Рождает льдины Ладога-вода у берегов смерзающейся кашей, становится дорогой, как тогда: единственной, спасающей и страшной. Прожекторы пугают в темноте, пронзает ветром – резким и холодным, и я дрожу и думаю о тех, кто так и не добрался до Кобоны. Мне кажется, что лёд уводит нас, и старый ГАЗ бежит, натужно рыкнув... Зачем мы попадаем в резонанс! и лёд трещит... и крики... Лёд предал – и дорога не спасёт... ...и мальчиков моих... Мороз всё крепче – и холодно, и больно. Это лёд. И страх – его ничто не лечит. |