«…Предлагаю на суд авторов, участвовавших в конкурсе, да и читателей, удостоивших конкурс своим вниманием, личный и пристрастный взгляд на одно из произведений, кое имело место быть в Финале ВКР-2007, а, точнее, в прозаической номинации оного. Взгляд, так сказать, с высоты своего полета… эээ… «со своей башни». О да, наверное, излишне говорить, что все нижеследующее суть плод сугубо и трегубо индивидуальных измышлений автора обзора. Коий всячески расписывается в совершеннейшем к господам авторам и почтенной публике уважении.

Но к барьеру, господа, то есть, excusez-moi, к делу. На протяжении Финала ВКР 2007, безусловно, занимательного действа очевидцы, то есть мы с вами, то есть лица, смею думать, заинтересованные, стали участниками (воленс-неволенс – не суть важно) подчас острой полемики, а авторы предъявили на суд жюри большое количество произведений. Как и следовало ожидать, многие были отмечены теми или иными знаками признания. Как и следовало ожидать – по справедливости.

Идиллическая картина? Возможно, так оно и есть, и некое лицо из публики, ну, скажем, вон из того ряда, имеет полное право воскликнуть «Et in Arcadia ego»! Но, уважаемый читатель, на мой взгляд, сия любезная взору картина оказалась под конец несколько аляповатой. Наверное, следовало бы, не мудрствуя лукаво, кратко высказать свое мнение и тихо откланяться. По-английски.

Что?.. Прерваться?..

Mon dieu, дамы и господа, что делать! Признаю вину в излишней велеречивости. Помню, еще дон Хосе Мануэль де Диас отмечал оное мое качество, грозясь отправить меня за борт до того, как я успею закончить письмо, кое сей бравый капитан должен был доставить… Хм, скажем так, некоей даме…

Ладно, вернемся к предмету разговора, ибо какая-то часть моего существа, вероятно, не слишком-то хорошо воспитанная, желает поораторствовать, причем не то, чтобы совсем уж по существу дела, но и не сказать, чтобы сказанное было вовсе пустой и ненужной риторикой. Так сказать, уподобляясь незабвенному профессору Челленджеру, если он мне, конечно, простит столь лестное для меня сравнение. Но на другом языке – стало быть, по-английски уже не получится.

А речь пойдет о том, по поводу какого из отмеченных жюри произведений придется нам произносить здравицы и желать «многая лета»,.. виноват, творческих успехов. Ибо есть даже и в «датском государстве» кой-какие несообразности, и говорить об этом придется, коль скоро нобилитет у нас все-таки выборный.

Учитывая регламент публичного выступления, дозволю себе в данном случае остановиться лишь на одном из вознесенных на пьедестал произведении. Ибо по остальным, в сущности-то, либо я не имею никакого желания сейчас что-либо сказать, либо и сказать-то почти нечего. О, я так понимаю, должно быть, кое-кто из присутствующих – если не ошибаюсь, вот тот господин в цилиндре и пенсне – желает упрекнуть меня в излишнем снобизме?.. Простите, я хотел сказать – в академизме? Или, быть может, – в волюнтаризме и элитаризме, коих я как будто придерживаюсь в силу принципа noblesse oblige?.. Короче, в каком-то из этих или других «-измов» – на выбор? Спешу уведомить – сие неважно. Важны размышления и последующие выводы.

А выводы, как говаривал один мой знакомый философ, не будут почивать на лаврах, а, кроме того, не замедлят явиться. Отмечу, что, читая представленные работы, в том числе ныне обсуждаемый рассказ, искренне полагал необходимым подходить к ним со всей «строгостию закона», сиречь с жесткими требованиями, проистекающими из статуса конкурса, как я его понимал. Однако же, вняв доводам конкурсной логики, на которую мне любезно указали мои коллеги, сменил гнев на... назовем это благодушием Чеширского Кота из «Золотого полдня». Коий, как известно, «всегда делает, что хочет и не привык объясняться». Надеюсь, мне не поставят это в вину при новой власти.

Так о чем бишь я? Ах, да, о «вомперах»… Тьфу ты, Господи, прошу прощения у почтенной публики. О вампирах, конечно же. О тех тварях, кои, будучи, по мнению некоторых известных теологов, богопротивными по своей природе, обнаруживают тем не менее подчас вполне даже богоподобные черты. Во всяком случае, если верить нашему автору.

Но вернемся к насущному, к тому, что мы милостью автора имеем. Коль скоро я буду говорить только о том, о чем следует, то речь пойдет не о банальном способе приема пищи… Эээ, то есть о рассказе Майка Джи «Вампир».

Спору нет, перед нами – произведение, явно обращающее на себя внимание, говорящее о вполне даже незаурядном мастерстве автора. Впрочем, и здесь должен сказать, сокрушаясь о несдержанности языка своего, что, на мой взгляд, на этом же месте не менее достойно могли бы смотреться, наверное, и некоторые другие произведения. То есть мастерство автора хоть и незаурядное, но не настолько уж поражающее воображение. С моей сугубо летуч… личной точки зрения, подверженной, как известно, странным и необъяснимым влияниям… Наверное, на них следовало бы немного подробнее остановиться…

Что? Оставить в покое серебряный кубок?.. Лады, вертаемся к моим друзьям-вомперам… Виноват, исправлюсь! Вернемся к «Вампиру» Джи, ибо здесь есть о чем поговорить.

Перво-наперво обращу внимание читателей на хорошую, крепкую композицию законченного в смысловом отношении рассказа. С этой точки зрения он производит самое благоприятное впечатление. Надо ли говорить, что перед нами весьма и весьма неплохая фантастика. Можно отметить и неизбитый сюжет при общеизвестной фабуле. Я бы даже сказал, на мой непросвещенный взгляд, что особую изюминку составляют не сам сюжет и фабула как таковые – они достаточно распространены, а способ их сочетания, при котором мы получаем вполне добротный и оригинальный движитель действия, спроецированный на старую добрую классическую античность.

Нельзя не отметить и положительный облик главного героя – трудно представить читателя, который бы ему не симпатизировал. Включая и меня, пожалуй. Что делать, известно, что плоть человеческая слаба, а дух не всегда способен ее победить. Стало быть иногда духу приходится смирять себя.

Ну да ладно. Нужно сказать, автору удалось, наверное, самое главное в фантастике – заинтересовать читателя.

Впрочем, за эмоциональной стороной дела потихоньку начинает работать эстетическая и рациональная. И результаты такого восприятия несколько настораживают. Во-первых, смущает резкая смена способов обрисовки персонажей. Если для главного героя дан прекрасный, запоминающийся образ Птицерона, то в отношении других персонажей автор, увы, поскупился на детали, индивидуализирующие, выделяющие их – ни Натка, ни Ринат, ни иные персонажи не запоминаются. Колорита же Мучачи хватает только на время чтения рассказа. Для всех перечисленных характерны избитые, шаблонные ходы и общие, а потому банальные пи предсказуемые фразы. К сожалению, персонажи часто выглядят неполнокровными (простите, уважаемая публика, за невольный каламбур).

Если же и дальше продолжить о нем разговор (мой дорогой читатель, простишь ли меня?), то можно еще заметить, пожалуй, некоторые шероховатости в изображаемых явлениях, в некоторых используемых словах и понятиях. По их употреблению, в особенности с точки зрения академической, наверное, можно даже поспорить, вернее, подискутировать о правомерности их использования.

Но, уступая пожеланию почтеннейшей публики поскорее улете… освободить трибуну, озвучу напоследок несколько мыслей. На повестке дня компетентных органов… То есть, простите, следующим пунктом моего выступления будет вопрос если не основной, то весьма важный. Вопрос, если так можно сказать психологический, и потому, полагаю, животрепещущий, как только что вырванное серд...

Эээ… Если присматриваться к событийной канве, да и к некоторым логическим связкам, то обнаружатся не менее логические же натяжки при относительно слабых психологических мотивировках, даже для Андрея Иваныча. С другой стороны, финал очень предсказуем. Начав размышлять о причинах сего явления, я пришел к неожиданному выводу – Майк Джи в этом произведении не избежал проблемы, сопутствующей большинству фантастических произведений, подчас даже хороших. Проблемы или, вернее, «уравнения «сюжет-герои». Смею думать, что наиболее высокохудожественным произведением, при прочих равных, будет то, в котором не сюжет диктует поведение, особенности и облик персонажей, а, наоборот, их внутренние характеры «ведут» сюжет, порой совсем не туда, куда хотел автор.

В данном рассказе, по моему убеждению, сюжет диктует действия героям. Отсюда, как только надобность в персонаже отпадает или уменьшается, прямо пропорционально уменьшается степень авторского внимания к слову, коим указанный персонаж преподнесен. Что не есть хорошо. Я бы даже сказал, что потенциально очень сильный рассказ требует доводки со стороны, безусловно, талантливого автора, по праву названного «Открытием года»…

…Да, да, здравицы уже подходят к концу, не сомневайтесь, милостивые государи. Ибо именно на этом самом месте позволю себе закончить, оставив напоследок пожелание автору не останавливаться на достигнутом. Уверен, что лучшие его работы еще ждут своего часа. Как ни крути, а владетельные сеньоры от литературы, пусть даже и сведущие в весьма темных искусствах и жизнеописаниях вомперов… вампиров, тоже ведь обязаны своим вассалам… А они требуют новых, более искусных pane e circenses, сиречь высокохудожественных зрелищ. Noblesse oblige, не так ли?

Откланиваюсь, дамы и господа! Со всевозможнейшим почтением…Да пропустите же!.. Что? Набить мне … эээ… некую звероподобную часть головы? Вот только подойдите, горло перегрызу…»