Ночь. Мерцает под кроной ели фонарь. Обыкновенный. Круглый. Тишина. Колючие, зеленые иголки замерли в освещенном пространстве вымытого двора. Рядом опустошенный пластиковый бассейн. Посредине четырехугольная клумба с бордовыми розами, заросшими белесым сорняком. В небе мерцают звезды. Над головой причудливое ватное облако. За кирпичным забором, окутанным цветущим вьюном и китайскими розами, пыльная проулочная дорога с колдобинами. Ее не видно.

- Ау, люди! – выплескивается из уст вопль: - проснитесь!

Внутренний голос не замедлил с ответом:

- Заткнись, дурак! Кому нужны твои чувства в полночь?!

- Мне, – отвечаю решительно.

- Сумасшедший!

- Нет, влюбленный.

- Посмотри на часы. Взгляни на себя.

- Что такое шестьдесят шесть?!

- Наоборот, будет девяносто девять.

- О, если б…

- Тридцать три - возраст Христа!

- Всего-то ничего осталось.

- До Голгофы?

- Нет, до воскресенья.

- Сегодня понедельник.

Мысли рассыпаются в пьяном угаре. В небе по-прежнему мерцают звезды. Из-под ватного облака выглядывает полумесяцем луна. Пластиковый бассейн пуст. Брусчатка чиста. Бордовые розы с белесым сорняком шевелятся под ветром. Фонарь из-под колючей кроны замигал моргаючи. Из соседнего двора падает кленовый лист в опустошенный бассейн. С размаху ныряю в него, подхватываю мусор на дне, сжимаю в кулаке. Уткнувшись окровавленным лбом в пустое днище, что есть силы ору:

- За что?! За что?!

Он не отвечает.