Мало, кто знает, что за дочкой Верой -и названа-то в честь веры в чудо-пришлось супругам не только в церкви свечку ставить. Батюшка посоветовал поехать в столицу, в Покровский монастырь к Матронушке. Да не просто толпиться в очереди длиннющей да осквернять святое место непотребными глаголами, а читать матушке акафист с земным поклонами, да приложиться её святых мощей с просьбой о ребеночке.

-Ещё никому Матронушка не отказала! -уверял батюшка.

 

Москва Женьке очень понравилась. Все такие красивые, нарядные ходят. Улицы чистые, будто их с мылом моют. Вот только шумно здесь и воздух машинами пахнет.

А Егору столица так и вообще не по душе пришлась. Все толпятся, бегом несутся кто куда. Одна отрада-столько машин он отродясь не видывал! Куда не глянь-всюду они, самые разные на любой вкус!

 

-Женька, глянь – одни иномарки и, главное, сколько их тут. Вот мужикам рассказать-ведь не поверят, засмеют…-рассуждал он вечером в дешевенькой ночлежке, попивая прохладное пивцо из влажной алюминиевой банки. А умиротворенная супруга пила чай с розовыми лепестками, что ей дали в монастыре монашенки и наказали читать чаще акафист.

-Если не забеременеешь, приезжай еще! -сказали напоследок. -Матушка любит, чтоб к ней три раза приезжали!

 

Поэтому и решено было остаться еще на пару дней.

-Не ближний свет сюда еще два раза приезжать!- сказал Егор.

Да он в чудо-то шибко и не верил! Просто захотелось ему еще чуток погостить в столице, да пошататься по улицам, чтобы понять, чем тут народ дышит, о чём думает.

 

-Всё ж Москва-аа! Значит, и мысли и жизнь у людей другая, в отличии от нас. -рассуждал он.

-Вот что ты, Женька, у нас интересного и нового видела? Столько лет жила, а метро здеся впервой увидала! А на выставке народного достижения, когда в последний раз была? А никада и не была! И что ты расскажешь мому сыну, к примеру? -развязывал он после очередной банки пива свой язык, чем сильно раздражал жену.

 

-А статую -мужик и баба с серпом -кто ваял? -дотошно допытывался Егор.- Вот ты и не знаешь ничаво! А еще в столице она была…

 

В такие минуты Женька старалась не слушать мужа. Понимала, что это он от впечатлений такой вредный да язвительный стал.

-Женя, дочка, как вы там? Ходили в монастырь? -интересовалась по телефону свекровь. -А как там Москва? Прям такая и есть, как в телевизоре?

 

Егор вырывает трубку и кричит:

-Мать! У нас всё в порядке! Сёдня ездили бабу с серпом смотреть!

-Батюшки-святы, она-то вам на кой нужна? -пугалась мать.

-Да нет же, мам Лид! Это не то, что ты думаешь, это скульптура Мухиной – «Рабочий и колхозница».

-Ээ-эк, куда завернула! -возмутился муж, поняв, что супруга-то тоже не лыком шита и знает побольше его самого.

-На Красной-то площади были? -взяла трубку сестренка Любаша.

-А то! -важно рапортовал братец,-Обижаешь. Вот привезем фотографии, сама увидишь!

-Ой, ну молодцы! мы за вас так радуемся! Надо же, в саму Москву уехали!

 

Когда уже садились обратно в поезд, попрощались с Москвой и её жителями. Было немного грустно. Женька смахнула набежавшую слезинку, а Егор открыл банку пива, последнюю. Больше жена не позволила пить.

-Не за тем сюда приезжали! -сказала, как она отрезала, и Егор тут же присмирел.

 

Он сожалел, что на фотоаппарате быстро закончилась пленка, а перезарядить он не умел и просить кого-либо постеснялся.

-Ну, чего ты раскис? -вмешалась жена. -Вон сколько фотографий получилось, хватит с нас!

 

Егор немного вздремнул, а когда открыл глаза, то понял, что Москва осталась далеко позади.