Что хочет автор. Литературные конкурсы

ИРИНА. Почти все в твоем возрасте мечтают стать актрисами. Даже я когда-то хотела. Но твоя бабушка сказала: «Лучше быть серым инженером, чем серой актрисой. Больше пользы принесешь государству». Она права. Надо получить профессию, которая будет тебя кормить!

ЯЭЛЬ. Но, мама…

ИРИНА. Я тебе запрещаю думать о театре! Пока я тебя кормлю, плачу за твои курсы, ты будешь заниматься тем, что я считаю важным. Я открыла парикмахерский салон. Закончила для этого курсы парикмахеров, курсы по маникюру, даже получила диплом косметолога! Это нас кормит. Счастье, - делать людей красивыми! Со временем ты это поймешь. Будем работать вместе.

ЯЭЛЬ. Почему ты думаешь, что буду только играть в массовке, изображая фон для главных персонажей? В драмкружке играла главные роли. Учительница говорила, что у меня талант!

ИРИНА. Они заразили тебя звездной болезнью. Сойди, звезда, с неба на землю! Пока актеры востребованы, возможно, они имеют сотни поклонников, аплодисменты, цветы, фотографии в модных журналах. Но когда они теряют работу, то часто опускаются, спиваются, кончают жизнь самоубийством. Я не позволю тебе идти в театр! Ты должна закончить курсы. Выйдешь замуж. Хочу воспитывать внуков.

ЯЭЛЬ. Бабушка говорила: «Замуж не напасть. Как бы замужем не пропасть!» Я не спешу замуж. Пойми! Счастье, когда слышишь дыхание зрителей, а они прислушиваются к каждому твоему слову, сопереживают, верят тебе, страдают вместе с тобой, радуются твоим радостям, вздыхают, когда твой персонаж попадает в трудную ситуацию…

ИРИНА. Странная ты, Яэль! В жизни слишком много трудных ситуаций. Не хватит сил переживать их еще на сцене. Ты слышала, что некоторые великие актеры умирают прямо на сцене от инфарктов. Я не позволю тебе страдать!

ЯЭЛЬ. Ты ведь тоже в детстве хотела стать актрисой!

ИРИНА. Да. Но твоя бабушка отговорила меня, объяснив, что я не лягу в постель с режиссером, чтобы он дал мне главную роль. И еще у меня плохая память, чтобы учить тексты роли. Актеры, бедные, чтобы прожить, - играют сразу в нескольких театрах, снимаются одновременно в фильмах и сериалах, а мужики еще подрабатывают на елках Дедами Морозами. Нет времени для нормальной личной жизни. У них беспорядочные половые связи, что может привести к болезням.

ЯЭЛЬ. Мама! Ты похожа пылесос, который собирает только отрицательные примеры в жизни. Может, раньше в провинциальных театрах главные роли получали через постель. Теперь нужен талант!

ИРИНА. Все думают, что они таланты. Посмотри программы по телевизору об актерах и актрисах. Они, как пауки в бочках. Сплетничают. Льют друг на друга грязь, как политики перед выборами. Готовы друг другу глаза выцарапать и волосы вырвать.

ЯЭЛЬ. Не все такие!

ИРИНА. Чтобы обратить на себя внимание – они готовы на любые скандалы, готовы сниматься в фильмах обнаженными! Раньше такого не было…

ЯЭЛЬ. Ты еще вспомни семнадцатый век, когда было распутством показать край туфельки из-под длинного платья. А теперь ты ходишь в короткой юбке и в открытом сарафане.

ИРИНА. Хватит пререкаться! Мне нужен помощник в моем бизнесе.

ЯЭЛЬ. Ты хочешь вырастить из меня конкурента? Доиграешься. Научусь рисовать на ногтях миниатюры: цветы в вазах, божьих коровок с пчелами, пейзажи, дамочек обнаженных! Ты этого добиваешься?

ИРИНА. Нет. Я только хочу, чтобы у тебя была полезная профессия. И другим ты сможешь сделать модный маникюр, или полезную маску, чтобы они выглядели моложе, и себе сделать массаж, шикарную прическу. Будут деньги на квартиру, на еду, на твой любимый театр, где актеры должны трудиться и в дни праздников, почти без выходных дней, чтобы развлекать народ. Как говорили великие: «Народ жаждет еды и зрелищ!» Ты хочешь стать «зрелищем»?

ЯЭЛЬ. Хватит! Надоело! Я взрослый человек и сама буду решать, что мне делать.

ИРИНА. (Садится к столу и вытирает слезы). Решай сама… Потом не говори, что я виновата. Был бы здесь твой отец, он бы тебя воспитал правильно, чтобы ты не кричала на мать. Я ведь тебе добра желаю.

ЯЭЛЬ. Не обижайся, пожалуйста. Мама! Что на кухне так вкусно пахнет?

ИРИНА. Почисть зубы. Помой руки. Возьми в кухне пирог с капустой. Сметана в холодильнике. Вымой за собой посуду, а не оставляй ее в раковине. Слуг у нас нет!

ЯЭЛЬ. (Становится, как собачка на задние лапы, свесив передние лапки). Гав!!!! Поняла. Ты меня до сих пор дрессируешь, как маленькую собачку. Пошла чистить зубы… (Целует мать. Уходит).

Раздается звонок в двери.

ИРИНА. (Открывает двери). Эдита! Вы точны! По вас можно проверять часы! Вы должны были работать в аэрофлоте. Там задержки самолетов бывают на полтора часа… Вы бы навели там порядок!

ЭДИТА. Мы же с вами договорились, дорогая, еще неделю назад, что вы сделаете меня красавицей! Сегодня у моей подруги юбилей. Я должна быть неотразимой!

ИРИНА. Вы и так красавица. Садитесь! (Накрывает ее полотенцем).

ЭДИТА. Надежда только на вас. Вы волшебница! В прошлом году на юбилее подруги все смотрели только на меня!

ИРИНА. Конечно. Мы же с вами к вашему сиреневому платью подобрали сиреневый, переливающийся зелеными оттенками парик. (Смывает ватным тампоном лицо Эдиты и накладывает зеленую маску.

ЭДИТА. В этом году буду там тамадой. Уже подготовила кучу смешных анекдотов. Послушайте! «К одной даме пришел любовник, а тут из командировки неожиданно возвращается… Угадайте кто?

ИРИНА. Неужели муж?

ЭДИТА. Угадали. Это был ее муж. Любовник сразу выскочил на балкон. Муж заглянул в шкаф – никого. Под кроватью пусто. На балконе увидел, что под балконом стоит голый мужик и натягивает плавки. А дело было зимой! (Хохочет).

ИРИНА. Что было дальше? (Снимает ватным тампоном зеленую маску, накладывает другую, красную).

ЭДИТА. Муж хватает тумбочку… (Смеется). Ой! Не могу! (Заливисто смеется). И швыряет эту тумбочку на голову голому мужику. (Хохочет).

ИРИНА. (Серьезно). Ужас! Он его убил?

ЭДИТА. Нет, представьте себе. (Продолжает, еле сдерживаясь от смеха). Идет суд. Судья спрашивает, что обвиняемый может сказать в свое оправдание. Тот объясняет, что он морж. Купался в проруби. Встал около дома, чтобы сменить мокрые плавки на сухие.

ИРИНА. Интересно.

ЭДИТА. Судья спрашивает, что может подтвердить свидетель. А тот… (Хохочет). Тот говорит: «Сижу я себе спокойно в тумбочке…» Представляете? (Смеется). Он все это время сидел голый на морозе в тумбочке на балконе. А разгневанный муж швыряет тумбочку на голову спортсмену… (Хохочет. Потом недоумевающе смотрит на Ирину). А почему вы не смеетесь? Это разве не смешно? Давайте я вам еще раз этот анекдот расскажу: «К одной даме пришел любовник…» (Смеется).

ИРИНА. Нет. Еще раз не надо. Я все поняла с первого раза. Очень смешно. Просто думаю сейчас о другом. Предлагаю вам покрасить волосы в контрастную черно-белую полоску. Такую прическу кроме зебр еще никто не носил. Я сама только что придумала ее для вас. Вы будете одна на весь город! На весь мир!

ЭДИТА. Вы, Ирина, прелесть! Женщина с фантазиями. Запатентуйте свою идею.

ИРИНА. Когда-то очень много лет назад попросила в парикмахерской сделать мне маникюр синего цвета к моему синему платью. На меня посмотрели, как на ненормальную. В то время все пользовались только розовым и бесцветным лаком. Тогда мне действительно надо было взять патент за оригинальную мысль. Теперь в магазинах продают лак всех цветов и оттенков. Идеи летают в воздухе. Так под зебру краситься будем?

ЭДИТА. У меня будет ярко алое платье с белоснежным шарфом. Я его специально заказала себе к юбилею лучшей подруги. Зебра отвлечет внимание гостей от моего платья…

ИРИНА. Могу предложить вам шикарный рыжий парик. Вы огненная женщина, с юморком. Рыжий цвет сейчас в моде. Не то, что раньше было, когда дети кричали: «Рыжий, рыжий, конопатый, убил дедушку лопатой».

ЭДИТА. Спасибо. Давайте его примерим. (Ирина надевает Эдите рыжий парик).

ИРИНА. Вам этот цвет идет к лицу.

ЭДИТА. (Смотрит в зеркало). Что за маску для лица вы мне сделали? Она так приятно пахнет…

ИРИНА. (Тихо). Пахнет, наверно, мой пирог с капустой… Это омолаживающая маска из лесных ягод и клубники… Этот огненно-красный парик, словно сделан по заказу специально для вас. Вы будете, словно факел на спортивной олимпиаде! Все взоры будут устремлены только на вас.

ЭДИТА. Ирина! Вы прелесть.

ИРИНА. Жаль, что этого никто не ценит.

ЭДИТА. Неужели? Поэтому вы сегодня грустная? Даже мой анекдот вас не рассмешил.

ИРИНА. У меня большая неприятность. Дочь не хочет идти по моим стопам, перенимать мою профессию.

ЭДИТА. Кем же Яэль хочет быть? Космонавтом? Врачом? Врачи получают маленькую зарплату. Сейчас сантехник получает больше профессора.

ИРИНА. Мечтает стать актрисой, представляете? (Снимает маску с лица Эдиты. Берет крем. Делает Эдите массаж лица).

ЭДИТА. Актрисой? Неплохо. Она мила, симпатична, красива… Будем гордиться, что знакомы с ней. Мой друг кинорежиссер, - очень серьезный человек. Талант! Могу ему ваш адрес дать. Он поможет вашей дочери к экзаменам подготовиться.

ИРИНА. Спасибо. Пусть они поговорят. Вдруг у нее призвание, а я ей судьбу ломаю… Только не сейчас говорите с кинорежиссером. Пусть сначала закончит курс маникюра и педикюра, парикмахерское искусство и курс косметологии. Актерская среда может ее испортить. Слава, не приходит сразу, но и удача часто заражает звездной болезнью, ломает судьбы молодых людей.

ЭДИТА. Слышала, что среди актеров есть такие опытные сердцееды - гуляки. Красавчики. Хоть бы никто не вскружил ей голову… Яэль еще молода, не опытна, наивна.

ИРИНА. Да… И замуж не спешит. Ни с кем знакомиться не хочет. Так Яэль старой девой может остаться.

(Из кухни выглядывает Яэль, прислушивается к разговору).

ЭДИТА. Мой сосед, - чудный парень. Компьютерщик. Хорошо зарабатывает. Скромный. Не женатый. Вернее, женат на своем компьютере.

ИРИНА. Не пьет?

ЭДИТА. Не пьет, не гуляет. Живет со своим дедом, ветераном войны. Серьезный. Давайте их познакомим. Они друг другу подходят. У меня глаз наметан. (Яэль уходит в кухню).

ИРИНА. (Начинает причесывать парик на голове у Эдиты). Позовите, Эдита, его к нам. Сегодня Яэль дома. Пусть ваш сосед поможет с компьютером разобраться. Так они познакомятся.

ЭДИТА. Влад наш компьютер прекрасно починил и денег не взял. Сейчас ему перезвоню.

(Берет из сумочки пелефон и набирает номер). Алеу! Влад! Это тетя Эдита. Соседка. Ты можешь к моей подруге заскочить. У них там какая-то проблема с компьютером.

ИРИНА. (Подсказывает). Часто зависает…

ЭДИТА. Зависает он. Поможешь? Прямо сейчас до работы забежишь? Спасибо. Они на нашей улице живут. Недалеко от нас. Дом десять, квартира пять. Запомнил? Молодец! Деду от меня привет. Вечером ему фольгу пищевую принесу. Нет. Не для торта. Прочитала, что надо ею ноги обворачивать, чтобы не болели. Пусть попробует Хуже, чем сейчас ему не будет. (Кладет пелефон в сумку).

ИРИНА. Эдита! Я вам так благодарна.

ЭДИТА. А я вам! (Кладет деньги в шкатулку). Сдачи не надо. Парик сколько стоит?

ИРИНА. Вам же не на каждый день, а только для юбилея? Берите так. Потом его вернете.

ЭДИТА. Спасибо. Не забудьте сваху на свадьбу пригласить, если все хорошо сложится.

ИРИНА. Не забуду. Позвоните. Расскажете, как юбилей вашей лучшей подруги прошел.

ЭДИТА. Конечно, позвоню. До свиданья. (Уходит).

Из кухни в салон выходит Яэль в длинном халате и домашних тапочках.

ЯЭЛЬ. Мама. Пирог с капустой очень вкусный. Спасибо. У тебя талант кулинара.

ИРИНА. Не подлизывайся. Сейчас придет компьютерщик Влад. Покажешь ему наш компьютер. Деньги в шкатулке около зеркала. Заплатишь ему за работу сколько он скажет. Переоденься. Чего ты напялила бабушкин халат? У тебя новый костюм в шкафу висит. Надень его. Все-таки молодой человек к нам придет.

ЯЭЛЬ. Он придет не на меня смотреть, а на наш компьютер.

ИРИНА. (Надевает куртку). Я в магазин. Причешись. У зеркала грим, пудра. Помада. Приведи себя в порядок. Ты это умеешь, если хочешь. И возьми у него номер телефона. Моя знакомая тоже хотела починить компьютер. (Уходит).

Звучит тихая музыка. Яэль подходит к зеркалу. Пудрится. Примеряет парики. Меняя образы и походку. Надевает седой парик и очки. Шаркающей походкой подходит к столу. Меняет голос и читает стихотворение в образе пожилого человека, старческим голосом.

Пытаюсь время обогнать,

Спешу, не отставая.

Передо мной, ни дать, ни взять,

Дорожка беговая.

Спешу и думаю: " К чему?

Зачем спешить к финалу?!"

С дорожки этой не сойду

И не вернусь к началу.

Не лучше ль медленно вкушать

Отпущенные лета?

Не лучше ль медленно бежать

От ночи до рассвета?

Стараюсь время растянуть,

Хотя бы лет на двести,

Чтоб и устать, и отдохнуть.

Чтоб жить с любимым вместе.

Ты крепче за меня держись!

Держи, не отпуская!

Пусть где-то смерть, но рядом – жизнь,

И мы идем по краю.

(Убирает книги со стола, берет одну из них, листает, читает стих своим голосом).

Люблю букет несорванных цветов,

А не бумажный шик в изящной вазе.

Хотя малы, скромны, но видно сразу –

Луг аромат свой подарить готов.

Вокруг жужжат шмели и кружат птицы,

От бабочек пестреет пышный луг.

От них светло и радостно вокруг.

Люблю цветочный карнавал веселый.

Среди ромашек, как среди подруг

Я забываю все свои невзгоды.

Когда умру, я встану с вами в круг

Водить с ветрами чудо-хороводы.

(Забирает книги. Уходит).

Раздается звонок в двери. Яэль шаркающей походкой, изображая сгорбившуюся старуху, идет к двери. Открывает. На пороге стоит Влад.

ВЛАД. Добрый день. Меня попросили посмотреть компьютер.

ЯЭЛЬ. (Изображает старушку). Чего? Я плохо слышу. А слуховой аппарат стоит дорого. Нам пенсионерам это не по карману… Вы из социальной службы, помогающей старикам?

ВЛАД. Нет. Я компьютерщик. Бабушка, вам не говорили, что я должен прийти?

ЯЭЛЬ. Говорите громче, молодой человек. Вы страховой агент? Дочь сказала, что почти все страховые агенты великие обманщики. Есть даже такие, которые уговаривают стариков переписать на них квартиру. Я ничего не буду подписывать. Можете так и передать своему начальству. Прощайте!

ВЛАД. (Громко). Я пришел компьютер чинить! Где ваш компьютер?

ЯЭЛЬ. Чего ты орешь? Я не совсем глухая. Только одно ухо не слышит. У меня, молодой человек, нет компьютера. Зачем мне компьютер? Люблю общаться с людьми, а не с этой железякой. (Показывает на компьютер). Да и вижу плохо. Говорят, что компьютер на глаза плохо влияет.

ВЛАД. Извините. Я приду, когда ваша дочь будет дома. (Хочет уйти).

ЯЭЛЬ. Стой. Угощайся яблоками. В них железо полезное, не то, что в той коробке. (Показывает на компьютер). И витамины в яблоках полезные. Ешь! Не стесняйся. Теперь проклятая железяка на столе стоит вместо моей швейной машинки. Разве это правильно? В железяке, наверно, магнит. Внучка от нее не отходит. Примагничена. Даже ночью в туалет по малым делам выйдешь, а внучка смотрит в экран до утра. Только там повисло что-то… Висит, или не висит… Забыла. Альцгеймер мешает… Я в этом не очень понимаю.

ВЛАД. Компьютер завис? Это бывает. Не волнуйтесь, бабушка. Разберемся. Попробую его перезагрузить. (Подходит к компьютеру. Включает его).

ЯЭЛЬ. Перегрузи его, голубчик. Я прошу перегрузить его из салона в кухню. Пусть там стоит. Пока борщ варится, могут в него смотреть. А ночью спать надо. Для этого ночь создана.

ВЛАД. Вы садитесь, бабушка. Дед любит говорить: «В ногах правды нет!» Помочь вам?

ЯЭЛЬ. Спасибо. Я сама. Тебя как зовут?

ЯЭЛЬ. А не скучно, Влад, в эту коробку смотреть?

ВЛАД. Работу свою люблю. Скучать некогда.

ЯЭЛЬ. А я, молодой человек, скучаю от одиночества. Поговорить не с кем. Все заняты…

ВЛАД. Надо вас с дедом познакомить. Я все время на работе. Он тоже один. После смерти моей бабушки он почти из дома не выходит. Хотел его в клуб ветеранов записать. Не хочет.

ЯЭЛЬ. Не хочет? Жаль.

ВЛАД. Там и хор ветеранов, и кружок керамики, и дни рождения отмечают вместе. Он только девятого мая надевает пиджак со своими медалями и орденами. Мы с ним идем к вечному огню. Там он своих погибших друзей вспоминает.

ЯЭЛЬ. А родители ваши где?

ВЛАД. За границей. Отцу хорошую работу предложили. Мать с ним уехала. Я с дедом. Ему моя помощь нужна. Продукты привезти, обед приготовить, вещи постирать…

ЯЭЛЬ. Вы для него, как нянечка?

ВЛАД. Мы с ним друзья. Все! Порядок. Починил.

ЯЭЛЬ. Сколько мы вам должны за работу?

ВЛАД. Ничего. Если надо будет, зовите. Помогу. (Хочет уйти).

ЯЭЛЬ. Спасибо. Чем я могу вам помочь?

ВЛАД. Не знаю… Вот если бы вы согласились с дедом поговорить. Был бы вам благодарен.

ЯЭЛЬ. Хорошо. Пусть сегодня часов в пять вечера приходит. Мы с ним чай попьем. Пирог с капустой попробуем.

ВЛАД. Здорово! Спасибо. Я ему передам приглашение. Сейчас на работу опаздываю. Здоровья вам. (Быстро уходит).

ЯЭЛЬ. (Закрывает за ним двери). Беги, сынок! Хороший внук деду достался.

(Яэль снимает парик и очки. Читает стихи о театре).

Зазеркалье, закулисье…

Спит софит на потолке.

Ночь зайдет, походкой лисьей,

И присядет в уголке.

Стихло эхо от оваций,

Занавес устало смят.

Запах новых декораций,

Как жасмина аромат.

Нарисованы пейзажи

Ярко, - красочный лубок.

Судьбы чьих-то персонажей

Переплетены в клубок.

Ночь исчезла. Стало тише.

Первый лучик, например,

Освещает на афише,

Даты будущих премьер…

(Наводит порядок в комнате).

Не видны ни опасности тень,

Ни удач миражи. Безответен

Чистый лист, словно завтрашний день,

Не разгадан еще, не заметен.

От призывной его наготы

Растворяются капли сомненья.

Медитация светлой мечты, -

Белоснежный трамплин вдохновенья.

Вновь перо драматурга ведут

Жажда жизни, любовь и тревоги.

А на сцене идут, там и тут,

С непокорной судьбой диалоги.

Затемнение.

Ирина надевает бусы, парик… Сама себе покрывает лаком ногти.

ИРИНА. Яэль! Компьютерщик тебе понравился?

ЯЭЛЬ. Приятный парень. Компьютер починил. Денег не взял.

ИРИНА. Наверно ты ему понравилась.

ЯЭЛЬ. Возможно. Он хочет, чтобы его дед к нам вечером пришел. Ты не против?

ИРИНА. Хочет тебя с родными познакомить? Это любовь с первого взгляда. Серьезный парень. Мне он уже нравится.

ЯЭЛЬ. Но ты нас вечером одних оставишь? У нас ведь билеты на гастролеров куплены.

ИРИНА. Ты со мной не пойдешь в театр? Ты же так хотела увидеть этот спектакль.

ЯЭЛЬ. Хочу с его дедом познакомиться. Стрик одинокий. Ему поговорить не с кем.

ИРИНА. А Влад придет?

ЯЭЛЬ. Наверно…

ИРИНА. Когда?

ЯЭЛЬ. Часов в пять…

ИРИНА. Раз ты дома остаешься, так я к подруге зайду и с ней пойдем гастролеров смотреть, чтобы твой билет не пропал. Хотя я постоянно удивляюсь, почему прекрасных актеров нашего театра не так любят, как приезжих? Наверно, думают, что раз билеты такие дорогие, значит качество выше… В своем отечестве пророков нет! Ладно. Посмотрим, что они покажут. Я ухожу!

ЯЭЛЬ. Мама! Ты у меня самая лучшая мама из всех мам.

ИРИНА. Не подлизывайся. Все равно я тебе запрещаю думать об актерской деятельности пока все курсы не закончишь. Мое слово – закон! (Уходит).

Яэль включает музыку, примеряет парики, изображает разных персонажей. Танцует под музыку. Изображает куклу-марионетку на ниточках).

От всей души заливисто смеясь,

За несколько сверкающих монеток

На тонких нитях пляшущий паяц,

Вас приглашает в мир марионеток.

Тут всё как в жизни – ненависть, любовь,

Здесь вам покажут всё, что захотите.

Не уставая, пляшет кукла вновь,

Пока судьба не перережет нити…

(Меняет парик. Преображается).

Талант Актеру Богом дан!

Кумир господ и светских дам.

Был молодым, теперь - старик...

От горя поседел парик.

Ряд почитателей редел...

Забыт Актер. Таков удел.

Лишь сон - забвения провал -

Дарил аплодисментов шквал.

Как одинок сегодня Он!

Вновь утро стерло светлый сон...

Роль безразличья не спасла,

И маска горя приросла...

Сдирает маску. Но, увы,

Следы ее во всем видны.

...Лишь после смерти пьедестал

Победно над могилой встал.

Бушует, как девятый вал

Деревьев шум - оваций шквал.

...Аплодисментами пленен,

Актер выходит на поклон!

(Кланяется).

Раздается звонок в двери. Яэль надевает бабушкин халат, седой парик и очки.

ЯЭЛЬ. Кто там?

ЭДИТА. Тетя Эдита.

ЯЭЛЬ. Сейчас открою. Минутку. (Снимает седой парик, очки и халат). Заходите!

ЭДИТА. (Заходит в салон в красном платье с белоснежным шарфом и в ярко рыжем парике). Ирины нет?

ЯЭЛЬ. Мама ушла в театр.

ЭДИТА. Что же делать?

ЯЭЛЬ. Я могу вам помочь?

ЭДИТА. Катастрофа! Платье красное, а маникюр – зеленый!

ЯЭЛЬ. Писк моды!

ЭДИТА. Этот писк меня раздражает. Ирина сказала, что ты заканчиваешь курсы по маникюру. Быстро перекрой мне ногти алым лаком.

ЯЭЛЬ. Давайте я на вашем зеленом фоне нарисую алые маки. Хотите?

ЭДИТА. Давай! Только быстро. Я опаздываю.

ЯЭЛЬ. Садитесь. (Рисует алые пятна на зеленом фоне, а потом внутри красных маков черные точки). Только подождите, чтобы лак подсох.

ЭДИТА. Класс! Ты талант! Почему ты не хочешь работать, как твоя мама?

ЯЭЛЬ. Мечтаю стать актрисой…

ЭДИТА. Не говори маме. Я попрошу своего друга – режиссера, - подготовить тебя к экзаменам в театральную студию. Хочешь?

ЯЭЛЬ. Очень. Спасибо.

ЭДИТА. Работа актера не сахар.

ЭДИТА. Я сегодня буду на юбилее и попрошу его зайти к вам, чтобы он не потерялся среди своих друзей. (Смеется).

ЯЭЛЬ. Пусть часов в пять приходит. У нас в гостях будет ветеран войны.

ЭДИТА. Здорово! Как раз об этих людях мой друг снимает документальный фильм.

ЯЭЛЬ. Какая вы добрая! (Обнимает Эдиту).

ЭДИТА. Я справедливая! Каждый человек должен стремиться найти свое предназначение! Я его ищу - в красоте! Красота спасет мир! Возможно, что твое предназначение говорить то, что между строк написал автор пьесы. Удачи тебе! Да… Чуть не забыла. Спасибо. Деньги в шкатулке. Сдачи не надо. (Уходит).

ЯЭЛЬ. (Кружится от счастья). Призвание!!! (Надевает бабушкин халат, седой парик, очки, делает макияж, шамкает губами, идет старческой походкой, шаркая тапочками по полу).

Пытаюсь время обогнать,

Спешу, не отставая.

Передо мной, ни дать, ни взять,

Дорожка беговая.

Спешу и думаю: " К чему?

Зачем спешить к финалу?!"

С дорожки этой не сойду

И не вернусь к началу.

Не лучше ль медленно вкушать

Отпущенные лета?

Не лучше ль медленно бежать

От ночи до рассвета?

Стараюсь время растянуть,

Хотя бы лет на двести,

Чтоб и устать, и отдохнуть.

Чтоб жить с любимым вместе.

Ты крепче за меня держись!

Держи, не отпуская!

Пусть где-то смерть, но рядом – жизнь,

И мы идем по краю.

(Слышен стук в двери). Иду. Иду… Входите!

Заходит Борис в пиджаке с медалями и орденами, опирается на палку. Рядом с ним Влад.

БОРИС. Можно? Мы не ошиблись? Тут живут Ирина и Яэль?

ЯЭЛЬ. (Старческим голосом). Да. Проходите, уважаемый. Садитесь. Сейчас принесу чашки к чаю и пирог с капустой.

БОРИС. (Оглядывается). Уютно у вас.

ВЛАД. Дед! Я пойду! Мне работать надо. (Хочет уйти).

БОРИС. Неудобно… Хозяйка старалась. Сядь! (Влад садится).

ЯЭЛЬ. Чайком побалуемся. Варенье берите. (Ставит чашки и чайник на стол).

ВЛАД. Вот вы пожилой человек, а глаза молодые! Значит душа молодая!

ЯЭЛЬ. Душа молодая! Дочь косметолог. Меня молодой делает. Маски всякие, кремы… за собой в любом возрасте следить надо. Только спина болит, и поясница ломит… Ой… Совсем склероз замучил. Пирог-то я забыла принести…И варенье не поставила… (Уходит).

ВЛАД. Дед! Ты с ней посиди. Поговори. Она тебя не съест! Ей очень одиноко. Поговорить ей не с кем. Я потом за тобой забегу. Через часок. Будь молодцом! (Уходит).

БОРИС. Я тут бутылочку вина принес. За знакомство выпить не желаете?

ЯЭЛЬ. (Стесняется). Вообще-то я не пью. Но с вами по чуть-чуть…выпью. Сейчас маленькие рюмочки принесу. (Уходит).

БОРИС. Очень она на мою жену похожа. Заботливая…

ЯЭЛЬ. (Приносит крохотные рюмочки). Символически выпьем, чтобы потом сердце не болело. (Поднимают рюмки. Выпивают). Берите пирог с капустой. Закусывайте.

БОРИС. На фронте мы спирт пили. Меня сны мучают. Друга моего на моих глазах убило. Он меня своим телом прикрыл. Давайте за него выпьем? (Наливает вино. Выпивают). Теперь он ко мне во снах приходит и спрашивает: «Как ты живешь, Борис?». Хочу ему рассказать, что ранен был, в санбат попал, но снова в строй встал, как Берлин брали, как день Победы встречали, а голоса нет. Спазмом горло сжато. Только хрип. Как рыба рот открываю… Просыпаюсь с болью в сердце.

ЯЭЛЬ. Не волнуйтесь. Берегите себя. Вы кушайте. Я вам еще пирог положу. Со сметаной любите? Сейчас сметану принесу. (Уходит).

БОРИС. Точно, как жена моя. Все меня накормить старалась, как ребенка…

ЯЭЛЬ. Берите сметану.

БОРИС. Спасибо. А вы где воевали?

ЯЭЛЬ. (Кашляет). Я… Я… в блокадном Ленинграде была.

БОРИС. Город- герой! Не сдался фашистам. Выстоял. И зачем его переименовали? Ленинград – он и есть Ленинград! Наша история. Наша гордость.

ЯЭЛЬ. (Входит в образ). Помню, как мы с подругами фугаски с крыш сбрасывали прямо в снег. Фашистский самолет прямо над нашими головами пролетел. Лицо смеющегося пилота немца видели.

БОРИС. Давайте, Яэль, выпьем, чтобы это больше никогда не повторилось.

ЯЭЛЬ. И сейчас война шагает по планете…

БОРИС. Чего людям неймется? Жили бы дружно. Так нет.

ЯЭЛЬ. Вы не пробовали свои воспоминания записать? Книгу выпустить, чтобы внук о вашей трудной жизни узнал. Вон сколько медалей и орденов… Их так просто не давали.

БОРИС. Сейчас книгу за свой счет выпустить можно, да пенсия не позволяет.

ЯЭЛЬ. У вас внук компьютерщик. Попросите его ваши рассказы напечатать и на сайте выставить. Там тысячи людей всякую чепуху пишут, а правду о войне не все знают. Напишете и перестанут ваши товарищи вам сниться. Успокоятся. Ведь вы о них напишете, об их героизме забывать никак нельзя. О своей жизни тоже подробно напишите.

БОРИС. Слушаю вас и о жене вспоминаю. Мы с ней также сидели. Говорили. Она умела слушать. Это великий талант уметь слушать другого человека. Вы тоже о блокаде Ленинграда напишите, о близких, о родных.

ЯЭЛЬ. Я начала писать. Послушайте:

На сцене - жизни суть! Иной театр

Ждет за окном, - немыслимо суровый.

Здесь драмы и трагедии. Не ново…

Запечатлела память каждый кадр.

Пришла война с напудренным лицом,

Дождавшись долгожданного момента.

Идет по странам и по континентам

Под ручку с терроризмом - подлецом.

Театр Масок – страшный карнавал.

Бог – режиссер был отвлечен, наверно.

Но он спасет от кровожадной скверны,

Сменив спектакля грозного финал.

БОРИС. Какие вы слова точные нашли. Я тоже об этом часто думаю, но сказать так, как вы – не могу.

(Раздается стук в двери).

ИВАНОВ. У вас дверь не закрыта. Можно войти?

ЯЭЛЬ. Конечно. Проходите. Садитесь.

ИВАНОВ. Яэль дома? Меня Эдит к вам направила.

ЯЭЛЬ. Мою внучку тоже зовут Яэль. Ее срочно вызвали на курсы.

ИВАНОВ. Тогда я позже зайду. (Хочет уйти).

ЯЭЛЬ. Не обижайте. Вас только молодые девушки интересуют? А со стариками поговорить не желаете? Вот Борис – ветеран войны. О таких людях фильмы снимать надо. Не сломлен. Выжил. Будет книгу о своих друзьях фронтовиках писать.

БОРИС. Нет… Я еще ничего не написал… Я лучше пойду…

ИВАНОВ. Напишете. Почему это умалчиваете? Скромничаете? Прямо в кинокамеру расскажете о ваших подвигах. Я режиссер. Сейчас документальный фильм делаю о фронтовиках и детях войны, которые тоже настрадались. Очень приятно с вами познакомиться. Иванов.

БОРИС. А мне не очень хочется с вами знакомиться. Вы все в своих фильмах приукрашиваете, полируете, замалчиваете.

ИВАНОВ. Ну не все… Это раньше все приукрашивалось… Сейчас другое время.

БОРИС. И теперь тоже самое. Вы молодой. На войне не бывали. Что вы можете о войне рассказать?

ИВАНОВ. Не такой уж я молодой. Ребенком был, но помню, как наш эшелон бомбили, как сестренка погибла, как я потерялся и в детский дом попал. Голод помню. Как мать меня нашла помню. Как похоронку получила, что отец погиб… все помню.

БОРИС. Извините старика. Зря я на вас напал.

ИВАНОВ. А вы всю правду в моем фильме расскажите. Пусть все эту правду узнают. Согласны?

БОРИС. Согласен, если Яэль тоже про блокаду Ленинграда расскажет. Она с подругами с крыш фугаски в снег бросала, когда фашисты город обстреливали.

ЯЭЛЬ. Нет.. нет… Я лучше вас послушаю. (Хочет собрать чашки на блюдцах, они дрожат в ее руках).

ИВАНОВ. Прошу вас. Расскажите. (Вынимает кинокамеру. Садится в стороне).

ЯЭЛЬ. Что рассказывать? Как по карточкам крохотный кусочек хлеба получали на заводе по изготовлению орудий для фронта, как делили этот хлеб на всю семью. Как из опилок пекли блины и ели. Голод. Кошек ели… Как соседка ребенка своего насмерть запорола за то, что он хлебные карточки потерял. А он их в трусы засунул, чтоб никто не отобрал и забыл. Потом карточки нашлись, а ребенка не вернуть. Люди от голода пухли. Кто-то зверел, а кто-то делился последним куском хлеба.

БОРИС. Вы же вырежете эти кадры про карточки?

ИВАНОВ. Нет. Не вырежу. Продолжайте, пожалуйста.

ЯЭЛЬ. С чайником по снегу на Неву ходили по морозу за водой, которую из проруби брали… Спасали своих и чужих. Вот моя мама рассказывала… Да и я помню. Все перед глазами, как тогда. Я худенькая была. Тощая. Еле ноги передвигала. Голод. Холод. Но после окончания школы на заводе по две смены стояла у токарного станка. А потом по снегу с трудом шла домой. Мороз. Снег. Ветер с ног сбивал. Дошла домой, а соседка страшную весть принесла, что мой отец упал и в сугробе замерз. Пошла я его искать. Увидала, что сидит в сугробе. Снегом его припорошило. Глаза стеклянные. Не моргает. Плакала я. Кричала. Пробовала его лицо своими замерзшими руками растереть…А он - ледяной. Вернулась я домой за детскими санками, чтобы отца домой привезти. Ноги мои не идут. Опухли. Но все-таки дошла. Пробую его на санки посадить. Он тяжелый. Падает. Я плачу. Слезы замерзают. Льдом становятся. Лицо обморозила. Не чувствую. Удалось его на санки посадить. А сил санки сдвинуть – нет. Уже сама не помню, как несколько часов эти санки тащила по дороге, где когда-то за пятнадцать минут пробегала… Помогла мне мама его тело домой затащить.

БОРИС. Страшное время было… Война. Бедная девочка…

ЯЭЛЬ. Мама из шкафчика достала маленький кусочек шоколада, который на черный день припрятала. Но это был самый светлый день в моей жизни. Мама шоколад растопила и отцу как-то ложкой замерзшие губы раздвинула и в рот влила. Отец ожил.

БОРИС. Чудо какое! Ожил?! У меня мороз по коже прошел от вашего рассказа.

ЯЭЛЬ. Я вам всю правду рассказываю. Только мы его потом еле-еле выходили. Перемерз он сильно. Долго болел. Ноги отморозил.

БОРИС. А что потом?

ЯЭЛЬ. Потом я его второй раз спасла, когда мы тяжелых раненных и тяжелобольных в поезде вывозили. Я комсоргом поезда была назначена. Было приказано тех, кто по дороге умирал, оставлять на станциях. Только поезд от очередной станции тронулся, вижу, что моего отца нет. Говорят, что его с трупами сгрузили. Я видела, что он от слабости сознание потерял, но был еще жив. Дернула я стоп кран. За это меня расстрелять могли. Но я на перрон выскочила. Отца и еще двух человек живых нашла и в вагон втащила.

БОРИС. Не расстреляли?

ЯЭЛЬ. Простили, ведь я людей от смерти спасла. Замерзли бы они там на перроне. Даже грамоту с благодарностью выписали. А отец почти всю нашу семью пережил. Недавно умер… (Замолчала).

ИВАНОВ. Спасибо. Каждый раз, когда слышу эти правдивые истории, сердце кровью обливается. Героические поступки не только на войне были, но и в тылу. А вас, уважаемый Борис, я попрошу прийти к нам в киностудию. Поделитесь с народом, что за истории получения медалей и орденов. Мы хотим зафиксировать кадры жизни. Принесите, пожалуйста, ваши фотографии. Фотографии друзей. Расскажите о них. Вот мой телефон. А сейчас я должен уйти, меня ждут.

ЯЭЛЬ. Мне надо с вами срочно поговорить.

ИВАНОВ. Потом. Извините. Опаздываю. Я вам очень благодарен за ваш рассказ. (Целует Яэли руку).

ЯЭЛЬ. Я вас прошу не давать мой рассказ в документальном фильме. Я вам потом все объясню… Я сама это плохо помнила. Мне мама рассказала…

ИВАНОВ. Вот так все. Поделятся своей историей, а потом просят не показывать ее. Не волнуйтесь. Мы с вами потом обо всем поговорим. Это геройский поступок девочки, которая спасла своего отца и других людей. Здоровья вам. Всего доброго. До встречи. Низкий вам поклон и благодарность. Передайте внучке мою визитную карточку, пусть мне перезвонит. Обязательно! (Уходит).

БОРИС. Приятный человек этот режиссер Иванов. Приходили ко мне школьники, просили зайти к ним в школу и рассказать о моей жизни. Они там пишут о героизме евреев во время Великой отечественной войны. Ведь многие стали героями Советского Союза. Многие сражались за родину. Многие погибли в застенках гетто. В бабьем Яру. В других местах… Антисемиты говорят, что евреи отсиживались где-то в тылу. Зря я отказался в школу к детям прийти. А к Иванову пойду. Все расскажу. Чистую правду. Сейчас домой спешить надо. Внук, наверно, волнуется. Хороший он у меня. Серьезный, деловой. Спасибо за пирог. Вкусный. Вы к нам приходите с внучкой и дочкой. Будем рады. Обязательно приходите… (Берет палку и с трудом идет к двери).

ЯЭЛЬ. Вас проводить? (Помогает Борису пройти к двери).

БОРИС. Не заблужусь. Мы ведь почти соседи. На одной улице живем. (Уходит).

ЯЭЛЬ. (Сидится, устало опустив руки на колени).

Печет, как солнце, голова.

Дыханье прерывается.

А сердце бьет едва-едва,

Хотя вовсю старается.

Я силы соберу свои,

Прислушаюсь к мгновению.

Не умирать, а жить в любви, -

Вот путь к выздоровлению.

Подумаю про лучшее.

С постели встану. Слабая...

Какая же живучая

И солнечная баба я!

(Снимает парик и очки).

ЯЭЛЬ. Что будет, если мама увидит меня в этом фильме? Я же рассказала ее историю, как она в блокадном Ленинграде спасла моего дедушку, ее отца…

(Затемнение).

Салон Ирины. Около зеркала сидит Эдита в зеленом платье и зеленом парике. Рыжий парик лежит около зеркала.

ЭДИТА. Ирина! Вы были правы. На юбилее моей лучшей подруги я была центром компании. Настоящей тамадой.

ИРИНА. Не сомневаюсь. Анекдоты помогли?

ЭДИТА. Да. Конечно. Особенно понравился анекдот про мужа, который вернулся раньше из командировки, а у жены хорошее настроение. Он заглянул в шкаф, под стол, под кровать – нет никого! Представляете? (Смеется).

ИРИНА. (Серьезно). Представляю.

ЭДИТА. Выскочил на балкон. Снег идет. А под балконом голый мужик трусы натягивает.

ИРИНА. Совсем голый? Зима…

ЭДИТА. Голый, как мама родила. Этот ревнивый муж хватает тумбочку и швыряет ее на голову мужику.

ИРИНА. Кошмар. (Вздыхает и подстригает парик).

ЭДИТА. Идет суд. Вызывают пострадавшего. Он объясняет, что морж. Нырял в прорубь и стал под балконом ближайшего дома сменить плавки на сухие трусы. Какой-то идиот швырнул в него тумбочку.

ИРИНА. Невезучий морж.

ЭДИТА. Вызывают свидетеля, а тог говорит: «Сижу я … (хохочет). Сижу я спокойно в тумбочке». (Заливисто смеется). Чего вы не смеетесь? Рассказать еще раз?

ИРИНА. Нет. Спасибо. Вы мне уже этот анекдот пятый раз рассказываете…

ЭДИТА. Извините. Просто это у меня любимый анекдот.

ИРИНА. Понимаю.

ЭДИТА. На юбилее я была изобретательна. Сказала, что мы с подругой дружим из детского сада. Но ведь женщине столько лет, на сколько она выглядит. Нам дали по двадцать лет. (Смеется). Благодаря вам, Ирина. (Кокетливо). За мной все мужчины ухаживали, приглашали танцевать, говорили комплименты. Но я верна своему другу.

ИРИНА. (Лаком вскрывает прическу). Он работает, или на пенсии?

ЭДИТА. Мой режиссер - творческая личность, а я - его Муза. Я его вдохновляю. Он пишет сценарии. Снимает документальные и художественные фильмы. Возможно и ваша дочь будет сниматься в его фильмах. Все может быть. Не мешайте ей добиваться мечты. Вдруг это ее призвание? Дайте ей право выбирать самой, чем заниматься в жизни. Ваша девочка уже взрослая.

ИРИНА. Наверно я не права, что требую от нее повиновения. Мои мечты перечеркнула война. Мои родители хотели, чтобы я стала врачом. А я поступила в институт иностранных языков на французское отделение.

ЭДИТА. Молодец! Проявила характер.

ИРИНА. Война перевернула все планы. Я ушла из института и стала на заводе к токарному станку. Обо мне даже в газетах писали.

ЭДИТА. Я этого не знала.

ИРИНА. Поднимая тяжелые детали, я поломала палец, но не ушла. А отработала две смены, сделав из дощечки поддержку для сломанного пальца. Потом была комсоргом на заводе. Потом вышла замуж. Родила дочь. Потом через много лет развелась с мужем.

ЭДИТА. Почему?

ИРИНА. Любовь прошла. Осталась привязанность, а хотелось романтичной любви, как в телесериалах.

ЭДИТА. (Перебивает). Извините, Ирина! Я не похожа на зеленую новогоднюю елку?

ИРИНА. Надо к творчеству подходить не стандартно. Рыжих можно увидеть, а зеленая вы будете одна. Ваш режиссер одобряет ваши фантазии.

ЭДИТА. Да. Это его веселит.

ИРИНА. А мне грустно. И работа меня устраивает. И дом. Только не могу найти такого хорошего человека, как бывший муж. Всех с ним сравниваю.

ЭДИТА. Поэтому и не находите никого, потому что сердце бывший муж занял. Освободите сердце…

ИРИНА. Вам нравится прическа?

ЭДИТА. Класс! Деньги положу в шкатулку. Сдачи не надо.

ИРИНА. Спасибо.

ЭДИТА. Вам спасибо. И дайте дочери свободу! Не давите авторитетом на нее. До свиданья. (Уходит).

ИРИНА. До свиданья. (Убирает кремы и расческу в сторону. Садится и смотрит на себя в зеркало).

Раздается стук в двери. Заходит Иванов.

ИВАНОВ. Добрый день! Я – режиссер Иванов. Яэль дома?

ИРИНА. Она на курсах по маникюру.

ИВАНОВ. Молодец! Уважаю. Это люди другой закалки. Не смотря на возраст, они стараются продвигаться. Ходят на курсы, в хоре поют… Меня очень взволновал ее рассказ о том, как она спасла своего отца.

ИРИНА. Спасла? Он в больнице? Что с ним? Инфаркт?

ИВАНОВ. Нет. Не волнуйтесь. Она вспоминала прошлое.

ИРИНА. Прошлое? Какое прошлое? О чем вы?

ИВАНОВ. О том, как в Ленинграде замерз ее отец.

ИРИНА. Не отец, а дедушка…

ИВАНОВ.У меня есть запись ее рассказа. Я ничего не путаю. Замерз ее отец. А потом его спасли, расплавив плитку шоколада.

ИРИНА. Кусочек шоколада, который лежал на черный день на полке в кухонном шкафу.

ИВАНОВ. Точно. Я хочу снять фильм о том, как Яэль везла замерзшего отца на санках домой. Валенки утопали в глубоком снегу. Выл ветер, сбивая с ног худенькую девочку. Слезы катились по щекам и превращались в ледяную дорожку. Это мы снимем крупным планом. Я уже написал сценарий. Это будет фильм о суровом времени блокады Ленинграда, об истории вашей семьи.

ИРИНА. Но Яэль рассказала вам мою историю.

ИВАНОВ. И вашу историю обязательно послушаем. (Включает кинокамеру). Не обращайте внимания на кинокамеру. Расскажите то, что вы помните.

ИРИНА. Я худенькая была. Тощая. Еле ноги передвигала. Голод. Холод. Но после окончания школы на заводе по две смены стояла у токарного станка. А потом по снегу с трудом шла домой. Мороз. Снег. Ветер с ног сбивал. Дошла домой, а соседка страшную весть принесла, что мой отец упал и в сугробе замерз. Пошла я его искать. Увидала, что сидит в сугробе. Снегом его припорошило. Глаза стеклянные. Не моргает. Плакала я. Кричала. Пробовала его лицо своими замерзшими руками растереть… а он - ледяной. Вернулась я домой за детскими санками, чтобы отца домой привезти. Ноги мои не идут. Опухли. Но все-таки дошла. Пробую его на санки посадить. Он тяжелый. Падает. Я плачу. Слезы замерзают. Льдом становятся. Лицо обморозила. Не чувствую. Удалось его на санки посадить. А сил санки сдвинуть – нет. Уже сама не помню, как несколько часов эти санки тащила по дороге, где когда-то за пятнадцать минут пробегала… Помогла мне мама его тело домой затащить. Дальше вы знаете. Мама достала кусочек шоколада, который на черный день припрятала, растопила его и как-то влила в рот отца. Потом мы его снегом растирали. И он задышал. Закашлялся. Ожил. Только глаза открыть не мог. Даже ресницы к лицу примерзли. Еле откачали его. Долго болел воспалением легких и ноги отморозил.

ИВАНОВ. Ваша мать мне все это слово в слово рассказала.

ИРИНА. Моей матери нет в живых. Она два года назад умерла. Отец почти всех пережил, но тоже ушел в другой мир год назад.

ИВАНОВ. Откуда бабушка Яэль знает вашу историю?

ИРИНА. Тут нет никакой бабушки Яэль. Яэль моя дочь. Вы что-то путаете.

ИВАНОВ. Я видел ее своими глазами. Мираж! Вот. Есть запись в кинокамере.

ИРИНА. Так это же моя дочь. Яэль. Седой парик надела. Очки на носу. Бабушкин халат накинула. Голос изменила. Она тут так похожа на свою бабушку. Вон ее портрет висит. Одно лицо. Раньше я этого не замечала. И мою историю вам рассказывает. Запомнила слово в слово…

ИВАНОВ. Это ваша дочь? Так искренно говорила. Я ей поверил. Приглашаю вашу дочь сниматься в моей новой картине. Она сыграет девочку-подростка, потом женщину, а потом старушку… У нее талант! Это призвание. В каком театре она работает?

ИРИНА. Моя девочка только хочет поступать в театральную студию, но я ее отговариваю.

ИВАНОВ. У вашей дочери талант. Обвела меня вокруг пальца, как говорят. Верил каждому ее слову. Видел слезы в ее глазах. Такая боль сопереживания!

ИРИНА. Извините ее. С детства любит переодеваться, изображать кого-то. То показывала нам свою учительницу, то сверстников из класса, то дворника дядю Митю, то старушек…

ИВАНОВ. Как ваше имя?

ИРИНА. Ирина.

ИВАНОВ. Уважаемая Ирина! Вы разрешите включить вашу семейную историю в мой новый фильм?

ИРИНА. Даже не знаю…

РЕЖИССЕР. Это очень важно. Вы спасли своего отца.

ИРИНА. Я спасла его дважды. Когда мы поездом вывозили больных и тяжело раненных из блокадного Ленинграда, меня назначили комсоргом поезда. Люди умирали прямо во время поездки и их оставляли на станциях. Оттуда их увозили хоронить. Поезд тронулся с места. Когда я вошла в свой вагон, то не увидала своего отца. Мне сказали, что его вынесли с остальными трупами. Я же видела, что он был без сознания, но еще дышал. Дернула рычаг и поезд остановился. Меня могли за это расстрелять, но я тогда не думала об этом. Бросилась к перрону. Нашла живого отца и еще нескольких, ослабевших от голода и холода людей, втащила их в вагон. Доказала правоту своего поступка. Мы в ответе за каждую жизнь. Меня за этот поступок даже грамотой наградили. Врачи в поезде смогли спасти этих людей.

РЕЖИССЕР. Мы ваш рассказ тоже должны записать. Рад, что познакомился с человеком, который спасал людей. Горжусь вами. Можно я поцелую вашу руку?

ИРИНА. (Кивает головой).

РЕЖИССЕР. (Целует руку Ирине). Это героизм наших людей в тылу, а не только на войне.

(Заходит Яэль).

ЯЭЛЬ. Мама! Ты плачешь?

ИВАНОВ. Яэль! Ты так помолодела за эти сутки.

ЯЭЛЬ. Извините. Я же хотела вам все объяснить. Мама! Я рассказала, как ты спасла моего дедушку во время войны.

ИРИНА. Знаю.

РЕЖИССЕР. Яэль. Вот номер моего телефона. Позвони через пару дней. Очень хотел бы, чтобы именно ты сыграла в моем новом фильме. Должен показать снятые нами кадры. Если мой сценарий утвердят, поедем в Санкт Петербург на съемки фильма. Разрешите откланяться, меня ждут. (Уходит).

ЯЭЛЬ. Мама! Я об этом мечтала всю жизнь. Вдруг я не смогу? Я же не закончила театральные курсы. Даже не поступала на них…

ИРИНА. Режиссер Иванов сказал, что ты талантлива. Поздравляю.

ЯЭЛЬ. Пока еще не за что поздравлять…

ИРИНА. Режиссер снял мой рассказ о твоем дедушке. Значит и я теперь «киноактриса».

ЯЭЛЬ. (Радостно). Могу поступить в театральную школу?

ИРИНА. Конечно. Закончишь маникюрные курсы и поступай, куда захочешь.

(Затемнение).

(Заходят Влад и Борис).

БОРИС. Добрый день!

ВЛАД. Дедушка очень хотел, чтобы я познакомился с вашей семьей.

ИРИНА. Проходите. Очень приятно.

БОРИС. Ты внучка Яэль?

ЯЭЛЬ. Да. Я Яэль.

БОРИС. Хотел поблагодарить твою бабушку Яэль. Она, как психотерапевт. Поговорил с ней и на душе легче стало. Сердце ночью не болело, как прежде. Начал писать воспоминания.

ЯЭЛЬ. Здорово!

БОРИС. Видно мои друзья, погибшие на войне, ждали, чтобы я написал об их подвигах.

Можно поговорить с Яэль?

ИРИНА. Дело в том, что…

ЯЭЛЬ. Приходите завтра в пять вечера. Думаю, что бабушка Яэль будет дома. И вы, Влад, тоже приходите. Мама печет вкусные пироги.

ВЛАД. Ты так похожа на свою бабушку, просто одно лицо, только у нее волосы седые.

ЯЭЛЬ. (Смеется). Мы, наверно, близнецы.

ИРИНА. Яэль и правда очень похожа на свою бабушку.

ВЛАД. Дед взял два билета в театр, а сегодня отказался идти.

БОРИС. Да. Наверно погода к дождю портится. Ноги болят. Яэль! Пойди с моим внуком в театр. Жаль, если билет пропадет.

ЯЭЛЬ. Даже не знаю… Хорошо. Встретимся около театра в семь часов. Я буду около киоска с мороженым.

ВЛАД. Хорошо. Дед! Я должен еще на работу вернуться. (Уходит).

ЯЭЛЬ. Мама, вы тут поговорите, а я пойду конспекты почитаю, скоро экзамены по маникюру.

ИРИНА. Хорошо, дочка. (Яэль уходит в комнату).

БОРИС. Хорошая у вас дочь. Хоть бы они не знали слова «Война»!

ИРИНА. Да… Чаю хотите?

БОРИС. Хочу. Спасибо.

ИРИНА. Сейчас пирог принесу. (Приносит чайник, пирог. Ставит чашки).

БОРИС. Вы такая молодая, а у вас уже взрослая дочь.

ИРИНА. Спасибо за комплимент. Не такая уже молодая… Просто не хочется стареть.

БОРИС. Не хочется. Вы правы.

ИРИНА. Душа-то молодая, тело внимания просит, сигналит. То ноги заболели, то печенка, то голова… Ой! Что это я расхныкалась. Вы чай пейте. Пирог с грибами. У вас на грибы аллергии нет?

БОРИС. Нет аллергии. Мы с внуком в лес ходили. Грибы собирали. Теперь наклонишься за грибом и надо домкрат вызывать, чтобы разогнуться. (Смеется).

ИРИНА. А вы в группу здоровья не записались?

ИРИНА. Там кружки по йоге, и спортивные тренажеры, и бассейн. Давайте завтра вместе пойдем. Хотите?

БОРИС. Из меня уже песочек сыпется. Поздно выйогиваться. У меня так ни ноги, ни руки морским узлом не завяжутся. Раньше надо было своим здоровьем заниматься.

ИРИНА. Здоровьем заниматься никогда не поздно. Просто надо меру знать. Не перетруждаться. У меня после первых занятий там так мышцы болели, что ходить не могла, а теперь бегаю по утрам. Говорят, - это полезно.

БОРИС. Под вашим чутким руководством я готов даже в группу здоровья записаться. ИРИНА. Вот и хорошо. А то мне одной тоже туда ходить не хотелось… Пейте чай! Я люблю, когда к нам гости приходят. И внука вашего с собой берите. Мне показалось, что Яэль он очень понравился.

БОРИС. Думаю, что ваша Яэль ему тоже понравилась. Вот тут бутылочку вина прихватил. Давайте за наших детей выпьем! (Наливает вино в чашки). За наших Влада и Яэль! (Выпивают)

Затемнение.

На авансцене идут с концерта Влад и Яэль в рыжем парике, изображающая, якобы свою рыжую сестру, хохотушку Лену.

ЯЭЛЬ. (Хохочет). Ха-ха-ха! Смешные персонажи. Тебе понравились? А походка у одного из актеров! (Изображает косолапую походку. Хохочет).

ВЛАД. Отвратительный тип, этот актер, играющий злодея. Не понравился мне.

ЯЭЛЬ. (Повторяет слова Влада). Отвратительный тип… Не понравился…Такая трактовка режиссера, понимаешь?

Пойми! Шекспир лишь точка для прыжка.

Шедевр сотворит он современный!

Кто глуп, так у того тонка кишка.

Кто мудр, поймет намеки непременно".

…Изыскан вкус, - свободой утолен.

Не для него путь легкий и банальный.

А зритель восхищен и удивлен:

"Проблемы тех времен так актуальны?!"

Актеры, как солдаты на плацу.

Струной натянут монолог финальный.

Пот истекает кровью по лицу,

И прячет слезы мастер гениальный.

Актер прекрасно сыграл роль. Отрицательных персонажей играть легче, чем положительных. Контрастнее роль. Характерный актер. Мне очень артист понравился. Жаль, что образ, прекрасно сыгранный, переносят на личность самого актера.

ВЛАД. Лена! Что тебе сказать? Не хорошо, что твоя сестра Яэль на спектакль прийти не смогла. Мы бы у нее спросили, понравилась ли ей современная трактовка Шекспира. Кстати, почему она не пришла?

ЯЭЛЬ. Яэль - серьезный человек. У нее скоро экзамены. Она курсы маникюра посещает, чтобы была профессия в руках, а в тайне мечтает стать актрисой. Я уверена, что она так же думает, как я.

ВЛАД. Вам виднее. Я редко хожу в театр. Чаще в консерваторию, в филармонию. Люблю классическую музыку.

ЯЭЛЬ. И я классику очень люблю. И джаз люблю. А моя сестра Яэль любит бардов. Даже сама стишки пишет и напевает. (Смеется). Ля-ля-ля. Ля-ля-ля.

ВЛАД. Могу скачать вам на диски музыку, которая вам нравится.

ЯЭЛЬ. Баха люблю, Бетховена, Грига…

ВЛАД. У нас с тобой, Леночка, одинаковые вкусы. А из современных композиторов, кого тебе на диск скачать?

ЯЭЛЬ. Современных композиторов не знаю… По радио их музыку не крутят. (Смеется).

ВЛАД. Лена! Приходи ко мне. Я тебе такие хиты поставлю, голова кругом пойдет. (Останавливается). Ты такая красивая, что у меня голова кружится. Рыжая, а глаза зеленые, как у кошки.

ЯЭЛЬ. (Смеется). А ты похож на главного положительного героя спектакля. Такой же гордый, красивый, недоступный…

ВЛАД. Лена! Что ты со мной делаешь? Можно я тебя поцелую?

ЛЕНА. (Смеется). Попробуй! (Убегает от него).

ВЛАД. Догоню! (Догоняет. Они целуются).

ЯЭЛЬ. Ты нежный… (Опять целуются).

ВЛАД. Ты меня сводишь с ума.

ЯЭЛЬ. Люблю сумасшедших! (Целуются).

ВЛАД. Ты прелесть. Не то, что твоя сестра Яэль.

ЯЭЛЬ. Она тебе не понравилась?

ВЛАД. Яэль какая-то правильная вся. Строгая. Деловая. А ты – сама природа!

ЯЭЛЬ. Жаль, что сестра тебе не понравилась…

ВЛАД. Я счастлив, что ты, Леночка, пришла вместо сестры, рыжий мой котенок! (Уходят).

На авансцену выходят Эдита в зеленом парике и режиссер Иванов.

ЭДИТА. Иванов! Друг мой! Сделай документальный фильм о современных маленьких детях.

ИВАНОВ. Эдита! Ты все время придумываешь трудные задачи для решения. Зачем мне снимать фильм о современных детях? Я написал сценарий о ветеранах и о детях войны. Это важная тема. Надеюсь, что худсовет запустит мой проект в жизнь, если найдутся спонсоры поддержать нас материально. Если не будет денег, я начну снимать фильм за свой счет. Ведь ветеранов войны становится с каждым годом все меньше и меньше. Я уже нашел актрису на главную роль. Она не испорчена театральной школой, естественна, очень талантлива.

ЭДИТА. Прекрасно. Но ты можешь снять фильм о детях индиго, а потом проследить их жизнь. Они гениальны. Интересно вырастут они из коротких штанишек и станут серыми личностями, или поразят нас новыми открытиями.

ИВАНОВ. Подумаю, над тем, что ты предлагаешь.

ЭДИТА. Дети – творческие личности. Спроси у них, что такое счастье, любовь, - они тебе ответят. Дети замечают то, что взрослые не видят. От их ответов у тебя кинокамера горячей станет. Запусти сериалы. Это же интересно.

ИВАНОВ. Ты вдохновляешь меня на творчество!

ЭДИТА. Потому, что сама не умею снимать фильмы. Могла бы, так сняла бы фильм о моем соседе Борисе. О том, как они брали Берлин, о его ранении, о медсестре, которая его спасла, а потом стала его женой. Хорошая женщина была, душевная. Мы с ней дружили. Сняла бы серию о том, как реабилитировали ее отца, которого ни за что посадили. Но реабилитировали посмертно. Такие судьбы…

ИВАНОВ. Согласен. Надо писать об этом, снимать фильмы. Муза моя! Приглашаю тебя в кафе.

ЭДИТА. С радостью. Потом снимешь фильм, как все падают в обморок от моего зеленого парика!

ИВАНОВ. Креативный ты человек, прелесть моя! (Уходят).

Затемнение.

Салон. Яэль сидит у зеркала. Вертит в руках рыжий парик и зло швыряет его под стол.

ЯЭЛЬ. (Смотрит в зеркало). Доигралась! Актриса! Влад влюбился не в тебя, а в твой сценический образ. Так тебе и надо. «Актриса» погорелого театра. Теперь ревную Влада к самой себе. Вернее, к сестре Лене, которой у меня никогда не было. В детстве просила маму, чтобы купила мне сестричку, или братика. Теперь не знаю, как от этого образа избавится. Нет. Вру сама себе. Я не хочу быть самой собой. Хочу навсегда остаться Леной. Я люблю Влада. Не могу жить без него. Только о нем все время думаю.

Закончился спектакль. Иду домой.

Чье сердце птицей бьется, замирая?

Опять ко мне вернулся облик мой,

Иль театральный образ, мной играя,

Переполняет и пьянит, маня?

Я с ним сроднилась так, что не отвечу,

Чей взгляд гипнотизировал меня.

Мой персонаж, иль я желает встречи?

Я мысленно опять лечу туда,

Где зритель мой, где сладостные муки.

Там вдохновенье властвует всегда,

И сцены свет протягивает руки.

(Из спальни появляется Ирина в спортивном костюме).

ИРИНА. Чего грустишь?

ЯЭЛЬ. Готовлю монолог для поступления на театральные курсы.

ИРИНА. Прочти мне. (Садится).

ЯЭЛЬ. Вот. Сама написала.

Жизни вехи, жизни сроки

Кто-то мне наворожил,

Поэтические строки

Прямо в сердце мне вложил.

Отыщу ль я клад случайный,

Тот, что в глубине зарыт?

Отпущу ль на волю тайну,

Чтоб не плакала навзрыд?

Вдохновения потоки…

Струны делаю из жил.

Жизни вехи, жизни сроки

Кто-то мне наворожил.

Мне б успеть сказать, хоть слово,

Песню новую пропеть.

Я ведь к этому готова.

Как успеть мне? Как успеть?

ИРИНА. Нет. Яэль! Это слишком печально. Жюри не понравится. Что у тебя еще есть?

ЯЭЛЬ. Может быть это прочитать? Но я стих давно написала. (Декламирует).

Кино и шоу ринулись вперед.

И этот бег всем стал уже привычен.

Но, кто подумал, что театр умрет?

Театр не умер! Слух преувеличен!

Заполнен зал. Дыханье затая,

Взволнован пьесой восхищенный зритель.

Ты выплывешь на лодке бытия.

Театр – жизнь моя! Ты мой учитель!

Ты – тайный код. Ты – ребус. Ты – мечта!

Ты заставляешь мыслить, в чудо веря.

Театр откроет в новый мир врата,

Гостеприимно отворяя двери.

ИРИНА. (Аплодирует). Это гораздо лучше. Надеюсь, что жюри понравится. Только читай естественно, без пафоса.

ЯЭЛЬ. Постараюсь. А куда ты собралась?

ИРИНА. Мы с Борисом идем в группу здоровья. (Уходит).

ЯЭЛЬ. (Кричит вслед). Молодцы. Только не переусердствуйте. Отдыхайте, чтобы нагрузки на сердце не было. (Листает свой блокнот. Читает).

Пред белизной листа

Я тайны не нарушу.

Перед собой чиста, -

Раскрою миру душу.

Как в зеркало гляжу.

Смотрю, не прозеваю:

Я в истину вхожу

И, словно, прозреваю.

Все четче и видней.

Хватаюсь я за строчку,

И в сутолоке дней

Брожу, не ставя точку.

(Раздается дверной звонок).

ЯЭЛЬ. Мама! Ты что-то забыла? (Открывает, а на пороге стоит Влад).

ВЛАД. Извини. Дед у вас? Пришел, а его дома нет.

ЯЭЛЬ. Как видишь, его тут нет. Он с моей мамой в группу здоровья ушел. Представляю, сколько они там здоровья получат.

ВЛАД. А Лена дома?

ЯЭЛЬ. Нет. Мама заставила ее на курсы по маникюру пойти, чтобы была профессия в руках, которая кормит.

ВЛАД. Понял. Когда дед вернется, пусть позвонит мне. Я волнуюсь. У него сердце слабое.

ЯЭЛЬ. Подожди. Я у тебя спросить хотела…

ВЛАД. Спроси.

ЯЭЛЬ. Если у человека талант, например, к спорту, а родители настаивают, чтобы он сначала закончил институт, получил диплом.

ВЛАД. Можно быть инженером и заниматься спортом.

ЯЭЛЬ. Если у человека тренировки каждый день, спортивные соревнования, поездки за рубеж, - как он будет совмещать работу и спорт? Он себя должен держать в форме, а тут сидячая работа по восемь часов в день.

ВЛАД. Если у человека призвание быть спортсменом, то он находит способ реализовать свои способности, делает карьеру спортсмена.

ЯЭЛЬ. А если он не может стать чемпионом на соревнованиях. Быть победителем ему не дано…

ВЛАД. Может стать тренером. Может пойти работать учителем физкультуры. Может быть судьей на матчах. Открыть спортивные курсы в тренировочном зале…

ЯЭЛЬ. А если человек не может жить без театра, что он должен сделать?

Ему говорят, что лучше быть серым инженером, чем серой актрисой, потому что больше пользы государству. Кто-то должен выполнять рутинную работу.

ВЛАД. Не согласен. Надо поставить перед собой задачу и добиваться того, чтобы посвятить себя театру, если это твое призвание. А если тебя, как актрису не заметили, так пойди на курсы режиссера, или преподавай историю театра в институте. Открой театральные курсы в школе, или для пожилых людей. Я видел народные самодеятельные театры, где играли люди других профессий: врачи, социальные работники, учителя. Прекрасно играли! А мой знакомый так любил театр, что устроился рабочим сцены, потом работал осветителем в театре, чтобы видеть все спектакли.

ЯЭЛЬ. Я когда-то написала про осветителя в нашем театре, про твоего друга.

Держу в луче актрисы влажный взор

И цветом оттеню любви обитель.

Что? Важен режиссер в театре? Вздор!

В театре главный – это осветитель!

Иначе все потонет в темноте.

И в этот миг секрет узнает зритель,

Что главные ни эти, и не те,

А тот, кто правит светом. Осветитель!

Я – Бог и Царь! Скажу: "Да будет свет!"

И засияют радостно софиты.

И мир театра, теплотой согрет,

Откроет лик, до этого сокрытый.

ВЛАД. Почему ты все время иронизируешь? У твоей сестры Лены другой характер. Она прислушивается к тому, что ей говорят. А ты все время споришь. Моего товарища не взяли работать в театр, так он пошел работать клоуном в больницу.

ЯЭЛЬ. В цирк?

ВЛАД. Нет. В больницу. Это тяжелая, но очень важная работа. Он работает в детском отделении больных раком. Приносит детям радость. Они улыбаются, когда его видят. Ждут. Им становится легче. Тебе этого не понять. Вы все только хотите, как манекенщицы, мелькать на экранах телевизора в пошленьких сериалах, только чтобы стать знаменитыми. Извини. Мне надо идти. Передавай привет Лене. Когда дед придет, пусть обязательно мне перезвонит. До свиданья. (Уходит).

ЯЭЛЬ. До свиданья. (Закрывает лицо руками).

Затемнение.

На авансцене появляется Ирина и Борис.

ИРИНА. А вы, Борис, оказывается спортивный.

БОРИС. (Держит ее под руку). Не такой, как в молодости. Я футболом увлекался. Были у нас дворовые команды. Потом война…

ИРИНА. Давайте вспоминать о чем-то приятном. Посмотрите, какая красота. Птички поют. Правда, после спорта все мышцы болят.

БОРИС. И не говорите. Я вас провожу домой. Потом пойду. Мне полежать надо. Забыл внуку позвонить. Он наверно волнуется. Родители его за границей работу получили. Мы с внуком вдвоем остались. Он обо мне заботится. (Ищет телефон). Телефон дома забыл, или потерял. Ой… Сердце прихватило…

ИРИНА. Вызвать скорую помощь?

БОРИС. Нет. Уже легче… Ох…

ИРИНА. Мы уже около нашего дома. Идемте! Давайте я вас провожу.

БОРИС. Что вы? Я же рыцарь. Заставить даму вести меня, как ребенка. Вернее, как старика…

ИРИНА. Вы не старик.

(Выходит Влад).

ВЛАД. Дед! Я тебе звоню, - ты не отвечаешь. Все в порядке? Я волнуюсь.

БОРИС. Телефон, наверно, дома забыл. Не включил его. Склероз. Видишь? Прекрасная дама меня сопровождает. Все замечательно. (Держится за сердце).

ИРИНА. Думаю, что надо вызвать врача.

БОРИС. От счастья не лечат. Просто у меня крылья начинают расти. Сердце к этому не было готово.

ВЛАД. Дед! Идем домой, дорогой.

БОРИС. Идем.

ВЛАД. Мы вам перезвоним. Привет вашим дочерям Леночке и Яэль.

ИРИНА. Не поняла. Какой Леночке?

ВЛАД. Вашей дочке.

ИРИНА. Мою дочь зовут Яэль. Вы же ее видели.

ВЛАД. Я говорю о Леночке, о рыженькой сестре Яэль.

ИРИНА. У Яэль нет сестры. А у меня, молодой человек, нет Альцгеймера. Наверно, опять Яэль всех разыгрывает. Дочка любит переодеваться, изображать кого-то.

ВЛАД. Яэль и Лена – это один человек? Не может быть! Они такие разные.

ИРИНА. Молодой человек! У меня такая дочь, которой трудно быть самой собой. Она все время хочет быть кем-то другим. Играет какую-то роль. В садике она говорила, что она – мальчик Сережа. Брат Яэль. В школе придумала себе имя и фамилию. Откликалась на Алла Пугачева. Выучила весь ее репертуар. Пела ее голосом. Актриса! Фантазерка!

ВЛАД. Сумасшедшая! Яэль не говорила, что она Пуп Земли?

ИРИНА. Дочь не сумасшедшая. Она прекрасный человек, только немного странная. Поймите меня. В жизни Яэль очень стеснительная и замкнутая. Она не больна аутизмом. Просто, когда она изображает кого-то, легко раскрепощается. Смелая, раскованная, творческая.

ВЛАД. Это я заметил. Она просто посмеялась надо мной, над моими чувствами… Этого я от нее не ожидал. Ваша дочь играла роль рыжего котенка. Теперь я понял. Дед! Идем! Не о чем тут говорить.

ИРИНА. Не обижайтесь на нее. Для нее жизнь – сцена!

Салон. Яэль стоит в костюме клоуна и пробует жонглировать яблоками, которые лежали в вазе на столе. У нее ничего не получается. Заходит Ирина.

ИРИНА. Что за маскарад? Чего ты молчишь?

ЯЭЛЬ. (Вздыхает). Все в порядке.

ИРИНА. Я же вижу…

ЯЭЛЬ. Ничего ты не видишь. Вон. На стене диплом висит. Довольна? Я имею право работать у тебя маникюршей. Экзамен сдала успешно.

ИРИНА. Молодец! (хочет поцеловать дочь, но та отстраняется). Ты всегда веселая. А сегодня, что случилось?

ЯЭЛЬ. Я и сейчас веселая. (Хочет уйти).

ИРИНА. Ты обиделась на меня за то, что я сказала Владу, как ты всех разыгрываешь?

ЯЭЛЬ. Влад разговаривать со мной теперь не хочет. Когда я пришла к Борису в больницу, - он встал и вышел из палаты. Я просто хотела себе и всем доказать, что умею перевоплощаться.

ИРИНА. Прости меня, девочка. Иди на свои театральные курсы. Не могу видеть твою грустную физиономию.

ЯЭЛЬ. Меня не приняли в театральную студию.

ИРИНА. Почему?

ЯЭЛЬ. Сказали, что я переигрываю, гротескно показываю. Объяснили, что я играю на сцене, а на сцене надо просто жить! Быть естественной. А мне хочется сделать образ персонажа выпуклым, усилить черты характера, обобщить.

ИРИНА. Слышала, что великого артиста Аркадия Райкина тоже сначала не приняли в театральный институт. Поступишь в будущем году. Тебя Петров подготовит к экзаменам.

ЯЭЛЬ. Я без театра жить не могу. (Плачет).

ИРИНА. А что ты там на экзамене показывала?

ЯЭЛЬ. Пародию на председателя жюри. Он такой толстый, как свинья. Я даже хрюкнула. А потом ручки, как он, на животе сложила, откинулась на стуле, губы презрительно сжала и его голосом сказала: «Покажите этюд, деточка, а мы поглядим на что вы способны, хрю!» Все смеялись, а он стал красным, как томатный сок, и завизжал, кто такую бездарь, как я к экзамену допустил. Потом успокоился и выдавил из себя, чтобы я больше на экзаменах не показывалась со своим гротеском. Я же не знала, что у него чувства юмора нет.

ИРИНА. (Гладит дочь по голове). Это ты смело придумала. Они не оценили. Глупо с их стороны. Забыла тебе сказать, что Иванов звонил. Его сценарий утвердили. Ты ему срочно должна перезвонить.

ЯЭЛЬ. Правда? Ты не шутишь?

ИРИНА. Звони. Он тебя на главную роль хочет пригласить.

ЯЭЛЬ. (Звонит по телефону). Это Яэль. Меня в театральную студию не приняли. Что значит, не важно? Фильм? Конечно я согласна. Снимать будете за границей? Хорошо. А потом в Ленинграде? Замечательно. Мама! Ты не возражаешь?

ИРИНА. Ты взрослая. Решай сама.

ЯЭЛЬ. Я согласна. Не буду переигрывать. Буду жить на сцене. Сцены не будет? Поняла. Сначала буду играть старушку и ее воспоминания о блокадном Ленинграде, как она девочкой была, как своего отца спасала. Всю ее жизнь. Я смогу это сыграть. Это история нашей семьи. Спасибо. (Вешает трубку телефона). Мама! Я счастлива!

(Обнимает Ирину).

Раздается дверной звонок.

ИРИНА. Открыто!

ВЛАД. Можно войти?

ИРИНА. Конечно. Как Борис? Ему сделали операцию на сердце?

ВЛАД. Да. Операция прошла успешно. Только чудит дед. Попросил, чтобы бабушка Яэль к нему пришла. Говорит, что каждый раз, когда он ее видит, ему легче становится.

ЯЭЛЬ. Передай, пожалуйста, Борису, что бабушка Яэль днем придет его проведать. Обязательно придет, раз ему легче от этого становится. Влад! Чего ты так на меня смотришь? Я сказала, что приду, значит приду! Надену седой парик и приду. Не говори ему, что это я. Понял? Может мой приход для него лучшее лекарство. Не разочаровывай деда. И не обижайся на меня. Просто, когда мы с тобой были на спектакле, мне очень хотелось тебе понравиться. Поэтому я надела рыжий парик. Понимаешь?

ВЛАД. Дед тебя ждет. (Уходит).

ИРИНА. Так зачем ты клоуном нарядилась?

ЯЭЛЬ. Я сегодня договорилась с заведующей детским отделением больницы, и она разрешила мне приходить к больным детям. Я пришла с воздушными шариками, с фокусами, читала им смешные стихи. Ты бы видела их глаза, мама! Я поняла, что это мое предназначение, приносить людям радость, выздоровление. У меня биополе хорошее. Дети улыбаться стали. А одна девочка смотрела на меня, как на настоящего фокусника. И тоже попросила к ней почаще приходить. У меня перед глазами ее лицо. Подожди, мама! Как же я могу уехать сниматься в фильме, если больная девочка будет меня ждать? Никуда я не поеду. Сейчас позвоню Иванову, чтобы он искал другую актрису. (Берет трубку телефона).

ИРИНА. Подожди, дочка. Не звони. Режиссер так на тебя надеется.

ЯЭЛЬ. А как же моя работа в больнице?

ИРИНА. Дашь мне твой клоунский костюм, книжки, фокусы. Я буду ходить каждый день к больным детишкам вместо тебя. Мои родители хотели, чтобы я стала врачом. Вот исполнятся их желания. Буду радостью лечить, как это делаешь ты. При моей работе у меня достаточно свободного времени для этого. А снимете фильм, вернешься к больным детям. Дай, Бог, эти выздоровеют, другие тоже будут тебе рады. Хотя хотелось бы, чтобы нашли такое лекарство, чтобы никто никогда не болел.