« …Он стоял, широко расставив ноги, крепко упершись в землю. Рельеф его могучего торса был облит кожей, короткой, черной куртки. Большая, коротко стриженная голова, слегка наклонена, на волевом подбородке едва заметная ухмылка.

- Какие-то проблемы? - спросил Макс спокойным уверенным голосом.

- Сейчас у тебя будут проблемы,- ответил, видимо, главный, среди пятерых верзил.

Они окружили Макса плотным кольцом, здоровые, крепкие «питбули», готовые через мгновение разорвать его в клочья. Макс оглянул их таким же равнодушным взглядом.

- Не думаю…, - вернул взгляд на главного.

В мгновение, не успев замахнуться, главный, получил удар в горло, от чего схватился за него и захрипел. Матовым блеском молний сверкали руки Макса. Он уложил еще троих. Бэк-кик… еще один, корчится от боли, скрючившись на асфальте.

Макс подошел к хрипящему главарю и взял его за шиворот. Он был уверен, что сзади ему уже ничего не угрожает. Это был его стиль, не оставлять боеспособного противника позади себя.

- Передай Седому, кредиты нужно возвращать. А если я еще раз вас увижу…, - он сделал замах рукой.

- Понял, я, понял!- зажмурился главарь,- передам.

Макс отшвырнул главного на землю, достал ключи. Черный, лаковый Х-6 приветливо пикнул, моргнув габаритами. Весь табун в три сотни вороных, спокойно пасшийся, собрался в одну упряж, и рванул диким галопом по ночному городу, рокоча и отражая неон рекламы, на своих гладких, иссиня-черных боках…»

Николай откинулся на спинку стула, довольный, удачным сравнением с «табуном», кликнул «сохранить» и отхлебнул из чашки остывший чай.

«Сохраним, сохраним…»,- подумал он,- « Вот как раз в это самое время он и мчится…». Глаза слипались. Полтретьего ночи. Николай потянулся, зевнул, хотел было выключить компьютер, но решил добавить:

«Конец первой части».

« Вот теперь, все…завтра повезу Лёве…»,- еще раз зевнул, выключил компьютер и побрел в спальню. Люда мирно сопела. Николай залез под одеяло, чувствуя жар Людкиного тела, немного потерся, она пробормотала во сне: «Коля, спи». Он лег на спину. В глазах еще стояла картина мчащейся машины Макса. Николай покрутился и лег на бок, представляя себя на месте Макса в красивом, пахнущей роскошью, кожей и хорошим одеколоном, салоне дорогого авто… девушка рядом… улыбается….

- Коля! Коля! Да сколько можно тебя будить? - Людмила тянула одеяло с Николая. Блаженная улыбка постепенно превращалась в мученическую гримасу.

- Слышу я, слышу, уже встал,- Николай, всклокоченный с еще закрытыми глазами сел на кровати, приходя в себя.

- Завтракай, завтрак на столе. Сходишь в магазин, список тоже на столе. Так. Сашка из школы в час будет, покорми и сам поешь, а потом пусть уроки делает. Все, я на работу,- Людмила с недоверием, что он слышит, посмотрела на Николая,- ты все понял?

- Угу…,- отгоняя последний сон, промычал Николай, потом спохватился,- В час? Не, я в час не могу, я ж к редактору, вчера первую часть дописал…

- Я сказала, в час! А своей херней заминайся с утра, как все нормальные люди, в шесть встали, завтрак, обед приготовили и на работу… Сидит до утра, Гоголь, спит до обеда…

- О-о-о!- простонал Николай,- ты, Люда, знаешь кто?

- Ну?

- Ты экскаватор, шагающий, закопаешь любой талант, даже …Г- Гоголя,- заикнулся Николай, опасливо глядя на жену.

Люда стояла, широко расставив ноги, крепко упершись в землю.

- Щас как дам, по морде, экскаватор…,- обиженно вышла из спальни,- блин, пашешь, пашешь…

- Ну, Люд?- Николай с досадой вскочил с кровати и, хотел было, кинуться за женой, но звук захлопнувшейся двери остановил его,- в час… придется Лёву будить.

Он прошлепал на кухню, включил телевизор. Показывали какой-то боевик, Николай завис с ложкой перед открытым ртом.

«Вот если бы снять фильм… вот кто должен играть Макса…»,- Николай продолжил завтрак.

Он раз пять набирал телефон Лёвы, и только на шестой в трубке услышал: «М-м-м?»

- Лёва! Привет… да я знаю, сам не выспался, но тут такое дело… я сейчас приеду, привезу первую часть… да закончил… стараюсь, Лёв… Ну где-то в десять- половина одиннадцатого… Все, привет.

Николай радостно помчался распечатывать, написанное ночью.

Лёва Хавин, редактор, владелец «Адреналина», глянцевого журнала, как говорил сам, «для мужиков со стальными яйцами», где печатал всевозможную хрень об оружии, машинах, гонках, печатал рекламу и, по дружбе, опусы своего институтского товарища Коли Карасина, Карася, как звал его, еще со студенческой скамьи. Он не любил электронные версии, всегда читал в бумажном варианте, черкал, делал пометки, обсуждал с Николаем дальнейшие планы. Принял он Николая дома, бурча, что не выспался, и с какого перепуга, его надо было поднимать в такую рань.

- А что ты, в час не мог приехать, в редакцию? Что за пожар, а?

- Да…,- мялся Николай,- надо Сашку из школы встретить.

- А, Людмила уже сделала из тебя домохозяина?- с насмешкой произнес Лёва

Николай поковырял взглядом пол.

- Да нет, просто…Она ж работает…

- А ты дармоед? Ладно, давай, что, там получилось.

Лёва бегло пробежал по листам, вернулся на начало.

- Ну. старик, нормально… Вот тут,- черкая на бумаге,- надо более развернуто, больше крови и брутальности. А то у тебя герой, как после пажеского корпуса, по матери разговаривать не умеет?

- А редакторы? Пропустят?

- Из песни слов не выбросишь. Пропустят. А так ничего, давай, скидывай и в редакцию, номер скоро будет готов.

Звонок в дверь оторвал Николая от монитора. Делал последние правки, подливал кровищи, вставил несколько матерных слов, как ему казалось, в нужных местах.

«Ну что действительно, прав Лёва, какой-то не натуральный мужик, мать его»

Пришел Сашка.

- Раздевайся, мой руки,- Николай прошел на кухню,- тебе сколько борща?

- Не хочу я борщ,- хныкающим голосом завыл Сашка,- а колбасы нет?

- От колбасы, сосиска не вырастит.

- Какая сосиска? - удивленно посмотрел на отца Сашка.

- Никакая,- осекся Николай, решив, что несколько тупо пошутил,- борщ, только борщ. Давай, садись уже.

Сашка неохотно, с недовольной физиономией ковырялся в тарелке, и поглядывал на уплетающего отца.

- Па, ты про какую сосиску говорил? Про пенис?

Николай поперхнулся, брызнул борщом на стол, закашлялся.

- Ты … кхе- кхе… слова такие откуда знаешь?- сдавленным голосом спросил отец, - так, доедай и марш за уроки.

- Нам ничего не задали. Я гулять пойду…

- Не задали… Знаю я твоё «не задали»… Ладно иди гуляй, а потом я проверю как не задали,- сделал строгий вид Николай.

Сашка, довольный пулей вылетел из-за стола. Через секунду, хлопнула дверь.

«Можно и поработать»,- облегченно подумал Николай.

Николай обдумывал продолжение истории о Максе. Немного уставший от чрезмерной рафинированности своего героя, этакого удалого молодца, он хотел придать его образу человеческие черты. Сомнение, переживание, пусть некоторые промахи.

«Нет, Максимчик, хватит тебе так легко и непринужденно всех мочить, и главное совершенно без потерь для себя. Ты связался с крутыми парнями, они тоже тебе должны намять бока, ты должен почувствовать боль и отчаяние…»

« Макс, еще в городе заметил, этот черный «Гелендваген». Это, наверняка, были люди Седого. Макс уперся ногой в педаль газа, «табун» вскочил на дыбы. Запахло жженой резиной. 180 кэ-мэ… 200. Дорога сужалась, тянулась вверх, скорость упала до 120. «Гелендваген» плотно сел на хвост. Макс видел в зеркале каменные лица мордоворотов Седого. Справа начинался обрыв. Макс заметил, как «кубик» начинает его обгонять.

- Что ж, поборемся,- процедил Макс и дал газу.

БМВ, несколько оторвавшись, уперлась в «Москвич», тянувшейся из последних сил в гору, навьюченный сверху какой-то рухлядью.

- Черт… где взялся этот примус?- на лице Макса проступила озабоченность, он взглянул в зеркало. Его уже поджимал «Гелендваген». Раздался скрежет металла. Сыпались искры. Его притерли к отбойнику. Удар. Отбойник не выдержал и машина, сбив пару столбиков, клюнула в обрыв…»

Николай, оторвал пальцы от клавиатуры, скрестил их и, вытянув вперед, хрустнув суставами. Он остановился, обдумывая, каким образом герой должен будет спастись. Встал из-за стола, прошелся по комнате, подойдя к окну, посмотрел во двор. Мелким разноцветным драже двор был усеян детворой, копающиеся на детской площадке.

«Вот бы закурить…», - вздохнул Николай. Какая-то тревожная мысль сверила ему голову. Он почувствовал на себе чей-то ожидающий взгляд, даже не взгляд, а облако напряженного ожидания окутало его. По телу пробежал холодок. Стало не уютно. Он подошел к столу, еще раз пробежал глазами по тексту. Волнение усилилось. Он чувствовал, что ситуация зависла и чем дольше он думал, тем тягостнее ему становилось. Черточка курсора предательски мигала на слове «обрыв». Рука потянулась к клавише «удалить» и абзац про отбойник и обрыв исчез…

Наступило какое-то облегчение, Николай выдохнул и, ему показалось, что вместе с ним выдохнул еще кто-то, выдох прокатился эхом по комнате. Его передернуло, выступили мурашки. Николай выключил компьютер и вышел из комнаты. Необъяснимая тревога постепенно улетучивалась.

- Что за хрень? спросил вслух Николай, непроизвольно озираясь по сторонам,- заработался. Надо сделать перерыв.

Он вышел во двор, сел на лавочку рядом с молодыми мамашами с колясками. Чтобы отвлечься от тревожных мыслей, стал прислушиваться, о чем они беседуют. Говорили они громко, не обращая внимания на него.

- Па? Ты что тут сидишь?- подбежал Сашка,- я еще немного погуляю, хорошо?

- Хорошо,- попытался улыбнуться Николай,- но помни… уроки.

Николай еще немного посидел и пошел домой.

«Оставлю на потом этот эпизод, займемся его личной жизнью»,- стал обдумывать он продолжение.

Вторая часть Николаю давалась трудней. Здесь было меньше действий, больше размышлений. Он пытался сделать из Макса интеллектуала с хорошим чувством юмора, разбирающимся не только в рукопашном искусстве, но и в изысканной кухне, напитках и драгоценностях. Николай штудировал литературу по кулинарии, отыскивая необычные, даже во французских ресторанах, названия блюд. Чем больше он занимался гастрономическими изысками, тем сильнее Николаю хотелось есть. Людмила пришла с работы и что-то стряпала на кухне. Окончательно оголодавший, Николай пришел к жене.

- Что у нас на ужин?- глотая слюну, спросил Николай,- «Кассуле»? или «Буйабес» по-марсельски?

Людмила посмотрела на него не добрым взглядом, обиженная еще за утренний «экскаватор».

- «Балбес» по - карасински… Борщ доедай!

- Так мы уже ели, в обед,- растерянно пробурчал Николай.

- Ничего, я не кухарка, разносолы готовить.

- Люд? Ну чего ты?- он подошел сзади и обнял жену за грудь.

- Щас как тресну!- Людмила вырвалась из объятий и схватила поварешку,- будет тебе экскаватор.

Николай закрыл голову руками, выглядывая из-под них.

- Ну, борщ, так борщ,- недолго сопротивлялся Николай,- ну ты извини меня, я не со зла…вырвалось.

- Знаешь, ты со своим писательством… ваще от дома отбился. Ну, был бы талант. Или деньги платили нормальные, а то… Этот упырь, Лёва, не платит ни хрена, а ты носишься с ним, как дурень с … Друг, друг. Таких друзей рупь – ведро.

- Ну, вот выйдет номер и заплатит.

- Ага, догонит и еще заплатит.

- Да, говорю же, заплатит, хочешь, аванс попрошу?- Николай развел руки, пытаясь еще раз обнять Люду.

- Садись уже есть, Бертольд Брехт, и Сашку зови.

Лёва читал вторую часть, сидя у себя в издательстве, недовольно мотая головой. Николай вытягивал периодически шею, заглядывая в бумаги, пытаясь угадать, в каком месте читает Лёва. Тот, сложив все в стопку, потряс ею над головой и бросил на стол.

- Это что, экшн? Боевик? Старик это никуда не годится. Ты понимаешь,- Лёва встал и нервно зашагал по кабинету,- журнал, мой журнал, называется «Адреналин». Ты знаешь, что такое адреналин? Нет, ты думаешь, вот, этот студень, вот, это адреналин? - он показал на стопку на столе,- моему читателю нужен супер-герой, альфа-самец, Рембо…

- Но он должен быть одним из нас, пусть лучше, в чем-то, но такой как мы. Он же не живой, без чувств и эмоций.

- Угу… а ты живого хочешь?- Лёва смотрел на Карасина.

Николай удивленно посмотрел на Лёву. Слегка вздрогнул.

- Чего ты придираешься?- отогнал он дурную мысль,- мне надоело писать о бесконечных победах, должны же быть какие-то поражения, или хотя бы передышки?

- Пусть, пусть будут. Пусть его, хоть танком переедут, но он отлежится, залижет раны и опять в бой… Без этого философствования и искания в стиле Гамлета… «Быть, иль не быть».

«Вот, вот»,- прозвучало где-то над Николаем, каким-то знакомым голосом. Тот инстинктивно посмотрел вверх, затем перевел взгляд на Лёву.

- Что «вот, вот»? - несколько озадаченно спросил Николай.

- Что «что вот, вот»?- Лёва раздраженно переспросил,- ты сейчас кем говоришь, Карась? Я говорю, что хватит философии, экшн нужен, экшн, понимаешь старик?

Николай еще раз посмотрел наверх, почесал голову. Лёва не без интереса наблюдавший за реакцией Николая, тоже посмотрел в потолок и, ничего там не обнаружив, переспросил для закрепления.

- Ты понял, старик?

- Понял, понял,- растерянно ответил Николай.

- Мне не нужны его метания, внутренний мир, он… иллюстратор,- Лёва, тоже взглянул в потолок, довольный найденным определением,- да-да, иллюстратор, перфекционист. Садится в машину – бац, мы на весь разворот «бумера» вставим, посмотрел на часы - мы рекламу часов, понимаешь? Иль- лю- стра-тор,- по слогам повторил Лёва,- так что, Коля, будь в формате. У него лучшая машина, лучшие девки, все, все лучшее…

Лева вдохновенно и мечтательно, рисовал портрет героя.

- Слушай, Лёва,- с нежеланием, начал Николай,- ты бы мог аванс дать?

- Аванс? - изумленно переспросил Лёва,- ты смеешься, Карась, какой аванс? Ты понимаешь, что такое журнал? Найти рекламодателей, распространителей, заплатить типографии… я сам, старик, без копейки.

Он развел руками и посмотрел сверху на себя, показывая, что, вот, он весь перед ним.

- Ладно, ладно,- махнул рукой Николай, смутившийся, что вынудил признаться Лёву.

Пробираясь на своем «Матизе» через пробки на Таганской, проклиная себя, что поехал по Садовому, Николай выехал в левый ряд, чтобы повернуть на Волгоградский. Плотный встречный поток никак не давал ему повернуть. В зеркала моргал фарами, сигналил черный «Гелендваген», матеря Николая за нерешительность.

- Вот уроды, не видят, что встречный… Накупят броневиков вместе с правами,- оправдывался перед собой Николай. На память пришел эпизод с Максом.

Наконец-то, образовался небольшой пробел и он тронулся. Шлифуя асфальт, слева рванул «Гелендваген», обходя Николая. Он тоже прибавил газу. Обе машины параллельно вписывались в поворот. Приблизившись к «Матизу», справа, из «Кубика» вылезла лысая, упитанная физиономия и с криком, «Конь педальный, учись ездить на велосипеде», хряснул кулаком по крыше. Николай вздрогнул и дернул руль. Произошло легкое касание. «Кубик» проехав немного вперед, прижал Николая к обочине.

- Вот, блин, только этого не хватало,- почти в истерике простонал он.

Он сначала, вышел из машины, но увидев вылезающих из «Гелендвагена» двух лысых гоблинов, с явной решительностью на, мягко говоря, лицах, сел, закрыл двери и поднял стекло.

- Ты! Лось! Ты попал! Иди сюда! Я щас расплющу твою банку!- прикладываясь кулаком по крыше, орал более короткий и, по-видимому, главный.

Николай что-то бормотал, жестикулируя руками, иллюстрируя схему движения автомобилей, за плотно закрытым стеклом, пытаясь оправдать свои действия.

- Какие-то проблемы?- раздался голос, который услышали все. И Николай за закрытым стеклом и «короткий», орущий и лупящий машину Николая. Все оглянулись.

Он стоял, широко расставив ноги, крепко упершись в землю. Рельеф его могучего торса был облит кожей короткой, черной куртки. Большая, коротко стриженая голова, слегка наклонена, на волевом подбородке едва заметная ухмылка.

- Щас у тебя будут проблемы,- начал было «короткий».

Он был схвачен за шиворот, затем два раза «прислонили» головой к капоту «кубика», от чего «короткий» обмяк, и был закинут в «Гелендваген». Второй, наблюдавший за процедурой, ретировался, спрятавшись за машину.

- Все нормально, командир, не газуй, - сел за руль и рванул с места.

Внутри Николая ликовало чувство, которое он испытывал в далеком детстве, когда в самый последний момент, появлялись «наши» и все были спасены, а враг бежал. Он был бесконечно счастлив своему освобождению и бесконечно признателен своему освободителю.

- Спасибо,- растрогавшись, процедил Николай,- совсем беспредельщики распоясались. Вас подвезти?

- А вы куда? спросил незнакомец, до боли, знакомым голосом.

- А мне все равно, садитесь.

Незнакомец, открыл дверь, осматривая и примеряясь, как сюда помещаются люди с явным выражением сарказма. Затем сел. Колени его оказались почти у подбородка.

- Тут надо сиденье подвинуть,- недовольный собой, Николай протянул руку и стал шарить под ногами у пассажира, дернув за рычаг, кресло уехало назад, несколько разогнув ноги незнакомца.

- Оно отодвигается? - с нарочитым удивлением спросил незнакомец.

Николай, как-то виновато улыбнулся. Протянул руку.

- Николай, еще раз огромное спасибо.

«Какой голос знакомый, где я его слышал?» - с накатившей тревогой думал Николай.

- Не за что, бывает. Макс, - ответил незнакомец.

При слове «Макс», Николая дернуло током, и его улыбка сползла с лица, дав место гримасе растерянности.

- Чем занимаетесь, Николай, по жизни?- спросил Макс.

- Я…? В общем, пишу…

- Ммм,- удивленно произнес Макс,- в каком жанре?

- Боевик, экшн…

- Ммм,- опять промычал Макс,- большой личный опыт? Горячие точки, служба в спецназе?

- Да нет… просто, помогаю литературно заполнить пространство между рекламой,- Николай вспомнил Лёву, - а Вы? Чем Вы на жизнь зарабатываете?

- Хм… «зарабатывать на жизнь»…,- повторил Макс,- Вы зарабатываете, что бы потом жить? То есть, чтобы прожить, нужно некоторое количество денег. А если их нет, то что? Нет, я просто живу. Не дожидаясь. А если Вы о работе? Я… иллюстратор…

Николай, обомлел и испуганным немигающим взглядом смотрел на Макса, позабыв о дороге. Уверенным и твердым движением, Макс, схватил руль и увел машину от столкновения. Встречный, с ревом сигнала, пронесся мимо.

- Надо быть внимательней,- назидательно произнес Макс,- это Москва.

- В смысле художник? - не обратив внимания на предотвращенную аварию, пытал Николай.

- Я иллюстрирую собой, как надо жить, - самодовольно произнес Макс,- вот тут останови…те.

Николай притормозил. Макс вышел, бросив на прощание «пока». Николай посмотрел в зеркало. Никого не было. Он повернулся, стараясь увидеть, куда мог подеваться Макс, оперся на пассажирское сиденье и отдернул руку, оно было холодным, будто никто и не сидел на нем только что. Он вышел из машины, стал вертеть головой, ища Макса.

«Куда он мог деться? Тут пустырь, и машины не было, чтоб пересесть…? Что за дела?»

Николай сел за руль и долго сидел, осмысливая происшедшее.

- Это, Коля, шизофрения,- поставил себе диагноз Николай,- съездить к врачу?

Вышел еще раз из машины, осмотрелся, никого. Стал разглядывать машину. Не было никаких повреждений, только старая потертость на бампере, Ударил, что было силы по крыше кулаком, образовалась вмятина.

- Вот идиот, теперь рихтовать надо,- чертыхаясь, ругая себя, сел за руль Николай и рванул с места, разрывая мотор скромного «Матиза».

«Иллюстратор, хренов. Ты смотри … герой … как надо жить… Ну-ну, я тебе покажу, как надо жить… будешь ездить на лохматой «копейке» с синей мордой, вонючий и больной»,- злился Николай, накручивая себя.

Николай сидел на приеме к психотерапевту, всматриваясь в посетителей, пытаясь распознать их психические изъяны. Народец, с виду, сидел обыкновенный и Николай как-то успокоился в мысли, что сюда ходят не только буйно помешанные. В кабинет он зашел совершенно спокойным, вернее, хотел таким казаться, даже демонстративно зевнул, показывая доктору, как он спокоен. Доктор, невысокого роста, худой мужчина, с очень живым лицом пригласил Николая присесть.

- С чем к нам пожаловали? Николай…, - врач посмотрел в карточку,- Васильевич? Что беспокоит?

Доктор часто моргал глазами и улыбался, как показалось Николаю, улыбкой серийного убийцы, всматриваясь в самую душу, как бы говоря при этом: «что тут у вас самого сокровенного, какие тут у вас тайные желания?»

- Да тут такое дело…,- пытаясь правильно сформулировать причину своего визита, начал Николай,- я стал слышать голоса и чувствовать чьё-то присутствие …

- Так, так,- доктор еще шире улыбнулся,- как давно, как часто?

«Точно, садист в белом халате», - подумал Николай,- «или псих…»

- Недавно… работаю над рассказом…

- Вы писатель? Так, так…

- Не то что бы писатель, пишу для журнала. Так вот…чувствую, будто кто-то смотрит на меня и, кажется, что что-то сказал…

- Так, так…что сказал?

- «Вот, вот»,- растерянно ответил Николай.

- И все? Только «вот, вот»? Так, так…

- Нет, не только… я с ним разговаривал, когда подвозил…

- Вот как! Так, так… и кто он?

- Да нет, доктор, вы не так поняли,… мне показалось, что я его подвозил, в общем…

- А кого, как Вам показалось, Вы подвозили?

- Макса…

- А кто у нас Макс? - иезуитски произнес доктор.

Николая бесила собственная тупость. Он прекрасно понимал, что врач хочет разобраться в его проблеме, но получалось, как будь-то он законченный шизик.

«Зачем я стал рассказывать ему о Максе, сказал бы, что плохо сплю, выписал бы какие-нибудь успокаивающие пилюли…»

Доктор что-то писал в карточке. Николай посмотрел. В верхнем правом углу красной пастой было написано «F2» и знак вопроса.

- Так, так, Николай….Васильевич, расскажите подробно, кто такой Макс? Это Ваш знакомый? Товарищ по работе?

- Макс – это придуманный, мною герой рассказа. У меня чувство, будто я с ним разговаривал…, когда он уложил этих придурков на Таганской…, - Николай осекся.

«Какого черта тебя несет, зачем ты рассказываешь ему про тех гоблинов…»,- Николай ударил от злости себя по колену.

- Так он был не один? Так, так…

- Нет, доктор…. Вы все не так поняли, мне все это показалось, приснилось, я вполне адекватен, просто какие-то посторонние шумы… мне бы чего-то выпить и все…

- У творческих личностей это частое явление, особенно у артистов, где требуется перевоплощаться, жить жизнью, своего героя, Вы, видимо, очень впечатлительный человек, но вам нужно будет понаблюдаться … стационарно. Спиртное, наркотики? Не злоупотребляете? Угу… Так, так. Сильных нейролептиков, я Вам назначить не могу, это только в стационаре, а вот антидеприсанты следует принимать. И не тяните с обследованием.

Врач протянул Николаю рецепт.

«Приглушенный свет, негромкая музыка, саксофон, томный, низкий голос певицы и терпкий аромат дорогих сигар заполняли пространство зала. Они были вдвоем. Медленно танцевали. Она, в черном длинном платье с открытой спиной, искрящаяся ткань плотно облегала её великолепную фигуру, подчеркивая все безупречные выпуклости её тела. Макс, придерживая её за талию, смотрел в зеленые глаза спутницы. Чуть приоткрытые пухлые губы подрагивали от предоргазменного состояния. Она давно его хотела, но Макс специально оттягивал этот момент, доводя её до высшего возбуждения. Она не выдержала. Стала расстегивать рубашку Макса, покрывая его грудь сочными поцелуями. Опустилась на колени и расстегнула брюки…»

Николай засунул руку в трусы и стал перечитывать написанное, возбужденно облизывая губы.

«Вот, везет же… гад. Такая девушка…»

«… Он запустил ей пальцы в волосы…»

Не вытаскивая левую, набрал правой рукой Николай. Он оглянулся, встал и пошел в ванную. Опершись на стиральную машинку, Николай спустил трусы и закрыл глаза, представляя себе ту девушку…

- Коля? Ты где?- Люда заглянула в ванную, зажгла свет,- ты, что тут делаешь?

- Да, вот помыться хотел…,- растерянно пробормотал он.

- А в темноте чего? - подозрительно посмотрела жена.

- Не успел…

- Слышь, ты кончай это… спать иди уже. Хватит тебе в экран зырить, все зенки прозыришь!

Николай залез в ванну, включил душ.

«У тебя такой никогда не будет, кишка тонка»,- прозвучало над ухом. Все возбуждение Николая в ту же секунду улетучилось. Достоинство повисло безвольной веревкой. Он вздрогнул.

« Все это фигня, я просто впечатлительный»,- вспомнил он врача.

Помывшись, Николай забрался под одеяло и нащупал жену. Повернулся к ней, запуская руку под ночнушку.

- Коля! Щас тресну, спи,- отодвинулась Людмила, ловя его руку.

- Тихо, тихо, не шуми, ну, чо ты?

Людмила легла на бок, подставив тыл Николаю. Он опять представил себе девушку, сексуальную и желанную, поскрипев минуты две брачным ложем, он затих. Немного подождав, Люда глубоко вздохнула, освободилась от мужа. Николай спал безмятежно, как ребенок.

«… Забравшись на высокую сосну, Макс всматривался в бинокль.

- Вот оно, логово Седого. Наконец-то я до тебя добрался.

Красивый трехэтажный дом был огражден высоченным забором, с камерами слежения. Охрана, в десять головорезов, патрулировала периметр.

- Да,- Макс искал слабые места охраняемого объекта,- окопался надежно.

Невдалеке, урча и постреливая раздолбаным дизелем, переваливаясь на ямах, по лесной дороге двигался трактор «Белорусь». Макс в одно мгновение слез с дерева и был возле трактора. Полупьяный тракторист был выброшен из кабины и, Макс, дав газу, направил технику на забор. Протаранив его, Макс поднял лопату. Бегущие впереди охранники, стреляли, но пули отскакивали от лопаты. Подъехав к дому, Макс достал из кобуры свой «Magnum» . В упор, почти не целясь, он уложил троих. Пробрался на веранду, наткнувшись на охранника сбил того с ударом ноги и через удушающий прием, поломал основание черепа. Кинулся по лестнице наверх. И выбив ногой красивую резную дверь, проник в кабинет Седого.

- Я давно тебя ждал,- Седой сидел в огромном кожаном кресле и бесстрастно смотрел на Макса.

- Так вот я и пришел…»

- Сейчас он тебя порежет на куски и скормит своим псам,- с азартом проговорил Николай.

«Какой ты быстрый, Коля, как в постели»,- отозвалось над Николаем.

Николай вспомнил вчерашний случай с Людой.

- Вот же мразь, что ты лезешь в мою интимную жизнь!

«Не отвлекайся от главного»,- ответило гулким эхом.

- Ну, тогда получи! - Николай придвинулся к столу.

«… - Оставьте нас одних,- приказал Седой, вбежавшим в зал головорезам,- Будь мужчиной, выбирай оружие,- Седой показал на стену, где красовались клинки от дамасской сабли до самурайских мечей. Макс не спеша, подошел и снял «катана» со стены. Вытащил клинок из ножен, со звенящим, холодеющим звуком.

- Прекрасный выбор,- Седой снял длинный китайский «дзянь».

Каждый резанул по воздуху, проверяя на звук остроту клинка. Мужчины смотрели друг на друга, кружа по залу…»

- Дай ему, Седой!- упершись почти в экран, кричал Николай.

«Ты так и не понял, я практически бессмертен»,- прогудело в ответ.

- Заказывай похороны, иллюстратор! Хватит издеваться над людьми, учить он будет…

«… Удачный выпад Седого, глубоко чиркнул по груди и плечу Макса. Он отскочил, схватившись за рану. Выступила кровь. Макс зажмурился от боли…»

- Я тебя предупреждал, ха-ха-ха,- истерично смеялся Николай.

« Не говори «гоп»…»,- уже не так уверенно прозвучало из угла комнаты.

Николай с ликующей безумной улыбкой стучал по клавишам.

«… Макс, хромая и держась за плечо, отбивал удары Седого, здорового, накаченного мужика. Силы Макса слабели…»

«Ну, ты и сука, Коленька»,- слабеющим голосом протянуло непонятно откуда.

«…Макс стоял на колене, опершись на меч, смотрел мутнеющим взглядом на Седого.-

- Ты достойный противник, жаль, что не стал работать на меня.

Макс свалился на бок и из-под него растекалась темная, густая кровь…»

- Я предупреждал тебя, предупреждал, сука! Бессмертный, непобедимый! Сдох? Это я, я тебе буду говорить, как надо жить!

«Мелкий ты, Коля, мелкий человечек»,- то ли кто-то сказал, то ли промелькнуло в голове Николая.

- Я мелкий?! я?!- орал Николай,- Сам напросился, вот и получил! Говорил убью? И убил! Уби-и-ил!!!

В комнату вбежала Людмила, перепуганная истошными криками.

- Что стряслось? Кого убил?

- Я убил Макса! Убил этого чертового иллюстратора!- орал Николай, гогоча нездоровым хохотом.

- Ой, боже… ой. Какого иллюстратора? Из журнала?- опешила Людмила.

Николай носился по квартире, что-то, кому-то доказывая. Людмила, всхлипыая, вызвала неотложку.

- Здравствуйте доктор! А я его все-таки убил,- Николая держали два дюжих санитара.

- Так, так, - доктор исправлял вопросительный знак, в жирный восклицательный и, дважды, подчеркнул в углу карточки, «F2»…

Октябрь, 2012.