День на работе начинался как обычно. Помятый в транспорте народ

собирался в офисе…

Кстати, вы обращали внимание, что в 19 веке у нас сказали бы «в

конторе», а в начале 20-го, пожалуй, «в бюро». Сначала русские

позаимствовали слово из немецкого (не иначе Петр постарался!), потом

решили, что французский эквивалент благозвучнее и наконец почему-то

перешли на английский. Патриоты! Где вы?..

Ну так вот. Я тоже был помят в транспорте, не выспался и промочил ноги в

огромной луже у самого подъезда. Настроение имел соответствующее, и все

помыслы мои были устремлены к кофейному автомату, расположенному в

коридоре… Когда вожделенный напиток наполнил пластиковый стаканчик и

его тепло ощутила рука, предчувствие блаженства лишило меня дара

восприятия окружающей действительности. Даже возбуждающие

воображение формы проплывшей мимо Зинки не могли отвлечь от первого

глотка. Темная обжигающая жидкость проливалась в желудок, оставляя во

рту терпкий вкус жженых зерен, идентичный натуральному, всасывалась в

кровь и понемногу начинала достигать мозгов. Там она вступала в какие-то

химические реакции в безнадежно сером нейронном веществе, которое

постепенно пробуждалось. Между тем Зинка проплыла в обратном

направлении и на этот раз уже вызвала в недрах моего организма легкий

гормональный всплеск и мысль: «Надо будет с ней побеседовать на тему о

взаимном влечении полов».

Я глубоко вздохнул, допил кофе и пошел на рабочее место включать

компьютер. По экрану пробежали строчки рапорта загрузки, после чего

аппарат начал цинично мотать мне нервы, неспешно демонстрируя

всяческие дурацкие надписи, сменяющие одна другую, типа «Пожалуйста,

подождите» или «Загрузка личных параметров». При этом он трещал

жестким диском, как ужаленный кузнечик. В конце концов компьютер

успокоился и я начал свою ежедневную трудовую деятельность с просмотра

почты. Письмо было только одно, и это радовало. Если в начале рабочего

дня я вижу у себя больше трех писем, то настроение сразу портится, а если

их больше пяти, то начинается депрессия…

Полученное сообщение было написано неизвестным мне менеджером из

штаб-квартиры нашей фирмы в Чикаго. Само по себе это настораживало.

Настроение поехало вниз… Правда, письмо было циркулярным, т. е.

адресованным сразу нескольким людям, в том числе и нашему старшему

менеджеру, который и переправил его мне. Содержание же письма

озадачило. Вот что там было написано: «Уважаемые коллеги! Проведенный

нами анализ показал, что до 90% случаев выхода из строя лабораторного

оборудования связано со сглазом и порчей (далее СП). В связи с этим и в

соответствии со стандартом качества ХY200300 Международного Института

по Качеству Контроля за Качеством на нашей фирме будет реализовываться

программа мероприятий по защите от сглаза и порчи. В рамках этой

программы в каждом подразделении должен быть назначен менеджер по

защите от сглаза и порчи (МЗСП), который будет проводить

соответствующие мероприятия и вести сопутствующую документацию».

Тут я понял, что попал…

Внизу была приписка от моего старшего менеджера: «Сергей! Зайди

поговорить!»

Настроение рухнуло в бездну… Я поплелся к начальнику, который сообщил

то, о чем и так нетрудно было догадаться: помимо основных, на меня

возлагаются и еще свежепридуманные обязанности менеджера по ЗСП

нашего подразделения.

- Не расстраивайся! – он дружески похлопал меня по плечу с тайной

радостью человека, удачно переложившего на ближнего груз внезапно

свалившихся сверху обязанностей. – Для начала пройдешь веб-тренинг, а

потом уже приступишь.

На учебном сайте корпоративной сети я легко нашел соответствующий веб-

курс. Бодрый голос диктора, проиллюстрированный яркими картинками для

дебилов, в течение двух часов втолковывал мне базовые правила защиты от

СП (ЗСП). Оказалось, что каждая лабораторная установка должна быть

подвергнута процедуре изгнания нечистой силы не реже чем два раза в год.

Кроме того, каждый раз перед началом работы необходимо сбрызнуть

оборудование святой водой и прочесть специальную молитву.

Следовательно, лаборатории надлежало оборудовать пульверизаторами со

святой водой и иконами. Не реже чем дважды в год особой процедуре

изгнания нечистого и снятия дурного глаза должны быть подвергнуты и

сотрудники, допущенные к работе с оборудованием. Все эти мероприятия в

соответствии со стандартом качества ХY200300 должны проверяться

ежегодно путем внешнего аудита. Прослушав курс, я тут же в режиме

онлайн успешно сдал экзамен, ответив на вопросы типа: «Какую жидкость

надлежит заливать в пульверизатор? (Варианты ответа: пиво, кока-колу,

святую воду)» или «Какое изображение должно быть установлено в

лаборатории? (Варианты ответа: фото обнаженной Мерилин Монро, портрет

президента США, освященная икона)».

На следующий день по электронной почте пришло подтверждение, что я

сертифицирован по процедурам ЗСП и могу, таким образом, приступить к

исполнению своих обязанностей. Вместе с сертификатом пришла

инструкция на трехстах страницах, в которой было расписано, что и как

надо делать, причем было указано, что этот документ применим только в

России.

Для начала я заказал в отделе снабжения освященные иконы. Там мне

объяснили, что по корпоративным правилам приобретение материалов и

оборудования у сторонних поставщиков требует проведения тендера. Я

довольно долго не понимал, что такое тендер. С детства я знал, что тендер

бывает у паровоза. Я даже видел паровоз с тендером. Он стоял на вечной

стоянке у вокзала недалеко от нашего дома. То, что было у него сзади, и

называлось тендером. Однако какое отношение тендер имеет к процедуре

закупки материалов? Оказывается, никакого! Просто вместо «конкурс»

стали почему-то говорить «тендер».

- Ну, тендер, так тендер! - сказал я.

- Тендер-то тендер, но это потребует дополнительного времени, - ввел меня

в курс дела заместитель начальника отдела снабжения.

- Ну что поделаешь! – вздохнул я с тайной радостью, надеясь, что на время

тендера могу забыть про ЗСП.

Я и забыл. На пару недель. По прошествии которых в один не прекрасный

день в наш офис ворвался здоровенный поп в рясе и с бородой по пояс.

- Прокляну! – завопил он громовым голосом, тыча пальцем в меня.

- За что? - опешил я.

- Говори, диавол, какой откат дал тебе этот охальник-расстрига? – кричал

батюшка.

- Да вы про что?! – взвыл я

- А про то! Почему иконы не у меня покупаешь, а в церкви Иоанна

Предтечи?

- Да я не покупаю!

- Врешь, грешник! Прокляну! Лишу причастия, нечистый!

- Батюшка! – возопил я, дрожа. - У меня нет права что-либо покупать! Этим

занимается отдел снабжения!

- Отдел снабжения, говоришь? – поп несколько растерялся, но ненадолго. –

Где у вас отдел снабжения?

Получив ответ, он исчез, а я понял, что неприятности продолжаются…

Не знаю, что там у них происходило, но месяц спустя я получил требуемые

иконы, 200 литров святой воды, пульверизаторы и текст молитвы. Все это

надлежало распределить между лабораториями, чем и пришлось заняться.

В первых двух все прошло относительно гладко. Руководители с кислой

миной, но безропотно расписались в ведомостях получения материалов и

поклялись на Библии свято исполнять правила ЗСП. В третьей лаборатории

случился казус. Ее заведующий Изя Кацмангейзер, взглянув на

принесенные мной вещи, гнусно осклабился и заявил: «Таки чтобы я,

правоверный еврей, портил дорогостоящее оборудование вашими гойскими

штучками? Вы извиняйте, но, как говорили у нас в одесской синагоге,

такого пошлого домогательства не знала даже тетя Соня с Молдаванки!»

Пришлось срочно ретироваться. Вспомнив попутно, что следующей

лабораторией командует Рашид Гайнутдинов, я прервал процесс раздачи

средств защиты и побежал писать докладную начальству. Начальство

задумалось. Во всяком случае, мною было получено уведомление, что вопрос

решается, после чего наступила тишина, затянувшаяся на две недели…

По истечении этого срока я на всякий случай робко попросил уточнить, в

каком состоянии находится процесс решения вопроса. Мне было милостиво

сообщено, что решение проблемы передано в штаб-квартиру фирмы в

Чикаго. Спустя еще месяц пришло пространное письмо, в котором

сообщалось, что, во-первых, первоначальные инструкции, выработанные

штаб-квартирой, были не верны. Во-вторых, причина ошибки заключалась

в неверной информации, почерпнутой из вечерней газеты, о

моноконфессиональном характере России и ее принадлежности

христианской ортодоксии. В-третьих, в целях коррекции ситуации

рекомендуется использовать на паритетных началах священные реликвии

других религий и конфессий, распространенных в России.

Пришлось задуматься. Итак, требовалось как минимум заказать священные

реликвии иудаизма и ислама… Однако. Может быть, это еще не все?

Я сочинил программу работ, в которой предложил начальству начать с

опроса контингента с целью составления реестра религиозной

принадлежности персонала. Месяц проблема обсуждалась в верхах, после

чего было получено добро.

Тут по ходу дела быстро выяснилось, что, помимо прочего, у нас есть три

старообрядца, два баптиста, один протестант, один католик, один шаманист

и один язычник-солнцепоклонник. Задача осложнялась и разбухала на

глазах. Я засел на две недели за составление плана работы, с которым затем

отправился к своему старшему менеджеру. По пути встретил Зинку.

Рассматривая ее формы, вспомнил, что давно хотел с ней поговорить,

только о чем? Не помню… На всякий случай спросил:

- Зина! Ты какую религию исповедуешь?

- Я свидетель Иеговы.

«Ой, блин! – подумал я. – Еще и это…»

- Да-а, - задумчиво протянул старший менеджер, ознакомившись с первыми

двадцатью страницами моей писанины, - дело серьезное! Будем решать.

Прошел еще месяц, прежде чем он снова вызвал меня к себе и поздравил с

назначением на вновь созданную должность освобожденного руководителя

группы по защите от сглаза и порчи (РГЗСП). Теперь я больше ему не

подчинялся. Новый шеф мой сидел в Чикаго и был заместителем

генерального директора по ЗСП. Вскоре я получил от него инструкции.

Надлежало создать группу по ЗСП, в которой должен быть отдельный

менеджер по каждой из практикуемых религий или конфессий.

Я занялся подбором персонала. Не прошло и трех месяцев, как дело было

сделано, и вновь принятые на работу сотрудники приступили к работе. А

работа серьезная, ведь каждому из них, предстояло выработать процедуры

по ЗСП в рамках канона и практики религиозного направления, за которое

он был ответственен. С православием и католичеством все было просто.

Соответствующие процедуры, предложенные изначально для православия,

с минимальными изменениями годились и для католичества. Немного

другие иконы, скорректированные молитвы и вода, освященная в другом

храме, – все дела. Аналогичная ситуация была и со старообрядцами. С

протестантами и баптистами дело было сложнее, поскольку у них нет икон.

С мусульманами и того хуже – у них и святой воды нет…

Посовещавшись с подчиненными, я решил, что без помощи консультантов

не обойтись, и, написав соответствующую докладную шефу, стал ждать

финансирования.

Между тем прошел уже год с того момента, как я оказался вовлеченным в

кампанию по ЗСП. Итоги его оказались более чем удовлетворительными. То,

что поначалу представлялось кошмаром, обернулось довольно приятной

стороной. Кем я был до того? Простым инженером, погрязшим в битах и

байтах, ловцом бесконечных багов. Теперь же я менеджер. В девятнадцатом

веке это называлось бы «приказчик», в двадцатом «заведующий», а сейчас

коротко, ясно и по-русски – «менеджер»! Раньше надо было убиваться ради

программ и железок, которые - кровь из носу - должны были заработать.

Пока они не работают, я ничего не заработал. А сейчас – пиши себе отчеты,

доклады, запросы, давай указания подчиненным! Чем больше написал и

надавал, тем более тебе решпекта от начальства! Такой оборот событий мне

был по душе.

Спустя некоторое время пришло финансирование и были заключени

договоры с консультантами – муллой, шаманом и др.

Вскоре менеджер по исламу докладывал мне предложения по процедуре

ЗСП.

- Мулла, - говорил он, - рекомендовал типовые практики ислама. Во-первых

– омовение, как перед намазом.

- То есть оборудование надо омыть водой? – уточнил я. - Что ж, это хорошо,

поскольку похоже на обрызгивание святой водой в христианском варианте.

Тут мы достигаем высокого уровня унификации процедур.

Я сделал себе пометку для доклада начальству.

- Затем, - продолжал мой сотрудник, - рекомендуется совершить побивание

шайтана камнями…

- Камнями? – я засомневался. – А где шайтан?

- Ну как «где»! – фыркнул собеседник. - В оборудовании, конечно!

- То есть камнями будем побивать оборудование?

- Нет, шайтана.

- Но он же в оборудовании!

- Ну да…

- Хорошо. Значит, надо заказать камней. Пишите заявку в отдел снабжения!

Докладывавший следом менеджер по иудаизму меня несколько озадачил.

- Рабби считает, - говорил он, - что оборудование для сглазоустойчивости

должно быть кошерным.

- А что это значит? – поинтересовался я.

- Вот! – он представил длиннющий список условий, составленный согласно

Талмуду.

Я углубился в чтение.

- А вот это как? – передо мной был пункт, предписывающий десятую часть

отдавать в пользу Храма.

- Ну, надо отделить десятую часть и отдать… - пробормотал он неуверенно.

- Отпилить болгаркой, что ли?

Менеджер пожал плечами и на минуту задумался.

- Есть мысль! – сказал он затем. – Это же всё равно по правилам надо

делать под присмотром раввина. Там в списке есть пункт такой. Заключим

договор с раввинатом, пусть они пришлют нам своего постоянного

представителя. Ему и разбираться.

На том и порешили. Потом была беседа с менеджером по шаманизму.

Выяснилось, что и шаман должен быть штатным и сертифицированным.

Только такой имеет право плясать вокруг оборудования, бить в бубен и

заклинать духов. Процедура эта и так практиковалась нашими инженерами,

но, правда, неофициально…

По результатам этого совещания был составлен доклад для шефа в Чикаго.

Через некоторое время пришел ответ. Процедуры были одобрены.

Предписано начать их выполнение.

Дело пошло, но вскоре возникли некоторые осложнения рабочего порядка.

Сначала позвонил шеф одной из «христианских» лабораторий:

- Из-за твоих идиотских процедур запороты важные тесты! – заорал он в

трубку. – Две недели испытаний коту под хвост! У нас допустимый разброс

влажности одна десятая процента, а твой кретин (это мой менеджер,

значит) набрызгал воды! Рабочий график сорван!

- Ну, во-первых, не надо повышать на меня голос, - парировал я с чувством

собственного достоинства и добавил, дабы расставить точки над «i»: – Я не

твой подчиненный и выполняю процедуры, установленные как

обязательные решением директората фирмы. И ты тоже обязан их

выполнять!

В ответ раздался гневный нечленораздельный возглас и короткие гудки.

«Так, - подумал я, - сейчас он покатит на меня бочку. Что делать? Вины за

мной никакой нет, строго выполнялись все указания начальства, но чтобы

потом не оказаться в положении оправдывающегося, надо принять

контрмеры». И я написал докладную своему шефу о том, что заведующий

такой-то лабораторией имярек препятствует проведению мероприятий по

ЗСП, чем нарушает… и т. д., и т. п.

Затем вдруг позвонил Изя Кацмангейзер.

- Слушай, кого таки ты мне прислал, - заговорил он, - я желаю тебе, чтобы

ты был здоров, как и все твои родственники до пятого колена, но такой

бандитской рожи я не видел даже у нас в Одессе на Малой Арнаутской!

Даром что с пейсами!

- Ты про кого?

- Про этого - в кипе, лапсердаке и с пейсами, да еще с такой ужасной

мордой, который роется в нашем дорогостоящем оборудовании…

- Это представитель раввината?

- Я тебя умоляю! Если там все такие, в раввинате, то я сегодня на ужин

съем свиной окорок!

- Говори толком, чем он тебе не нравится?

- Как может мне нравиться субъект, который пытается унести десятую часть

нашего дорогостоящего оборудования, да еще выбирает те его части,

которые содержат ноу-хау и коммерческую тайну? Скажи мне честно, глядя

прямо в глаза, наш основной конкурент на рынке теперь называется

«раввинат»? Таки нет? А зачем ему наши ноу-хау?.. Пусть я буду последним

гоем, если в Талмуде что-то написано про ноу-хау!

Это было неприятно. Кажется, конкуренты вместо раввина нам подсунули

шпиона… Ну, с этим пусть разбирается служба безопасности. Моя группа

тут ни при чем.

Дальше появился Рашид Гайнутдинов. Этот пытался ворваться ко мне в

кабинет. У меня теперь отдельный кабинет. Раньше я сидел как все в

оупен-спейсе. В приемной раздался какой-то грохот и визг моей

секретарши. Теперь у меня есть секретарша – положена по статусу.

Оказалось, это Гайнутдинов кидал камни. Он собирался кидать их в меня,

но секретарша бесстрашно встала у него на пути и камни полетели в

закрытую дверь.

- Подонки! – кричал он. - Два года работы! Прецизионный стенд - камнями!

Убью урода!

Это он про меня. Ладно, Рашидик, разберемся! Препятствовать выполнению

обязательных процедур? Не выполнять общие обязательные правила? За

это придется ответить. Осталось вызвать охрану и вывести хулигана.

С лабораторией, практикующей шаманизм, тоже вышло не совсем гладко.

Шаман приступил к камланию за закрытыми дверями и не выходил оттуда

трое суток. Когда дверь наконец решили взломать, то открылась следующая

картина. Посередине лаборатории горел костер, вокруг которого продолжал

скакать неутомимый шаман с бубном, а сотрудники пребывали в трансе,

валяясь на полу. В воздухе стоял крепкий дух анаши…

Ну, что же! Большого дела не бывает без больших трудностей! Понемногу

все привыкли и стали регулярно присылать отчеты о выполнении процедур

по ЗСП, а высокое начальство тем временем разбиралось с возникшими

трудностями, изложенными в моем докладе. И разобралось…

Выводы и предложения были сделаны в отчетном докладе технического

директора на заседании директората, посвященном итогам очередного года.

- Что касается мероприятий по ЗСП, - вдохновенно вещал технический

директор, – то при всех трудностях мы должны отметить большой объем

проделанной работы. Создана выделенная структура во главе с

заместителем генерального директора, включающая в себя региональные

группы. Укомплектован штат менеджеров, заключены договора с

консультантами, закуплены материалы, обучен персонал, оборудованы

лаборатории. Не всё, конечно, еще идеально. Есть недоработки. Так, одна

лаборатория сорвала рабочий график из-за ненадлежащего исполнения

процедур по ЗСП, в другой поврежден дорогостоящий стенд в результате

злостного саботажа мероприятий по ЗСП со стороны заведующего

лабораторией Гайнутдинова, которого мы вынуждены были уволить…

Так тебе и надо, Рашид! Не выпендривайся!

- Отмечена также, - продолжал оратор, - попытка технического шпионажа

через структуры ЗСП. Это требует усиления работы по контролю за

персоналом.

Вот ведь, блин, Кацмангейзер! У этого как всегда: вокруг все в дерьме, а он

в белом фраке!

- С учетом всего вышесказанного, - заканчивал свою речь выступающий, -

директорат принял решение вывести структуру ЗСП в аутсорсинг, создав с

этой целью отдельную компанию, которой передается весь штат,

материальные ресурсы и функции нашей внутренней структуры ЗСП. Мы

считаем, что в рамках независимой компании будет легче решить

многочисленные проблемы, стоящие перед нами в этой области…

Теперь я директор российского отделения ООО «Духоборец». У меня

симпатичный офис в старинном особняке в районе Якиманки, штат

сотрудников из ста пятидесяти человек в центральном офисе и еще пятисот

- в филиалах по всей России, отдел кадров, отдел внутренней безопасности,

ну и прочее. Вот только «мерседес» старый – уже три года ему… По

договору с компанией, в которой я работал раньше, мы выполняем для них

все процедуры по ЗСП, за что и получаем соответствующую плату. Думаю, в

следующем году увеличить сумму договора процентов на пятнадцать. Надо

же решить проблему с «мерседесом»… А куда они денутся? Без нашего

обслуживания не видать им сертификата по стандарту ХY200300, который

нужно обновлять каждый год.

Да! И Зинку хочу взять к себе в штат – офис-менеджером. Я вспомнил, о чем

хотел с ней поговорить…