Что хочет автор. Литературные конкурсы

Я с детства мечтал стать милиционером, не знаю почему, но очень хотел. Наверное, потому что, мне мама перед сном часто читала 'Дядю Степу'. А потом, когда уже немного вырос, захотел стать офицером. Не солдатом, не просто военным, а обязательно офицером, просто грезил носить офицерские погоны. Чуть позже, повзрослев, я уже осознал свою мечту, и она обрела более явные очертания: и мне захотелось служить в ВДВ, потому что отец мой отслужил в ВДВ, и много рассказывал про свою службу в 'Войсках Дяди Васи'. Конечно же, насмотревшись фильмов, начитавшись книг, слушая рассказы отца и его друзей, про службу в Армии, я решил, что непременно буду служить в Воздушно-Десантных Войсках. Мне говорили о том, чтобы попасть в ВДВ, надо много заниматься физической подготовкой, и я начал тренироваться. Сначала тренировался дома, потом записался в клуб 'Трудовые Резервы' на курсы классической борьбы. Там прозанимался, до класса седьмого или восьмого, пока в стране не пошла волна увлечения карате. И конечно, я стал заниматься карате.

И вот, мне исполнилось восемнадцать лет, пришла пора призыва, меня вызвали в военкомат. Там выяснилось, что до ВДВ я не 'дотягиваю' по весу. Причина была банальна: при росте 180 см, я весил 65 кг! В принципе, это не так страшно, могли бы дать мне время, чтобы я набрал вес, или просто откормить. В то время была такая практика, когда призывнику давали время набрать вес, до нормы. Но, наш военком пошел другим путем.

Он решил отправить меня в Учебную часть автомобильного батальона. И когда он, на призывной комиссии спросил меня об этом, я отказался. Какой может быть автобат, когда я хочу в ВДВ?! Тогда военком мне предложил отучиться на механика-водителя танка. На что я тоже ответил отказом. И тогда военный комиссар в приказном порядке направил меня для прохождения службы в ВМФ. И пригрозил: если не приду в день отправки, то он меня под суд отдаст, по статье 'уклонение от службы'. Пришлось мне подчиниться.

Служа на флоте, тренировки я не бросал, продолжал заниматься, и при любой возможности устраивал спарринги (строго в рамках дозволенного), со своими сослуживцами. Ребята у нас на корабле собрались разносторонне развитые, были и те, кто занимался карате, и боксеры и борцы. В процессе службы я узнал, что кроме ВДВ есть еще Морская пехота и войска специального назначения. Вот меня это здорово 'подстегнуло'! Я стал теребить начальство рапортами о переводе меня: то в морскую пехоту, то в ВДВ, то в спецназ. Но всегда получал отказ. Но и это меня не угомонило.

Отслужил я как положено, демобилизовался, вернулся домой. Занятия и тренировки я не бросал, продолжал, но теперь все мои мысли были о спецназе. После службы помимо занятий борьбой и карате, мой старший брат затянул меня в ДОСААФ, мотивируя это тем, что все спецназовцы прыгают с парашютом, и мне это пригодится. Там совершил три прыжка с парашютом, У брата же, на тот момент уже около пятидесяти прыжков было. В один прекрасный день, я встретился с моим давним знакомым, который работал в милиции (к сожалению, я уже не припомню его имени). И разговорившись с ним о том, да о сем, я как-то сказал, что хотел бы служить в спецназе. В ответ он мне предложил пойти со мной к нему на работу, 'просто подежурить вместе', обещал, что скучно не будет. Придя к нему в РОВД, я с удивлением узнал, что он работал в уголовном розыске. И действительно, на дежурстве мне понравилось, я тут же решил для себя, что стану нештатным сотрудником. Потому, что 'нештатникам' легче поступить в Высшую школу милиции. Вскоре, еще немного подежурив с сотрудниками уголовного розыска, я все-таки решился поступить в школу милиции. Захватила меня это работа: с выездами на захват, засады, и задержания преступников. Нужно было только выучится!

Но, тут как всегда, в дело вмешался 'Его Величество Случай'!

Идя домой с очередного дежурства, встретил другого знакомого, который уже знал, о том, что я временами дежурю в отделе УР. Он мне сказал:

- Почему ты в 'семерку' не устроишься?

Я даже и не знал: что это, и где это?

Он мне тогда объяснил, что там требуются молодые тренированные люди, со средним образованием, после службы в армии.

Буквально на следующий день, придя в РОВД, я подал рапорт с просьбой принять меня в 'седьмой отдел'. Процедура проверок была долгая, я уже устал ждать, когда внезапно мне объявили о том, что я принят! Не могу объяснить, какая радость меня охватила, когда начальник РОВД мне объявил, что отправляет меня на учебу в Ленинград!

По прибытии в Ленинградскую школу милиции, нас, абитуриентов, стали распределять по кафедрам и направлениям. К каждому подход был индивидуальный. Специальная комиссия, выяснив мои навыки и учитывая тренированность, определили меня в специальную группу. Вот где началось настоящее учение! Мне очень нравилось учиться там. Обычных предметов и наук, в нашем понимании, там не было, все было сугубо по специальностям. Название дисциплин говорило само за себя: наружное наблюдение, ведение объекта, фотографирование скрытыми камерами, да и еще куча всяких предметов. Кроме того, каждый день - мой любимый рукопашный бой, и три раза в неделю стрельба. Там я узнал, об интереснейшей науке - психологии! И преподаватель этой науки у нас на курсе вообще был - супер! Он и разбудил во мне любовь к такого типа наукам.

На курсе я был почти 'круглым отличником'. Но все когда-то заканчивается, и учеба моя закончилась. Присвоили мне звание - 'младшего лейтенанта', и отправили домой. Так что, в Ташкент я уже вернулся офицером. Прибыл я в родное МВД, получил назначение на должность оперуполномоченного в отделе разведки.

На пороге уже был 1991 год. Развал и 'парад суверенитетов'.

С 1991-го по 1993-й год, я прослужил в вышеназванном отделе, получил звание 'лейтенант'. Но так вышло, что незадолго до получения мной очередного звания 'старший лейтенант', я подал рапорт об увольнении.

Причин для этого было несколько. Когда я начинал служить в отделе разведки, там начальником был полковник И. Сидоров. При нем служить было интересно, сотрудники отдела на работу приходили в приподнятом настроении, и с удовольствием. Но, ничто не вечно на земле. И вот полковника Сидорова отправили на пенсию, а на его место назначили полковника Мухамеджанова. В то время, в стране у нас нет - нет, да появлялись националистически настроенные типы. И наш новый начальник отдела оказался подвержен этому влиянию. Он начал 'зажимать' всех, кто был не узбекской национальности. В результате такой политики, большинство грамотных и хороших специалистов просто уволились из органов, или перевелись в другие отделы. Началось у нас движение кадров. Вернее, скажем - 'текучка' кадров. Это была первая причина.

Вторая была в том, что как раз в это время я познакомился с приятной девушкой, закрутилась у нас с ней 'любовь-морковь'. Решил жениться, и тут пошло - поехало! Надоела мне эта разведка, мне начало казаться что не мое дело. Хотелось реальных захватов и задержаний, одним словом - адреналина! Очень скучал по армейской службе, пусть даже на флоте! В общем, захотелось что-то изменить в жизни, и я решил уйти из органов. К этому меня ещё каждодневно 'пододвигал' мой новый начальник отдела, своими намеками, высказанными к месту и не к месту. Написал рапорт, дождался приказа и уехал в Казахстан, к своим родителям.

В 1994 году у меня родилась дочь. В заботах о ребенке и новых радостях, я немного успокоился, мы снова вернулись в Ташкент. Надо было искать работу. А куда деваться, если я кроме службы ничего не знаю? Снова пришел устраиваться в уголовный розыск, в Отделе Кадров направили к одному генералу, сказав, что без его разрешения они не могут взять меня на службу. Я пришел к нему на прием. Генерал же, едва меня увидев, сразу сказал, как отрубил:

- Нечего тебе делать в наших органах!

Когда же я возразил, что МВД не его личная лавочка, он вообще распалился.

- Да я, если захочу, сделаю так, что ты даже простым рядовым работать не будешь.

Ушел я оттуда в расстроенных чувствах.

Через некоторое время, один мой товарищ, познакомил меня с Сергеем М. Посидели мы как-то, поговорили, и Сергей, узнав о том, что я ищу работу, предложил мне пойти с ним. Как оказалось, он служил в какой-то спец.части, связистом. Я ему сказал, что у меня 'черная метка', и генерал из МВД 'закрыл' мне возможность работать в органах. Сергей меня убедил, сказав:

- Сходи, с тебя не убудет!

Я послушал его, как говорится, попытка не пытка.

И вот, я стою у командира части в кабинете, на собеседовании. Меня взяли!

Взяли начальником склада в службу связи. Но с условием: я должен 'поднять' этот склад. Это означало: принять его, этот склад, в таком виде, какой он есть, (а вид у него был ужасающий!), и довести его до благоприятного для 'начальствующего взгляда' состояние. Если мне это в ближайшее время, то я продолжу службу на этом поприще. Я согласился.

Мечта сбылась, но лишь наполовину.

Склад.

Ура! Я в спецназе. Пусть не на той должности, на какой хотел (хотел же в боевое подразделение), но я уже при погонах, и служу. Надо только зацепиться руками, схватить зубами, рыть бивнями, грызть клыками, но мне надо остаться здесь!

В принципе, задача не сложная, всего лишь укомплектовать склад связи всем необходимым. Всего лишь (так думал я, пока не увидел тот самый склад). 'Старого' начальника склада не было, и принимал я это 'хранилище пустоты' у Сереги. По бумагам там все было нормально. Принял, расписался. И повел меня Серега посмотреть на то, что я принял. Разочарованию моему не было границ. Склад был на территории автопарка. Подошли мы к какому-то строению, внешне похожему на сарай, открыли его. А там... ёкорный бабай! Он полон каким-то хламом и мусором (как мне показалось). Я сначала подумал: ну вынесу и выброшу. А оказалось, что это - все очень нужное имущество, числится оно 'материальной ценностью', и так как я его уже принял, теперь я должен этот хлам оберегать и сохранять. А для чего этот хлам нужен, даже сам начальник связи не знал.

Но мне была поставлена задача восстановить склад, и я начал 'рыть'. Преимущественно носом. Вот принял этот мусор. Надо отметить сразу, что и в этом 'мусоре' 'нарыто' было немало! Сразу пошел в штаб, и нашел список того, что должно быть на этом самом складе. Сначала я подумал:

- Да нет проблем, сейчас мигом решу!

И скачками помчался в службу тыла. Я почему-то был уверен, что, для спецназа все двери будут открыты, меня там ждут с распростертыми объятиями, и по первому же моему требованию отдадут все полагающееся имущество, вывалят мне 'кучу с горкой' и будут рады!

Но! Не тут -то было! Служба тыла была как заговоренная, они как будто все сговорились, и для них наша часть - пустое место. Сначала я настаивал, на том, что есть положение, согласно которому вы должны выдать нам то-то и то-то, так будьте любезны, сделайте что положено. Это не возымело никакого действия.

Потом я стал требовать.

Потом перешел к прямым угрозам, типа того: вот приедут боевики и вас всех мордой в пол положат.

Службисты смотрели на меня как на пустое место. Ноль и есть ноль.

Сидят там бабы в возрасте от сорока пяти, и до шестидесяти (как я понимаю - старые девы), и им все по... до одного места. Бегал я бегал, и в результате 'добежал' до начальника связи. Он меня выслушал, что я ничего до сих пор не 'выбил' из службы тыла, и спокойно так говорит:

- Это не так все делается.

И выдал мне 'страшную тайну' способа 'выбивания долгов' из службы тыла. Для меня это было как 'взрыв мозга'! Но я всегда прислушивался к совету более опытного человека, и не пожалел.

И вот, стою я там, где спирт выдают, а мне снова - полный отказ. Нету спирта на планете земля! А я им выкладываю убийственный аргумент:

- С каждой канистры, отдам вам 'десятину'!

И, о чудо, спирт для меня волшебным образом появляется! Выписали положенные на нашу часть двадцать два литра чистейшего спирта: одиннадцать килограммов технического, и столько же медицинского. Хотел я им отлить по одному литру каждого, но начальник склада, который мне выдавал спирт, сказал, чтобы я отлил им два литра технического, мол он лучше для употребления подходит. Я и налил.

Еду в часть с спиртом! И только пересек КПП части, тут же меня вызывает Комбат:

- Говорят ты спирт выбил? Молодец, хвалю! Но три литра спирта мне сюда, быстро!

Я принес. Командир мне снова:

- Молодец!! Там тебя замполит что - то искал, зайди к нему.

Захожу к замполиту, и он мне:

- Где мои три литра?

Дальше уже пошло: и наш начальник штаба 'свои три литра' забрал, и заместителю командира батальона по тылу еще литр налил. Когда у меня появился спирт, дело пошло намного быстрее и решительнее. Только мне где-то отказ, а я им обещаю, что спирта налью 'ШИКАРНОГО', и все чудесным образом появляется!

В результате: склад я 'поднял', укомплектовал всем, кроме какой-то мелочи, не говоря о том, что там все вычистил, полки и стеллажи сделал, и там стало намного лучше и серьезнее.

И чтобы уж до конца 'добить' склад, и укомплектовать его всем, до самых мелочей, я однажды попытался получить, ту самую 'мелочь', какой не хватало для полного счастья на моем родном уже складе. А там, в этой конторе, капитан сидит, кореец. И ни в какую не поддается уговорам. Ничего на него не действует, ни приказы начальства, ни накладные, ни обещания спирта 'шикарного'. Ну, короче говоря, вывел он меня из себя, так хотелось ему 'табло почистить', да нельзя. Еле сдержал себя, чтобы не набить морду ему. Вот в тот раз у меня не получилось 'выбить'. Приехал я в часть нашу, и как положено, доложил о результатах, вернее, об отсутствии результата, моей поездки, моему начальнику - Сереге М. Что мол, так и так, не могу я получить от корейца никаких запчастей для склада. Серега хитро улыбнулся, и сам поехал к корейцу. И снова произошло чудо: он привез! Привез все, что положено, и даже 'с горкой!'. Как он от этого корейца получил положенное нам имущество, я не представляю?! И сколько бы я его не пытал, вопросами, как он это сделал, он не сказал. Так заполнялся наш склад, всем тем, что в нем должно быть.

'Рыцари', блин!

Вскоре после того, как я стал служить в Батальоне, ко мне присоединился и мой родной брат - Димка. Служили мы с ним оба на узле связи части. Через несколько дней, после разговора с Фомой 'Маленьким' у нас случилось усиление. То ли намечался выезд, то ли еще что-то, но нас держали на казарменном положении. Спустя еще два - три дня, 'казенные харчи' в виде квашенной капусты в различном исполнении от нашего кашевара - 'Кларитина', всем порядком надоели. Даже просто проходя мимо столовой, и услыхав запах капусты, у нас начиналось несварение желудка и спазм в кишечнике. Решили мы с братом вечерком 'по-тихому свалить' на ужин домой.

Сказано - сделано!

На город уже надвигалась ночь, и чтобы сохранить конспирацию, махнули мы с Димкой через забор, около службы тыла, и перебежав через бетонку, оказались на территории кладбища. Пройдя быстрым шагом по нему, мы вышли в город.

В то время у нас в городе еще живы были такие 'мастодонты' как троллейбусы! Ими сейчас нашу молодежь пугать можно, потому что эти 'пережитки советского союза' давно уже в городе не ходят, и наше молодое поколение никогда их 'в глаза' не видело.

Едем мы с братом в троллейбусе, в полевой форме одеты, красивые, блин!

Димка никогда не носил кепи на голове, она у него всегда под погоном заткнута была, а я вообще кепи в расположении оставил, и в город пошел в черном берете, который мне еще на срочной службе достался. И так получилось, что в троллейбус мы зашли через заднюю дверь. Как я уже говорил, на улице уже стемнело, а в салоне этого 'советского чуда техники' освещение кормовой части не работало. Стоим мы с Димкой, практически не замечаемые в темноте. Троллейбус тронулся и поехал. А в передней части транспортного средства, в его освещенной части, сидят всего четыре пассажира: молодой парень с девушкой приятной внешности, и дед с бабкой.

Проехали мы немного, и вот на очередной остановке в салон вваливаются четыре человека, ввалились шумно, весело им видимо было. Я сразу немного напрягся: ну, думаю, это не к добру!

Расселись они, едут. Остановки две или три все было относительно спокойно, парни хоть и громко, но разговаривали между собой. Но, потом видать надоело им это, и начали они приставать к девушке.

- Девушка, а поехали с нами! С нами интересно будет! Что ты в этом очкарике нашла?

Парень что с девушкой был, что - то пробурчал в ответ, но его никто не слушал и даже не обращали на него внимания. Ну, 'ботаник обыкновенный', что с него возьмешь?

Я поначалу подумал, что он все - таки, парень, и сам защитит свою девушку, что мне вмешиваться?

Четверку парней попытались успокоить пожилые люди, а им в ответ послышались ругань и похабщина. Такое я не смог выдержать, ну, и стал я приближаться к этим дебилам. Услышав шаги, они обернулись, и увидели меня, а как раз в это время троллейбус остановился. И как нельзя кстати: я рванул за шкирку самого ретивого из них, поволок к передним дверям и вышвырнул из салона. Выбросив дебошира, я повернулся к остальным, а они уже притихли, и вроде даже как-то размерами уменьшились. Сзади к ним мой брат подошел.

- Ну, вот, - думаю, - сейчас потренируемся с брательником!

А эти трое медленно поднялись, и говорят:

- Извините пожалуйста, все, мы больше не будем! Пожалуйста, отпустите нас! Можно мы своего товарища заберем?

Я их пропустил, и они выбежали из троллейбуса.

Мир, в отдельно взятом транспортном средстве был восстановлен, и мы поехали дальше. Но мне так показалось, что мы еще и старушку с дедом сильно напугали. Потому что они на нас смотрели со страхом с глазах, и на следующей же остановке они тоже вышли. Парень с девушкой притихли в уголке, так и ехали. А нам с братом ехать почти до конечной.

И вот, когда до нашей остановки оставалось совсем немного, троллейбус останавливается, в салон входят трое милиционеров, с дубинками в руках. Подходят к нам, и один из них, ухмыляясь, говорит:

- Вы кто такие? Удостоверение предъявите. И разрешение на ношение камуфляжа тоже!

Я от такого вопроса вообще оторопел:

- Какое - какое разрешение? Вы что, с мозгами совсем не дружите? - в этот момент я подумал о том, что если нас с братом запалят здесь, то не сносить нам головы, комбат точно накажет! Часть на казарменном положении, а мы по сути в самоволке.

Но виду не показываю.

- И удостоверение мы вам показывать не будем.

Тот милиционер, который нам вопрос задал, видимо был у них старший, он нам и говорит:

- Это почему же вы не покажете?

Подходит он к нам, и дубинкой помахивает.

Я и решил малость 'нагнать' милиционерам:

- Да потому! Если я удостоверение тебе покажу, то вас всех мне завалить придется!

Я пытался говорить серьезным тоном, не терпящим возражения. Но видимо мои слова на милиционеров не произвели впечатления. Троллейбус стоит, двери открыты. Мы с братом вышли из него, милиционеры вслед за нами. Честно говоря, я в это время больше комбата боялся, чем этих 'ментов - недоумков'. Ведь действительно, часть на усилении, все на казарме, а мы самовольно ушли. Блин! Так и до статьи о дезертирстве недалеко!

Димка мне тогда шепчет:

- Не иначе им кто-то позвонил, и нас указал, как 'беспредельщиков'. Может те, четверо, которых мы выкинули, а может и дед с бабкой, уж больно они напуганы были!

Я не понимал милиционеров, ну, вроде казалось бы: видите перед собой парней в беретах, в камуфляже, не убегают, не кричат, никому не мешают, ксивами не размахивают. Оставьте в покое и идите занимайтесь своими делами, так ведь нет! Докопались!

Документы я показывать не стал, а как только вышли из троллейбуса, сразу с разворота одному милиционеру в челюсть врезал. Удар получился хлесткий и резкий. Он сразу и упал, как подрубленный, я ринулся ко второму, а брат третим занялся. Короче говоря, уложили мы их. И только тогда увидели, что за троллейбусом милицейский УАЗ стоит, а в нем еще один милиционер, водитель сидит. Он видно пытался во рации подмогу вызвать. Мы не стали дожидаться и припустили бегом до дому.

Вот блин, ё-мое! Заступились за девушку называется! 'Лыцари' блин!

Правду говорят, что пока есть попа - приключения не закончатся.

Решили мы до утра из дома не выходить.

Утром приходим в часть, а в Батальоне никого нет, кроме дежурных. Все уехали на какое-то задание. Дежурный по части к нам вышел, смотрит округлившимися глазами, и говорит:

- А вы где вы были, вас ведь долго искали??! Ночью тревога была, и вся часть уехала. Комбат приказал, как только вы появитесь, сразу к нему вас обоих направить.

У меня аж в глазах потемнело, страшно стало, просто жуть. Я еще от того случая не отошел, когда Комбат 'диверсантов' расстрелять приказал, а тут еще такое на мою голову! Страшно боялся я комбата в гневе. Даже начальника штаба так не боялся.

Через некоторое время приехал Батя, сказать про то, как он морально нас 'дрючил', это вообще не в какие книги не вписать! Я больше боялся того, что он нас под трибунал отдаст, за самовольное покидание расположения части и за отсутствие во время тревоги. 'Выпустив пар', Батя закончил свою речь словами:

- Идите пока, находитесь на узле связи. Свободны!

Мы с Димкой отдали честь:

- Есть!

Как по уставу развернулись кругом, и собрались уходить, уже дверь открыли, как Батя снова спросил:

- Кстати! Это вы там, возле троллейбуса набедокурили?

Я от неожиданности даже за косяк двери схватился. У меня мысль мелькнула:

- Все, кабздец!

А сам говорю:

- Да, товарищ полковник, виноваты.

Я командиру врать не могу, тем более нашему Бате.

Он посмотрел на нас, как-то лукаво улыбнулся и говорит:

- Ну, ладно, идите. Потом, после снятия казарменного положения мы с замполитом решим, что с вами делать. Идите!

Мы с братом вышли из кабинета, и как гора с плеч. Я пока стоял в кабинете у комбата, аж вспотел! И что поразительно, командир нас не наказал. И больше никогда он не говорил со мной на эту тему.

Лишь изредка, когда была подходящая ситуация, он легко подкалывал, говоря:

- Это тебе не ППСников дохлых пинать!

Немного интриги.

Подошел 1995 год. Вызывает меня как-то комбат, и говорит:

- У нас в части офицеров не хватает, а ты в звании прапорщика на складе прячешься. И не стыдно?

Как он узнал, что у меня есть офицерское звание? До сих пор не знаю. Ведь мои документы хранились в секретной части.

Батя сказал, что он сделал запрос на получение моих документов из секретного отдела, и они скоро придут. В звании восстановят через два или три месяца после принятия мной офицерской должности.

- А пока иди к замполиту.

Замполит, после беседы со мной сказал, что у меня есть выбор: или в первую роту - на должность заместителя командира взвода, или во вторую роту, но должность там пока не известна.

- Но скорее всего, тебя назначим замполитом во вторую роту, - сказал он напоследок.

Пока решался вопрос о моем новом назначении, в часть проникли

'Диверсанты'.

Часть была в состоянии 'усиления', то есть все сидят на территории, никого не выпускают. Вот в это 'веселое' время заступил я как-то дежурным по связи. Как положено, прошел инструктаж, развод, принял дежурство у сменщика, проверил все по инструкции: заведение, документы и личный состав. Пошел на доклад к дежурному по части. Подходя к штабу, вижу, что там уже построился почти весь батальон.

- Ну вот, - думаю, - опять мне не повезло!

Так и есть, 'усиление' сняли, и всех отпускают домой! А мне дежурить. Но и положительный момент в этом присутствует: уезжает весь штаб, в том числе и заместитель командира батальона, который очень 'любит' связистов. Здорово! Хоть высплюсь на дежурстве.

Время наряда шло не спеша, все было тихо и спокойно.

За несколько дней до описываемых событий, был приказ Министра Обороты, о демобилизации солдат, отслуживших положенный срок срочной службы. А у нас в службе связи был один такой солдат - Т. Алексей, по прозвищу 'Тачкин'. Срочную службу он отслужил, и написал рапорт, с просьбой оставить на сверхсрочную службу, в нашей же части. Теперь он ждал приказа о зачислении его сверхсрочную службу, и перевода в боевое подразделение. И вот, такой казус: вроде и не служит уже, а в подразделении находится.

Подходит Алексей ко мне, и говорит:

- Ко мне девушка сейчас придет, можно я на пункте связи с ней посижу?

Я ему отвечаю:

- Ты охренел, в часть девок таскать? Это хреновая задумка.

Он не отстает:

- Не волнуйся, все будет хорошо, никто не узнает. Я перетащу её через забор, возле службы тыла, и сразу сюда! Дверь мы закроем, а если кто и придет, то я её в свою кровать под одеяло положу. Скажем, что это солдат с дежурства пришел и спит.

В то время уже нашим срочнослужащим солдатам отдельный кубрик на пункте связи сделали. И много чего там интересного происходило. А входная дверь на пункт связи была железная, и закрывалась мощным шпингалетом из металлического прута.

Я ему говорю:

- С двадцати трех до двадцати четырех часов, у меня по распорядку - обход территории, в это время я буду на складе. Делай так, чтобы ни я, и никто не видел. Смотри не подставь меня, 'бобёр-террорист'!

Подошло время вечерней поверки, отбой. Пришла пора идти мне на обход. Пошел, но так до склада и не дошел, хватило того, что его увидел его издали, стоит, на месте родной. А я в автопарке 'зацепился языками' с дежурными водителями, и стоим, 'лясы точим'. Вдруг как-то тихо стало, и что-то мне не по себе. Тревожно как-то на душе.

- Пойду-ка я к себе, на пункт связи, - думаю, - гляну, все ли там хорошо?

Вышел из автопарка и иду в сторону штаба, а там... у связи, толпа людей! Стоит заместитель комбата (вызвали значит из дома), Алексей там, и его друг - Сашка. И двух девок каких-то ведут в сторону КПП, был еще кто-то, но я в них уже не всматривался, от того, что у меня от дурного предчувствия даже взгляд затуманился. Подошел я к замкомбата, представился как по уставу положено. Он посмотрел на меня как-то жалостливо, сказал, что забирает этих девок, а с бойцами утром разберемся, и ушел.

После чего, я еще часа три был весь 'на измене', потом сон меня сморил, и я спать завалился. Поспав часа два, я проснулся, настало утро. До обеда было очень подозрительно тихо, каждая минута для меня проходила как час. Я от любого звонка вздрагивал. Но вот что поразительно: уже обед прошел, а меня никто не 'дрючит'! Я стал успокаиваться и уже подумывал о том, что ближе к шестнадцати часам, пойду и тихонько начну переодеваться в гражданскую одежду, чтобы к семнадцати часам сдать дежурство и уехать домой. Главное - чтобы снова 'усиление' не объявили. Но что-то меня остановило. Я не переоделся.

И тут случилось хуже, чем я думал. Едва я зашел в расположение взвода связи, как дневальный узла связи мне сказал, что как только я сдам дежурство, сам комбат ждет меня в кабинете, чтобы 'взвесить сырым'!

Только-только я переступил порог кабинета комбата, как он дал волю чувствам, высказав все, что думает обо мне, о моем дежурстве, о всех связистах, и о всем личном составе батальона полностью! А начал он со слов:

- ТЫ ЧТО, ГРЁБАНЫЙ ПРАПОРЮГА???!!!

На этом литературно-печатные слова закончились, и в монологе комбата они не присутствовали, еще минут пять, и полились уставные - матерные слова. Стоял я у него в кабинете, ум мой медленно плавился, и осознавал, насколько я ошибся в выборе профессии, и думая, что сейчас меня постигнет 'Кара Небесная'! Но, это было только 'цветочки', для меня 'ягодки' начались позже.

Когда Батя наконец 'пар выпустил', он мне приказывает:

- Сейчас бегом в дежурку, получить автомат и боекомплект, а потом сюда, задачу получать, - он немного ухмыльнулся, и продолжает, - ты же давно просился с ребятами на задание съездить, так вот и поедешь.

А я и действительно, при каждом удобном случае просился у Бати съездить с нашими 'боевиками' на задание. Но меня никогда не брали. И вот, в этот момент у меня проскакивает шальная мысль:

- Нет худа без добра! Я теперь тоже буду ездить с парнями из боевой роты.

Захожу в дежурку, весь на адреналине (комбат его взвинтил 'до самых бровей'), получаю автомат, два магазина боеприпасов. Выхожу оттуда и в коридоре стою, жду, когда же поеду, и с какой группой?

Комбат спускается со второго этажа, видит меня в коридоре и снова:

- Ты! Грёбаный прапорюга! К тебе проникли диверсанты, прикинувшиеся б... (девушками легкого поведения), с целью: подорвать батальон специального назначения, который выполняет особые функции во имя мира в Узбекистане! Им в этом помогли завербованные люди, отслужившие в наших рядах. А может и ты им помогал?

Мне уже и так хреново, стою еле-еле, качаюсь, а он добавляет:

- Они проникли с самой слабой стороны, а именно со связи!

Мне тут вообще стало плохо. Больше мыслей никаких не было, все перед глазами поплыло. Только слышу голос комбата:

- Ты меня слушаешь? С тобой говорю!

Сам не знаю, как, но я выпалил:

- Так точно!

А Батя с самым серьезным видом продолжает:

- Так вот, сейчас иди на гауптвахту, смени там караульного. Знаешь, где наша гауптвахта? Она находится около новой столовой. Как сменишь его, зайдешь в камеру к этим террористам, они все там, под замком находятся. И всех их расстрелять! Всех, понял меня?! Выполнять!!! Это приказ, мать твою!

Я сказал 'ЕСТЬ!' и выбежал...

Иду, не осознавая всего происходящего, сон или не сон? Дошел до помещения, что под гауптвахту оборудовали, нашел караульного, охранявшего арестованных - Лёху и Сашку. Сказал караульному, что по приказу комбата меняю его. Он ухмыльнулся, оставил мне половину пачки сигарет, и стал уже уходить. Я ему сказал, что не курю, а он ответил:

- Сигареты-то, не тебе, это им дашь, кто в подвале сидит.

Присел я на бордюр, положил автомат на колени, и сидел так, не понимая, что происходит со мной, и что я сейчас должен сделать?

И тут из подвала раздается голос Лехи:

- Жень, есть покурить?

И меня вообще 'морально накрыло': мало того, что там какие-то девки незнакомые, но там еще и Алексей с Сашкой, можно сказать, мои сослуживцы! Судорожно выхватил я сигарету и закурил, курю, а сигареты - гадость, хуже нет, - но накурится не могу! Уже вторую выкурил, третью затянул, время все затягиваю... И тут опять из подвала Леха зовет:

- Жень, ну дай закурить, мы тут почти сутки сидим. А может у тебя что пожрать есть?

И тут что-то такая злость меня взяла, аж до психоза.

- Сутки тут сидишь?

Встаю, поднимаю автомат к бедру, направляю ствол на дверь, снимаю с предохранителя, досылаю патрон в патронник, и говорю:

- Мне приказано всех вас расстрелять, как террористов! Быстро отошли от двери!

Открываю дверь, захожу, а там только Саня и Леха. Спрашиваю:

- А где ваши девки?

Они испуганно отвечают:

- Нет их, и не знаем где они...

- Ну, - думаю, - Слава Богу, хоть в них не придется стрелять.

А Лехе и Сашке говорю:

- Так, к стенке встали, у меня приказ от комбата.

Я уже приготовился стрелять... а у них, у обоих, в глазах страх, что называется, 'аж до задницы', умоляют меня:

- Дай хоть покурить!!!

Кидаю пачку сигарет им под ноги:

- Любой ваш резкий выпад - стреляю без предупреждения!

Курят они, стоят, отвернулись к стенке.

Я им пытаюсь объяснить:

- Извините парни, у меня приказ.

Вижу перед собой осунувшиеся, испуганные лица, самому хреново, и злость проходит. Смотрю на них, и понимаю, не может быть этого, это какой-то дурной сон...

И в этот момент, снаружи слышу крик:

- Где охрана?

Заходит в помещение комбат, и еще несколько человек 'боевиков' из первой роты... а в подвале картина 'маслом': я с заряженным АКСом, направленным на наших 'арестантов' стою, те испуганно 'последнюю сигарету перед смертью курят'...

Я весь скован, в напряжении. Плохо соображаю, что происходит. Слышу только как мне кто-то говорит:

- Тихо-тихо, боец, погоди, не жми.

Потом, чьи-то руки просто и легко забрали у меня автомат, как будто он игрушечный был. А я в трансе находился еще долго.

На все следующие три дня, я был очень занят, и так же вооружен: охранял этих же парней, которым комбат поставил задачу вскопать перед штабом землю (для чего, я уже и не помню), они долбили кирками, мотыгами, одним словом - грызли. А мне комбат дал дубину, и сказал:

- Если не будут копать, бей их дубиной, а при попытке бегства - стрелять сразу без предупреждения!

Я конечно тогда перенес сильное потрясение. Это был для меня урок. Но и польза было от этого: комбат стал мне доверять!

Еще я узнал, как рождаются 'легенды'.

'Понторез'

Я уже говорил, часть наша была специальной, и соответственно нам приходилось выполнять много 'специфических' задач. Обычно на выполнение специальных служебно-боевых задач выходила одна или две группы спецназа. К каждой группе был 'прикреплен' один связист.

Как-то раз, погожим летним днем, поступил приказ одной группе выехать 'на задачу', в эту самую группу я и был назначен связистом. Выехали мы из батальона, а приказа с точным адресом еще нет. Что-то у них там 'не срослось', и нам приказали пока побыть в состоянии 'усиления' на базе милицейского полка ППС.

Скажу я вам честно: это было первый случай, когда на задачу поехали два связиста.

Вторым связистом на том выезде был Э. Артур - командир нашего взвода связи. Он, тайком от командира договорился с кем-то из 'боевиков' второй роты, поехать 'на боевую' вместо него. Я сначала не понял: зачем Артуру 'лезть на рожон'? Вроде он, не такой уж любитель воевать, и не любит таскать с собой 'железо' (как он называл оружие). Все стало ясно по приезду в полк ППС. Оказалось, что он познакомился с девушками из службы связи этого полка, и ждал момента, чтобы к ним сходить. Ну, и естественно, покрасоваться перед ними как 'непобедимый рейнджер'!

В полку ППС нам выделили отдельную комнату, чтобы мы не бросались в глаза начальству и были всегда наготове. Едва мы расположились в комнате, как Артур приказал мне заниматься радиостанциями, то есть: проверить аккумуляторы, работоспособность станций, ну и прочее... а сам... Сам он влез в бронежилет 'МИРАЖ' (бронежилет весом в тридцать два килограмма), нацепил на голову 'СФЕРУ' (это такой бронированный шлем), взял АКСУ и два рожка к нему. Но, не удовлетворившись видом 'маленького' АКСУ, он подошел к командиру группы, и попросил у него СВД. Тот посмотрел на Артура так, словно попытался измерить его взглядом, и сказал:

- Слышь, ты, клоун! Ты и так очень страшный, я уже тебя боюсь! Ступай со своим карамультуком и не парь мне мозги!

Вы представьте себе нашего Артура в этой полной экипировке, если он ростом - метр с кепкой!

Артур отошел от командира группы, сурово посмотрел на меня, коротко сказал:

- Если что, дай мне знать в первую очередь!

Взял с собой одну радиостанцию, и ушел на 'задание' к девушкам.

Мы с товарищами из группы, переглянулись, кто-то ухмыльнулся, а кто-то просто не стал заострять внимание на парне. Ребята расположились на отдых, я проверил станции, одну включил, поставил перед собой (для связи с Артуром), и тоже завалился на кровать. Времени было - вагон и маленькая тележка! Судя по всему, приказа не будет еще долго, и мы уже настроились на сутки ожидания. Кто-то валялся, кто-то в карты играл, а кто-то даже учил английский!

Все бы ничего, но каждые двадцать или тридцать минут Артур по радиостанции доставал меня вопросами:

- Как там, все спокойно? Как слышишь меня? И чтобы при тревоге меня не забыли! Как понял?

Ну, и всякую прочую ахинею нес. Я конечно понимал, что там девушки с ним рядом сидят и все слушают, и старался ему отвечать корректно, чтобы его авторитет перед девушками часом, не уронить. После такого очередного сеанса связи, я ему говорю:

- Начальник, вы бы поберегли аккумулятор, как бы не разрядилась у вас станция в самый неподходящий момент?

Он что-то ответил, типа сам знаю, и отключился. Время - ближе к обеду, я встал, взял радиостанцию, сказал старшему группы, что пойду в столовую узнать на счет нашего обеда, и вышел из помещения. В столовой мне сказали, что все для нас готово, ждут. Группа может прийти отобедать. Иду значит я обратно и по пути решил вызвать Артура, чтобы он шел на обед с нами. Я конечно не думаю, что такого бравого солдата девушки голодным оставили бы, но все-таки, солидарность - она и есть солидарность! Ну вот. Вызываю я его, а он молчит. Только слышен треск из радиостанции.

- Так и есть, - думаю, - разрядилась у него станция!

Придется идти до узла связи. А так не охота лишний крюк делать. Иду, и постоянно его вызываю, может быть, если ближе подойду - он все же услышит меня?

Возле здания, в котором находился пункт связи полка ППС, был трубопровод - огромного диаметра труба, - она была проложена на высоте около полуметра над землей, и примерно в двух метрах от входной двери на узел связи.

Как только я подошел к этому зданию, и уже приблизился к двери, как эта дверь, с шумом распахивается, оттуда вылетает чудо-юдо в 'Мираже' и в 'Сфере', с автоматом в одной руке и с радиостанцией в другой!

Я, аж присел от удивления!

Остановится у него не получается, потому что масса большая, а 'тормоза-то - слабенькие', это 'Чудо - юдо' врезается в трубопровод, сходу перелетает через него (только ноги просвистели в воздухе), и падает оно при этом на голову (хорошо, что на нее каска надета!). Падая, тело издает своеобразный звук - шмяк! Я затаился. А оно, тело, тоже лежит, и не шевелится.

Это вам сейчас, мои читатели смешно, а я тогда вообще, при виде всего этого, упал. Выглядело это так, что я чуть от смеха не лопнул.

Но он лежит и не подает признаков жизни. Я тогда перестал смеяться и уже начал волноваться: не свернул ли он шею?

Подхожу к нему:

- Артур, как ты?

Он лежит, глаза вытаращил, и спрашивает:

- Что, уже тревога?

- Нет, - говорю, - на обед пора.

Оказалось, что действительно, у него станция разрядилась, и он ничего кроме треска и зуммера не слышал.

Дело в том, что когда аккумулятор радиостанции разряжается, то слов не слышно, и просто идет зуммер. А потому что я, идя на пункт связи, вызывал его часто, то и зуммер был длинный и частый. И он подумал, что это сигнал тревоги.

Я его спрашиваю:

- Что ты не встаешь?

Он мне отвечает:

- Не могу, я уже второй раз так падаю! В прошлый раз выбежал и тоже так же упал. Полдня в этом бронике хожу, устал.

Помог я ему встать и снять броник. Он снимает и каску, отдает мне все, и говорит:

- Отнеси пожалуйста это к нам в комнату, а я пойду дверь чинить.

Я говорю:

- Что там, с дверью?

Он мне объясняет:

- Когда услышал зуммер, и подумал, что тревога, я так подскочил и побежал, что забыл, о том, что у них дверь на кодовом замке! Я не смог вовремя затормозить, влетел в закрытую дверь, и вынес ее, вместе с косяком...

Так что, вместо обеда поплелся Артур ремонтом двери заниматься.

Понты дороже денег!

Замполит Фома.

Помня слова командира и его заместители о моем новом назначении, я как-то зашел в первую роту, к Фоме 'Маленькому', так как он являлся штатным замполитом первой роты. Хотелось с ним поговорить о работе замполита, в чем она заключается, что в ней хорошего и что плохого.

Едва я переступил порог его комнаты, Фома встретил меня радушно! Обнял как брата, и крепко пожал руку.

- Ну, как ты, брат? Давай, проходи, присаживайся. Курить будешь?

- Да нормально, - ответил я, присел на стульчик у стола - все в порядке. Нет, спасибо, курит не буду. Ты как поживаешь?

- Да и не спрашивай! Заколебали меня уже эти политзанятия, конспекты, лекции, семинары, коллоквиумы и конгрессы, решения выполним, перевыполним, догоним и перегоним! Вот, на посмотри!

Он показал рукой на свой письменный стол, который был завален тетрадями, книгами, какими-то листовками и бумагами.

- Ого! А что это у тебя здесь? - поинтересовался я.

Количество бумаг меня немного стало напрягать, и я про себя подумал:

- Неужели и мне придется так работать?

Но я виду не подал.

- Да, как видишь, работа замполита не такая уж и сладкая, как многие представляют. Надо конспекты по политической подготовке у личного состава проверить, самому план-конспект подготовить к предстоящим занятиям, проконтролировать выпуск 'Боевых листков' к концу недели, и в Политуправление доложить о проделанной работе. А ведь еще и во второй роте замполита нет, вот я и за него пашу как 'папа Карло'! Скоро проверка оттуда приедет, еще работы подкинут. В общем, не дадут покоя мне. А самое главное в этом всем знаешь, что?

- И что же? - спросил я, потому что я как-то по-другому представлял себе работу замполита, и от увиденного и услышанного был немного в шоке.

- А то, что это все, - Фома сделал руками жест, как бы сгребая все бумаги в кучу, - вот это все! На фиг никому не нужно!

Я все еще пребывал в состоянии легкого шока.

- Как 'на фиг не нужно'? - не понял я его.

- Да потому что теперь 'руководящей роли партии' нет. И на его замену никого не предвидится! - произнеся это, Фома погрустнел и присел, - я мастер спорта по вольной борьбе, понимаешь? Я по духу спецназа скучаю, мне на задание с пацанами сходить бы, а меня задвинули на эту должность и сижу я здесь, бумагу мараю, да штаны протираю.

Фома закурил. Помолчали мы с ним немного, и я говорю:

- Что я к тебе зашел-то, ну, как сказать, мне обещали офицерскую должность. Сказали, чтобы я с тобой поговорил.

- Вот как? - Фома оживился, - молодец! Красава! Что обещали?

- Сказали готовиться на должность замполита во вторую роту, но что-то после твоего рассказа, мне уже не хочется туда.

- Да ладно, ты не волнуйся, брат, - Фома немного просветлел лицом, - на самом деле не все так плохо.

Он привстал со стула, и уже начал сожалеть, что в сердцах высказал 'всю прелесть работы замполита', и попытался смягчить ситуацию.

- Это же классно! Да ты не беспокойся, я помогу! Вдвоем одолеем.

Но я был уже настроен категорически:

- Не-ет, спасибо Фома, за подробный рассказ, и я, наверное, откажусь от этой должности.

Я встал и уже направился к выходу.

- Нет, погоди, Женя, не так все плохо, в принципе, все очень даже неплохо. Я просто немного погорячился, ты пойми. Научу, помогу.

- Спасибо, Фома, я уж лучше на должность замкомвзвода соглашусь.