Конкурс в честь Всемирного Дня поэзии
Это просто – писать стихи?











Главная    Новости и объявления    Круглый стол    Лента рецензий    Ленты форумов    Обзоры и итоги конкурсов    Диалоги, дискуссии, обсуждения    Презентации книг    Cправочник писателей    Наши писатели: информация к размышлению    Избранные произведения    Литобъединения и союзы писателей    Литературные салоны, гостинные, студии, кафе    Kонкурсы и премии    Проекты критики    Новости Литературной сети    Журналы    Издательские проекты    Издать книгу   
Всемирный День Писателя и
Приключения кота Рыжика.
Форум книги коллективного сочинительства"
Иллюстрация к легендам о случайных находках на чердаках
Буфет. Истории
за нашим столом
ДЕНЬ ЗАЩИТЫ ЗЕМЛИ
Лучшие рассказчики
в нашем Буфете
Владимир Трушков
Лиска Лариска (охотничья сказка
Английский Клуб
Положение о Клубе
Зал Прозы
Зал Поэзии
Английская дуэль
Вход для авторов
Логин:
Пароль:
Запомнить меня
Забыли пароль?
Сделать стартовой
Добавить в избранное
Наши авторы
Знакомьтесь: нашего полку прибыло!
Первые шаги на портале
Правила портала
Размышления
о литературном труде
Новости и объявления
Блиц-конкурсы
Тема недели
Диалоги, дискуссии, обсуждения
С днем рождения!
Клуб мудрецов
Наши Бенефисы
Книга предложений
Писатели России
Центральный ФО
Москва и область
Рязанская область
Липецкая область
Тамбовская область
Белгородская область
Курская область
Ивановская область
Ярославская область
Калужская область
Воронежская область
Костромская область
Тверская область
Оровская область
Смоленская область
Тульская область
Северо-Западный ФО
Санкт-Петербург и Ленинградская область
Мурманская область
Архангельская область
Калининградская область
Республика Карелия
Вологодская область
Псковская область
Новгородская область
Приволжский ФО
Cаратовская область
Cамарская область
Республика Мордовия
Республика Татарстан
Республика Удмуртия
Нижегородская область
Ульяновская область
Республика Башкирия
Пермский Край
Оренбурская область
Южный ФО
Ростовская область
Краснодарский край
Волгоградская область
Республика Адыгея
Астраханская область
Город Севастополь
Республика Крым
Донецкая народная республика
Луганская народная республика
Северо-Кавказский ФО
Северная Осетия Алания
Республика Дагестан
Ставропольский край
Уральский ФО
Cвердловская область
Тюменская область
Челябинская область
Курганская область
Сибирский ФО
Республика Алтай
Алтайcкий край
Республика Хакассия
Красноярский край
Омская область
Кемеровская область
Иркутская область
Новосибирская область
Томская область
Дальневосточный ФО
Магаданская область
Приморский край
Cахалинская область
Писатели Зарубежья
Писатели Украины
Писатели Белоруссии
Писатели Молдавии
Писатели Азербайджана
Писатели Казахстана
Писатели Узбекистана
Писатели Германии
Писатели Франции
Писатели Болгарии
Писатели Испании
Писатели Литвы
Писатели Латвии
Писатели Финляндии
Писатели Израиля
Писатели США
Писатели Канады
Положение о баллах как условных расчетных единицах
Реклама

логотип оплаты
Визуальные новеллы
.
Произведение
Жанр: Фантастика и приключенияАвтор: Андрей Схемов
Объем: 63962 [ символов ]
Вершитель Судьбы
…времени ход подвластен ему,
и он изменяет прошлые дни,
он здесь… он меняет судьбу,
исправляет ошибки свои…
 
ДВА ОБЛИКА
Сыны одной матери вошли в некрополь Богов…
Витающая в воздухе агония мгновенно набросила стальные оковы на Их умы и пленила сознания. Глотая алчным дыханием пропитанный мерзостью зловонный воздух и, захлёбываясь испарениями ненависти и безрассудства, облачённые в лохмотья балахонов вечной злости, Они столкнулись в смертельных объятьях беспощадной схватки.
Размозжив в кровавую жижу кулаки, искрошив костяшки, сломав пальцы и кисти рук, Они уничтожили лица друг другу… брат брату… враг врагу… Плеск безумных криков боли и ярости, хруст переламывающихся и дробящихся костей и треск разрывающихся сухожилий, рассыпались по округе, овладев слухом и разумом тварей, что покорно явили свою память к вратам кладбища, кабы запомнить битву.
Продолжительной стала неистовая стычка, заранее обречённая на печаль единого результата. Сражённый сокрушительным ударом, старший брат пал наземь. Охват предела безумия, что проник в Его душу тленным ароматом праха Творцов, даровал на малый срок вечное существование и не позволил тем самым сгинуть из жизни. Схватив уцелевшими обрывками кисти каменное тело булыжника, Он поднялся и в ответ нещадно пробил им голову брата.
Потеряв из взора бытие, младший лёг в окровавленный пепел. Но гнев, властвующий в схемах сознания, запретил Ему умирать, ибо временным бессмертием наделяет высшая ступень Зла. Поднявшись, младший хотел сразить старшего своим камнем, но лик справедливого Бога воссиявшего меж Них, прекратил сражение.
И случилось тварям лицезреть двух безжалостных Воинов и Владыку, принёсшего разумение. Но не довилось созданиям запомнить Их лиц, ибо беспощадной схваткой негодование некрополя лишает ликов тех, кто ступает в пределы святых проклятий.
И зрели существа, как чёрной пропастью стало лицо старшего и белым свечением лицо младшего. И создал Всевышний по Дворцу антагонистам, и ниспослал их туда…
Так сотворил Бог двух заклеймённых вечной печатью врагов, лишённых права примирения. Двух идеальных созидателей, получивших право слагать историю – вершить судьбу. Двух совершенных воителей, упивающихся мыслью вендетты. Двух властителей возвысившихся на престолах двух империй. Две стороны, лишённые лика и понимания… два облика…
 
слово первое
«НЕЛЕПОЕ ДЫХАНИЕ ЖИЗНЬЮ»
…хватит жизнью нелепо дышать,
ядом питаться и чтить Сатану,
довольно воздух жадно глотать,
в себе ошибаться и верить в судьбу…
 
ВАРИАЦИЯ ГИБЕЛИ
Ровно двадцать четыре ступени… и каждая обладает обманчивой атмосферой уникальных событий: случается – теряешься в закоулках Серого Града, спасаясь от метеоритного дождя; бывает – гонимым безумцем скрываешься от преследования в руинах древних заброшенных поселений; доводится – бросаешь вызов духовной оболочке Восьми Континентов, что дерзко выводит тебя из ума; но только единственный раз имеешь возможность осознать необъемлемый страх у края пропасти, со дна которой доносится смертно-дурманящий зов Ключника… Две лестничные плиты… одна – пелена снов, укрытая таинственной вуалью даже от твоих очей, другая – реальность согрешений и проступков. А соединяет их – холодная Смерть, что терпеливо точит лезвие косы и не торопится с ударом… И это есть – один этаж временного небоскрёба высотою в жизнь (?)… жизнь (!)…
- …ЖИЗНЬ!? Договорились!!! – он поставил печать, я увидел остаток жизни и…
…вновь владеет престолом суток типичный городской вечер, а неугомонное время продолжает лечить необратимым ходом. Широкая стрелка моих двенадцати ступенчатых архаических часов с двумя параллельными трещинами на стёклышке и отломленным секундным указателем, который, позвякивая, так и болтается внутри, прикрывает цифру четыре, минутная – только что взялась слагать очередной числовой круг. С точки зрения временных локаций я бреду примерно посередине второй часовой плиты, осторожно переставляя ноги у самого края пропасти, наполненной волнами манящих голосов и вибрациями загробного эха…
Настроение не просто ужасное, оно жуткое, предсмертное…
Сумерки уже спустились, и обхватили хмурыми руками сей уголок планеты. Совершенно ни зимним, ни холодным, а лишь слегка прохладным дыханием лёгкий ветерок обдувает последние часы уходящего года. Новогодний праздник, видимо, разразится в сухой осенней и совсем бесснежной обстановке.
В этом году город наряжали особо выдающиеся мастера. Все здания, словно маяки, хвастаются разнообразными световыми эффектами. Каждое дерево, будь оно хвойное, будь лиственное, украшено яркими гирляндами. В каждом парке и саду поставлено по огромной искусственной красавице ёлке. Даже провода на столбах оснащены разноцветными лампочками, словно для безопасности, словно по улицам не машины ездят, а самолёты летают. Весь город сияет так, что звёздное небо завидует. На улицах света столько, что ему там мало места – он вдобавок жилые квартиры освещает, поставив тем самым многим крест на сне. И каждый горожанин сейчас готов ловить новогодних мастеров, чтобы лично усадить в электрический стул на центральной площади для пущей радости световых эффектов.
Все старания городской мэрии не привели к требуемым результатам. Последний квартал года подпортил настроение основательно. Стоит вспомнить, что за три месяца не пролил не один дождь, не просыпал снег, и даже мороз не погостил, сразу душа становится чёрствой, а сердце равнодушным…
Умирает очередной год…
Уже более ста дней этот год подвешивает над миром идеально чёрный безоблачный купол и зажигает мириады ярких небесных огней, а светлое время угнетает хладнокровием угрюмой сплошной тучи… Более ста дней дух злости наполняет сердца людей, заставляя их обижать любимых, враждовать с друзьями и ломать свою жизнь… Более ста дней мы боремся с этой раковой опухолью души, что так терзает наш разум и наше существо… Более ста дней один из тысячи не выдерживает и поддаётся болезни… поддаётся сладкому безумию…
Неделю назад одним из тысячи стал я…
Но вот пришёл день и богиня зимы сумела разорвать бесконечную массу небесного застила, превратив её во множество милых взору белоснежных мохнатых облачков, небрежно раскинутых на небольшой высоте. Сегодня настроение чуточку повысилось, ибо может получится так, что эти облака, наконец, обрушат на суровый город обильный снегопад.
Вот ведь радости будет!
А впрочем… мне уже всё равно…
Облик солнца давно убрался с глаз долой, оставив лишь жарко-оранжевую линию на горизонте. Мрачность лёгкой волной насыщает собой атмосферу. Тёмная густота бережно заполняет каждую улицу, каждый двор, каждую комнату, каждый угол… От минуты к минуте становится темнее. Но активные городские огни без труда поглощают тёмную властительницу новогодним светом. Ночная королева, отражаемая иллюминацией, стиснув зубы, отводит основную стихию тёмной оболочки прочь и лишь бережными касаниями печальных теней ласкает ликующий город…
Давно построенная, и уже полуразрушенная, но все ещё довольно крепкая высотка находится на окраине города. Несмотря на своё неудачное расположение, это здание, носящее нескромное имя «Корпорация», давеча вовсю процветало и приносило немалую прибыль владельцам. На первых этажах укрепляли финансовый фундамент молодёжный ночной клуб и элитный ресторан. Оба заведения были довольно крупными и посещались исключительно лицами обеспеченными, готовыми за ночь спустить приличную сумму, красивого отдыха ради. Чуть выше для азартных представителей людского населения действовал самый прибыльный источник дохода – казино. Элитным бывшее игорное заведение не являлось, зато благоуханием солидности от него разило далее всех прочих конкурентов. На этом развлекательный комплекс себя исчерпывал, и все остальные уровни занимали различные офисы и компьютерные отделы. Все двенадцать этажей эффективно работали. Комплекс «Корпорация» имел авторитет и уважение у имущих горожан.
Месяц ещё не миновал, как успех «Корпорации» громко канул в историю. Деловые переговоры, плавно переросшие в мордобой, а затем в кровавое ристалище криминальных группировок, закончились весьма удручающе. Серия мощных взрывов полностью уничтожила весь бизнес. А всё уцелевшее рас-таскано местной шпаной.
Мы стоим на крыше этого «пережитка прошлого».
Я и она…
- Зачем?.. Зачем ты это сделал? – её горькие слёзы беспрестанно наво-рачиваются на глазах. Она прижимается мокрой щекой к моей груди и, отчаянно всхлипывая, злобно проклинает любимого человека. – Ты – дьявол… ты… сломал мою жизнь…
Я потерялся в своих мыслях. Я даже не слушаю её слова… и без того знаю их смысл – я обречён… обречён…
Запутав ладонь в её светлых волосах и, крепко обняв, бессмысленным взором всматриваюсь в городскую даль. Город. Он будет вечно помнить моё имя, мои деяния, мою безрассудность. На моей могиле частенько будут собираться важные люди, чтобы выпить за упокой или очередной раз проклясть мою сущность. Быть может, наоборот, завтра обо мне никто не вспомнит, тело кремируют, а прах развеют. Нет, завтра – слишком рано. Завтра все газеты торжественно закричат о нашем крахе. И наши имена, как и «Корпорация», на крыше которой стою, упадут чёрными строками на листы исторических доку-ментов полицейского архива.
- Верни! – любимая взялась колотить меня по груди, как обычно делают отчаявшиеся девушки, решив, что это последняя надежда коснуться мужской любви. Видимо, смысл надежды заключается в том, чтобы достучаться до остывшего сердца – сильными интенсивными ударами пробить лёд и вновь окунуться в кипяток скупых мужских чувств. Сейчас же любовь не имеет значения. Я оставляю бедняжку одну на растерзание произвола злобной ночи. Выдержит ли она испытание, уготованное ей коварной судьбой? А, хотя, зачем винить судьбу, когда всему причиной являюсь сам. Этот месяц прославил меня так, что великие гангстеры прошлого дружно переворачиваются в своих свинцовых гробницах. Этот месяц стал роковым для всех, кто меня окружал…
Оттеснившись от заполненной раскатами воздыхающего сердца горячей груди, она прокричала мне в лицо:
- Верни! Пожалуйста, верни мне всё!.. – отчаянный крик отобрал полностью все силы и, оставшись без воздуха, она начала жадно поглощать его колкую смесь. Обессиленные лёгкие, совсем недовольные раздачей холодного горючего, не заставили долго ждать своих отзывов о качестве вдыхаемого продукта – любимая раскашлялась.
Становится холодней…
Великая «благодарность» мне за то, что оставляю любимой на долгую жизнь одиночество. И долгой ли теперь лентой потянется её существование. Скорее – нет! Оставаться одна длительный срок она не сумеет. В её судьбе сейчас два схожих пути. Первый – ждать прихода моих врагов, коих я беспощадно давил. Они заявятся к ней погостить и сделают грамотное предложение – жизнь или смерть. Выбрав жизнь, она лишится этой самой жизни… Выбрав смерть…
Второй вариант приведёт мою любимую в ту же стихию – самой направиться в их притон с повинной. Не трудно догадаться, в кого превратится в руках отмороженных преступников хрупкая девушка заклятого врага. Прости меня, милая…
Откашлявшись, она вновь уткнулась лицом в мою грудь, мгновенно забыв о том, что только что со всех сил её колотила. Захлёбываясь слезами, непрерывно продолжает твердить:
- Верни! Верни… вернись, любимый…
Вернуться? С премногим удовольствием сейчас бы я вернулся на пару дней назад, чтоб исправить свои ошибки. Но даже в этом случае эта мысль остаётся сущей пустотой. Главную ошибку я допустил гораздо раньше… гораздо раньше…
Минутная стрелка преодолела третью ступень…
Только женской половине человечества дана способность сквозь страстную любовь совершенно откровенно говорить любимому о своей ненависти к нему. Сейчас это её право. Я сам себя ненавижу! Ненавижу за то, что сотворил с ней, с собой и со всеми. Ненавижу, что преследовал лишь свои цели и людьми, кроме себя, никого не считал. Как глупо. Я в каждом человеке видел потенциальную угрозу. Кроме сердца любимой девушки.
Все-таки, как хочется вернуться, повернуть время вспять…
- Я ненавижу тебя! Ты чудовище! Бездушное… беспощадное… - слёз ста-новится всё больше. Она подняла свой взгляд на меня и простонала. – Ну что же ты молчишь? Скажи хоть что-нибудь…
Я взглянул в её мокрые голубые глаза и утонул в их глубине. Боже! Сколько в ней страдания… сколько боли… сколько ненависти ко мне… Но всё это мелочь, по сравнению с её любовью.
Она меня любит… и я её люблю…
Мои мысли заполонило сотнями, тысячами всевозможных воспоминаний, что говорить нет сил, вернее времени – я едва успеваю смотреть их. И сейчас, глядя ей в очи, сквозь её боль и мучение вижу нелепый момент из нашего недавнего романтического ужина…нн………
………жж…ужина при свечах. Я никогда не делал подобного – две свечи, два фужера, шампанское в ведёрке со льдом, красная роза на её половине столика… Ничего в правилах и традициях подобных вечеров я не смыслю и, сервируя всё это дело, решил, что именно так надо. Пусть ошибаюсь, но зато искренне, от души!
- Всего две свечи и никакого более света… - она сияет восторгом. Счастливая, всему довольная!
- Почему же две? У меня ещё есть, - я указал на салфетку, в которую завёрнуты ещё шесть свечей.
- Умница! – произнесла она это с насмешкой, но всё же с приятной теплотой в голосе. Она любит меня таким, какой я есть. – Ты, мой дорогой, всю ночь собрался за столом сидеть?
Я немного растерялся, но всё же ответ был запасён заранее:
- Откуда мне знать, на сколько хватает этого воска, - сдержав небольшую паузу, я привёл самый весомый аргумент, - тем более, ящик шампанского под столом стоит…
Любимая громко рассмеялась, продолжая…жж………
………пп…продолжая смотреть мне в глаза. Тот вечер был незабываем для нас обоих. Мы болтали и пили шампанское всю ночь напролёт. Смеялись друг над другом до самого рассвета. Вспоминали лучшие моменты нашего трёхлетнего знакомства.
Боже! Как хочется повторить тот вечер. Как хочется вернуть. Свернуть в другую сторону там, где я свершил ошибку, принёсшую все эти беды…
Опера мучительного потрескивания сложных механизмов, трудящихся под платиновой оболочкой моих наручных часов, проиграла шумный сэмпл, сопровождающий переход минутного указателя на новое деление – двадцать одна минута…
- Ты… лишил меня всей семьи… отнял всех родных и близких. Мы остались с тобою вдвоём, но… и тебе осталось жить недолго. За что?.. За что ты причинил мне эту боль?
Её дрожащий голос цепко схватил мой слух. Но я не могу ничего понять ею сказанного. Я погрузился в нудное, тревожное ожидание, вслушиваясь в хрипловатое тиканье… Я жду… я понимаю лишь одно. Здесь, на крыше этого высотного здания выскальзывают из рук последние минуты моей жизни. И уже абсолютно не важно, каким образом по моему горлу проскользнёт металлический холод косы её высочества Смерти. Мне безразлично, каким свирепым будет её взгляд, когда она будет меня убивать. Я знаю. Лицо Смерти будет моим! Ведь я сам выписал себе пропуск в Ад…
Я жадно глотаю холодный воздух и молча жду… жду…
- Я… верила в тебя, - поглощенная безутешным рыданием, она с трудом выговаривает слова, проглатывает слоги, повторяется, - я полностью была твоей. В твоих руках… в них было всё… Всё!.. и ты всё это выпустил… выронил… Все мои чувства, вся моя любовь – всё упало… и разбилось…
Её слова, наконец, ворвались в моё сознание. Меня неожиданно схватила напряжённая боль. Мое сердце зарыдало, а его кровавые слёзы полились из моих карих глаз. Чувства накинулись такие, словно злобные духи уже вырывают мою душу из тела. Не смеют более ждать и самовольно отнимают у меня жизнь. И я впервые задумался о её смысле: для чего жить…
…если потом нужно умирать…
и для чего любить,
если любовь придётся разбивать…
и ведь бессмысленна эта логика,
что сердце ломит день за днём,
а жизнь – штурвал историка,
что веет правду в дыхании своём…
Вечер уже властвует едино. Нет даже той оранжевой линии на горизонте. Лишь серой прохлады туман спускается с небес и стремительно всё окутывает. Я чувствую, как резко падает температура, как агрессивно мороз начинает сковывать моё тело, как немеет рука, пропитанная дрожью злосчастных часов…
- Но почему?.. почему я люблю тебя до сих пор?.. За один… за один единственный день ты смог уничтожить всех близких нам людей… всех, кого мы любили… всех… с кем провели чуть ли не всю жизнь… Почему?
Но я молчу… Передо мной стремительно проносятся образы всех тех, у кого я отнял жизнь в этот день. Лучший друг и соратник – родной брат моей любимой, мой наставник – отец их обоих… лишь пара выстрелов… и их не стало… А так же десятки наших друзей и сподвижников… учителей и советников…
Этот список велик… а результат ужасен…
- Зачем?.. зачем ты согласился на эту операцию?.. Зачем тебе понадобился maximum? Ведь ты и так, словно машина… Зачем!?
Но прошлого не вернуть… так же, как грядущего не избежать… и не под силу нам судьбу свою изменить… И пусть желаешь этого всею душой, тебе не будет прощения, тебе не дадут не единого шанса исправить самого себя… Даже сейчас, когда понимаешь причину достигнутого…
Вполне возможно именно операция стала моей подписью в пропуске. Нет! Не может этого быть. Причина прячется гораздо раньше. Операция была необходима, иначе смерть бы меня настигла ещё тогда…
Нелепый страх мгновенно набросился на меня – перед собой, вместо любимой девушки, я вижу Смерть во всём своём обличье… и блеск растущей луны, отражённый на стальном лезвии её убогой косы, свирепо бьёт в глаза слепящим лучом и… Вот он! Тот самый момент! Имплантат интеллекта в моей голове раскрывается, и на мозг проливается яд. И боль в голове встаёт клином. Реакция проходит по всему телу, и, вырвавшись из объятий любимой девушки, я пячусь назад, быстро теряя контроль над самим собой…
А тьма под капюшоном неистовой Смерти зеркально отражает моё ис-кривлённое от боли лицо…
- Нет! – любимая тут же бросилась ко мне. Облик смерти в её внешности вдруг пропал без следа, словно и не было вовсе. – Только не сейчас! Умоляю!
Первая невидимая цепь пленительного зова набросилась на шею и подтащила к самому краю крыши, две другие, словно продолжения вен, вырвались из запястий, заставив развести руки в стороны. Я борюсь. Изо всех сил борюсь с неизбежностью, что отвечает мне адской ломкой. Я захлёбываюсь страшной болью. Её давление буквально разрывает меня на части. И всё же я знаю, что не осилить мне это. Знаю, что жить мне более не суждено… но по природе своей без боя не сдаюсь…
Дикая боль трясёт моё тело. Я дрожу и чувствую, как проступает ледяной пот. Я упорно смотрю на свою любимую, боясь забыть её образ. Она смотрит в ответ. Кажется, что меня держит в этом мире лишь её взгляд.
- Любимый, - прислонив ладони к моим щекам, она взялась умолять меня не умирать – остаться с нею. Клялась, что простит за всё…
А голос едва узнаваем…
Никогда бы не подумал, что умирать так страшно, понимая, что в жизни всего не успел… всего не достиг…
Слух отключается… темнота заливается в глаза… И вот я чувствую на губах поцелуй… последний поцелуй… И он обрывается – полностью лишённый контроля и, едва чувствуя связь с жизнью, я испытываю как иллюзорный крюк, коим оснащена последняя цепь Ключника, пробивает голову и утаскивает в никуда…
Я сорвался вниз… в бездонную пропасть завлекающих голосов…
…Мрак… тишина… и в мутных оттенках иллюзорного видения отдаляется мир… спокойно… и не спеша… Мираж перед глазами охвачен волной неясных очертаний… мутных… едва уловимых… Мрак… он беспощадно пожирает мой взор – я постепенно теряю зрение… прекращаю более видеть образ любимой, и… обрываю свой взгляд на пылающих закатных небесах… безвозвратно утопаю в воображаемой лишь мною тине бескрайней темноты…
Падение пропиталось вечностью… Ночь пред ликом Смерти почему-то утратила свою власть и, отделяемый какими-то секундами от гибели, я вижу закат… прекрасный огненный закат…
Тишина… она бестолково наложила на мой слух свою немую пелену… и вот я уже не в силах уловить какие-либо звуки этого нелепого мира… Чёткие грани существования стремглав стираются… Оглушённый бредом, приближаюсь к Смерти…
Смерть… она терпеливо дожидается меня… она где-то рядом… я чувствую её жадный взгляд… ощущаю холод её тяжёлого дыхания… слышу шершавый лязг точила, скользящего по лезвию…
…Я отдан объятиям пустоты… задушенный тишиной, я всё же слышу свист скользящего воздуха… я разрываю его гущу, безнадёжно падая… А где-то подо мной вырисовывается на пыльном асфальте моя тусклая тень, теряющая облик по мере моего приближения к её образу…
Страх… явно выраженный, словно сама жизнь… он впервые за моё недолгое существование так легко покидает моё сознание… хотя недавно обливал сполна меня собою…
Страх… и вот он испарился. Мой разум неожиданно замер… завис в доле секунды от колеблющейся тени… и рассветно-огненный мрак с тишиною мгновенно распались в моих чувствах… Вновь я вижу её чудное личико… нет… не вижу – пытаюсь увидеть! Изо всех сил вырываю из себя последний нелепый вздох и, словно озарённый светом свыше, всё же улавливаю в глазах любимой девушки этот удивительно красивый взгляд… несчастный… наполненный болью… и любовью…
Она… так же, как я, замерла… Моё сердце бьётся невиданной силой, пытается жить, сопротивляется смерти!.. Её же сердце не бьётся вовсе…
Вот и всё! – долгожданный удар… колкий холод в единицу-секунду проносится по всему телу, цепляет ледяною рукой сердце и, словно обожженные накалом его жизненной энергии, морозные ощущения рассыпаются миллионами острых, будто лезвий, льдинок по всей моей расшатавшейся душе… Душа… она рассечена и разорвана… свирепо растерзана… И, о УЖАС, цепенящая боль страшной силою бьёт в мозг… и тело в единый миг парализует…
И вот… моя безжизненная плоть лежит на грязном асфальте, медленно окрашиваемом в чёрный цвет*. Последние нервные импульсы прогорают в моём подсознании… последние запасы воздуха вырываются из лёгких резким нелепым выдохом… последний естественный взгляд на мир обрывается закрытием век… последний скрип механизма проклятых часов, словно громовой поток прокатившийся пред моим затухающим слухом, сменяется жидкой тишиной… часы щёлкнули тридцать четвёртой минутой и навечно остановились…
Я умер…
 
I
…смерть…
и это есть начало и конец…
в таинственных потоках темноты…
и, словно девушка, ступив под свой венец,
теряешь жизненную сущность простоты…
и, словно юноша, признавшись ей в любви,
в себе обрёл и жизнь, и смерть… и сны…
Отражая лучи багрового солнца, кристаллы капель одна за другой бросаются вниз… красивые… удивительно заманчивые… Но всё же наполненные лишь болью… и любовью… Ясно вижу всё протяжение их полёта… вижу как легко они стремятся вниз сквозь воздушную массу… и как покорно подчинятся любым прихотям ветра… Чётко слышу лёгкий звон, когда разбиваются, ударяясь об асфальт… Это её слёзы… слёзы моей любимой… Упав на колени в том месте, где я последний раз стоял при жизни – с выси двенадцатиэтажной «Корпорации» - отчаянным взглядом она смотрит вниз, на меня – на безжизненную плоть…
Этот жгучий жизненный миг – последний момент, испытанный мною в человеческой оболочке. Сиё мучительное видение беспомощной любимой позволило мне вкусить коварство медлительной смерти. Я уверенно наблюдал завершающий мою жизнь эпизод, прекрасно понимая, что не сон это… это подлинная реальность. И не тревожил меня факт, что скорость течения происходящего заметно ниже нормального. Всему оправдание – смерть, вы-звавшая уникальную реакцию. Вероятно, время так туго тянулось лишь предо мной, и медленной смерть представлялась одному мне; для созданий же мира сего я умер в один миг, без эмоций и переживаний. Умер…
- «Умер? – тело вздрогнуло под давлением острой боли, будто одним махом с меня сорвали сотни бинтов цепкого лейкопластыря, проделав тем самым мне принудительную эпиляцию – так бывает у йогов при выходе в астрал. Так же неожиданно меня обтянуло пакетом сладострастных ощущений свободного полёта, а в сознание ворвался полк тревожных вопросов. – Почему же до сего момента вижу это здание и это небо? Почему пытаюсь осмыслить происходящее? Почему рассеялись боль и мучение? Где обещанное толстенными книгами и учёными умами бесконечное забвение? Где судья, что одарит меня грузом кандалов?..».
Обложившись смятением загадочных вопросов, стал упорно пытаться адекватно оценить случившееся. Меня подхватила интересная мысль, что умер отнюдь не я – умерла моя плоть. Тому в подтверждение – угасшие пару минут назад чувства моего организма стремительно сменялись совершенно иными, незнакомыми ощущениями. Я вдруг понял, какой всё-таки тяжёлый человеческий организм. Меня накрыло кроткое наслаждение. Непривычная лёгкость новоявленного тела настолько стала мне приятна, что я охотно отвлёкся от окружающей обстановки – решил не вспоминать более о смерти и заняться познанием нового себя. Хотелось думать, будто не кончина меня настигла, а воскрешение…
- «Странно, - мыслить получалось довольно оригинально, словно с кем-то общаюсь. – Почему я ничего не слышу? Не единого звука вокруг. А ведь точно помню – вечный городской рёв здесь всегда слышен чётко, даже ночью. Странно».
Я решительно изъявил желание подняться. Но, вопреки своему хотению, не смог даже пошевельнуться, не смог даже руку малость приподнять. Откуда тогда такая невообразимая лёгкость, если я не в состоянии двигаться? Что же я делаю не так? Ответ стопроцентно прост, главное – обнаружить хоть малейшую логику.
Я вложил все мыслимые усилия, но двигательных рефлексов всё же не обнаружил. Пришлось лежать немым камнем и пялиться в чудесные закатные небеса.
- «Удивительно. Смерть столкнула меня с крыши с наступлением ночи – точно помню. Почему сейчас наблюдаю закат?»
Опоённый обрушившимися впечатлениями, отвлёкшими меня от всего, я лежал и, равнодушно глядя, как плачет на крыше моя девушка, пытался осмыслить своё положение:
- «Странно. В чём же дело? Я умер… вернее, плоть… человек умер, которым я был… - я резко оборвал сам себя, обалдевая оттого, о чём только что подумал. – Ого! Откуда такие смелые выводы? Странно. И вот, как ненормальный валяюсь на асфальте, который к счастью совсем не чувствую, ведь он сейчас, наверное, ледянющий… Смотрю, как плачет любимая, а мне всё равно, мне наплевать. Странно. Почему-то меня больше тревожит мысль о том, что вдруг начну чувствовать холодный асфальт, а не слёзы девушки... – тут я сорвался и злобно закричал на себя (мысленно, разумеется). – И почему я говорю «девушка», словно забыл её имя, словно она чужая? Почему?»
- Ты в шоке, - внезапно тягучий ход времени ускорился до нормы и рядом со мной раздался грубый мужской голос, до того резкий и стремительный, что пронёсся в моём слухе словно пуля – свистнул и тут же рассыпался. Но испугаться мне не довелось, даже момент неожиданности не привёл в растерянность. Зато возник необычайный интерес. Меня тут же охватила мысль о том, что слышу лишь его голос, и ничего более. Почему так? Кто он такой? Ангел, пришедший за мной? Сейчас раскроются Врата Рая, и мы вместе ступим на целину Прекрасных Садов под наблюдением Его святого ока. Или же Чёрт? На меня накинут кандалы, бросят в Пропасть, служащую телепортом в Подземелья Ада; затем на веки веков в Кипящий Котёл. Судя по голосу, должность адского выродка подходит ему больше; и, исходя из образа моей жизни, легко догадаться, что Врат Райских лицезреть мне не суждено.
«Призрачный» некто вошёл в поле моего зрения и с явным интересом уставился на меня. Эту же реакцию продемонстрировал и я – изучающими мыслями взглянул на незнакомца. Явно – тёмный типаж, да ещё с таким правильным взглядом, словно не одну сотню лет прожил…
- Защитная реакция, это нормально, – пояснил сей незнакомый мужик. Вблизи голос показался ещё более грубым, с хрипотцой; а подхватываемые ветром слова снова лишь мелькнули, отразились где-то вдали чудовищным эхом и разбились, точнее – взорвались. Чтобы смотреть на меня, ему пришлось пригнуть голову и длинные чёрные волосы прикрыли половину лица, но не моргающие некрасивые чёрные глаза, взгляд которых, наверное, почувствуешь, даже стоя спиной к данному типажу, были видны довольно чётко. – Поднимайся.
- «Поднимайся?», - мысленно переспросил я незнакомца. – «Возьми и подними… если сможешь».
- Не смогу, - боже, он слышит мои мысли. Действительно – Ангел… или Чёрт. – Лишь сам ты волен себя поставить на ноги. Нас сейчас разделяет колоссальное пространство и сотни часов хода времени, потому я не в силах даже коснуться тебя.
Довольно забавная форма общения и поразительные слова незнакомца нисколько не удивляли, лишь вызывали вспышки любопытства. Видимо, как сказал собеседник (если таковым его можно называть), на меня действовал некий «шок».
- «Сотни часов? Пространство? Как это? – совсем не надеясь получить ответ, я всё же решил уточнить – понять обрушившуюся на меня информацию. Как и ожидал, объяснениями «тёмный» тип себя не стал затруднять; впрочем, ещё до моего вопроса на физиономии его легко читалось: «Не спрашивай. Не отвечу», словно заранее знал, что спрошу.
- Некогда проводить лекционные занятия. Поднимайся, - губы «несветлого Ангела» двигались, словно не являются частью лица. Твёрдый тип! Уверенный! Слова будто заранее подбирал…
Уже прекратив обращать внимание на то, что общаемся с этим порождением Зла или Добра мыслями, окончательно убедившись, что это нормально, решаюсь задать вопрос, более всего меня интригующий:
- «Считаешь, тебе одному хочется, чтобы я прекратил нагло разлёживаться на асфальте? Я давно пытаюсь с этим покончить. Но мне не шелохнуться, ни руку приподнять, ни голову повернуть. Никаких признаков, что могу двигаться, заметить не удаётся. Вся надежда на тебя. Как мне подняться?».
- Ты заметил уже, что когда мыслишь, словно с кем-то общаешься? - вид у «Черта» стал ещё умнее.
- «Трудно не заметить. Как неизлечимо больной болтаю сам с собой…».
- Нет, - «черный или белый», не дождавшись, когда я договорю (то есть домыслю), ловко перебил мои не совсем верные убеждения. – Не сам с собой, друг мой. Ты общаешься со своим истинным телом. Приказывай ему! Ты уже вспомнил, как тебя зовут?
Странно. Когда я успел другом ему стать?.. Темнит, гад, темнит… Похоже «бескрылый Ангел» давно поджидал меня на этом месте. Может, маскируется? Может, он – Смерть?
- «Я забыть даже не успел. Леонид меня зовут… вроде…»
- Чушь! – «отродье Сатаны» свершил первый жест - отрицательно покачал головой. – Это имя принадлежало тебе при жизни, которую ты только что благополучно завершил, - незнакомец передёрнул рукой, чтобы рукав чёрного плаща раскрыл видимость наручных часов. Узнав точное время, продолжил. – Немного раньше, чем я ожидал, но это нам только на пользу…
Точно! «Несостоявшийся Ангел» заранее знал о моей смерти. Но он ведь обычный человек – точно знаю. Тем более, знакомо мне его лицо, очень знакомо. Мог предупредить меня о… Стоп! Он меня предупреждал…
- «Какое же имя тебя интересует? – этого понять я сам не в состоянии. Я вообще с трудом осознавал творящееся вокруг. – Объясни. И, кстати, - я снова увидел на его хмуром лице отражение знания моего вопроса. – Почему ты меня не предупре…».
- Молчи! – Голос у «беса» стал на порядок грозней, неприятней и ещё быстрей, он направил в мою сторону указательный палец – знак, что вина в смерти висит исключительно на мне. – Надо было прислушиваться к окружающим, самолюб, тиран хренов! Ты тогда пожелал узнать и исправить… я выполнил просьбу…
Незнакомец выдал это изреченье весьма дерзко, унизительно для меня. Но, опять же, нисколько не удивил, не оскорбил. Вдобавок, он абсолютно прав – я действительно был весьма малодушен, людей за скот считал, презирал практически всех. Не задумываясь, ломал судьбы тем, кто преграждал путь; даже случайно оказавшегося человека на моей жизненной трассе я, уверенно гнавший свой судьбоносный грузовик, беспощадно давил. Я был отморозком особой категории…
Я решил, что молчание задержится надолго после таких резких выражений. Но «Ангел», видимо, спешил, так как быстро забыл свои слова, натянул на лицо маску, не имеющую претензий ни ко мне, ни к себе, и продолжил:
- Освежим твою память, драгоценный…
В слове «драгоценный» я чётко выделил знакомую интонацию. При жизни я частенько её использовал, потому не перепутаю ни с чем. Теперь я оказался по другую сторону этого слова – он заговорил со мной, как с жертвой, как с собственностью…
– …Истинное твоё имя – Дариолл. Используй это имя, как обращение к телу, и приказывай.
Отлично! Замечательно! Подожди-подожди… я точно умер, или судьба решила мне сделать приятное – оставила в живых и отправила в психушку. Дариолл, значит. Приехали… «осторожно, двери открываются». Но стоит попробовать:
- «Дариолл, встать!»
Словно ветром поднятый, я тут же очутился на ногах. Послушное тело все движения выполнило чётко, незамедлительно. Ему движения давались так же легко, как мне мой дар мыслить. Я поднялся не как старый дряхлый калека, всячески помогая себе руками, а как элитный воин – ноги в коленях согнул, весь центр тяжести оказался в пятках и, не ощущая никаких усилий, применивших телом, выпрямился. Мой разум и лёгкое послушное тело – единое целое…
- Пока процессы всех перемещений выполняются исключительно мыслью. Сложно, понимаю, но не волнуйся – это кратковременное явление.
Я отдал очередной приказ Дариоллу и взглянул на себя. Вид мой у нор-мального человеческого существа мгновенно бы вызвал инфаркт, ведь я самый обычный воздух – слабое подобие табачного дыма. Хоть имею явную человекообразную форму, дымок, из которого состою, постоянно колеблется, беспокоится. Вдобавок, мой собеседник способен смотреть сквозь меня – я прозрачный.
- Великолепное…
- «Простите… ээ… Это вопрос… или комплимент?», - сообразив, что «чёрный друг» закончит фразу словом «тело», я тут же его перебил. Мне его тон и повод на подобный ход мыслей были безразличны. Мне стал интересен иной факт…
Искоса оглядев меня, вернее – воздухообразное тело, «адское отродье» обошёл вокруг и встал на прежнее место. И только после этого выдал вразумительный ответ:
- Нет, не комплимент, Леон… - незнакомец сделал паузу, ехидно улыбнулся. – Извини, совсем забыл – Леонид ведь умер…
Вот сволочь! Он прекрасно обо мне осведомлён, иначе, откуда мог знать имя «Леон» – так меня называла лишь любимая. Не стоит сомневаться, что по прозвищу вот-вот назовёт. Он мою смерть подстроил, уверен!
- …Теперь ты – Дариолл, - насмешливо напомнив о моей смерти, ублюдок продолжил отвечать. – Нет, не комплимент и не вопрос – пояснение о том, что у тебя завидный потенциал. Запомни – теперь ты бесполое существо. Дух!
Весть о потере пола, по моему глубочайшему убеждению, при жизни привела бы меня к суициду. Сейчас же, как сказал незнакомец, будучи в шоковом состоянии всё воспринялось, как должное, и нисколько это не затронуло мои эмоции.
Оценив мою реакцию, точнее – её отсутствие, «святой» поднял на повестку следующую тему:
- Ты только что высвободился из плоти…
- «Да… - почему-то хочется ехидничать. Даже в шоковом состоянии понимал – этот странный субъект мне не приятен. – Без тебя бы не догадался! Ещё чем удивишь?».
Субъект даже не улыбнулся. Он вообще не улыбался. Практически никакой мимики не присутствовало в его серьёзном лике. Каким я в первый раз его увидел, таким он и оставался, только с каждой минутой мрачнее становился.
- Ты только что высвободился из плоти, - он решил повториться, видимо важную информацию пожелал мне втереть. – Твой дух ослаб в заточении тканей и отвык от свободы. Обратил внимание на себя? – он застыл в ожидании ответа. Издав мысленный приказ телу, я одобрительно кивнул. Субъект продолжил. – Так вот, беспокойство и вибрация структуры – дыхание выпущенного на волю зверя, пытающегося исподволь насытиться чистотой воздуха, остерегаясь, что снова отнимут свободу. Будучи человеком, ты не подозревал, кто ты есть, жил плотью. Находившись в этой плоти, духовное тело, то есть истинный ты, выполняло приказы человеческой подсознательной, а сейчас, оказавшись «голышом», тебе приходиться командовать напрямую, самостоятельно, так как привыкло духовное тело к приказам. Ты позабыл навыки рефлекторного управления собой, ты безумно ослаб, потеряв устойчивую оболочку – всё это вернётся, как только тело, как следует, надышится. Ты обязательно всё вспомнишь.
- «Вспомню? – это слово моментально подтолкнуло на мысль, которой я задавался при жизни… в человеческой плоти. – Ты имеешь ввиду…».
- Да! – от незнакомца последовал именно тот ответ, какой я предположил. – Не первый раз ты умираешь, и не раз ещё придётся родиться… Ранее ты прожил жизни и в иных мирах, но самостоятельно вспомнить тебе не суждено – слишком молод.
Вот бы ликовал сейчас какой-нибудь заученный философ, посвятивший жизнь поискам извечного вопроса о бессмертии души, оказавшись на моём месте. Хотелось бы взглянуть, как бы интенсивно подергивались седые непричесанные космы на его голове. Как бы со слезами на очах вновь и вновь припадал на колени обречённый верующий, с рождения ставящий церковную свечу за упокой души, узнав, что этого самого покоя не существует. Как бы злобно отрезал себе язык облысевший профессор, что невероятно заумными речами, не подвластными пониманию «простым смертным», отрицал какое-либо существование загробной жизни и духовной материи в целом, узнай он какая она – загробная жизнь.
Каждый сошёл бы с ума на свой лад, но весь развод заключается в том, что этот «каждый» в должном порядке уже прошёл послесмертный процесс, либо ему предстоит эта участь. Следовательно, никаких переворотов в истории, связанных с этой темой, не намечается, так как вспомнить простым тварям подобное невозможно, а посвящённые не расскажут…
Как бы сказочно всё не звучало, ни одно слово моего «собеседника-проповедника» не ударило ни в малейшее потрясение.
- «Будь я живой, рассмеялся бы и выставил тебя на посмешище, - правдиво разъяснил я незнакомцу. - В чём же дело? Почему я ни чему не удивляюсь?».
- Ты и сейчас не мёртвый, - уточнил мой «проповедник». – Возвращение к подлинной природе своего бытия путём предварительной смерти сперва болезненно лишь для тела из плоти и крови. Истинный же ты, дух Дариолл, обитавший в человеческом теле более двух десятков лет, естественно, заморозил знания о присущих тебе боли, эмоциях, навыках. Мгновенная смена обстановки привела тебя, разумеется, в шок – защитный шок. Именно благодаря нему ты безмятежно воспринимаешь правду любых масштабов, спокойно относишься к новой обстановке, не паникуешь. Иначе, от переполнения эмоциями (это, к примеру, сам факт смерти, новые впечатления, боль…) тебя бы развеяло по воздуху.
- «Боль?», - это слово меня всегда интересовало и, попросив пояснений, я снова попал в точку.
- Дух в своей сущности более чувствительное, ранимое и понимающее существо, нежели человек. Ты и представить не можешь, каково безумство боли, когда душу выдирают из плоти насильно. Но потенциал духа строится на самоуправлении, сдержанности, которые напрямую контролируют эмоции. Именно поэтому существует защитный шок, он реставрирует потенциал власти над собой. Данная функция восстанавливается стремительно, поэтому буквально через три-четыре минуты ты вновь овладеешь эмоциями. Разобраться, как ими править, не составит труда.
«Ангел, либо Злодей» начал недовольно озираться; по нескольку раз посмотрел в каждую сторону и даже на небо. Только сейчас на его лице изобразилось лёгкое ощущение тревоги.
Моё тело стало вести себя немного иначе – с головы до пят и обратно заметалась волной колющая дрожь. Меня всё больше одолевала неприязнь и к этому безумцу.
- «Откуда мне знать, что ты не лжёшь? Правду ли мне толкуешь или разводишь, как малолетку? Звучит красиво, но больно уж фантастично».
- Ты вновь опередил мои ожидания, - на его лице я впервые увидел улыбку – чистую, от сердца. – Потенциал в тебе пробуждается от спячки весьма стреми-тельно, - и, вновь улыбнувшись, добавил. – Ещё раз на себя взгляни. Видел прежде себя таким дымящимся и прозрачным? Таким слабым и беззащитным?
Смотреть на безобразие, которым я стал, желания не возникало. Во мне усиливалось чувство, что собеседник полностью и безоговорочно виновен в моей смерти, вернее, как теперь выяснилось, потере плоти. Неприязнь к нему расширялась, хотелось в чём-то упрекнуть. И потому я продолжил свой акт недоверия, хотя прекрасно понимал, что нёс полный абсурд:
- «Ты мог меня загипнотизировать. Или я стал сумасшедшим, а ты надо мной издеваешься. А может я сплю?».
- Ты – чокнутый! – довольно громко и почти по слогам прикрикнул он на меня; до него явно дошло, в честь чего я взбунтовал. – Несколько минут назад ты сорвался с крыши двенадцатиэтажного здания, и хочешь меня уверить, что остался в живых? Или о смерти позабыл уже?
Бесполезно. В дискуссии с этим типом тягаться – дохлой номер.
Но теперь не я – он не мог угомониться:
- Сумасшедшим скорее назвали бы меня, завидев, как беседую с пустотой. Дариолл, - он подошёл ко мне вплотную, и наши взгляды связались тугой верёвкой. Его лицо почти коснулось моего. Я ощутил, что вновь обрёл мимику и изобразил испуганную гримасу. Тихим, спокойным голосом, понимая, что с секунды на секунду я впаду в истерику, незнакомец прошептал. – Дариолл, ты умер, смирись… Видишь мои глаза?.. Сейчас кроме них ничто… Кроме них никто… не в силах узреть тебя…
Внезапно мою грудь охватило жуткое жжение, словно внутри взорвалась кро-шечная бомба, ничтожно маленькая, но безумно горячая. Огонь стремглав залил мучительным пламенем всё моё нутро. Вибрация тела молниеносно переквалифицировалась в дрожь и, не остановившись на достигнутом, повысилась до тряски.
- Держись, Дариолл, - «чёрный вестник» по-прежнему стоял вплотную, не отводя глаз. – Даже не помышляй о сдаче сил. Вспомни, твоим кредо всегда было: «Никогда без боя не сдаюсь!». Всегда! Во всех жизнях! Много ли раз тебя оно подвело?
В голове замкнуло, словно ледяной подшипник, оснащенный острейшими лезвиями и иглами, завертелся в попытке вывалиться наружу. Лёд в голове и жар в теле синхронно рассыпались, даруя мне право самостоятельно двигаться. Не ожидавший подобного исхода событий в духовном организме, я не успел среагировать и, словно давно остывшего висельника, которому перерезали петлю, меня бросило вниз. Распластавшись, я почувствовал боль, ту самую, какая бывает, когда падаешь на асфальт. Да, душа тоже ощущает физические удары!
- Сейчас твой последний шанс, - незнакомец отошёл в сторону, к тому месту, куда было брошено с крыши моё человеческое тело. – Почувствуй контроль, ощути власть над собою, и ты сумеешь остановить сиё безумие.
Слово «безумие» он выбрал неспроста. Тело заныло, и резким толчком оживилась нервная система. Меня передёрнуло болью, и скрючило в неприглядной позе – я изогнул тело, поднимая его как можно выше. Упёршись лопатками в асфальт, я попытался носками сохранить равновесие. Но, не выдержав безумства, что обращалось с моими нервами настолько грубо, словно мокрое бельё выжимало, дико вскрикнул. Я бросил себя в сторону, упал на живот и, ударившись лбом об асфальт, краем помутневшего сознания услышал голос незнакомца:
- Улови свой контроль! Ухвати свою власть! – неизвестный, паникуя, словно сына теряет, неистово заорал. – Кричи: «Я – Власть! Я – Сила!». Не теряй времени! КРИЧИ!!!
Тело взревело – я ощутил последний миг человеческой жизни, тот самый, когда имплантат раскрылся и выпрыснул в головной мозг яд… Я вновь испытал ту же самую боль, чувствуя, как тело растягивается во все стороны, и понял – она меня рассеивает, уничтожает. Я вкусил боль, какую испытывают люди, когда их четвертуют – руки, ноги и голову вот-вот оторвёт и унесёт прочь. Собрав остатки сил в лёгкие, издал первый клич истинного тела:
- Я – Власть! Я – Сила!
- «Дариолл, ты спокоен!» – яростным криком добавил незнакомец. – Повторяй! Скорее! Это последний ШАНС!
- Дариолл, ты СПОКОЕН! – я вырвал из глотки победоносный крик, и невыносимый распад тела прекратился, окрасив мое здравие адским утомлением. Часто дыша, словно усталый пёс, я смотрел на свою плоть – рядом с ним присел на корточки «ацкий сатана», пытаясь нащупать пульс на запястье мёртвой руки, закованной в браслет навечно остановившихся часов на отметке одиннадцать. Ощущая правой щекой пыльный асфальт, я устало прошептал не-обязательные слова. – Повторяй… скорее… это последний шанс…
Из-за угла выбежала девушка.
 
II
…власть…
сей дар души во мне пылает,
испепеляя чувства, боль и гнев,
и в страхе разум угасает,
стремясь забыть посмертный грех…
вернуть желанную свободу,
не властен даже глас владыки,
вся воля отдана народу,
а в рабстве – сам лишь повелитель…
Ожидая увидеть тьму, я закрыл глаза, но вместо неё узрел мутно-серый туман обратной стороны век, перечёркнутых сетью пульсирующих мутным светом сосудов. Странность сперва встревожила, но смириться не составило труда. Осталось только свыкнуться. Окончательно избавившись от приступов боли, припав в блаженную усталость, я познал ощущение истинного себя – Дари-олла.
Духовный организм безоговорочно прекрасен, наделён непревзойденными качествами. В голове ясно чувствуется тёплая, мягкая, медленно вращающаяся сфера. Всё тело пронизано тысячами энергетический артерий, напрямую связанных с головной сферой. Её приятная пульсация нежно гоняет тепло по всему организму. Грудь все аорты обходят стороной, потому тепла в ней не наблюдается. Она насыщенна жгучей прохладой. Когда вдыхаю воздух, грудь остывает – наполняется колючим морозцем, выдыхаю – едва ощутимо нагревается. Основная структура – дымок, - составляющая меня, по-прежнему тревожно колеблется. Благодаря прозрачности дымка желтизну сияющего в голове шара, синь холодных лёгких и при пульсировании светящиеся жилы без труда видны тем, кто способен меня лицезреть.
Управление организмом действительно числится в списке моей власти. Легко могу выделить абсолютным сознанием любой орган и рассмотреть его состояние. Могу погасить любые чувства и забыть об окружающем мире, могу заблокировать эмоции и стать хладнокровным безумцем, могу управлять двигательной системой мысленно (это похоже на личный автопилот). Есть возможность напротив – включить все функции организма и взять управление на свою ответственность, как говорится – на свой страх и риск…
Рассевая в себе беззаботное спокойствие, я запустил в действие слух. Сразу же в меня ввалилась огромная волна звуков. Шум города вновь воспринимался, как раньше – далёкий гул трасс и сигналы машин, рёв фабрик и заводов, крики и смех молодёжи из подворотней, стоны и плачь юных красавиц, встретивших в темных переулках озабоченных маньяков, семейные разборки молодых пар в комнатах общежитий, перестрелки, драки, грохот столкнувшихся автомобилей… Полноценная симфония нормального мегаполиса – всё, как положено, всё, как всегда! И на фоне городского оркестра событий я услышал знакомый грубый хрип незнакомого мужика и плачь молодой девушки:
- Он мёртв, - мой собеседник прикинулся случайным прохожим. – Как это произошло?
- Он… он… - девушка продолжала реветь. Суметь найти достойный ответ в этот момент ей не представлялось возможным.
Я включил зрение и открыл глаза. Припав на колени перед безжизненной плотью, моя девушка, заливаясь слезами, прижималась к бывшей моей щеке своей и что-то безнадёжно шептала.
Поднялся я быстро и легко. Острое тепло, какое в голове, так же ощущалось в кистях, локтях, пояснице, коленьях и стопах, что сильно увеличивало гибкость и резкость движений. Малый вес тела остался прежним, но гравитация заметно усилилась. Не обращая внимания на «чёрного пришельца», я подошёл к любимой и попытался коснуться её плеча. Я подтянул руку к ней, пространство между моими пальцами и её телом стало упругим и засветилось яркостью белого света. Предприняв усилие, я рискнул преодолеть неожиданную преграду, но пальцы моментально сковало острым металлом, сжало, словно тисками, наполнило ледяным холодом и сильно отбросило прочь.
Я отпрыгнул в сторону и, держась за онемевшую по локоть руку, с удивлением взглянул на «призрака».
- «Не делай этого больше, - одарив меня мимолётным взглядом, мысленно, чтобы ни о чём не догадалась девчонка, посоветовал незнакомец. – Энергия плоти, наделённой душёй, не совместима с энергией духов обнажённых».
Отбросив взор от «инопланетянина», я запустил частичку эмоций, позволив себе малость пожалеть любимую. Траур её сердце покинет не скоро. Она, наверное, захочет покончить с жизнью, но, уверен, что смелости на самоубийство не хватит.
Толку корить себя за содеянное я больше не видел. Не имело смысла даже ду-мать о любимой.
- «Холоден к ней стал?» – спросил незнакомец.
- Да, - мой голос стал тугим и вязким, словно динамик, лишившийся верхних частот, - намеренно погасил в себе любовь. Думаю, ни к чему лишние волнения.
- «Не погасил, а отключил, - поправил он. – Сейчас ты правильно сделал, но со временем ты поймёшь, зачем духу такой богатый набор чувств, и для чего их так легко можно отключать… включать… Ты сам для себя универсальный инструмент, которым тебе предстоит виртуозно овладеть…».
Любимая не прекращала реветь. Сигнальная музыка сирен полицейских её вовсе не тревожила. Она ничего не слышала, кроме биения своего сердца, и никого не видела, кроме моего трупа. Хранители правопорядка вот-вот возьмут её в свои грязные лапы, увезут в участок, будут долго допрашивать и, прооперировав ситуацию своей уникальной логикой, обязательно выдумают ложное обвинение. Через месяц другой судья вынесет строгий приговор…
Допусти судьба подобный расклад, за решёткой, изолированная от моих врагов, кое-какое время любимая поживёт спокойно.
- Для чего ты здесь? – полюбопытствовал я, понимая, что сейчас предстоит прощаться. – Такую почётную встречу имеет каждая душа, наткнувшись на последнюю точку людской жизни?
- «Нет, таких, как ты, единицы, - незнакомец держался позади девушки, и лишь изредка поглядывал в мою сторону. – И я тебя не встречаю, напротив – провожаю. А то, что ты воспринимаешь смерть человека, как последнюю точку – тоже не верно. Смерть – это всего лишь завершение очередного абзаца, - он пристально посмотрел в небеса и продолжил. – Я здесь, чтобы показать путь, помочь тебе справиться с новым миром, с новым телом…
- Справиться ты мне помог, а что значит «показать путь»?
- «Сейчас всё изменится. Тебя швырнёт в другой мир. Незаметно пробирайся к Дворцу. И ни в коем случае не попадайся на глаза «Ей»… - он снова взглянул наверх, кивком предложил мне тоже взглянуть туда, и добавил. – СМОТРИ!».
Я растеряно вытаращился на небеса.
Яркость огней закатных небес, стремительно пропадала, приобретала жутковато-сёрый цвет. Мрачные громады туч и облаков, заполонивших всё небо от горизонта до горизонта, ускоряли своё движение, стремясь куда-то на север (или на юг… или…). Беспорядочно вылетевшая из-за поворота толпа легавых тачек с, вообразившими себя великими гонщиками, копами за рулём, уже была отлично видна и слышна. Видимо один сотрудник из этого стада растерялся, потерял управление, подсёк другого, и теперь оба они, разбрасываясь дверьми, бамперами и капотами и, угрожающе раскидываясь осколками стёкол, кубарем скачут позади основной массы. И вся сия картина пространства, стремительно замедляла ход, как весь остальной мир. Звучание коповских мигалок, грохот переворачивающихся машин и гул всего остального города грубел, растягивался.
- Кому мне не попадаться на глаза? Кто «Она"? – криком задал последний вопрос незнакомцу.
- «Сааамм доогаадааеешшьсяя…», - до меня донёсся лишь отголосок уродливо растянутых слов.
Долго процесс замедления не продлился. И вот уже всё вокруг меня остановилось – застыла стая птиц в полёте, застыл незнакомец, растерянно разведя в стороны руки, застыла любимая, мокрыми глазами смотря на «случайного прохожего», застыла неорганизованная группа полицейских, позади которых валялись два в хлам разбитых автомобиля; застыло всё, даже звуки.
Несколько секунд ничего не изменялось – мир поставил паузу, именуемую затишьем перед бурей.
- Странно… – задавшись вопросом, я подошёл к чёрному ворону, застывшему на ржавой бочке в момент своего взлёта. Его тело было опущено, лапки согнуты для прыжка, крылья распахнуты, а дерзкие очи с опаской глазели на меня. – Время остановилось? О чем думаешь, пернатый?
Я попытался легонько пристукнуть указательным пальцем чёрной птице по клюву… но не успел даже коснуться его! Тот, громко каркнув, дёрнул головой, завершил взмах крыльев и взмыл вверх, заставив меня отскочить. Неестественно передвигаясь, словно отголосок далёкого прошлого – без плавных движений, будто им руководит сам поток времени, коварно то замедляющий, то ускоряющий для него ход, – крылатый, горланя коронный девиз «Кар!», метнулся по направлению движения туч. И тут же с чудовищной силой задрожала земля. Сделалось жутко холодно, поднялся ураганный ветер, взявшийся сдувать все локации вокруг меня…
Передо мной разыгрался дьявольский театр уничтожения! Деревья вырывало с корнем и растаскивало на отдельные ветки. Раскручиваемые до последнего винтика машины, как игрушечные, безобразно прыгали вперемешку с кусками вырванного асфальта. Здания разбирало на части – отрывало громоздкие плиты, разделяло кирпичные стены на самостоятельные каменные прямоугольники, вынимало доски и уносило вместе со всем мегаполисом прочь, в сторону, куда двигались с безумной скоростью тяжёлые облака. Люди превращались в мокрую пыль и окрашивали несущиеся предметы в алый цвет.
Глядя, как ветер утаскивает город и разметает его в пыль, скоро я обнаружил, что стою на голой твёрдой земле. Обернувшись назад, я увидел картину обратную – высоко над землёй ветер пёр тонны каменных блоков самой различной формы и, бросая их наземь, невообразимо быстро собирал новый город средневекового характера.
Действо изготовления нового пространства донеслось до меня. Я оказался запертым в четырёх стенах, что громко рухнули сверху каменными плитами. Мгновенно соорудился потолок, из-под земли вырос каменный пол. Я почувствовал, как меня вместе с образовавшейся комнатой подняло вверх…
Вскоре трястись всё перестало. Стихло… грохот унёсся уже далеко…
В глазах помутнело, веки самостоятельно закрылись.
Самовольно отключившись, моё тело рухнуло на каменный пол…
Меня неприятно шатнуло, как обычно бывает во снах, когда наблюдаешь про-должительное падение свысока, пугаясь смотришь вниз и… Бац! При столкновении с землёй неожиданно просыпаешься, изобилуя страхами всех мастей. Долго и нелепо я вертел головой, пытаясь сообразить, где нахожусь. Широко раскрытым взглядом озирал серую комнату, в воздухе которой, не оседая, планировали густые клубы угольно-черной пыли. Сам же я валялся на выступающем из пола очень низеньком – пять дюймов – цилиндре, оснащённом сияющим изображением шестиконечной звезды. Вокруг цилиндра скатертью чернело крошево песка.
Воздух в помещение оказался схим и прогорклым. Факт, что он пахнет, горчит во рту и чувствуется телом, был малоприятен. Дышать им противно – создаётся ощущение, будто куришь паршивые сигареты… и затягиваешься хорошо так, на рекорд, что аж лёгкие сводит. Во рту привкус гари, готовой снова воспламениться. По телу ёрзали омерзительные микроэлементы.
Запустив требуемые системы организма, я резко вскочил на ноги, разум вновь налился галлюцинациями, помещение перед глазами зашевелилось, словно встревоженное желе. Потеряв контроль, треснулся плечом, а затем спиной о стену, на которую нисколько не ожидал наткнуться – в помутневшем взоре она росла намного дальше. Боль, отдавшаяся в ушибленных местах, добавила иллюзий – воздух потемнел, стал тугим и жидким, дышать им не получалось. Я представил себя маленьким комариком, плавающим в чернилах. Предприняв усилие, нащупал контроль и на треть заморозил нервную систему. Воздух потерял былую плотность, я глубоко вдохнул. Стены обрели нормальную твёрдость и устойчивость, мираж расстояний испарился. Я вновь в своём уме.
Подёргивая головой, пытаясь вытряхнуть отголоски глюков, двинулся к окну. Под ногами захрустел слой «чёрного песка», поступь по которому была мягкой, но весьма шумной. Стоило слегка притопнуть, как практически не имеющие веса, зёрнышки разлетались в стороны, оголяя каменную плоскость пола. Глянув наверх, я понял, откуда бралась чёрная аномалия – она является компонентом, составляющим плиты потолка, и песчинки, отрывая от него свои хрупкие тельца, постоянно осыпались на пол. Стены подобного стройматериала не содержали, но так же имели своеобразную патологию – огромные серые кирпичи, коими они выложены, выдолблены неким образом из неизвестного природе слоёного камня. Эти самые слои послушно рассыпались при лёгком нажатии, а если как следует поковыряться, можно было проделать сквозную дыру.
Незнакомец был прав – моё тело действительно укомплектовано более острыми, нестабильными ощущениями, нежели у человека. В любой момент могут усилиться эмоции и, ориентируясь обстоятельствами, начну либо бушевать от злости, либо лелеять добротой, либо убиваться печалью. Приходилось постоянно контролировать непослушные системы, избегая нежданных сюрпризов.
Очнувшись в этой комнате, я ощутил в себе новые органы: два пустых резервуара – абсолютные вакуумы – под лопатками и дополнительный движок на талии (он же – ремень), отвечающий за интуицию. Интуитивный двигатель предоставлял мне полную информацию о жизнеобеспечении организма: количество энергии, сила энергии, сила тела, нагрузка на головную сферу и ещё долгий-долгий список важных устройств. Главным открытием для меня стали лёгкие, те самые, что удерживают в себе холод. Если в груди морозно, моя активность увеличивается. Если преобладает тепло – движения затрудняются, контроль теряется. Перегрев – смерть. Резервуары – вместилище энергии, неизвестно откуда берущейся и для чего…
Последним органом, смысл которого я так и не понял, был некий гибкий, не стесняющий движений, стержень, вросший прямо в спину. Брал он начало у правого плеча, а заканчивался у левого бедра. Его образ не видим, зато необычно ощущаем, и забыть о себе не позволял ни на минуту – стоило мне отвлечься, он тут же нагревался и дико обжигал. Что-то подсказывало, что он имел собственный разум, пытался со мной заговорить…
Вот такой я «робот-мутант».
Огромный оконный проём не был застеклённым и не имел ни малейших намёков на какое-либо подобие рамы и прежнее существование её тут. Подоконником была широкая плита, сильна выпирающая наружу. Я встал на неё во весь рост и глянул на город с высоты четвёртого этажа. Перед глазами нарисовалась угрюмая готическая улочка с неширокой мостовой и мрачными схожими строениями. Серая пустота отражалась скудностью предметов и различного хлама. Более свежий, чем в комнате, но такой же густой воздух был наполнен мокрым туманом. Видимость слабая.
Безлюдность и отсутствие звуков напрягало.
Закончив осмотр местности, я соскочил с подоконника, встревожив «чёрный песок» на полу, двинулся к выходу, который так же не имел ни петель, ни дверей. Оказавшись в коридоре, протянувшимся вдоль всего здания, обнаружил, что весь дом состоит из идентичных комнат. Завидев винтовую лестницу, сверлящую здание аккурат в центре, направился к ней.
Под ногами мучительно хрустели песчинки. Мои стопы с наслаждением ломали их микроскопические позвоночники, дробили ломкий скелет. Над головой завывал злобный сквозняк, имитирующий дым от огня. Тёмный, живой, он метался из комнаты в комнату, уносился на улицу и вновь врывался обратно.
Высоко-высоко над городом зародился нарастающий гул. Воздух будто обрёл форму и заколебался, здание беспокойно задрожало.
БАХ! Где-то сверху раздался мощный взрыв! Сильно тряхнуло!
Под неожиданным ударом рассыпался потолок, затем лестница. На миг я увидел третий этаж, который сию же секунду подвергся такому же раз-рушению, и ударная волна отбросила меня обратно в конец коридора – я чуть было не вылетел в окно. В разрушенных местах занялся жаркий огонь. Раздался ещё один оглушающий взрыв, только уже снизу, и снова не слабо тряхнуло. Со всех потолков посыпался «чёрный песок», стены лишились нескольких каменных слоёв. От разбросанных по коридору обугленных оскол-ков повалил горячий пар.
Здание протаранил упавший метеорит. Ни одна плита не оказала со-противления дышащему смертью внушительных размеров булыжнику. Проломив крышу, он ворвался на этажи и, уничтожая на пути все полы и потолки, пробил в здание солидную сквозную дыру и взрыл огненную воронку в земле.
- Ого, - не ожидавший подобного поворота судьбы, заговорил я с самим собой, - оптимистичное начало. Откуда он такой взялся? Может, демоны, меня уже начали атаковать?
Своим падением метеорит будто пробудил спящую атмосферу города. Всё во-круг наполнилось напряжением и массой непонятных звуков, доносящихся со всех сторон. Повсюду стали происходить важные события, закипела невидимая жизнь (наверное, учитывая принадлежность этого города, правильно будет не «жизнь», а «смерть), затрещало время, запустив стрелки часов. Регулярно до слуха доносился сильный грохот и громкие взрывы, пускающие весь город дрожь.
Стержень вдруг обжёг спину и буквально развернул меня к окну, заставив выглянуть. На улице воцарилось движение – повсюду бродили беспомощные, растерянные духи, одинаково прозрачные, но не имеющие внутри себя никаких органов, какими оснащён я. Выходя из домов на мостовую, они долго испуганно оглядывались, долго рассматривали всё вокруг и обязательно куда-нибудь направлялись, не обращая внимания на себе подобных.
- Умершие, - догадался я, - дети, женщины старики… Всех в изобилие. Вот в кого превращались люди, которых я убивал, вот кем стал я, сокрушив себя. Почему эти мертвецы такие беспомощные? Почему я – убийца – воспринял смерть, как новую жизнь, а они – в основной своей массе добрые порядочные людишки - превратились в лишённый разума скот? Скот, не имеющий даже стадного инстинкта… Странно…
Из соседней комнаты дунул горячий угарный воздух, а на полу засветилось изображение шестиконечной звезды. Сияние уперлось в потолок, приняло объём, и разрослось ослепительно-белым светом по всей комнате. Секундами позже, семь раз вспыхнув красным пламенем, свечение растаяло. Обожженный потолок запыхтел чёрным паром, в воздух взмыли густые не оседающие клубы пыли. На чертах слегка светящейся звезды, стоная, кривляясь от боли, лежала мутно-зеленого оттенка душа только что умершего существа.
- Порталы, - проговорил я, - шестиконечные звёзды – это порталы. Все эти дома, весь этот город – единый центр приёма душ. Город? Загробный город…
Заинтересованный, я подбежал к духу. Бедняга, похоже, не соображал, что шок миновал и уже можно двигаться и разговаривать. Все его движения и кряхтения были чисто интуитивными.
- Поздравляю со смертью! – решил я завести беседу с новоумершим. Но тот, лишь тупо косился на меня испуганным взглядом. – Ты можешь уже двигаться, поднимайся.
Нет, это не с незнакомцем, провожавшим меня, общаться. Этот на самом деле туп. Он даже мыслить не пытался. Просто смотрел углублёнными подобиями очей.
Снова спину обожгло присутствие стержня, рука автоматически потянулась к нему. Я задержал кулак над плечом и почувствовал, как изнутри он наполнился объёмом некого твёрдого тела. Крепко сжав то, что нащупал, резким движением вытащил из себя. Стержнем оказался заострённый, прозрачный штырь. Неожиданно контроль отключился, и тело перешло на автомат, я стал беспомощно наблюдать за тем, что творю.
Обе руки сжали стержень и занесли его над головой… Затем остреё ударило в голову свежеиспеченному духу и пробило её насквозь…
Пронзённая в голове едва видимая (никак у меня) сфера ярко вспыхнула и тут же погасла. Стержень наполнился её энергией, засветился, уменьшился в размерах и ассимилировал в обычный простенький кинжал. Ловким движением, оружие вонзилось обратно в плечо – на своё место. Теперь укороченный «штырь» едва доставал до позвоночника.
Умерщвленная душа, потеряв разум хозяина, размякла – сделалась жидкой массой. Зеленоватый «дымок» отказался держать форму погибшего существа, и вездесущий сквозняк зловеще разметал дух по воздуху, не оставив и следа.
Контроль вернулся…
- Вот как! – меня передёрнуло, я отскочил к стене, не зная, что сделать – испугаться или удивиться. Отключение на время от двигательной системы сильно меня возмутило. Проделанный трюк, разумеется, не вызвал положительной реакции. – Значит, моё наказание за преступную жизнь – вечно наблюдать убийства…
- «Нет, - в подсознание раздался голос абсолютного циника, его слова гоняли тепло по всей спине, - тебе вечно суждено не наблюдать – убивать».
- Кто ты? – оглядываясь по сторонам, воскликнул я.
- «Не озирайся, я у тебя за спиной… точнее – в спине».
- Кинжал?
- «Моё имя – Ахилл».
Дата публикации: 11.02.2010 16:34

Зарегистрируйтесь, чтобы оставить рецензию или проголосовать.
Сергей Ворошилов
Мадонны
Регина Канаева
Свет мой, зеркальце скажи
Дмитрий Оксенчук
Мне снится старый дом
Наши эксперты -
судьи Литературных
конкурсов
Алла Райц
Людмила Рогочая
Галина Пиастро
Вячеслав Дворников
Николай Кузнецов
Виктория Соловьёва
Людмила Царюк (Семёнова)
Устав, Положения, документы для приема
Билеты МСП
Форум для членов МСП
Состав МСП
"Новый Современник"
Планета Рать
Региональные отделения МСП
"Новый Современник"
Литературные объединения МСП
"Новый Современник"
Льготы для членов МСП
"Новый Современник"
Реквизиты и способы оплаты по МСП, издательству и порталу
Организация конкурсов и рейтинги
Литературные объединения
Литературные организации и проекты по регионам России

Как стать автором книги всего за 100 слов
Положение о проекте
Общий форум проекта