Конкурс в честь Всемирного Дня поэзии
Это просто – писать стихи?











Главная    Новости и объявления    Круглый стол    Лента рецензий    Ленты форумов    Обзоры и итоги конкурсов    Диалоги, дискуссии, обсуждения    Презентации книг    Cправочник писателей    Наши писатели: информация к размышлению    Избранные произведения    Литобъединения и союзы писателей    Литературные салоны, гостинные, студии, кафе    Kонкурсы и премии    Проекты критики    Новости Литературной сети    Журналы    Издательские проекты    Издать книгу   
Всемирный День Писателя и
Приключения кота Рыжика.
Форум книги коллективного сочинительства"
Иллюстрация к легендам о случайных находках на чердаках
Буфет. Истории
за нашим столом
ДЕНЬ ЗАЩИТЫ ЗЕМЛИ
Лучшие рассказчики
в нашем Буфете
Владимир Трушков
Лиска Лариска (охотничья сказка
Английский Клуб
Положение о Клубе
Зал Прозы
Зал Поэзии
Английская дуэль
Вход для авторов
Логин:
Пароль:
Запомнить меня
Забыли пароль?
Сделать стартовой
Добавить в избранное
Наши авторы
Знакомьтесь: нашего полку прибыло!
Первые шаги на портале
Правила портала
Размышления
о литературном труде
Новости и объявления
Блиц-конкурсы
Тема недели
Диалоги, дискуссии, обсуждения
С днем рождения!
Клуб мудрецов
Наши Бенефисы
Книга предложений
Писатели России
Центральный ФО
Москва и область
Рязанская область
Липецкая область
Тамбовская область
Белгородская область
Курская область
Ивановская область
Ярославская область
Калужская область
Воронежская область
Костромская область
Тверская область
Оровская область
Смоленская область
Тульская область
Северо-Западный ФО
Санкт-Петербург и Ленинградская область
Мурманская область
Архангельская область
Калининградская область
Республика Карелия
Вологодская область
Псковская область
Новгородская область
Приволжский ФО
Cаратовская область
Cамарская область
Республика Мордовия
Республика Татарстан
Республика Удмуртия
Нижегородская область
Ульяновская область
Республика Башкирия
Пермский Край
Оренбурская область
Южный ФО
Ростовская область
Краснодарский край
Волгоградская область
Республика Адыгея
Астраханская область
Город Севастополь
Республика Крым
Донецкая народная республика
Луганская народная республика
Северо-Кавказский ФО
Северная Осетия Алания
Республика Дагестан
Ставропольский край
Уральский ФО
Cвердловская область
Тюменская область
Челябинская область
Курганская область
Сибирский ФО
Республика Алтай
Алтайcкий край
Республика Хакассия
Красноярский край
Омская область
Кемеровская область
Иркутская область
Новосибирская область
Томская область
Дальневосточный ФО
Магаданская область
Приморский край
Cахалинская область
Писатели Зарубежья
Писатели Украины
Писатели Белоруссии
Писатели Молдавии
Писатели Азербайджана
Писатели Казахстана
Писатели Узбекистана
Писатели Германии
Писатели Франции
Писатели Болгарии
Писатели Испании
Писатели Литвы
Писатели Латвии
Писатели Финляндии
Писатели Израиля
Писатели США
Писатели Канады
Положение о баллах как условных расчетных единицах
Реклама

логотип оплаты
Визуальные новеллы
.
Произведение
Жанр: Фантастика и приключенияАвтор: Татьяна Голосовская
Объем: 13711 [ символов ]
Тушь и слеза
ТУШЬ И СЛЕЗА
 
Небо — это я…
 
Я стал частью невидимой небесной лазури, по утру отражающей ночные сновидения созвездий. Я – тихий крадущийся осенний дождь, влажный от соленой морской прохлады, сырой и озябший как горная трава. Я –мрачный, дремучий, северный лес с вымокшими красными стволами деревьев и густой темой зеленью, вперемешку с разлитой тушью темноты, ползущей вверх от земли. Я – прозрачный воздух, бесцветный ветер. Я — пустота…
 
Небо — это я…
 
Клейкие губы, горячие и мягкие, робко и неуверенно, скользили нежным шелком по моей шее. Я не видел ее. Но догадался, что это была та самая официантка пикантной внешности и в синем парике. Всегда, когда я заказывал коктейль, она проворно исчезала из бара и всегда добавляла поцелуй. А за барной стойкой ловко крутились аккуратные женские головки, их волосы – красные, рыжие, зеленые. И освещение лампы попеременно окрашивалось в красный, рыжий, синий, зеленый. Потом смена этих цветов ускорялась, и они смешивались в пьяную грязь, а потом слишком медленно – и зал утопал в красноватом зареве искусственного заката, в оранжевом неоновом дне, в морской синеве подводного мира, с плавными переливами зеленого царства горного хрусталя. А дальше глаза не успевали отслеживать подсветку и снова привыкали к реальной нереальности.
Правда немного покачивало. Но меня забавляло то, как весело искрилось вино. Прикоснулся к заветному бокалу, глотнул сладкий напиток, еще глотнул и еще… Чувствовал как я наполняюсь чем-то капризным, расслабляющим, ленивым. Моя кровь слишком разбавилась, но я удобно расположился на диванчике и только делал заказы. Мелькали девчонки-официантки, улыбающиеся, с длинными прохладными пальчиками, быстрые и шустрые, яркие и порхали словно бабочки. Еще выпил. Вкусно. Горячо. Хорошо. Неожиданно прижалась ко мне сочными губами, впилась в щеку, провела рукой по шее, укусила, игриво прикусила и все. Повернулся – всего лишь женская фигура, а цвета волос не разобрал – мельтешили радужные лучи ламп…
Мне показалось, что кровь моя тоже светилась красным, рыжим, синим, зеленым. Ноги неподвижны, руки подергивались в такт музыке, а голова чуть набок — словно ребенок пытался отчаянно удержать и сохранить поцелуй незнакомки… Музыка непонятная: то гулкие удары, то растекается животворящим звонким ручьем, то оглушает шумом падающей воды. Затем раздается страстный и манящий недоступностью девичий голос. Певицы нет. Но голос сказочный и чудесный звучит… И подпевал я сам не зная что – открывал рот, разминая губы. Музыка похожа на первобытные пляски. А грациозные и полуобнаженные, с дикими волосами тела танцовщиц блестели змеиной чешуей. И со временем на них падал то красный плащ палача, то плавились они в волнах пламени, то увлекали изящными изгибами русалочьих рук…
Снова обжегся мякотью губ. Это другие губы – раскованные и ненасытные. Еще и еще… Наглые, общие губы впивались в шею, по щеке, и ловили мои губы. Спасаясь, я вцепился в бокал и утолял жажду. А перед глазами, сонно двигались какие-то неуклюжие кубики, квадраты, овалы, прямоугольники, и все – красные, оранжевые, синие, зеленые. А в центре зала, встряхивая налипающую черноту, сворачивалась и разворачивалась абстрактная конструкция из полулюдей, полутеней и отдельных частей тела… И губы, что обволакивали, мяли меня – их все больше и больше, тоже синие, зеленые, красные, черные, хмельные, фруктовые. Липнут, щекочут, а чьи-то застыли на моих плечах и груди. Руки женские – льстивые, ласковые, с острыми коготками легко проникали под футболку. Жарко.
 
Еще не все потеряно. Есть воспоминания.
«Я должен вернуться, хотя уже ночь, хотя поздно… Я опоздал! Обещал быть вовремя. Она ждет?! Или злится?! Обиделась. Что я тут делаю и как попал? Нет, я не собирался сюда заходить! Неправда. Я так не хотел. Я люблю тебя, Мишлен! Иду к тебе. Прости. Бегу! Больше не могу. Спешу. Мишлен – только ты и ты!»
Еще не все потеряно. Есть воспоминания.
«… О той единственной, неповторимой, любящей и любимой, интересной, бесконечно неизвестной, чужой и родной, тихой и буйной, меняющейся, единственной, фантастической, роковой и судьбоносной с дьявольским характером. Моя. Вся моя жизнь — Мишлен — всегда думаю о тебе, навеки тобою болен и мчусь к тебе!»
 
Оторвался от малоприятных, почти насильственных поцелуев, невольно похищающих мое дыхание и время.
Лабиринты комнат, тусклый коридор, смешки, лестница… Почти бежал. Точно полоумный выпрыгнул в дверь. На улице обдало бодрящим холодом. Застегнул куртку, поднял воротник. Ночь – безлунная, молчащая, загадочно одинокая. Сумасшедшим бездельником таскался туда-сюда нервный ветер среди простуженных стен домов…
Я пошел домой. Делаю шаг, но ногу заносит в сторону, наклоняюсь. Тело не слушается. Для равновесия обнял столб фонаря. Слащаво улыбаюсь, глаза, наверное, раздобрели, посоловели – глупые и большие. Вижу дорогу, знаю куда идти, в твердой памяти – но меня заносит в бок. Не рассчитав силы, вместо того, чтобы поправить челку – махал руками точно утопающий!
Светофор. И снова красный, оранжевый и зеленый…
Точно наваждение. Я начал сомневаться, где нахожусь? Все в порядке. Машин нет. Прокладываю путь, разгоняя навязчивые сиротливые сны. Поворот. Второй подъезд. Необычайно легко я взобрался по лестнице. Долгожданная дверь.
Я стоял в нерешительности – совсем как смущенный мальчик. Предательски молчала тишина. Я вслушивался, но не единого звука не нашел. Мятежное безмолвие свинцовой тяжестью давило на голову. Тихонечко, боясь нашуметь, я уперся лбом в дверь своей квартиры. Не мог зайти в дверь! Не хватало сил: руки безжизненно висели, словно ватные, не хватало мужества взглянуть в глаза той единственной, любящей и любимой. Сам себе удивлялся. Не мог зайти в дверь! Не мог заставить себя, вообще себя не ощущал, будто растаял там, в баре, будто потерял себя на чужих губах… Тишина сгущалась чернильным сумраком. А я все так же стоял на лестничной площадке. Слышал как громко колотилось сердце «пум-пам», вот-вот выстрелит! Меня пошатывало в такт «пум-пам». Даже показалось, что толстые стены тоже пульсировали как и я. Во рту пересохло, продрав горло, едва удалось глотнуть. Закрыл глаза. Мишлен…
«Я вернулся. Знай, что я приходил. Но мне лучше не заходить. Лучше не показываться в таком развязном вызывающем виде.! Ты потом все поймешь. Простишь! Слишком люблю тебя! Ты не спишь? Уставилась в окно. Из-за меня. Непутевый! Причина твоих страданий. Я — не ангел, далеко не ангел, а живой, а значит вправе ошибаться. Оправдываюсь! Только перед собой смелый, а если тебя увижу — нет не выдержу… Вдруг ты будешь презирать?! Нет, лучше завтра! Сегодня я уйду. Я виноват. Мишлен!»
И увидел её как наяву. Хлестнуло по глазам. Отпрянул от двери! Она! Приоткрыл рот и задержал воздух…
Бледное лицо, заостренный подбородок, искусанные разбухшие губы. Волосы — серо-голубые, немного косматые как волчий затылок, нечесаные за целый день, обнимали её за плечи. В ямочке на шее между ключицами росинкой сверкала слеза. Глаза её покраснели от слез и разбившихся надежд. Глаза Мишлен красивые — каре-желтые, желто-карие, тоже волчьи — проницательные, всевидящие, пророчески карающие… Завороженный оттого, что смотрюсь в её бархатные словно ночь глаза, — два космических мира! Бледно-розовые ряды ресниц, длинные и стройные, точно нацеленные стрелы. Губы истерзаны — растоптанные лепестки роз. В уголках рта притаилась тьма. Мишлен едва шевелила губами — что-то шептала. Я ничего не разобрал, ничего не понял, кроме учащенного собственного сердцебиения. Навсегда запомнил её взгляд, исполненный грусти, смертельной тоски, но светлый, лучезарный, отпускающий светлый взгляд темных глаз, подведенных тушью. Что-то не то… Присмотрелся. Блеснула слеза, мягкая, бесцветная, увеличивающая глаза. Слеза умиления запуталась, повисла в её ресницах. По щекам они текли раскосыми полосами и в ложбинку на шее…
Мои глаза защипало. Я моргнул. Видение бесследно исчезло в черное пятно.
Взбунтовался, мне сделалось нестерпимо душно и воздуха не доставало. Задыхаюсь! Как мог стоять я так долго в подъезде, где смердило кислятиной, затхло, где гниющие стены истекали плесенью?
Метнулся вниз. Только вышел и сразу оказался около светофора. Красный, желтый, зеленый! Провел рукою по лицу, сплюнул. Почему я здесь? Я что никуда не ходил? Который час? Когда наступит утро? И было во мне что-то остановившееся, остолбенелое. Я тупо озирался. От тусклого неразборчивого света фонарей глубокая бездонная ночь мрачнела пуще прежнего. Я побрел куда-то без цели, без смысла, без направления. Вроде бы смотрел куда наступать и все равно спотыкался… Но дышалось поразительно легко, хотя ветра нет. Ночь, казалось, не кончится никогда…
Устал слоняется как бездомная собака по улицам. Нашел лавочку при заводском сквере и уселся. Ночь тщательно заштриховала пространство жирной иссиня-черной тушью. Удручающе… Тоненькими розовыми стрелами рассвет нескоро пробьется. Печаль поселилась в моем сознании, словно никогда не увижу утро, словно никогда не увижу серо-голубое, косматое от облаков и припыленное небо, словно никогда не увижу каре-желтые волчьи глаза Мишлен, словно никогда…
Такое предчувствие или помешательство?! К чему бы это? Страшно и жутко… Темнота иногда шевелилась сутулыми, нахохленными тенями прохожих. Интуиция подсказывала идти домой! А восторг страха нагнал скупую обжигающую слезу. Чтоб никто не видел, обманывая себя, я зажмурился. Тягучая слеза растеклась смолой и я вздремнул…
Смутно доносились чьи-то грубые нахальные голоса, раскаты нарочито громкого смеха. Возможно меня толкнули или приснилось. Но ясно, что мое блаженно спящее тело привлекло внимание экстремально-безбашенной молодежи. Чувствовал возню, что-то разливали, выкрикивали, сновали как шелудивые прокаженные крысы — ехидно и крадучись! Не думал пробуждаться — поприкалываются и уйдут! Вымотался я очень и нет настроения куда-то идти, с кем-то разговаривать.
Плеснули на меня едкую жидкость. Дерзкие ребята! Я поморщился. Слишком внезапно и быстро. Так что я ничего не понял — меня обдало неестественным жаром. Сон мгновенно расплавился. Вытаращил от ужаса глаза. Я горел; весь охвачен огнем, весь в бензине! Ринулся к проходной: ноги связаны — упал, ежился, дымил! Видел их — злорадным бешенством светились глаза, — попрятались за ограду и деревья, наблюдали зрелище: сколько по времени будет гореть человек?! Потом я ничего не различал кроме дымящейся запекающейся крови, кипящей розовой пены, красно-коричневой грязи…
Огонь трещал, надкусывал, жарил, совал пластичные оранжевые языки в мои кости. Я не успел крикнуть — внутри бушевало пламя, жарко, горячо, рот полный свернувшейся крови густой как клей и в глаза просачивался огонь! Радужные переливы синего и зеленого приобретали бензиновые лужи — пленка из лихорадочно-извилистых линий и иероглифов…
Вот и все.
 
Красный, оранжевый, синий, зеленый.
 
Мое тело обуглилось, ещё догорало. А мне уже не так жарко. Толчком я пролетел по огненному лезвию, вернее внутри огня — в сердцевине пламени — желтая полость: ни горячо ни холодно. Там хорошо! Вверх, все выше и выше подбрасывало меня фантастически вспыхивающие и испаряющиеся в ничто завитки пламени. А потом невесомость… Я уносился вместе с кудряшками кучерявого дыма. Ночь побледнела. Ничего не помню.
Все грани обесцвечивались, пыль свет…
 
Небо — это я…
 
Я стал частью невидимой небесной лазури, поутру отражающей ночные сновидения созвездий. Я — мелкий, просящий приюта, хмурый осенний дождь. Я — дурно пахнущий воздух городов, словно сирота не соблюдающий правил гигиены. Я — черной туши дыра.
Невыплаканная моя слеза — мерцающие звезды в серебре лунного свечения. И вся ночь — бескрайняя, умиротворенная, спокойная, бархатная своей тьмой — это я! Ночь, чернила, тушь и жизни книга, где чертятся знаки сиянием лунного пера, разбавлено слезами…
Мне не удалось встретить рассвет — взмах розовых ресниц и светлый лучезарный взгляд!
 
Небо — это я…
 
Я — никто и ничто, нигде не смею появляться кроме последнего дня моей жизни. Неудержимо влечет туда и я пользуюсь возможностью. Ещё раз просмотреть то, чего нельзя изменить. Я — случайный свидетель. Обо мне помнят…
Как я не напрягаюсь, не получается ни раньше ни позже того момента в баре с поцелуями.
Клейкие губы, горячие и мягкие, робко и неуверенно, скользили шелком по моей шее. Я не видел её. Но догадался, что это была та самая официантка пикантной внешности и в синем парике. Не в состоянии ничего нового сказать, тем более возразить — только терплю. Противно. Выворачиваюсь. Мучительно тянется время. Бедная Мишлен, представляю, как тебе давались эти тягостные минуты! Ядовитый, раздражающий свет — я так больше не могу терпеть, — беспорядочно прыгающие шарики красные, оранжевые, синие, зеленые… Тошнит! Сейчас вывернусь наизнанку, а сам сижу, прикован. Жду. Знаю, дальше последуют подлые поцелуи продажных смертных губ. Вот!
Ещё не все потеряно. Есть воспоминание.
Только ради того, чтобы всего лишь мгновение любоваться Мишлен, я прохожу этот болезненный путь тысячу раз и покоя нет мне. Трепещу, содрогаюсь. Заветная дверь. Явь или сон? Был ли там? Никто мне не отвечает. Люди проходят мимо. Меня-то нет! Обычная дверь моей квартиры, но для меня теперь все жидкое и вязкое. Каждый раз, по причине самого себя, против себя и всего предвечного, я силюсь зайти в дверь, но забываю, что я — случайный свидетель человеческих судеб… Но память пульсирует, клокочет сердце — я застреваю в резиновой двери где-то посередине, ничего нового и возвращаюсь обратно. Уже около светофора… А дальше скитался, боль, пожар…
Переживаю жаркое дыхание пламени. Все равно. Все, что угодно. Я так любил, и чтоб её увидеть — пройду сотню раз!
И прольюсь серым дождем! А на небе звезды — слезинки! И заплачет Мишлен: от рассвета — росинки!
Дата публикации: 18.01.2009 19:57

Зарегистрируйтесь, чтобы оставить рецензию или проголосовать.
Сергей Ворошилов
Мадонны
Регина Канаева
Свет мой, зеркальце скажи
Дмитрий Оксенчук
Мне снится старый дом
Наши эксперты -
судьи Литературных
конкурсов
Алла Райц
Людмила Рогочая
Галина Пиастро
Вячеслав Дворников
Николай Кузнецов
Виктория Соловьёва
Людмила Царюк (Семёнова)
Устав, Положения, документы для приема
Билеты МСП
Форум для членов МСП
Состав МСП
"Новый Современник"
Планета Рать
Региональные отделения МСП
"Новый Современник"
Литературные объединения МСП
"Новый Современник"
Льготы для членов МСП
"Новый Современник"
Реквизиты и способы оплаты по МСП, издательству и порталу
Организация конкурсов и рейтинги
Литературные объединения
Литературные организации и проекты по регионам России

Как стать автором книги всего за 100 слов
Положение о проекте
Общий форум проекта