Конкурс в честь Всемирного Дня поэзии
Это просто – писать стихи?











Главная    Новости и объявления    Круглый стол    Лента рецензий    Ленты форумов    Обзоры и итоги конкурсов    Диалоги, дискуссии, обсуждения    Презентации книг    Cправочник писателей    Наши писатели: информация к размышлению    Избранные произведения    Литобъединения и союзы писателей    Литературные салоны, гостинные, студии, кафе    Kонкурсы и премии    Проекты критики    Новости Литературной сети    Журналы    Издательские проекты    Издать книгу   
Всемирный День Писателя и
Приключения кота Рыжика.
Форум книги коллективного сочинительства"
Иллюстрация к легендам о случайных находках на чердаках
Буфет. Истории
за нашим столом
ДЕНЬ ЗАЩИТЫ ЗЕМЛИ
Лучшие рассказчики
в нашем Буфете
Владимир Трушков
Лиска Лариска (охотничья сказка
Английский Клуб
Положение о Клубе
Зал Прозы
Зал Поэзии
Английская дуэль
Вход для авторов
Логин:
Пароль:
Запомнить меня
Забыли пароль?
Сделать стартовой
Добавить в избранное
Наши авторы
Знакомьтесь: нашего полку прибыло!
Первые шаги на портале
Правила портала
Размышления
о литературном труде
Новости и объявления
Блиц-конкурсы
Тема недели
Диалоги, дискуссии, обсуждения
С днем рождения!
Клуб мудрецов
Наши Бенефисы
Книга предложений
Писатели России
Центральный ФО
Москва и область
Рязанская область
Липецкая область
Тамбовская область
Белгородская область
Курская область
Ивановская область
Ярославская область
Калужская область
Воронежская область
Костромская область
Тверская область
Оровская область
Смоленская область
Тульская область
Северо-Западный ФО
Санкт-Петербург и Ленинградская область
Мурманская область
Архангельская область
Калининградская область
Республика Карелия
Вологодская область
Псковская область
Новгородская область
Приволжский ФО
Cаратовская область
Cамарская область
Республика Мордовия
Республика Татарстан
Республика Удмуртия
Нижегородская область
Ульяновская область
Республика Башкирия
Пермский Край
Оренбурская область
Южный ФО
Ростовская область
Краснодарский край
Волгоградская область
Республика Адыгея
Астраханская область
Город Севастополь
Республика Крым
Донецкая народная республика
Луганская народная республика
Северо-Кавказский ФО
Северная Осетия Алания
Республика Дагестан
Ставропольский край
Уральский ФО
Cвердловская область
Тюменская область
Челябинская область
Курганская область
Сибирский ФО
Республика Алтай
Алтайcкий край
Республика Хакассия
Красноярский край
Омская область
Кемеровская область
Иркутская область
Новосибирская область
Томская область
Дальневосточный ФО
Магаданская область
Приморский край
Cахалинская область
Писатели Зарубежья
Писатели Украины
Писатели Белоруссии
Писатели Молдавии
Писатели Азербайджана
Писатели Казахстана
Писатели Узбекистана
Писатели Германии
Писатели Франции
Писатели Болгарии
Писатели Испании
Писатели Литвы
Писатели Латвии
Писатели Финляндии
Писатели Израиля
Писатели США
Писатели Канады
Положение о баллах как условных расчетных единицах
Реклама

логотип оплаты
Визуальные новеллы
.
Произведение
Жанр: Просто о жизниАвтор: Patriot Хренов
Объем: 20217 [ символов ]
Как я стал взрослым (редакция 2)
Был прекрасный летний вечер. Бархатные лучи закатного солнца ласково устремлялись…или опускались… нет, запускались!.. или что-то там еще на «ись»…
Нет, извините, я так не могу. Это же начало какого-то очередного детективного пирожка с отрубями или женского зефирчика с вензелями – нет, я так не могу.
Вполне обычный был вечерок. Правда, я только что пережил последний звонок и начал готовиться к выпускным экзаменам… И собственно говоря, именно этим-то и был особенно хорош вечерок. Взрослая жизнь совсем уже сидела на носу и рьяно обещала очень многое из того немного, что я еще не перепробовал. Весь мир лежал на ладони. И я готовился его прихлопнуть.
Я шел по своему родному городу. По главному проспекту. Хотя пока и без оркестра… Я держал голову на отлете – впереди была жизнь, слава и все такое прочее, и я готовился их презирать, в крайнем случае, обдавать холодным незамечанием… Мне казалось, весь этот мир уже почти не дорос до меня, но я был щедр и оставлял ему надежду. А экзамены… экзамены, в конце концов, – всего лишь эпизод, еще одна разновидность фейсконтроля.
Я шел по главному проспекту нашего маленького города.
Но вдруг…
Отвратительный оборот. Как раз-таки из детективной ватрушки или женского желе. Никак не могу от него избавиться.
Нет, ну, согласитесь, у хозяина жизни – хотя бы пока еще только своей – никаких «вдруг» быть не может: у него все должно быть под контролем. И что это за «друг» такой еще мне на шею, что вечно так и норовит все перепортить?! Нет, Витька правильно говорит. В этой жизни каждый – сам за себя. И нечего рассчитывать на манну небесную. А те, что вечно канючат да стараются прожить за чужой счет, – они и жизни-то недостойны! Впрочем, Витька – тот еще вещун, его только слушай...
Так вот. Иду это я по главному проспекту нашего города. Уже пережил последний звонок, а выпускные экзамены – а куда они денутся? Держу голову на отлете и курю одну из первых сигарет в своей жизни. Я вас умоляю!
А тут какое-то там слевое «мяу».
Ну как же это мне – хозяину города! – да пройти мимо?!
Возвращаюсь.
Комочек жизни с непрорезавшимися еще глазками и расползающимися задними ножками. Тычется мордочкой во все близлежащие кочки и – как все мы – требует места под солнцем. Господи, всего-то – пригоршня, а туда же!..
– И какая ж сволочь тебя тут?!…
Совсем крохотный. Да я-то здесь при чем?! Что, мне больше всех надо, что ли?
Ухожу.
Да возвращаюсь.
Ну, как же?! это ж – мой город.
Да при чём тут город… мой, не мой – при чём тут это…
Нет. Ни одна кошка его уже не примет. Ну, а люди… вот, полюбуйтесь, что делают люди…
Я опустился на корточки.
Какой там – крохотный, новорожденный! Вон и пуповина еще не высохла…
А что тут можно придумать? Ни одна кошка его не примет. А уж моя-то – тем более. На девятое?.. да, кажется, на девятое мая к нам в квартиру забежал соседский котенок. Моя Кося выгнула спину, заурчала, зашипела – котенок с перепуга под диван. Я с трудом и руганью – он же еще и царапался, зараза – выудил его оттуда. И только выпрямился, как Кося прыгнула и всеми когтями вцепилась в мои руки с котенком. Как только вены мне не вскрыла. А потом два дня пряталась.
Нет, ни одна животина его не примет. Да и не знаю я никого, у кого была бы кормящая кошка. Или хотя бы собака.
Котёнок, похоже, почувствовал мое присутствие – ринулся из последних сил в мою сторону. Я отшатнулся.
Господи, и какая же сволочь тебя тут?!.. Уж лучше б утопили.
Котенок затих. Я вновь опустился на корточки.
Да какой же это к черту мужик, тот, что не может сам решить свои проблемы! Чего уж проще – в унитаз спустить. И меня тут, как черт направил… к крохе этому…
Взвыл, приближаясь, автомобильный гудок. К нему присоединился второй, третий. Свадебный кортеж пронесся мимо и с гангстерским визгом колес остановился у скверика центральной площади. Гости вывалили из машин, сбригадились за молодыми и пошли возлагать цветы к памятнику – всё по взрослому.
Центр города. Машины беспрерывные. Люди туда-сюда шастают. Парень с девушкой мурлычут куда-то, приобняв друг друга за талию. Кавалер одной рукой сигарету держит, а другую запустил под пояс своей спутницы. Тёханка с новомодной корзинкой и пекинесом на поводке чешет на базар, а псина метёт мусор своей шерстью и тянется носом к каждому столбику. Другой парень на ходу перетирает что-то по мобиле: на ухе болтается припёка блютуза, а руки теребят блокнот да локтями отводят встречных с пути. Молодожены со свитой выстроились у памятника полукругом, готовят цветы. А бомжик привалился к киоску и спасается пивом. И плевать ему на то, что справа и что слева. Деревья – те вообще равнодушны ко всему, кроме выхлопных газов. И только я тут с этой каплей жизни… Господи, да что ж это за мужик такой – подбрасывать свои проблемы другим? Яркие наряды женщин, рубашки мужчин, платье невесты с необъятной юбкой, блики солнца на листьях, на белых камешках асфальта – все сколь-нибудь светлое точно выпрыгнуло вперед, набухло, впилось в зрачки, сдавило глаза. Нестерпимо заломило в висках. И накрыла тишина – та, давняя, слепящая. Все глуше, все неизбывнее. Та, что с каждым вдохом, с каждым ударом сердца – всё увереннее, всё хохотливее… и всё – под ложечку, и всё – под дых!..
Я, помнится, тогда перешел в пятый… или шестой?.. нет, точно, в пятый класс. Мы приехали к родственникам в Вишневую Балку. Взрослым-то хорошо: они – за стол, а что делать мне? Дом хоть и частный, с участком, да вся земля занята парниками. Вот я и оказался на улице. Познакомился там с Вованом и Шуркой.
– Айда в штаб! – сказал Вован.
– А это далеко? А то мне…
– Да тут! Рукой подать… – парень махнул в сторону Вишневки.
Казалось, и в самом деле всего в двух шагах сквозь прибрежные кустики поблескивала вода. Дома нашей стороны улицы как раз и выстроились по-над обрывом левого берега балки, а до ближайшего проулка, ведущего к спуску, – всего-то пять дворов. Но впечатление оказалось обманчивым. Тропинка вниз шла не прямо, а весьма полого, поскольку яр, высотой с трехэтажный дом, был очень крутым. Хоть сама Вишневка, прижимавшаяся к правому склону, была скорее ручьем, но дно балки вполне могло бы вместить пять, а то и шесть футбольных полей.
Наконец, мы пришли к правому супесчаному обрыву. Выше половины шли в три ряда норы береговых ласточек, а внизу местная детвора нарыла пещеры. Одна из них, спрятанная за колючим кустом лоха, и была штабом моих новых знакомых. Устроен он был по лучшим правилам мальчишеской фортификации: мало того, что куст таил его от посторонних глаз, так и сам лаз был узкий и невысокий – только-только проползти по-пластунски – длиной в полтора нашего роста. Зато внутри можно было сесть на вырубленную по кругу скамью, а в центре стоял ящик со штабным имуществом. Вован зажег крохотный огарок, выговаривая Шурке, что давно уже надо принести новую свечку, и стал доставать игрушечные автоматы, пистолеты, самодельную карту и настоящую красноармейскую каску. Каска меня, конечно же, сразила наповал. Да еще и с родными кожаными ремешками! Заскорузлыми, почерневшими, но родными. Я рассматривал каску, её ремешки, едва заметные следы от красной звезды, раз за разом примерял то на себя, то на Шурку, сидящего посередине, и все не мог налюбоваться.
Тут что-то негромко ухнуло, волна воздуха ворвалась в нашу пещерку, наполнив её тьмой и пылью.
Дышать стало нечем: пыль забила глаза, рот, лезла в легкие. Мы закашлялись чуть не до рвоты. Я натянул футболку на лицо, цедя воздух сквозь неё и пытаясь протереть глаза.
– Что это? – едва смог выговорить Шурка.
Вован молча чиркал спичками, стараясь вновь зажечь свечу, но парафин растопился, расплылся по дну жестяной банки, и фитиль, сгоревший почти до конца, никак не схватывался.
Догадка ужаснула меня. Я схватил карту, скрутил в рулон, поджег и кинулся к лазу. Его не было. То есть где-то на локоть в глубину он еще сохранился, но дальше – стена.
– Мужики, нас завалило!
– А-а-а!.. – в полный голос заревел Шурка. Вован все также молча дал ему пару тычков под ребра и накинулся с кулаками на меня.
– Ты чего? Чего? – закричал я, защищаясь от ударов.
– Это всё из-за тебя! – наконец процедил Вован во вновь наступившей темноте: в борьбе я выронил факел, и тот погас; к пыли, все еще висевшей в воздухе, добавился дым.
– Да я-то тут при чем?! Ты что, с катушек спрыгнул?
– Ты – чужой. Нельзя было тебя сюда… Всё из-за тебя.
Но он уже отстал от меня и принялся искать спички.
– Да где ж они? Там еще с пару было…
Дым ел глаза. Я вытер выступившие слезы.
– Подожди! Ты что? Хочешь зажечь?
– Да.
– Стой! Не надо. Только воздух выжжем. Копать надо, быстрее копать.
Я нащупал каску и принялся выгребать ею супесь из лаза.
Шурка все еще всхлипывал. Вован, как я слышал, дал ему еще пару тычков.
– Да отстань ты от него! Лучше землю подальше отгребай.
– А что он тут… нюни распустил!.. И без него тошно… – проворчал Вован, но все же принялся за выкопанный грунт. Потом к нему присоединился и Шурка.
Поначалу работа шла споро. Каска хорошо вгрызалась, и мы быстро углубились настолько, что каждый раз приходилось уже не просто нырять, а ползать по-пластунски.
– Давай сменю, – предложил Вован.
Я без слов на ощупь передал ему каску, пробрался в дальний угол и отвалился к стенке.
– Эх, водички бы сейчас, – вздохнул Шурка, пока Вован чертыхался, пристраиваясь поудобнее.
– Ага… и сплит-систему, – просипел я, вытирая пот с лица футболкой, грязной и жесткой, как половая тряпка.
Водички?.. Да, водички бы сейчас. Рот пересох, песок скрипел на зубах, а в груди, казалось, осели уже пласты пыли, и беспрестанно душил сухой, саднящий кашель. Воздуха не хватало. Сердце молотило, как после хорошей тренировки, в ушах стоял непрерывный тонкий звон, и перед глазами плавали светящиеся точки.
Но совсем не до отдыха было, и, лишь слегка переведя дух, я присоединился к ребятам.
Работа теперь шла намного медленнее. Это поначалу, когда еще я копал, все было просто: вытянул руку, зачерпнул каской супесь и вытащил наружу, а там уже её подхватывают другие руки, переносят в дальний угол, высыпают. Теперь же Вовану каждый раз приходилось сначала ползти на локтях, толкая каску перед собой, а затем, зачерпнув грунт, также по-пластунски, но уже ногами вперед и подтягивая каску за собой, выбираться обратно. Притом вылезать надо целиком: иначе каску не вытащить. И всё это – в полной темноте, в постоянной пыли, оседающей коркой во рту, в ноздрях. А мы с Шуркой в основном просто сидели.
– Как думаешь, – прошептал Шурка, – нас сильно завалило?
– Копайте, Шура, копайте…
Отсюда разве поймешь. Хорошо, как обвалилась только часть хода. А если весь пласт?..
– Всё, не могу больше, – сказал Вован, передав каску Шурке. – Дыхать нечем…
– Много еще?
– А я… знаю? – Вован всё никак не мог отдышаться и потому говорил тихо и невнятно, коротко и с большими паузами, точно выталкивая звуки. – Он еще спрашивает… Ага… интересуется!.. А вот поди-ка сам посмотри. Чего сидишь – твоя очередь.
И тут опять ухнуло и нас обдало волной воздуха.
Мы замерли.
– Всё. Кранты… – наконец прошептал Вован. И тут же закричал изо всех сил: – А-а-а!.. – и стал лупить каской куда ни попадя. – Всё! Кранты!!..
После того, как он хряпнул меня сначала по плечу, а потом еще и по ноге – по самой кости – я бросился на него и сграбастал в охапку.
– Ну всё, всё…
– Что – всё? Что – всё? Во именно, что – всё, сдохнем мы здесь! Не откопаться нам, понимаешь, не от-ко-пать-ся…
– Дай каску.
– Не дам! Всё равно сдохнем.
Шурка помог мне отобрать каску, но Вован раскорячился, уперся у входа в лаз:
– Не пущу! Все равно мы здесь сдохнем. Сдохнем! Сдохнем!!..
Пришлось двинуть кулаком. Мне повезло: попал ему под дых, Вован схватился за живот, скрючился и отвалился в сторону. Я схватил каску и полез.
Новый завал оказался рядом и совсем небольшим, так что я убрал его в три или четыре ходки. Дальше дело пошло сложнее. Путь вперед казался бесконечным, мнилось, что мы выкопали ход уже в два, если не в три раза длиннее, чем он был изначально. Но помогала, подстегивала надежда, граничащая с уверенностью, что вот на этот-то раз каска пробьёт последнюю преграду, и к нам хлынут свет и воздух. Тем тяжелее было ползти обратно: мало того, что двигаться пятками вперед вообще трудно, так еще и отнимало силы разочарование на грани отчаяния. И тревога, отнимающая последние силы, тревога, доводящая до ужаса: сможем ли мы продержаться столько, сколько потребуется? Я заставлял себя не думать, гнал эмоции, старался превратиться в робота, в бездушный механизм. Поэтому, когда Вован предложил сменить меня, я только огрызнулся:
– Да пош-шел ты!..
Третий обвал накрыл меня в тот самый момент, когда я загребал очередную порцию.
Переждав немного, пошевелился, определяясь: засыпало только ноги. Позвал безответно:
– Эй!.. Эй!..
Попытался руками отгрести землю с ног, но не дотянулся: засыпало где-то до половины голени, немногим не до колена. Попробовал просто вытащить – нет, не пускает. Но и не держит совсем уж плотно – хоть это радует.
– Эй!.. Эй!..
Тишина. Или только кажется? Вот вроде что-то донеслось… Или это песчинки шуршат осыпаясь? И каждый шорох в этом могильном безмолвии, в полном мраке не только слышится, но и видится – слабыми точечными вспышками, точно промелькнувший в отдалении светлячок…
Я принялся ворочаться, освобождая ноги: топтался, крутился, вертел ногами, тянул руками за колени – бился как птичка в руке и все-таки вытащил. И тут меня, наконец-то, стошнило. И это принесло хоть какое-то облегчение: тело покрылось холодным потом, во рту – мерзко, кисло, но все же не сухая пыль, и дышать стало легче.
Я лежал на спине и утаптывал пятками завал, чтобы вытянуться в полный рост.
– Эй!.. Эй!..
Попытаться копать обратно, к парням? Но кто знает, насколько засыпан ход между нами? Да и не достать мне туда, к той осыпи руками. Придется сначала как-то разворачиваться. А насколько хватит воздуха? Да и потом, когда я докопаюсь до них, если докопаюсь, придется всё, что я пройду, откапывать заново. А может, они уже роют ко мне?
– Эй!.. Эй!..
Тишина. Слепящая тишина. Странно, если кричать, то кажется, что становится немного светлее…
Нет, нельзя терять время. Вперед. Только вперед. Ведь если где и можно найти помощь, то только там – там люди, там взрослые. С лопатами, с экскаваторами…
А у меня – одна каска. Да и проку от неё… Это раньше она очень помогала вытаскивать грунт в пещерку, но теперь, когда мне надо было лишь сгребать его за себя, она скорее мешала. Попытался спровадить её в ноги, но ход был слишком уж узок – лишь немногим шире самой каски – и некуда было деть моё собственное тело. Напялил на голову, уговаривая себя, что если и засыпет окончательно, то каска поможет сохранить хоть каплю пространства для воздуха. Но она постоянно сползала и впивалась краями в руки, плечи, спину. Пришлось опять приспособить её для копания.
Сначала, опираясь локтями, сдирая железом кровавые мозоли на ладонях, наскрести небольшую кучку грунта и руками, извиваясь что твой червяк на крючке, прогрести пониже колен, потом перевернуться на спину и пятками протолкать в конец, втоптать в перемычку. И снова перевернуться, опереться на локоть…
А когда переворачиваешься, то кажется и весь мир опрокидывается с тобой. И еще по инерции качнется пару раз, возвращаясь на место. А порой и просто растворяясь. И тогда иной раз видится наш городской двор. На своем новеньком спортивном велосипеде приехал двоюродный брат. Велосипед настоящий, для взрослых, с пятью звездочками на задней оси и тремя – на педалях. Серега хоть и старше и намного выше меня, но и сам с трудом достает до педали в нижней точке, а что уж говорить обо мне. Но если продеть одну ногу в прогал рамы, то наверняка обгонишь всех пацанов во дворе – надо только научиться. И вот Серега придерживает велосипед и помогает мне сохранять равновесие, а мама стоит в отдалении и держит руки нараспашку. А очнувшись, я вспоминаю, что у Сергея еще нет никакого велосипеда, а мне строго-настрого запрещено даже намекать брату о том, что мы придумали подарить ему на шестнадцатилетие. То мнится, что я лежу на спине под шпалерой винограда. Прямо надо мной висят спелые грозди. Крупные белые ягоды просвечивают на солнце и, кажется, вот-вот лопнут от сладкого сока. А черные продолговатые – я точно знаю – совсем без косточек и немного с кислинкой. И я выбираю, какую ягодку сорвать, а очухиваюсь от того, что меня опять вырвало.
Речной дебаркадер в два этажа. Может быть и больше – мне не видно, но никак не меньше – музыка льется сверху. Дощатые стены в гирляндах, и с дощатого же потолка свисают китайские фонарики. И всюду цветы. Я в центре танцующей толпы. Только и танцами это назвать трудно. Медленно топчущиеся, практически неподвижные парочки соседствуют с теми, кто, взявшись за руки, кружится изо всех сил. Кое-кто пляшет себе в одиночку. А между всеми ними снуют бесконечные цепочки веселящихся людей… Да это же карнавал! Только не бразильский, какой-то другой: женщины хоть и в праздничных, светлых, но самых обычных наших платьях. Мужчины тоже в обычных костюмах. И никаких масок. Вот! Да это же Гриновский! Гриновский карнавал – я как раз недавно прочитал «Бегущую по волнам»Александра Грина – это его карнавал. Но всё же что-то не так. И вдруг я замечаю, что пол под моими ногами начинает разделяться. Вон, оказывается, в чём дело! Это не просто один дебаркадер, а пристань, с приставшим к ней речным трамвайчиком. Только их почему-то не разделяют никакие перила, оградки… И вот пароходик отчаливает, и палуба, казавшаяся до этого единой, разделяется, разъезжаясь под моими ногами. Я невольно переступаю с движущейся части и бросаю взгляд на отъезжающих. Некоторые весело прощаются с нами, а кто-то в шутку манит руками – идите, мол, сюда, смеясь, бросают в нашу сторону цветы. Но большинство даже и не замечает, что их кораблик покидает пристань. Оборачиваюсь к тем, кто остаётся со мной, и не обнаруживаю никакого праздника, никаких танцев. Люди с моей стороны стоят по одиночке, опустив руки, и провожают глазами речной трамвайчик. Некоторые делают один-два шага вослед, но большинство неподвижно. Нет, нет! Мне, конечно же, не надо с этими! Здесь скучно. Мне – туда, где праздник. И я перепрыгиваю на пароходик.
Миллионы маленьких иголочек впиваются в тело. Звон в ушах стремительно набирает силу и в тот самый момент, когда уже кажется, что голова вот-вот взорвется, менее резко, но все же стихает. Я делаю несколько непроизвольных движений, но уже чувствую, что могу дышать. Воздух! Я изо всех сил, отчаянным рывком кидаюсь вперед.
Выбравшись наружу – свет режет глаза даже сквозь закрытые веки – я наскоро перевожу дух и бросаюсь к другому берегу речушки.
– А! А! А!
Но никого не видно. И я мчусь обратно. Хватаю откатившуюся каску и ныряю в ход. Уже пятясь с полной каской обратно, я понимаю, что если я буду копать сам, то этой займет слишком много времени, слишком много. И вылезши из норы, я вновь бегу к поселку.
– А-а-а!..
Взрывы петард вернули меня в лето окончания школы. Молодожены и их гости вернулись от памятника к машинам и зажгли фейерверк. Котенок лежит неподвижно, распластав задние ножки. Я беспомощно огляделся.
На глаза мне попался кирпич. Я посмотрел на котенка. Мысленно сказал ему: «Прости, родной!...» Понял кирпич, отвернулся и – кинул.
Посмотреть на то, что я совершил, я решился только тогда, когда опять услышал это совсем уж тихое душераздирающее «мяу».
Кирпич лежал рядом.
Он лишь с полсантиметра не долетел до цели. Но зато сантиметров на пять врезался в землю. Но что в том?
Я снова поднял кирпич и отвернулся.
И двадцатый раз я понял кирпич и отвернулся.
Эта жизнь хотела жить.
Хотя и не могла.
Хотя… может быть, это я сейчас так думаю…
А тогда я схватил кирпич и стал бить им в том направлении, где еще теплилась эта никому не нужная жизнь и, отвернувшись, – долбил, долбил, долбил тем кирпичом туда… ну, вы поняли.
И когда я, наконец, остановился и взглянул на дело рук своих, то увидел вполне чистенький кирпич и хвостик с двумя ножками, торчащими из-под него.
Ножки уже не дергались.
«Вот и славно, – вспомнилось мне вдруг, – вот и славно – трам-пам-пам.»
А потом я шел домой – еще пятнадцать минут тому назад хозяин всего города – я шел домой с побелевшими от судороги кулаками и, набычившись на всю жизнь, шептал про себя:
– Гады! Гады! Ненавижу!!!
 
01.2008 © Patriot Хренов
Дата публикации: 12.02.2008 18:54
Предыдущее: Как я стал взрослымСледующее: Тринадцатый туман

Зарегистрируйтесь, чтобы оставить рецензию или проголосовать.
Сергей Ворошилов
Мадонны
Регина Канаева
Свет мой, зеркальце скажи
Дмитрий Оксенчук
Мне снится старый дом
Наши эксперты -
судьи Литературных
конкурсов
Алла Райц
Людмила Рогочая
Галина Пиастро
Вячеслав Дворников
Николай Кузнецов
Виктория Соловьёва
Людмила Царюк (Семёнова)
Устав, Положения, документы для приема
Билеты МСП
Форум для членов МСП
Состав МСП
"Новый Современник"
Планета Рать
Региональные отделения МСП
"Новый Современник"
Литературные объединения МСП
"Новый Современник"
Льготы для членов МСП
"Новый Современник"
Реквизиты и способы оплаты по МСП, издательству и порталу
Организация конкурсов и рейтинги
Литературные объединения
Литературные организации и проекты по регионам России

Как стать автором книги всего за 100 слов
Положение о проекте
Общий форум проекта