Меня оставили в воронке Меня оставили в воронке Под оплывающей луной, Но вы не верьте похоронке, Смерть приходила не за мной. В прибитой дождиками пыли Остался я один лежать. Меня здесь просто позабыли, А что такого – умирать? Вчера повзводно и поротно Мы оторвались от земли И как-то очень косорото Вперед пошли, пошли, пошли! В слепой лощине дот ударил В догон прохладе ночевой, И от смертельной черной гари Не стало видно ничего. Кому кровавый козырь червы? Каленый ворон бьет в упор, И старшина, шагнувший первым, Мешком уткнулся в косогор. Берет в тиски за горло плотно Неумолимый пулемет. А мы – повзводно, мы – поротно! У нас приказ идти вперед! И в точке сопочной вершины Заткнуть проклятое гнездо! У нас задача – через мины Пробиться всем смертям назло! Перемешались руки-ноги, Блестит кровавая роса, И неживые у дороги Зрачки уткнулись в небеса… …С предсмертным воем отползали Совсем безусые юнцы, Но позади уже их ждали Краснопетличные бойцы… Уходит век бесповоротно Из мест военных стороной, Где мы – повзводно и поротно… И я один - еще живой… Перемелется У своей сосны до другой весны Я остануся. Не возьмет зима моего ума Белым парусом. Но тепло огня холодит меня, Как метелица - Перемелется все, перемелется. Времена времен, нет других имен, Только сами мы. Под накат скользя нам никак нельзя Пережить зимы. Белый снег в окне, по моей стране Озимь стелется – Перемелется все, перемелется. У костра в ночи ты со мной молчи, Я все знаю сам. Это важно так - свой увидеть знак В этих небесах. Между лап сосны до другой весны Точка светится… Перемелется все, перемелется. Я говорю Я, переживший то, что не все пережили, Знаю, как нож легко рвет сухожилья. Я никого не корю, Но я вам сейчас говорю: Будьте разумны, безумные речи оставьте! Вы на прицеле, вы у смерти на драфте! Я, побывавший там, где не все побывали, Знаю, как ветер легко деревья валит. Я вам совет не дарю, Я просто сейчас говорю: Хватит о ваших правах говорить, вы не правы! Вы - на вулкане, вы – на краю лавы! Я, говорящий вам о смертельном риске, Знаю, как очень легко потерять близких. И словом я не сорю, Я просто вам говорю: Нет ничего ценнее на свете той жизни, Что послужила невольно моей укоризне… |