Старушка в белом в мелкий цветочек косынке замешивала тесто. Маленькие ручки с любовью прикасались к нему, нежно, но уверенно, месили, взбивая в гладкий и пышный колобок. Каждый раз перед тем, как дотронуться до теста, она зачерпывала маленькой ладошкой горсть муки и присыпала ею колобок, как белой пудрой. Тесто становилось гладким, но упругим и месить его было все труднее. Вымешивая его, старушка совсем выбивалась из сил, так что из-под съехавшей набок косынки выглядывали белые, как снег, волосы. Полив напоследок тесто маслом, она сформировала из него колобок и поставила на печь - ближе к теплу.

Была та пора межсезонья, когда зима еще не кончилась, но уже хотелось весны и тепла. Снег лежал большими подтаявшими сугробами, покрытыми серой пылью, кое-где собравшейся в черные пятна. Погода стояла холодная и ветреная, как обычно бывает ранней весной. Смеркалось. Лиса выглянула из норы и повела носом. В животе урчало от голода; слюна, набегая в рот, заставляла то и дело облизываться. Присев у входа, лиса с наслаждением почесала за ухом. Блохи, будто только что проснувшиеся от зимней спячки, ели и без того худое тело рыжей красавицы. В последнее время еды в лесу было мало и накопленный с осени жирок на животе совсем исчез, сделав тело лисы поджарым и сухим. Поднявшись на пригорок над норой, она уловила носом слабый аромат еды и, поведя ухом, прислушалась к урчанию желудка, откликнувшегося на запах.

Однако, лиса не спешила. Она знала этот запах, что шел из домика, притулившегося на краю деревни. Жившая в нем одинокая старушка, чистенькая и беленькая, любила печь. Частенько, лежа на пригорке среди травы, лиса наблюдала за старушкой, принюхиваясь к аромату свежевыпеченного хлеба. Ей нравилось наблюдать, как старушка замешивала тесто, маленькими ручками лепя колобок из теста. Выкладывая подошедшее тесто в печь, она мазала его растопленным салом, а уже выпеченный колобок старушка выкладывала на подоконник стыть. Выглядывавший из-под белоснежного полотенца колобок радовал глаз своим пышным телом и румяным припеком. Подтеки сала, коричневые от жара печи, обрамляли округлые формы его в виде короны. Лису сам колобок не привлекал, но тишина и спокойствие послеобеденного часа вместе с волнующим ароматом домашнего пышного хлеба навевали сон. Легкий ветерок ласково перебирал рыжую шерсть на спине, а листья деревьев убаюкивали своим тихим шелестом. Немного вдремнув, лиса вытягивала свое гибкое тело и, сладко зевнув, медленно уходила в глубь леса.

Но именно сегодня лисе захотелось не смотреть на колобок, а впервые попробовать его на вкус. Затрусив к окраине леса, лиса остановилась на привычном месте. Над домиком поднимался дымок, запах выпечки, смешанный с теплом дома, шел из приоткрытого окна. Тихо подкравшись, лиса увидела предмет ее сегодняшнего вожделения. Уже не замечая боли в сведенном голодной судорогой желудке, она, быстро сглотнув набежавшую слюну, потянулась мордой в тепло открытого окна.

Сыто отрыгнув поджаренным тестом с салом, лиса закопала остатки колобка там же, на опушке, и исчезла в лесу. Через неделю снег растаял, обнажив черные прогалины земли с размякшими остатками некогда ароматного и хрустящего колобка. Изголодавшиеся за зиму зайцы, по очереди приподнимаясь на задние лапки и настороженно вглядываясь в лес, с радостным оживлением собрали с земли последние крошки. По весеннему свежий ветер вновь доносил аромат свежевыпеченого хлеба с хрустящей корочкой, смазаной сальцем, до опушки леса, вызывая веселое оживление среди прилетевших птиц.