…А небо так же падало на землю, расплывчатым синдромом мокроты,

а под раскисшей хлябью черноземья тоннели к свету строили кроты…

оставь надежду счастья приключений, мздоимство, скупость, зависть и галдёж, в миру сплошных пустых нравоучений, ты истины, уверен, не найдёшь, минуты у часов хитрее стервы, а заповедь Истории проста: никто не видел плачущей Минервы, и я не зрел распятого Христа, мы вьём на платья памятникам гарус – словами клятвы вечной говорим, когда б - на бриг повесить алый парус, как это учудил бродяга Грин… нет в современной карте Зурбагана, давненько размагнитилась буссоль, но зренье гробя в дымке океана, всё так же принца жаждет пра-Ассоль, да совесть - полновесная монета, разменяна на рыльца-пятачки, а все мы ухитряемся на это смотреть сквозь карнавальные очки…

но снова небо падает на землю всё в тот же мутно-серый окоём, а мы, никак Истории не внемля, друг дужке совесть оптом продаём.

 

И лишь поэт всегда рулит по «встречке», вложив местоименья между строк, не слыша, как на дальней Чёрной речке хрустит в столетья взведенный курок.