ПРОЗРЕНИЕ

(рассказ)

Утренняя служба окончилась, но он не торопился уходить. Стоит Борис в храме Пресвятой Богородицы в глубоком раздумье: «Что я в жизни своей доброго сделал? А какие грехи совершил? Если на чашу весов покласть – какая перетянет? Ну да это не мне определять. Боженька Он всё видит, определит в своё время. А я вот, наверное, позднова-то к Богу-то обра-тился. Всё как-то некогда было…Да и …не очень тянуло как-то…А вот почему? Почему тогда не тянуло, а сейчас всей душой ?...»

Вот он, ещё мальчишка, бегает со сверстниками по деревенским улочкам, взбирается на скалы горных круч , в жаркий день хлюпается в речонке «чуть по колено воробью». Да и всякие другие детские дела видятся, порой и озорные, шалости разные, совсем даже незлобные. Ну, подумаешь, там к деду-Анисиму в огород за морковкой слазил… Что тут такого? Она, из чужого-то огорода, вроде бы и слаще даже. Али вон к Акутиным за подсолнухами… У них множино насажено – не убудет…

«Это вот, наверно, мои первые грехи образовывались… Ведь сказано же =Не укради=,

а я, выходит, крал. Ну это в детстве. А в жизни-то, как будто не воровал…Нет не воровал! Погоди, погоди! Как это не воровал?! А когда работал шофёром… Брал для своего автомобиля, да бензопилы бензин из казённой машины. Это ведь, вроде бы, тоже воровство – ведь тайно брал, никому не докладываясь и не покупая. Да-а-а.. Воровал… Тут грех есть. А вот чего-то у людей, али где в магазине, с подворья колхозного – Боже упаси. Не брал! И чужой копейки где не брал. Помню кошелёк нашёл. Уж большой был, работал уже. Посчитал – там , безмалого сто рублей было. В те времена это большущие деньги. Взять бы их себе, да и помалкивать – ведь никто не видал. Так ведь нет! Совесть не позволила. Пришёл в магазин, поспрошать не потерял ли кто, а там баушка-Анисиха вся в слезах, да и прямо-таки в самом болезненном состоянии горюет перед бабами:

«Вот горюшко-то! Вот беда-то! Вечёр продали поросёнка. Я денежки-то в кошелёчек положила, да пошла вот в магазин. И, как вы видели, рассчитываться за покупку-то – а кошелька нет… Вот беда, так беда. И за чё это Бог меня наказал так?». А я вынимаю кошелёк-то и подаю ей. На, говорю, баушка, свой кошелёк, да впредь поглубже в карман-то клади. Да пересшытай. Все ли. Я и копеечки не взял. Что тут было! Как она меня благодарила… Даже денежку предлагала, а ведь не взял. Вот это мне в добро зачтётся.

Ой, да что это я всё сам про себя меряю?!»

Борис и работал честно, и жил по-совести, а вот в Бога, до поры, не верил. А тут, как-то, уж лет пятьдесят было, жена сильно приболела. Ну по всем врачам… Ничего не помогает. Не признают белезню-то Не знают отчего Антониду лечить. А верующие бабки деревенские ему: «Ты, Борис, переломи себя – сходи в церковь, да свечичку за здравие Антониды поставь. Може и полегчает.». Пошёл-таки. Мужики-то подсмеивались, а он всё перетерпел, да и стал захаживать не единожды в церковь-то. И вот ведь прямо чудо случилось! Вначале Антониде полегчало, а потом стали вместе ходить, да ишшо крещенской водицы церковной набрали и пили по утрам с молитвой «Отче наш» и болезня её улетучилась. Здоровенькой стала и по сей день в здравии. С тех пор Борис, хоть и не постоянно, но частенько стал в храм-то святой захаживать. А уж как ишшо из одной беды, казалось бы и безвыходной совсем, вызволился, так и вовсе стал постоянным посетителем святого места.

…А было это в одной из поездок по Горному Алтаю Увозил на дальнюю стоянку продукты да так всякие надобности чабанам. Дорог там, считай, нет. Земляные, грунтовые Туда-то ехал по суху, а на обратном пути сильный ливень «прошёл». Дорогу порасквасило, а косогором… Вот на одном из поворотов машину «занесло» и слетел под откос. Да так, что кабину смяло. Но, как-то, выкарабкался и вылез. Только хотел подняться, да отойти, как машина ещё раз на бок легла и собой придавила Бориса. «Явная погибель» - подумал он. Здесь никто не ездит и от стоянки далеко не докричаться. Стал пытаться землю из под себя грести Да где там!...Но скрёбся, а сам не переставал читал «Отче наш» - только и знал-то из всех молитв. Совсем обессилел, руки в кровь изодрал, даже палец на правой руке сломал. И вот так, читая молитву, скребя окровавленными руками землю, потерял сознание. Очнулся от ветерка. И…О чудо! Лежит он невдалеке от машины совершенно в свободном положении. Вокруг темно. Ночь уже наступила. Рёвом заревел. И сквозь слёзы всё восклицал: «Слава Тебе, Господи! Слава, Тебе!». И так в перемешку –то читая единственную молитву, то прославляя Господа, побрёл по размытой горной дороге к трассе. И только к новому вечеру достиг её, подкрепляясь и умывшись водой из горных ключей. С тех пор он воочию раз и навсегда уверовал в Бога и искренне верит в Его всесилие и милосердие. С тех пор во всей его жизни не было каких-либо жизненных потрясений.

И через прошедшие невзгоды-испытания к ему пришло духовное прозрение.

********************* *************************