Из дневника начальника уголовного розыска

 

В трудовом отпуске я не был пять лет. И сегодня меня начальник

разочаровал вновь. Он принял мой рапорт, вложил его в папку

«Срочные документы» и извиняющимся тоном сказал:

- Георгий, криминогенная обстановка в городе ухудшилась. Днём

совершён разбой на ювелирный магазин. Бандиты нас вниманием не

«осчастливили», однако не забывай, именно в нашем районе золото

продают на каждом углу. Посему не расслабляйся. Как только

головорезов арестуют, можешь ехать хоть в Нигерию.

Такие слова я слышал раза три в год, а возобновлять эту тему

чаще смысла не имело.

Я знал о трагедии, на которую сослался мой шеф: грабители

уложили продавца магазина выстрелом в сердце и утащили ценности.

Но молодой человек, в это трудно поверить, остался жив. Пуля угодила

в зеркальце, находившееся в нагрудном кармане его халата, скользнула

по стеклу и застряла в тумбе. Дилер притворился мёртвым. Когда

грабители ящик с деньгами вынесли, он звякнул участковому

инспектору.

Мой шеф пыхнул сигарой:

- Иди, работай.

Я перевёл дыхание и молча из кабинета вышел.

 

Ночью в здании отдела прогремел выстрел. Звук был столь силён,

что дремавший напротив меня Карен вздрогнул.

Мы рванули в коридор. По лестнице уже спускались офицеры.

Увидев нас, полковник Рахимов гаркнул: «Бегите вниз».

Возле дежурки все остановились. Люди не задавали друг другу

обыденное «Что стряслось», открывшаяся перед ними картина говорила

сама за себя: дежурный Тёмов застрелился. Он лежал в проёме двери,

ведущей в комнату хранения оружия. Над трупом стоял сын майора,

Евгений.

В этой ситуации больше других растерялся начальник РОВД.

- Пуля... бинты... доктор, - вырвался у него набор слов, - кто стре-е-

лял?

Я взял инициативу в свои руки: подал Жене стул, раскрыл аптечку,

сунул ему под нос нашатырь.

Мужик чихнул и, тупо ворочая головой, спросил:

- Где я? - его взгляд упёрся в лужу крови, а из горла вырвался

истошный крик.

Парня милиционеры жалели. Но сейчас руководителей отдела

интересовал вопрос, мог ли этот кадр убить Якова Ивановича. Ответ

для меня был однозначен - не мог. Реквизировать пистолет у гренадера

Тёмова не сумели бы даже трое здоровяков, а мысль о суициде, да ещё

на глазах единственного наследника, исключалась. Я знал планы

жизнерадостного майора. Он вот-вот собирался оформить пенсию,

далее - занять кресло начальника службы безопасности торговой

фирмы. Коммерсанты бывшим ментам платили щедро. Якову определили

жалованье в девять раз превосходящее зарплату офицера. Человек

радовался обалденной минималке, и думал как выгоднее деньгами

распорядиться. Такой настрой не принимал хандру, выстрелы, уход из

жизни.

Пока инспектор бегал за водой для Евгения, мне невольно

вспомнилась первая встреча с его отцом.

Это было двенадцать лет назад. Я вошёл в холл РОВД и увидел

осанистого лейтенанта. Он представился:

- Дежурный Тёмов.

Я раскрыл удостоверение сотрудника министерства внутренних дел и

сказал:

- Мне нужен ваш руководитель.

Офицер указал наверх:

- Второй этаж, дверь справа.

Евгений стал немного приходить в себя. У него Рахимов

допытывался:

- Так Яков Иванович сам выстрелил?

Парень кивнул:

- Сам.

- Он что-нибудь сказал?

- Нет.

- Где в это время был ты?

Молодой человек перевёл взгляд на кресло:

-Там.

Никто не спрашивал почему Евгений находится в дежурке. Мы

знали, что майор Тёмов жил в минуте ходьбы от здания РОВД, и каждую

смену, после двух ночи, шёл домой перекусить. За пультом управления

оставался его сын - водитель троллейбуса, возвращавшийся в это же

время с работы. Он менял родителя на час пока тот ужинал. На

неприемлемое безобразие руководство глядело сквозь пальцы, так как

заместить Якова Ивановича было некем - его помощник охранял

камеры, двое милиционеров увозили арестованных в тюрьму, ещё один

сдавал бомжей в приёмник-распределитель. Маршрут отдел-тюрьма-

распределитель тихоходный автозак преодолевал лишь к утру.

- Георгий, - обратился ко мне начальник, - звони прокурору, он тут

нужен, как воздух.

 

Смерть Якова Ивановича потрясла милиционеров, и одновременно

вызвала массу невероятных сплетен, а какая-то гнусная душа разнесла

слух, мол, он подхватил спид, который его и убил.

Чтобы положить конец пересудам, Рахимов дал мне указание

самоубийство расследовать. Итог этой работы я огласил через месяц.

Выслушав развязку истории, мои коллеги сначала оцепенели, затем

ахнули. Такого поворота событий, такой драмы никто не ждал.

 

Похороны майора назначили на 13 часов. Я спустился в вестибюль,

где уже собрались младшие офицеры.

Шаймиев стоял в дежурке. Увидев меня, он крикнул:

- Не уходи! Есть разговор.

В эту минуту появился начальник. Рахимов глянул на венок и кратко

бросил:

- Поднимайте.

Я вышел на улицу. «Сейчас бы нырнуть в ледяной бассейн, -

пронзила мозг нелепая мысль, навеянная метровым градусником,

торчавшим над парадной дверью. Ртутный столбик показывал + 35, -

затем глотнуть пива...».

С облаков на грешную землю меня спустил Искандер.

- У дамбы плавает труп. Катим вместе или...

- Вместе, - ответил я, - зови опера, не нам же утопленника

вылавливать.

 

Река глубиной около пяти метров протекала через весь город. Но

она мне доставляла хлопот больше, чем сыщикам других РОВД. На моей

территории установили шлюз, в его резервуаре скапливался мусор,

дохлятина, человеческие трупы. Этот адский винегрет мы «месили»

зимой и летом. Яр зарос камышом, так что выуживать утопленника

приходилось в поте лица. Наши проблемы никого не интересовали.

Облегчить труд мог лишь смотритель сооружения. Дед «ради

оперативной необходимости» хранил в своей будке резиновые сапоги,

верёвки, надувной матрац.

 

Шаймиев бросил взгляд на юного инспектора:

- Ну, лезть в воду твоя очередь?

- Моя, естественно, - кивнул лейтенант Григорьев, - не полезет же в

грязь Аршалуйсян. Он любит морской воздух, ледники, тайгу.

Энергичный Карен протянул ему добротный шнур и сказал:

- Умно рассуждаешь, ара, очень умно, хотя на труп выехал впервые.

Значит так, стянешь жмурику ноги. Его мы потянем и доставим на берег.

Усёк? Если узел не выдержит, ты нырнёшь ещё раз.

Григорьев лёг на резиновый матрац, подплыл к дамбе, схватил

утопленника, опутал верёвкой и крикнул:

- Тяни!

 

Шаймиев перевернул тело на спину.

- Во лбу дыра, - удивился он, - тут поди работал «Макар» (пистолет

«Макарова» - прим. авт.) ... Выстрел произведён с близкого расстояния.

Я ощупал мертвеца и сказал:

- Григорьев, пиши ориентировку: 19 мая из канала извлечён труп

мужчины европейской наружности, 28-30 лет, с огнестрельным

ранением. Одет - рубашка зелёная, трусы коричневые, брюки серые.

Особая примета - череп обрит наголо...

Искандер уже снял отпечатки пальцев утопленника. Майор сел в

«УАЗ», и рванул в информационный центр пробить дактокарту по банку

данных.

Григорьев беседовал с людьми, проходившими вдоль насыпи. Им

лейтенант указывал на труп и задавал стандартный вопрос: «Знаете ли

вы этого человека?» - Одни смотрели на мертвеца хладнокровно,

другие со страхом, третьи, даже не глянув на него, учащали шаг.

 

Нестерпимо хотелось пить. Я сбежал по тропе и упёрся в резко

тормознувший автомобиль. Из него вылез Шаймиев. Открыв дверь, он

стал выволакивать спящего деда.

- Это отец терпилы, Андрей Виленович, - пояснил майор, - его сын,

Бутузов Сергей, оттянул пятнадцать суток, так что адрес дебошира

картотека увековечила. Сам старик пьяный в дупель, но наследника,

думаю, опознает.

Сыщик подвёл Андрея Виленовича к распластавшемуся на земле

трупу:

- Вы его узнаёте?

Хрыч рассматривал утопленника долго. Наконец, лопотнул:

- К-кто эт-то?

Майор потянул деда за ворот рубахи.

- Наклонитесь, аль сына не признали?

- Мой Серёга па-атлатый, - икнул хроник.

Вести разговор дальше смысла не было. Я махнул водителю

труповоза и сказал:

- Бенефис окончен. Гони в морг.

 

Опера собрались в РОВД поздно вечером. Ребята, естественно,

хаили Андрея Виленовича, который «вставил палку в колёса» следствия.

Но вездесущий Искандер всех успокоил:

- Проведём идентификацию вновь. Старик отрезвеет часам к

шести, это самое удобное время насладиться достопримечательностями

морга.

- Удобное, - вторил я, - затем решим как быть далее.

 

Май выдался на редкость жаркий. Душные, без единого ветерка

ночи раздражали меня и сказывались на самочувствии.

Начальник отдела видел моё состояние.

- Георгий, раскроешь убийство Бутузова и лети хоть на Майорку, -

говорил он, - а пока не раскисай.

После таких слов я хохотал, ибо слышал их многократно и

воспринимал как анекдот.

Зарождающийся день не сулил прохлады. Уже к одиннадцати утра

воздух раскалился до 32 градусов. Я понимал, что и эту линию ртутный

столбик преодолеет без труда.

Из апатии меня вывел Шаймиев.

- Всё идёт неплохо, - сказал он, войдя в кабинет, - труп опознала

дочь Андрея Виленовича.

Я налил ему ледяной минералки:

- Зови бабу сюда.

- Она в трансе, глотает валерьянку, но мне удалось некоторые

детали разнюхать.

Выработанным движением Искандер открыл блокнот.

- Это действительно Бутузов. Сергей холостяк, не работал, жил в

квартире своего папаши. Далее любопытная заморочка... друг Евгения

Тёмова... Есть ещё ценный момент. Вначале сестра не узнала брата.

Сергей при жизни носил шевелюру, бакенбарды, усы, а в морге ей

показали безволосого человека. На фиг парень изменил облик она не

ведает. Недели три назад баба расчесала ему лохмы, выпила кофе и с

тех пор Сергея не видела, - закончил майор.

 

Карен и я уговорились проведать семью покойного Якова

Ивановича. Мы хотели ещё раз выразить соболезнование его жене, а

сыну предложить доходную работу.

Я знал Евгения давно. Наша первая встреча состоялась в дежурке

РОВД. Тогда он восседал за пультом, разгадывая ребус. Я подошёл к

нему и спросил, много ли клеток не заполнено.

- Вы кто будете? - юнец от неожиданности вскочил, - сюда чужим

нельзя.

- Ну, если начальник угрозыска чужой, то...

- Ох, простите, - кадр склонил голову, - меня зовут Евгений. Мой

папа ушёл домой, ужинать.

- Скорее завтракать, - я бросил взгляд на ходики, - время три часа.

Мы разговорились. Тёмов рассказал о приобретённой в армии

специальности мастера по ремонту вооружения. Он так увлёкся, что

стал меня учить:

- Калаш автомат надежный, стреляет кучно, цель поражает

играючи. Но солдаты то мушку собьют, то помнут магазин. Задача

спеца неполадки устранить.

- Отрегулируй мой пистолет, - сказал я на прощание и хлопнул

дверью.

С тех пор минуло восемь лет.

 

Дверь нам открыл Евгений. Он принял из моих рук торт и пошёл

варить кофе.

В квартире Тёмовых сотрудники угрозыска бывали неоднократно.

Яков Иванович любил отмечать праздники в компании моих

инспекторов. Гостей майор угощал деликатесами и водкой, а после трёх

выпитых фужеров алкоголя, изливал сокровенное:

- Эх, все годы меня притягивала розыскная деятельность. Мечтал

пахать сыщиком, но вместо этого четверть века провёл за пультом

управления.

- Не беда, - успокаивал я друга, - выйдешь на пенсию и, сделай

милость, работай внештатником. Только на поблажки не надейся, буду

гонять как воина-новобранца.

- Может и полы заставишь драить, - хохотал Яков, - так мне

нельзя, у меня остеохондроз.

Офицер умел балагурить и ценил людей, обладающих чувством

юмора.

Евгений расставил чашки, блюдца, фрукты.

Я ненавязчиво спросил парня:

- Навещают ли тебя твои корефаны, Сергей и Зиёд?

- Сергей куда-то пропал. Видимо, нашёл очередную фрау, а Зиёд

был...

- Как давно вы знакомы?

Женя недовольно проронил:

- Почему они вас интересуют? Хотя... Бутузов мой одноклассник,

Нургалиев -армейский товарищ.

- Дай характеристику каждому, - не отставал я, - нам не

безразлично с кем водится сын майора.

Тёмов сделал недоуменную гримасу:

- Извольте. Сергей не работает. Его не устраивает оклад

метеоролога... тридцать зелёных. Нургалиев каменщик, имеет детей.

Евгений отвечал нехотя. Почувствовав это, я перевёл тему на

нелёгкий труд водителя и, допив кофе, с хозяином квартиры

распрощался.

 

Шаймиев и я вознамерились прогуляться до реки. На мосту мы

закурили и прислушались к журчанию воды.

Безмолвие прервал Искандер:

- Метрах в ста отсюда виден огонь.

Время было не столь позднее, но резко окутавшая город тьма не

позволяла видеть далее трёх шагов. Тем не менее я сказал:

- Глянем, чем занимаются люди в этом страшном месте.

- Думаю, наркоманы кайфуют, - отозвался майор, - их там никто не

теснит.

Я шёл, ориентируясь на силуэт Искандера. И хотя мы тропинку

знали, идти становилось опаснее: на пути вырастали булыжники, ямы,

грунт осыпался и летел с рыхлой кручи вниз.

Наконец, Шаймиев увидел цель. Он вытащил пистолет и

повелительно бросил:

- Сиди! Кто такой, имя, возраст?

- Зовут Игнат Фомич, - донёсся ответ, - фамилия Лапин. Семьдесят

три года. Ещё вопросы есть?

- Вопросов нет, - дружелюбно сказал майор.

Игнат Фомич запалил хворост.

- С огнём веселее. Здесь я пасу телят, готовлю мясо на свадьбу

внука. Днём бурёнки жрут плохо, нервничают, теряют вес, а после

захода солнца щиплют траву безостановочно. Только за ними

необходим присмотр. Уж больно много лихих людей развелось... скотину

воруют.

Я подбросил в костёр сухой травы.

- Одному не боязно? Река лишь на вид тихая. Тут каждый месяц

покойнички плавают.

Дед выпустил изо рта клуб дыма.

- Бояться надо живых.

Лапин явно обрадовался милиционерам, которые его слушали. Он

вспомнил свои фронтовые заслуги, ранения, увешанный орденами

китель. Далее спросил:

- Что привело вас на глухой берег?

Я ответил искренне:

- Здесь всплыл труп с огнестрельным ранением. Вы, быть может,

уловили звук...

Дед меня перебил:

- Выстрела не слышал. Только в четверг или кажись... вторник,

ночью, я усёк плёвый эпизод.

- Какой! - воскликнул я.

- Там, - Игнат Фомич указал на мост, - отключили электроэнергию...

троллейбус замер...

Я темп беседы не выдержал:

- Замкнули провода, сверкнуло пламя?

Пастух невозмутимо раскурил очередную самокрутку.

- Лампы в салоне погасли... Через минуту окна вновь осветились,

движение возобновилось.

Я оценил информацию и подумал: водитель Тёмов, река, труп. Но

спешить с выводом начальнику розыска негоже - любая вроде бы

хорошая идея может лопнуть, словно мыльный пузырь.

 

Полковник Рахимов звякнул мне на сотовик.

- Эксперты говорят, что и в Бутузова, и продавца ювелирки шмаляли

из одного и того же пистолета. Ствол в республике не зарегистрирован.

Как это тебе нравится?

- Не нравится, - кратко парировал я. - Теперь прокуратура

объединит уголовные дела, а нам придётся в её распоряжение

командировать пару человек. Эффект в таком случае минимален.

- Ты прав, - вздохнул шеф, - опергруппой должен руководить

начальник угрозыска. Следователи прокуратуры малоопытны, они не

могут даже задание сыщику формулировать толком... В общем, я дал

генералу слово раскрыть мокруху самостоятельно, в течение недели.

Справимся?

«Вот и раскрывай», - хотелось съязвить мне, но подавив эмоции, я

сказал:

- Слово надо держать.

- Тонкости обсудим вечером, - Рахимов назначил время и положил

трубку.

 

Вызовы на совещания раздражали меня. Я с момента обнаружения

трупа посетил кабинеты прокурора района, города и республики,

начальника УВД и его заместителей. Все руководители вели себя

одинаково: хмурили брови, критиковали оперов за медлительность,

давали стандартные указания.

Я разумел, что правоохранительная система держится на уголовном

розыске. Не будь раскрываемость преступлений высокой, спать

безмятежно генералам не позволят. Только я не мог понять, отчего

наша служба так малочисленна.

 

Карен доложил мне шаблонную справку, подготовленную для

начальства всех уровней.

- В квартире Нургалиева надо провести шмон, - сказал майор, -

потом трепанём Зиёду, что его друг, Тёмов, арестован и в ходе допроса

назвал имя убийцы Бутузова. Если разговор выстроить грамотно, то

хлюпкий Нургалиев расколется, даже при отсутствии улик.

Аршалуйсян ничего сверхъестественного не изобрёл. Таким

методом инспектора пользуются, когда собранные по делу факты

неоспоримы. В данном случае майор имел основания считать Зиёда

главарём банды.

 

Квартиру Нургалиева опера перетряхивали час. Вскоре Аршалуйсян

доложил мне итог:

- Хата завалена импортной техникой. Зиёд купил машину...

- Изъятое тряпьё сдай криминалисту, - прервал я майора, - сам

допроси головореза. Его явку с повинной ждёт шеф.

Я снял телефонную трубку и набрал номер эксперта. Вадим ответил

сразу:

- Слушаю! Это кто говорит?

- Тот, кто сегодня тебе не даст уснуть. Опер занесёт...

Пономарёв смекнул к чему я клоню беседу.

- Даже не надейся. У меня дел по горло, с одеждой разберёмся

утром.

- Карен допрашивает...

- Передай моему другу салют и обрадуй тем, что мы встретимся

завтра, - тараторил он.

- Вадимушка, - слезливым голосом настаивал я, - глянь в свою

замечательную подзорную трубу лишь на брюки. Меня интересует

пятно крови.

Спец громко выдохнул:

- Ладно, искуситель речистый, уговорил.

Пономарёв отказать мне не мог, нас связывали долгие товарищеские

узы. Однако в его контору я лез редко и только в безотлагательных

случаях.

 

Вадим удовлетворил мою просьбу немедленно.

- Крови на одежде нет, - сказал он в трубку, - на внутренней стороне

ременной части брюк имеются следы технического масла, думаю,

оружейного. Сдаётся мне, этот джигит носил за поясом револьвер.

Закончив мысль, эксперт связь выключил без предупреждения.

 

В соседнем кабинете мои ребята уже допрашивали Нургалиева.

- На какие средства ты купил автомобиль, - напирал Аршалуйсян, -

где взял деньги?

- Занял у родни, - нервничал парень.

- Где ты был тринадцатого мая?

- Не помню.

- Голову Сергею брил ты?

- Он брил сам.

- Кто в него стрелял?

- Да откуда мне знать, - вскочил Зиёд, - Сергей убит из пистолета.

Ищите тех, кто имеет ствол!

- Мы арестовали твоего друга, Женю, он утверждает, что в Сергея

палил ты.

Нургалиев сквозь зубы процедил:

- Не берите меня на пушку.

Это была кульминация допроса. Карен развернул свёрток с

одеждой.

- Тёмов назвал тебя организатором преступления. Желая помочь

следствию, он припомнил брюки, которые ты носил в день убийства -

вот они. Их мы исследовали. Читаю заключение: «... материя впитала

оружейное масло...».

Нургалиева вдруг прорвало:

- Ну и дружок! Хочет меня паровозом сделать. Ай да негодяй!

Убивал людей, как куропаток, теперь всё валит на других. Пишите,

расскажу всё честно.

- Начни с ювелира, - подлил масла в огонь Аршалуйсян, - магазин

тоже ваша работа.

Зиёд стал кричать:

- Нет, нет! В дилера стрелял Тёмов, он брал золото без меня.

Допрос шёл третий час. Мне оставалось лишь уяснить

существенный момент, и водворить арестованного в камеру.

- Зачем Бутузов обрил себе череп, - спросил я.

Нургалиев тёр мокрый нос, кашлял, пил воду.

- В дежурке висит фоторобот разыскиваемого налётчика. В нём

Женя узнал Бутузова. Ошалевший Тёмов приехал к Сергею, показал

снимок и заставил его лохмы сбрить.

- Что стряслось на мосту?

- Я встретил Бутузова ночью. Мы сели в троллейбус. Водитель, Женя,

тормознул на эстакаде, отключил в салоне свет и шмальнул в Сергея.

Труп... бросили вниз.

Говорят, мол, сотрудники угрозыска пашут без устали. Это не

правда. Люди, работающие восемнадцать часов в сутки, естественно,

изматываются. Мои хлопцы нередко запирают свой кабинет, и дрыхнут

прямо на столе. Где находится тот или иной человек я знаю, однако его

не тревожу, предоставляя шанс отдохнуть.

Приблизительно в таком ритме мы работали неделю. И сегодняшний

день был похож на предыдущие.

Едва милиционер увёл Нургалиева, я сказал:

- Женя вещдоки ликвидирует, если уловит, что его кунак

арестован. Хату Тёмовых обыщем немедленно.

- Кого ты туда направишь, - спросил Искандер.

Этот вопрос не давал инспекторам покоя. Им рыться в доме Якова

Ивановича не хотелось.

- Пойдут... - ребята выжидающе замерли, - пойдут Карен, Елов и я.

Кто бы знал как мы не желали попасть на глаза вдове майора.

Фаина Тихоновна любила угрозыск, приглашала ребят на чай, дарила

сувениры. В свою очередь

Искандер и я шутливо называли её «кормилица».

Фаина Тихоновна, услышав известие о смерти мужа, слегла, да так,

что попала в реанимацию. Сегодня утром вдова из клиники выписалась,

хотя доктор советовал лечение не прерывать.

 

Карен захлопнул наручники на запястьях Тёмова и объявил:

- Ты арестован.

В это время моё сознание долбила мысль: «Сейчас явится Фаина

Тихоновна». Неловкую минуту я ждал трепетно.

- Здравствуй, Георгий, бал... - она вошла, увидела наручники и

медленно села в кресло.

Я протянул ей санкцию на обыск.

- Тут всё изложено ... - и начал читать, - следствием установлено, 16

мая 1995 года Тёмов Евгений выстрелом из пистолета убил Бутузова.

Труп...

- Кто кого убил, - недоуменно спросила женщина, - чей труп?

Я от вопроса увильнул.

- Если в квартире есть оружие, предлагаю сдать его добровольно.

Тёмов слушал меня с завидной выдержкой.

- В доме хранится револьвер, - флегматично сказал он, - ишите на

антресоли.

Елов распахнул створку, разметал груду макулатуры и вытащил

футляр, перевязанный жгутом. В полной уверенности, что бульдога в

нём нет, лейтенант стал шнур тянуть.

Но тут взбунтовала Фаина Тихоновна:

- Не прикасайся! Обрати внимание на ленту. Такой оригинальный

узел завязываю лишь я.

Опер щелкнул затвором фотоаппарата и достал из чехла револьвер.

- Приступайте к обыску, - дал команду я.

Елов оглядывал комнату Жени. Шаг за шагом он исследовал полки,

книги, тахту. Сунул нос в гардероб и нашел то, что искал.

- Внимание! - на его ладони сверкали два обручальных кольца, -

эти вещи найдены в пальто.

Я различил на бирке номер партии товара. Цифры соответствовали

записи в накладных, предоставленных следствию ювелирными

магазинами.

Опер вытянул руку:

- Кому они принадлежат?

- Евгений хотел жениться... - шепнула убитая горем вдова.

 

Пока мы отсутствовали, коллективу РОВД представили нового

начальника, Холова. Айдар Кадырович трудился в аппарате

министерства и время от времени заглядывал в наш район. Выдвижение

полковника на самостоятельную работу меня устраивало: Холов

двадцать лет пахал сыщиком и видел проблемы уголовного розыска.

Я положил на стол Айдара Кадыровича револьвер Тёмова.

- Сдай его экспертам, - сказал шеф, - и будь уверен, из него злодей

не палил.

Я эту мысль развил:

- Евгений заявит следователю, что тяги к оружию не испытывал, хотя

в своём распоряжении имел револьвер.

- Нужный нам ствол, думаю, убийца швырнул в реку, посему

договаривайся с водолазами, пусть осмотрят дно, - заключил шеф.

 

Указание Холова Искандер воспринял в штыки.

- Это же нереально, - разгорячился он, - все предыдущие старания

водолаза были неудачны. Ему выплачены бешеные деньги - итог

нулевой. Под мостом скопились тонны ржавого металла. Пока его не

вытащишь, о пистолете не мечтай.

- У тебя другие варианты есть? - спросил я.

- Есть. Одна мысль не даёт мне покоя. Только... - Искандер задумался,

- согласится ли Холов.

- Давай идею обсудим, а водолаза оставим на крайний случай.

Шаймиев разложил схему дежурки.

- Евгений сидел здесь, - майор отметил пульт управления , - за его

спиной комната хранения боевой техники - четыре шкафа, набитых

пистолетами. Резервные стволы я в расчёт не беру, их держат в

спецящике. Ключи от оружейки прячут... за ходиками. Спрашивается,

зачем Тёмову искать дуло на стороне? При необходимости он мог

воспользоваться пистолетом сотрудника, находящегося на учёбе или

лечении, а в пустое гнездо вложить фальшивую карточку милиционера.

- Быть может, дело обстоит именно так, - сказал я и стал версию

углублять, - Тёмов делает насечки на ствол пистолета, регулирует

механизм. После столь квалифицированного «ремонта» эксперты не

смогут оружие идентифицировать. Верно?

- Наши пистолеты криминалист должен отстрелять разом. Это займёт

недели три. Но кто дозволит милиционерам выходить на работу без

средств защиты?

- Какие три недели! - воскликнул я, - итог будет не ранее августа.

Давай уговорим Холова вскрыть резервный сейф, в нём хранится всего

тридцать пушек. Их эксперт осмотрит и, думаю, найдёт волыну, с

которой отпечатки стёрты. Я уверен, прежде чем сунуть пистолет в

ячейку, бандит его протёр.

- Зови Вадима, - улыбнулся Шаймиев, - приступим немедленно.

 

На скорый успех я не рассчитывал, но вопреки ожиданию, Вадим

звякнул мне через десять минут:

- Георгий, один ствол протёрт до блеска. И ещё есть хорошая

новость, лети сюда.

Я рванул в лабораторию. Эксперт стоял под ярким лучом света,

держал пистолет и любовно приговаривал:

- Краса-авец, его тёрли бархоткой, но это не беда. Папилляры

сохранились, вот они, - и указал на выстроенный ряд патронов.

- Я друга расхвалил:

- Брат, ты незаменим! Клянусь впредь тебя не тормошить.

Он гоготнул:

- Не тормошить пару часов.

Результатом осмотра сейфа мы были довольны. Шаймиев набросал

факты, подтверждающие виновность Тёмова и, адресуя мне вопрос

«Что ещё добавить», стал читать пункты:

1. Информация Лапина - старик видел остановившийся на мосту

троллейбус. В его салоне обнаружена кровь Бутузова.

2. Следы оружейного масла на брюках Нургалиева.

3. Нургалиев - признался в убийстве и нападении на ювелирные

магазины.

4. Изъято лезвие, которым Тёмов брил Сергея.

5. Фоторобот Бутузова.

6. Отпечаток пальца Тёмова на патроне (сейф хранения резервного

оружия).

7. Пистолет со следами инородного воздействия.

8. Два золотых кольца, на бирке указан номер партии товара.

Я этот список не дополнил. Вот-вот начинался форум комиссии по

делам несовершеннолетних, где мне предстояло выступить с докладом.

Бросив на ходу: «Ты Тёмова расколешь легко», - я кабинет покинул.

 

Комиссия заседала раз в месяц. В её работе принимали участие

директора средних школ, следователи, наркологи. Кто-нибудь из них

временами выдавал идеи по упреждению детской безнадзорности,

которые тут же вносили в протокол. Далее шёл обмен мнением, и на

этом инициатива глохла. Всё тормозили сановитые чинуши. Они

фондировали на «забавы» подростков смехотворную сумму - денег

хватало лишь на ремонт качелей в парке. Так что финал сегодняшней

болтовни мы знали.

Я прочитал свой доклад, усмехнулся заверению финансиста района

«мы бюджет пересмотрим», и шепнул директору сиротского дома:

- Очередная говорильня, уповай только на собственные силы.

 

Шаймиев сидел во дворе отдела, устремив взор куда-то ввысь.

- Как дела, - спросил я, - новости есть?

- Тёмов признался и в совершении убийства, и ограблении

ювелирки, - уныло сказал он. – Мы набили ему рожу...

- За что! - я не верил своим ушам. Искандер был противником

лупцовки. Он сторонника кулачной расправы называл гамадрил, не

желающий мыслить, и требовал такого сотрудника из милиции гнать.

Поэтому слова «набили рожу» резанули мой слух.

- Из-за него Яков Иванович пустил себе пулю в лоб, - ответил

Шаймиев. - Едва отец рванул домой, Женя вскрыл сейф и хотел сунуть

туда пистолет, из которого шлёпнул Бутузова. В этот момент офицер,

случайно или нет, вернулся. Он, само собой, заглянул в оружейку, а

там... Яков понял, что его сын и есть разыскиваемый городом бандит.

Дежурный решил негодяя пристрелить, но долю секунды колебался и...

ткнул дуло себе в голову. Евгений закрыл сейф мигом. Этим объясняется

наличие отпечатка на патроне - стереть его мразь не успел.

Нашу беседу прервал Холов. Он подошёл к нам, сдавил Искандеру

руку и сказал:

- Тебя министр утвердил на должность начальника отдела по

борьбе с организованной преступностью. Поздравляю!

- Утвердил без моего согласия, - нежданно буркнул майор.

- Тем не менее приказ генерала надо выполнять, - отрезал Холов. -

В течение недели сдай дела Георгию и - в добрый путь.

Я по-дружески обнял Искандера, но комментировать ситуацию не

стал.

 

В июне 1996 года я выходил из здания городского суда. Нежданно

мне дорогу заградила какая-то старуха. Она пронзила меня колючим

взглядом и молвила:

- Ты разрушил мою семью, ты требовал Жене высш... максимальный

срок.

Это была Фаина Тихоновна. Ей я не ответил - женщина явно

страдала расстройством психики, сдержал эмоции и ускорил шаг.