Саша был представителем нового поколения, которое как предполагалось, будет жить при коммунизме. Он родился в 1956 году в социалистическом роддоме и привезли его в наш новый дом, в отличие от «Бади Бориса», который родилса в телеге, во время голода, когда мы все были на грани физического истребления.

Мои родители и дети до Любы были ориентированы всегда на выживание, в то время как Саша, который рос в эпохе нашего возрождения и пропитан был коммунистической агитацией о самом справедливом социалистическом строе, был ориентирован на светлое будущее – коммунизм.

Саша понимал, что если сегодня нечего кушать, то завтра заколим свинью или гуся и все будет хорошо. Все остальные считали, что если сегодня тяжело, то завтра может быть еще хуже, и нужно делать резервы на черный день, который мы знали, какой мог еще быть.

Я думаю, что Саша не знает о тех трудностях, через которые прошли наши родители и какое голодное детство досталось старшим братьям.

Саша родился в марте, а в апреле мама уже вышла на полевые работы в колхоз и брала Сашу в поле. Я с Борей и Иваном помогали тащить Сашу в поле и обратно. Особенно трудная работа была обработка свеклы. Эта операция проводилась в мае, на коленях, голыми руками.

У нас был старый черный зонтик. Под ним Саша и лежал от кормления до кормления. Когда кусок земли обрабатывался, то Сашу перемещали дальше на необработанный участок, а норма была один гектар. Мама не имела из колхоза абсолютно никаких пособий до рождения и после рождения ребенка.

Она где-то слышала, что в городе на фабриках женщинам платят полную зарплату два месяца до и два месяца после рождения ребенка и что женщины работают 8 часов в день. В колхозе мы работали с рассвета и до заката, т.е. 14-15 часов и это назывался «трудодень». Это потому, что была диктатура пролетариата, а колхозники это не пролетариат. Позже, когда Саша пошел в школу, у нас открылся детский садик и женщинам платили что-то по уходу за ребенком. Но это уже были хрущевские времена, когда рабочие и колхозники стали иметь равные права.

Однажды в поле начался ветер. Саша плакал и мама сказала мне и Боре пойти к Саше, пока она закончит ряд. Мы прибежали к нему. От ветра одна спица от зонтика отломилась и одним концом попала ему в глаз, текла кровь. Мы испугались и позвали маму. Она вытащила эту железную спицу, спрыснула молоком из груди и облизала глаз. К счастью, эта спица не повредила глаз, а как-то зашла глубоко под глазное яблоко. На второй день рана зажила и мы опять вышли в поле.

У Саши от рождения правая ножка был искривлена внизу. Он долго был в гипсе. Мама имела много проблем с уходом. Кроме того, гипс его беспокоил и он сильно плакал. Бабушка была недовольна, что мама родила нездорового ребенка. Мама говорила, что это большой грех, так говорить.

Однажды, когда Саша сильно плакал, мама взяла нож и сняла гипс. Сказала, что сама будет лечить. Она купала Сашу каждый день во всяких настоях из трав и дубовой коры и все время массажировала и выравнивала эту ножку. Через несколько лет все выровнялось. Правда у Саши так и осталось небольшое плоскостопие, но это ни в коей мере не уменьшало его успех у девушек

Когда Саша пошел в школу, мама стала часто болеть, у нее были сильные головные боли. Я думаю, что она не смогла многое рассказать ему. Да и некогда было. Мы так активно все закрутились, как муравейник. Некогда было слезы лить. А жаль. Мне всегда казалось, что Саша взял слишком много от отца и слишком мало от мамы. Саша присутствовал на всех семейных педагогически советах, которые проводил отец по воскресеньям со старшими. Перед ним была богатая палитра событий с положительными и отрицательными результатами. Саша быстро впитал в себя ценное от нас и обходил те проблемы, на которых мы в свое время накололись. Поскольку, мы жили в обществе, где было много обмана и притворства, Саша не стеснялся в средствах для достижения цели. С учебой у него была примерно такая же картина как у Бори и Ивана, но он умел зубрить, то что Ивану не удавалось. Он не был таким перфекционистом как я, за то в критические моменты умел идти напролом без страха и покорять цели иногда наглостью и хитростью. Он умел ставить перед собой цели, анализировать, планировать, расставлять сети, чтобы как скорпион наносить удар. С малых лет он знал, что будет врачом, знал, на ком женится, где будет работать. С первого раза, как и Боря он не поступил в институт. Через год напрягся и поступил, при этом всякими ухищрениями избегал призыв в армию. Таким образом, он довольно гибко обошел то, на чем так сильно накололся Боря, который плыл по течению и потерял два года отслужив в Советской Армии и один год на стройке, рядовым штукатуром.