Пустое лето. Пустое с разных сторон. Однообразие и суета, убегающее время, дни, похожие один на другой. По разным причинам летом не смог выехать из города даже на неделю. Дача друзей на пару дней не в счет. Там больше устаешь, чем отдыхаешь. Никогда не думал, что «невыездной» на лето, это так… не легко. И еще я понял теперь, как дни, недели, месяцы могут быть одновременно и «монотонно долго тянувшимися» и «мгновенно улетающими». В творчестве одни затыки. Только начинаешь новую или продолжаешь текущую тему, пробуешь немного ускориться и… лбом в стену, вынырнувшую из параллельного мира… Предпосылок для ее появления никаких! Остановка, недельное выжидание, поиск обходных путей, уговоры провидения, просьбы оставить в покое, пятикилометровые забеги в шесть утра. Ни-че-го. Откладываешь. Берешься за другую отложенную тему, заходишь, вникаешь, подстраиваешься, нащупываешь вешки, начинаешь двигаться, выстраиваешь мостки, набираешь темп… И через некоторое время опять по лбу. И все заново. Анализировать — лучше не пытаться. Искать варианты превентивных действий — погрузишься в топкое болото предположений и инсинуаций. И это не примитивная прокрастинация, с ней-то я научился разговаривать и даже убалтывать (шаблоны, ритуалы). Тут что-то другое. Потустороннее. Теряющееся в облаках. Редактор К. была в отпуске. Месяц ее не было. Телефон был недоступен. Приехала загоревшая, постройневшая и с загадкой в уголках глаз. Молчит. А мне спрашивать не резон. Да и о чем? Нет, я спросил: - Рукопись уже не нужна? - Нужна. Но сроки теперь… В общем, не критично. - Ну тогда, пару недель. - Хорошо. - Месяц… - Не проблема. - А два? - Не вопрос. Может, и от таких вот диалогов «по лбу» каждый раз, когда начинается движение? Пойми его, наш примитивный разум, наше дикое никому не подконтрольное сознание. Пару дней шлялся по клубам. Ничего другого не мог пить, кроме Bushmills. Без льда, без всего. Чистый. Отпустило. Встретил Серегу с Леной. Сбежавшей Леной. История, ждущая осмысления и ликвидации. Зреет, зреет. Главное, чтобы гнить не начала. Серега рассказывал что-то о Цейлоне, были они там две недели. Почти не загорели. - Пауки не покусали? - Какие пауки? — Серега засмеялся. - Какие пауки?? — Лена представила. - Какие-такие. Простые пауки. Пецилотерия субфусца. Из семейства древесных птицеедов. Их популяция там одна из самых крупных на планете. Живут в норах, причем везде, и в поселениях тоже. Прыгают очень хорошо. Большие, суки. 7-8 сантиметров. И это только тело. А лапы… до 20 сантиметров! - Что ты пугаешь? Сережа, он пугает? — глаза у Лены… раньше и так занимали пол-лица, а сейчас… - Нет. Пауки там были. - Были?? Это же ужасно! - Вы там мамку паучью в чемодане не привезли случайно? А то вырастите 250 штук мальцов жутких. И это только разовая популяция! - А-а… А! - Да не пугай ты ее. Ленка страх как боялась пауков. Любых. Даже водомерок. Сказать бы ей до Цейлона — Цейлон бы накрылся. Жаль, надо было сказать. Удивляют эти банальные попытки осени заползти в наши души. Наскоком, сразу же, с первых дней сентября. Дождь, как очищение, не воспринимается. Мокро, холодно и мерзопакостно (Райкин). Улыбаться в такие дни можно только грустно, всматриваясь в клубящееся низкое серое небо, затянувшее все видимое пространство. Где мой любимый сентябрь? Где легкость и взвешенность элементарной частицы, которая перемещается не думая и радуясь? Куда делись роящиеся воспоминания и простые представления? Вокруг только сложности, обязанности, неприятные сюрпризы от непонятных и никому не нужных событий, происходящих только из-за того, что их некому остановить. Идите нахрен, господа! Прямо и направо. И без меня. Все чаще вспоминаю старый советский фильм с Олегом Борисовым «По главной улице с оркестром». Пересмотрел его. Думал, что он глубже, сложнее. Странная советская бытовуха, серая сердцевинка которой состоит из поступков рабов обстоятельств, сейчас уже не заходит. Все мелкое, примитивное, иллюзорное. Неужели мы были такими еще тридцать лет назад? Мне казалось, что у героя Олега Борисова был выбор, а выбора то и не было. Поэтому его бунт… смешон. Вот «золотой век», или даже «серебряный…» — да, планета для переживаний, вселенная для путешествия духа. Но и это не утешает. Конечность существования не пугает, она удручает. Бессмысленность поисков смысла существования забивает не один гвоздь, а гвозди в будущую крышку. И философы правы — большой разницы от «когда» нет. Не имеет значения, сегодня это произойдет или через 40 лет. Может от этого раз за разом лбом в стену? | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
