздоровался он, - ну ты молодец! Мне скоро
шестьдесят лет, но такое впервые вижу и слышу. Маугли какой-то. Вернее
– Тарзан. На волков с голыми руками. Герой! Ничего, подымем тебя на ноги.
Я уж постараюсь.
На другой день была милиция. Я им все рассказал, почти все. О Екатерине я
не сказал ни слова…
Через две недели меня выписали, но гипс с ключицы снимать не стали,
попросили потерпеть еще дней десять, мол, пусть срастется получше,
мало ли что, вдруг опять потянет на «подвиги»?
Я вернулся в село после обеда, а вечером в избу постучали. На крыльце, с
виноватыми лицами, стояли ребята, которые недавно намяли мне
бока и не только.
- Заходите, радушно пригласил я их в избу, и там, за столом, приняв
законные «сто» грамм, мы поклялись друг другу в вечной дружбе,
которую, кстати, храним по сей день. Расстались часов в десять, а в
одиннадцать пришла Наташа. С порога кинулась обнимать меня, стала
целовать и попросилась в гости до утра, а утром, уходя навсегда, спросила:
- Это Екатерина тебе помогла?
И я кивнул в ответ.
Я прожил в этом селе еще полгода, привык отзываться на кличку Волкодав,
но, видя, что с Наташей у нас ничего не получается, уехал,
облегчив душу и ей и себе.
 
…Недавно получил письмо от Николая, где он пишет, что Наташа вскоре
после моего отъезда уехала в Красноярск, сошлась с бывшим мужем,
иногда приезжают в село на сенокос. Екатерина больше не появляется, и,
что совсем уж удивительно, – волков тоже не стало…
Да, чуть было не забыл. По приезде домой увидел длинный широкий нож с
наборной рукоятью из плексигласа, воткнутый в дверной косяк.
Я сразу его узнал. Это им Екатерина полосовала волков, но как он оказался
у меня дома – не знаю до сих пор. Вот он передо мной. Рукоять
потемнела, лезвие, так и не отмытое от волчьей крови, заскорузлой коркой
засохло, жало понемногу щербится, но в остальном все как надо.
Можно снова в бой.
Но – тьфу, тьфу, тьфу!
 
Много позже я узнал, что не было абсолютно никакой нужды арестовывать
Екатерину. Руководство областного Управления КГБ приказало
районному Управлению сообщить ей, что ее муж реабилитирован, и что она
свободна в выборе места жительства. Районная «контора»
переложила это на начальника местной милиции, а тот, выслуживаясь,
приказал двум своим недоумкам доставить Екатерину в район, ну, а
те, как всегда, «переусердствовали», за что и поплатились сами.
Начальника милиции судили, дали срок, который он давно отбыл и сейчас
находится на пенсии, и, по слухам, тоже реабилитирован.
А в селе этом, на местном кладбище, на могиле Екатерины и ее ребятишек
много лет подряд появлялся невысокий седой мужчина, несмотря
на мороз, подолгу стоял у оградки, много курил и плакал. Однако, вот уже
лет десять, как никто его не видел.
Дата публикации: 22.11.2016 13:28
Предыдущее: ЧужаяСледующее: Случайная встреча

Зарегистрируйтесь, чтобы оставить рецензию или проголосовать.
Наши судьи-эксперты
Галина Пиастро
Документы эксперта
Магик
Наши судьи-эксперты
Николай Кузнецов
Документы эксперта
Кот Димы Рогова
Наши судьи-эксперты
Виктория Соловьева
Документы эксперта
Не чудо
Наши эксперты -
судьи Литературных
конкурсов
Алла Райц
Людмила Рогочая
Галина Пиастро
Вячеслав Дворников
Николай Кузнецов
Виктория Соловьёва
Людмила Царюк (Семёнова)
Устав, Положения, документы для приема
Билеты МСП
Форум для членов МСП
Состав МСП
"Новый Современник"
Планета Рать
Региональные отделения МСП
"Новый Современник"
Литературные объединения МСП
"Новый Современник"
Льготы для членов МСП
"Новый Современник"
Реквизиты и способы оплаты по МСП, издательству и порталу
Организация конкурсов и рейтинги
Литературные объединения
Литературные организации и проекты по регионам России

Как стать автором книги всего за 100 слов
Положение о проекте
Общий форум проекта