Я хотел прислониться своей обожжённой душой к ледяному куску твоего безразличного сердца, я хотел на чуток приоткрыть эту тайную дверцу, и любил, и горел, и хотел быть лишь только с тобой. Ну а ты говорила, что в комнате пахнет золой, набирала «103», вызывая врачей и пожарных, и под вопли сирен краснокрестных машин санитарных заливала горящее сердце водой ледяной. А оно не желало погаснуть, остыть и уснуть, и уколы врачей не включали в работу рассудок, и букеты даримых тебе голубых незабудок поминутно могли синим пламенем вновь полыхнуть. Договор страхований не сможет помочь мне никак, от пожаров в душе не бывает зароков и правил, и надежды своей до сих пор я ещё не оставил, вот такой я романтик. А, может, и вовсе дурак! |