ИЗ ЖИЗНИ СТАДИОНОВ

 

Стадион был старый, абсолютно несовременный и полузаброшенный. Построенный когда-то объединенными силами и средствами расположенными неподалеку Индустриальным техникумом и Лингвистическим лицеем №2, он, с получением упомянутым техникумом нового здания где-то в новостройках на краю Города, использовался ныне вяло и неинтенсивно.

В более-менее теплую и сухую погоду на его территорию высыпали немногочисленные разномастно одетые группки лицеистов под поочередным предводительством двух плотно обтянутых модными спортивными костюмами дам неопределенного, но явно непризывного возраста. Вооруженные издающими булькающие трели свистками и могучими натренированными голосами, физкультурные дамы призывали вырвавшихся на волю детей построиться и непременно для неизвестной никому цели пересчитаться. После этого надлежало выполнить серию унылых ничего не развивающих упражнений, имеющих основной целью занять основной объем и без того куцего времени, отведенного на спортивное развитие лицеистов. В оставшееся время ребятишкам обычно выдавалась пара мячей, которые они начинали с разной степенью интенсивности перебрасывать или перекидывать, пока неумолимый звонок не загонял их в здание Лицея.

Летом на Стадион приходили погонять футбол пацаны из ближайших домов. Для их немногочисленной компании поле было слишком велико, да и ворота, - когда-то нарядно полосатые, а сейчас уже просто облупленные, - казались огромными. Поэтому они располагались поперек поля, обозначив створ ворот наполненными песком пластиковыми бутылками.

Рано утром и поздно вечером, скрываясь от лишних бесцеремонных глаз, на дорожки Стадиона и обвивающие его тропинки выходили редкие посетители – любители бега. В основном это были женщины всех возрастов, ведущие бесконечную борьбу с лишними килограммами собственного веса, а также пожилые мужчины, обретающие в беге своеобразный наркотик, заменяющий запрещенные им врачами никотин и алкоголь.

Основными же завсегдатаями Стадиона и прилегающих к нему поросших обломанным, но все еще густым кустарником окрестностей были, конечно, собаковладельцы. Вернувшись домой после трудового дня, они уже через несколько минут со скоростью пробок вылетали из горловин подъездов, влекомые на поводках своими утерпевшимися четвероногими питомцами. Вырвавшись на свободу, собачье племя занималось любимыми делами, то есть: бегало, лаяло, испражнялось, дралось, таскало палки и прочие малосъедобные предметы, опять испражнялось, играло, бурно ухаживало за себе подобными и снова испражнялось, испражнялось и испражнялось.

Стоит ли сомневаться, что многострадальная территория Стадиона была более чем густо удобрена. Это, видимо, и было причиной того, что даже такая неприхотливая категория посетителей, как влюбленные парочки, не говоря уже о бабушках и мамашах с малолетними детьми, избегали выбирать эти места для прогулок.

Как и у всякого строения, у Стадиона была Душа. Была она тихая, скромная, и даже робкая. Да и немудрено. Равняться ли ей, например, с неугомонной, широкой Душой Центрального Стадиона “Энергия”, на котором сосредоточилась вся основная спортивная жизнь Города? Душа нашего Стадиона в основном тихонько дремала, лишь смутно ощущая происходящее на поверхности его тела.

Но иногда она просыпалась.

Происходило это обычно в дни ежегодных Лицейских Спартакиад. Тогда с утра силами пары дюжих старшеклассников на Стадион вытаскивался стол, на которые физкультурные дамы устанавливали сопровождаемый длиннейшим проводом удлинителя магнитофон, и он принимался своим видавшим виды динамиком безостановочно воспроизводить бравурные марши и соответствующие ситуации бодрые песни. Затем во вкопанные в землю обрезки старых водопроводных труб втыкались четыре выцветших красных флажка, и действо начиналось.

Всеми нервами своих беговых дорожек, особенно самым чувствительным – протянувшимся по первой, ближайшей к бровке поля, дорожке – впитывала Душа Стадиона забытые ощущения: наслаждалась топотом множества быстрых ног, сладко ежилась от покалывания шиповок, покряхтывала от упругих ударов пяток и мягких прикосновений детских попок и ладошек в свеженасыпанном песке прыжковой ямы, вздрагивала от ударов падающих теннисных мячей и деревянных гранат.

Но любой праздник когда-нибудь кончается. Умолкал надсадившийся магнитофон, после ожесточенных препирательств старшеклассников друг с другом – кому что тащить? - его массивная туша уволакивалась вслед за бесцеремонно перевернутым вверх облезлыми ногами столом в распахнутые двери Лицея.

И приходил вечер, и Стадион заполнялся сворами засидевшихся в тесных и скучных квартирах собак. Все возвращалось на круги своя.

Но было бы неправдой утверждать, что Душа Стадиона так и спала беспробудно и бесчувственно, все время. Вовсе нет! Она лишь притупила свое восприятие всего происходящего на Стадионе, чтобы не расстраиваться ежедневно, ежечасно и ежеминутно.

Между прочим, у Души были свои любимцы. В первую очередь, почтенная супружеская пара, посещавшая Стадион каждое утро ровно в семь пятьдесят. Он – в старых, советского еще производства, сине-красных кроссовках, она – в белых дешевых китайских полукедах с вложенной в них дополнительной войлочной стелькой.

Внешнего вида посетителей Душа представить себе не могла, так как Стадион полностью ослеп еще четыре года назад, когда стайка недоумков подросткового возраста расколотили булыжниками последний фонарь, освещавший небольшой кусочек поля напротив трибуны. Но кое-что о пожилых бегунах она знала; то, что могли сообщить подошвы. Ведь каждая обувь, особенно изрядно поношенная, может много чего порассказать о своих владельцах, можно сказать, ту самую подноготную.

Аккуратно пробежав по дорожкам раз и навсегда заведенные восемь кругов (две мили, объяснили, отдуваясь, сине-красные кроссовки) и выполнив около чудом уцелевшей части трибунки серию упражнений (американский комплекс для поддержания гибкости суставов, гордо заметили мягко шлепающие белые полукеды), супруги шагом отправлялись к себе домой, где их ждал приготовленный с вечера вегетарианский завтрак.

Пожилые супруги нравились Душе своим постоянством (только проливной дождь, метель или аналогичные этим природные катаклизмы могли заставить их пропустить утреннюю пробежку) и твердой убежденностью в необходимости оздоровительного бега, чувствующуюся в каждом шаге неторопливо семенящих по кругу двух пар ног.

Во-вторых, определенную симпатию Душа испытывала к совершенно неспортивного вида монументально полной женщине средних лет. Ее нескончаемая борьба с собственным неукротимым весом была достойна глубочайшего уважения. С замечательным упорством Тяжелая Дама четырежды в неделю совершала походы по тропинкам, петляющим вокруг Стадиона, угрожающе наклонив вперед свои рубенсовские формы и энергично двигая согнутыми в локтях пухлыми ручками. Очевидно, такое положение тела ассоциировалось в ее сознании с бегом, однако ноги ее в безбожно растоптанных мокасинах шагали при этом размеренно и неторопливо.

Стадиону Тяжелая Дама нравилась главным образом потому, что ее увесистые шаги доставляли его телу что-то вроде физического удовольствия.

Были и еще более-менее постоянные посетители, занимающиеся физкультурой на Стадионе, узнаваемые им по первым прикосновениям знакомых подошв. Душа тихо радовалась их очередному появлению, ненадолго ощущая себя нужной и даже где-то необходимой.

А однажды утром Стадион почувствовал нечто совершенно особенное. На его первой – самой чувствительной, вы помните? – дорожке появились незнакомые кроссовки, причем это были не обычные модные кроссовки, являющиеся по глубинной сути своей самыми банальными ярко раскрашенными башмаками, а Настоящие Беговые Кроссовки. Да к тому же они оказались хорошо обношенными, сидящими безукоризненно точно по ноге, и, как всякие Настоящие Беговые Кроссовки, почти ничего не весящими.

А как бежали ноги в этих Кроссовках! Широко, красиво, легко; плавно перекатывая стопу и упруго выталкиваясь… Да, пожалуй и Стадион “Энергия” не отказался бы чувствовать на своей шкуре подобные чудесные движения!

И таким роскошным шагом владелец Беговых Кроссовок запросто отмерил, ни на йоту не снижая темпа, двадцать пять кругов, после чего начал энергичную разминку рук и плечевого пояса.

Немногословные, но начисто лишенные вполне оправданного в данном случае снобизма, Беговые Кроссовки сообщили взбудораженной Душе Стадиона, что их хозяин действительно (да кто бы и сомневался!) Настоящий Бегун, переехавший на днях в этот район Города. И тренируется он уже много лет на “Энергии” (Душа только прерывисто вздохнула), а здесь теперь будет иногда делать тренировочные пробежки. Так, когда тренер разрешит, в разгрузочные дни. После соревнований, например. Или если – упаси и сохрани, конечно! – какая травма.

Разминка продолжалась, дошла очередь до ног, и подошвы надолго стали отрываться от дорожки: то забрасываясь на остатки ограды возле трибунки, то порхая в воздухе на широких махах… Беседа прервалась.

Размашисто “прокатив” на прощанье несколько раз по замершей от счастья дорожке Стадиона, Настоящий Бегун исчез с его территории. Но еще долго Стадиону казалось, что по его телу все катится и катится стремительная волна Настоящего Бега.

С этого момента у Стадиона появилась Цель. Ожидая очередного появления на своей территории Настоящего Бегуна, он старался, в меру своих возможностей, стать хотя бы на маленькую толику удобнее, комфортнее. Напрягая все силы, он принялся выравнивать свои беговые дорожки - не все, конечно, а только две: первую и вторую, которую явно предпочитал его новый любимец. Медленно, миллиметр за миллиметром, он выдавливал изнутри выбоины и прочие впадины, втягивал в себя выступающие неровности, выталкивал на поверхность и откатывал в сторону камешки, щепки, бутылочные пробки и осколки битого стекла.

Утомившись работой с неровными дорожками, Стадион переключал свое внимание на нижние скамейки трибуны, скидывая с них оставленный дневными и вечерними посетителями мусор, сбрасывая шершавую чешую стародавней краски, втягивая в глубину рассохшихся досок торчащие гвозди. Он даже умудрился в нескольких местах потихоньку согнуть, возвращая на положенное место, ядреную арматуру, служащую трибуне ограждением.

Вся эта напряженная физическая деятельность не прошла для Стадиона даром. Тренировка, оказывается, полезна буквально всем, не исключая и самих так называемых Спортивных Сооружений! Спустя некоторое время (а дело было в самый разгар лета), воспользовавшись затяжным двухдневным дождем, Стадион заметно улучшил травяной газон на своем поле: изрядно попортил корневую систему всякой сорной нечисти и простимулировал рост молоденькой травки нужного вида и упругости. Разного рода мусор он постепенно выталкивал к углам поля, причем здорово преуспел в этом занятии.

Но самое интересное было впереди: Стадион понял, что его Душа может входить в контакт с Душами находящимися на его территории людей!

Впервые он это почувствовал, когда находился в крайне возбужденном состоянии Души в связи с некоторыми удачно произведенными действиями по выравниванию первой дорожки. Уже знакомые нам пожилые супруги, начавшие очередную утреннюю пробежку без особого энтузиазма, неожиданно для самих себя не только постепенно взбодрились и повысили темп бега, но и принялись во время разминки выполнять движения, более похожие на латиноамериканские танцы, нежели на традиционный "американский комплекс", при чем смеялись совершенно по-детски и отправились завтракать чрезвычайно довольные друг другом.

В тот же день Тяжелая Дама впервые за все время посещения Стадиона решилась покинуть укромные окольные тропки и выйти непосредственно на беговые дорожки, причем ее движения превратились - тоже впервые! - в настоящий бег, так в течение нескольких миллисекунд ее увесистое тело оказывалось-таки в воздухе безо всякой опоры, то есть в так называемой "фазе полета". Тяжелая Дама в полете - это было уже что-то из ряда вон выходящее!

И наконец, тогда же внутреннее недовольство Стадиона вечерним расположением на его трибунке троицы немолодых выпивох с изрядным запасом горячительных напитков привело к тому, что даже не прикончив первую раскупоренную бутылку "Беленькой", пьянчуги удалились в неизвестном направлении, дружно согласившись, что здесь им сегодня "чегой-то не катит".

Заподозрив в себе невиданные ранее силы, Стадион попробовал применить их целенаправленно. Для начала он попробовал поработать с пришедшими погонять футбол пацанами. Ему удалось добиться того, чтобы после игры они аккуратно сложили на краю поля пластиковые бутылки с песком (которые, как вы помните, служили им штангами ворот). Мало того, один из мальчишек собственноручно убрал с поля несколько неизвестно откуда заброшенных крупных камней, откатить которые самостоятельно Стадиону оказалось не под силу.

Ободренный успехом, Стадион принялся регулярно изгонять со своей территории всякого рода пьянь и хулиганье и, в то же время, аккуратно, чтобы не повредить здоровью, стимулировать спортивно настроенный народ. Постепенно количество бегающих по его поверхности людей стало расти. Те, кто уже приходил сюда ранее, ощущали во время физкультурных занятий такой подъем духа, что, не без молчаливой подсказки Стадиона, стали активно приглашать своих друзей и знакомых, и постепенно, к концу лета, на нем появилось уже изрядное количество новых завсегдатаев.

В августе компания таких энтузиастов по собственной (как считали они) инициативе провели на Стадионе субботник, во время которого убрали скопившиеся на краю поля кучи мусора, вычистили поле от сухой травы и даже поправили покосившиеся ворота.

Огромный запас внутренней энергии истратила Душа Стадиона, входя в контакт с Душой Директора Лицея, появившегося в поле ее действия перед началом учебного года. Честно говоря, упомянутая директорская Душа вполне могла бы в соответствии со своими природными качествами писаться с маленькой буквы... ну да пусть уж ее. Итак, после попытки обработать директорскую Душу Стадион почти три дня пребывал в бессильном состоянии, но зато на нем появилась бригада в составе штатного лицейского Электрика, Плотника и прикомандированных к ним Дворника и Сторожа. Вся эта бравая команда, возглавляемая престарелым, но весьма деятельным Завхозом женского пола, произвела ряд ремонтных работ на трибунке, покрасила ядовитого колера красками все, до чего смогла дотянуться, а самое главное - вернула Стадиону зрение, восстановив два фонаря, освещающих поле и дорожки.

Как раз на следующий день после этого эпохального события на Стадион в очередной раз пришел Настоящий Спортсмен. Как всегда, накрутил изрядное количество километров в ровном темпе, интенсивно размялся, после чего принялся выполнять серию "спецов" - специальных беговых упражнений. Еще не пришедшая в себя после контакта с Директором Лицея, Душа Стадиона не смогла создать для важного гостя комфортную атмосферу... но он, похоже, в этом и не нуждался. Отработал тренировку и стремительно исчез, - явно куда-то торопился. Душу даже кольнуло что-то вроде ревности.

Зато в следующий раз, через неделю, он появился на Стадионе не один, а в компании невысокого лысого человека, которого по болтающемуся на шее секундомеру Стадион безошибочно определил как Тренера. Стадион уж и забыл, что такое Самый Настоящий Тренер, ведь многие годы ему приходилось довольствоваться визитами двух физкультурных лицейских дам!

Во время разминки Настоящего Спортсмена Тренер сидел на свежевыкрашенной скамейке трибуны, лениво поглядывая по сторонам и словно бы не обращая внимания на своего подопечного. Но в нужный момент он вышел на дорожку с секундомером наизготовку, дал сигнал... и началось действо. Раз за разом на давно не ощущавшейся Стадионом (да что там давно! никогда не ощущавшейся!) скорости Настоящий Спортсмен преодолевал круг, после чего очередной круг двигался в качестве отдыха трусцой, и так снова и снова...

Стадион Душой уловил накатывающую на своего любимца усталость и постарался, как мог. Почувствовав заметный прилив сил, тот летел, как на крыльях. Тренер недоверчиво посматривал то на своего воспитанника, то на фиксирующий неожиданные результаты хронометр, и озадаченно покачивал лысой головой. Когда контрольная тренировка завершилась, и Настоящий Спортсмен остановился возле Тренера, тот что-то возбужденно стал ему говорить, тыкая пальцем в исписанный цифрами блокнот. Бегун, улыбаясь, пожимал плечами и выглядел весьма довольным. Стадион ликовал и даже, от полноты чувств, зажег средь бела дня свои фонари, но этот легкомысленный поступок остался, к счастью, незамеченным.

С тех пор Настоящий Спортсмен чаще стал появляться на дорожках. Душа Стадиона щедро делилась с ним своей энергией, наслаждаясь красотой и стилем его бега. В сентябре Настоящий Спортсмен стал появляться с товарищем, а иногда даже с двумя.

В это же время еще один Самый Настоящий Тренер – по футболу – открыл в Лицее юношескую секцию, и на Стадионе начались регулярные тренировки. Возродилась волейбольная и баскетбольная площадки, и по выходным там играли стихийно сформировавшиеся команды и даже возникало что-то вроде турниров.

Постепенно Стадион зажил полноценной спортивной жизнью, - конечно, с провинциальным налетом, но все же! – и уже не так остро воспринимал каждого, кто появлялся на его поверхности. Не было необходимости напрягаться, чтобы избавляться от мусора или исправлять поломки: просто-напросто нужно было правильно воздействовать на душу одного из Тренеров или Активных Общественников, а в самом крайнем случае - и Директора Лицея.

Тем временем подступили зимние холода. Юные футболисты некоторое время еще упорно топтали ранний снег, гоняя мяч по побелевшему полю, но скоро отступились от этого простудоопасного занятия. Бегуны исчезли еще раньше.Лишь некоторые из них, морозоустойчивые и солидно экипированные, осмеливались полегоньку трусить по протоптанным в снегу тропкам, осторожно дыша в высоко замотанные шарфы.

Кроссовки Настоящего Спортсмена еше осенью сообщили Стадиону, что с наступлением холодов их хозяин будет бегать исключительно в Манеже стадиона "Энергия", потому что из-за слабого горла он очень легко простужается, и Тренер не позволяет ему рисковать своим здоровьем. Стадион особенно не огорчился, потому что после напряженного летне-осеннего сезона уже не без удовольствия предвкушал дремотное зимнее ничегонеделание.

... Весна случилась ранняя и быстрая. После малоснежной зимы солнце с активной помощью ветров легко справилось с талой грязной водой и всяческой слякотью. На Стадионе снова закипела жизнь. На этот раз его поднаторевшей в практике внушения Душе удалось так лихо обработать некую муниципальную комиссию, посетившую его территорию, что уже в мае возродилась монументальная ограда вокруг прилегающих к нему зеленых зарослей, и стало это называться - Парк.

Собаковладельцам с их неуемными подопечными пришлось перебазироваться на окрестные пустыри, а в гущу кустарников решительно вломились работники городских озеленительских бригад, которые принялись самым активным образом придавать местной флоре благородный вид. Откуда ни возьмись, выросли в стратегически выверенных местах ларьки с призывно выставленной за стеклом всяческой съедобной (и не очень) дребеденью, яркими обложками развлекательного чтива и даже недорогой парфюмерно-косметической химией.

Уже в разгар лета вспомнил Стадион о том, что так и не появлялся в этом году на его дорожках Настоящий Спортсмен... вернее, Тот Самый Первый Настоящий Спортсмен, потому что к тому времени уже целая компания Самых Настоящих Спортсменов регулярно бегало, прыгало и метало различной формы предметы на дорожках и спортивных площадках Стадиона. Его облюбовал даже один Сверхмарафонец, преодолевавший своими легкими короткими шагами невероятное количество километров, плотно запечатав уши наушниками прицепленного на пояс плеера.

И исчезновение прошлогоднего любимца отнюдь не произвело на Душу Стадиона сильного впечатления.

Правду говоря, она уже изменилась, эта Душа, и более не была такой тихой, скромной и даже робкой, как еще год назад. Она стала гораздо более уверенной в себе и приобрела некоторый элемент самодовольства, анализируя произошедшие на Стадионе перемены. Она уже не затрудняла себя подбадриванием "чайников" - любителей, обращая на них минимум своего внимания. Сильные и приятные ощущения вызывали у нее (как, собственно, и раньше) красивые, сильные, профессиональные спортивные действия. В последнее время ее слабостью стал футбол, и впервые за многие годы проводимый на поле Стадиона городской юношеский Чемпионат привел ее буквально в состояние экстаза.

На Стадионе выросла вторая трибуна. Началось строительство новых раздевалок, и как-то моментально образовалась роскошная сауна, которой, впрочем, пользоваться принялись отнюдь не спортсмены. Душа Стадиона этому никак не противилась, потому что появлялись здесь Нужные Люди, которым она щедро создавала особо комфортное состояние тела и духа, и это в ряде случаев прямо шло на благо Стадиона. А периодическое пульсирование этой "горячей точки" на теле Стадиона было чрезвычайно приятным вне зависимости от того, кто грел в этой точке свои косточки, тот же Сверхмарафонец или, к примеру, хозяин сети супермаркетов.

Сейчас Стадион не отдыхает круглый год. Зимой на нем заливают каток, и сотни металлических тонких скребков массажируют его целыми днями, когда стоит не слишком морозная погода. Стадиону это очень нравится. Он даже стал меломаном и потихоньку диктует свои музыкальные пристрастия Радисту, который диск-жокействует в своей специально оборудованной комнатке. Это Новый Радист, а прежний, с его устойчивыми пристрастиями к немодным "АВВА" и "БОНИ М" уволился, устав от хронических головных болей, возникавших у него на рабочем месте. Теперь над катком гремят только крутые современные хиты, и Душа Стадиона довольна.

Говорят, на Стадионе планируется проведение общегородской Спартакиады школьников... что ж, как говорится, дай ему Бог. Или, что точнее - городской Спорткомитет.

... А все-таки интересно, похудела ли Тяжелая Дама?..