Донбасским утром ветрено и скользко, Куда ни ступишь – леденеет душу, Передвигаясь в позе богомольца, Бредёт старик, природу не нарушив. А под ногами льдинки, словно мыши, Скользят и суетятся беспрестанно, Но если из дому пораньше вышел, Обратно возвращаться очень странно. С пустой баклагой и пустой котомкой Старик идёт проторенной дорогой, Платочек носовой покрепче скомкав, Подальше от разбитого порога. Там, говорят, вода, как лёд, хрустальна. И, говорят, тепло, как руки мамы. И огорчаться, вроде, непристало, И радости, пожалуй, слишком мало. А позади - гремит по всей округе, Где дом родной, и три окна без ставен, А под ногами тает лёд упругий, Растопленный осколками местами. Вода и смерть. Старик и просто жажда… Что выбрать, как остаться в пекле этом? Старик войну познал по жизни дважды, И убедился: жить полегче – летом. |