к 80 летию дней смерти А.С.Грина(8.071932) и М.А.Волошина(11.08.1932)

 

Грин умирал мучительно и долго,

Осела толстым слоем пыль на тюль,

В оконце заглянул уже июль.

Ночами часто снятся Вятка, Волга,

Тревожит дань мифического долга,

Он всё лежит, иссохший словно куль.

 

А где-то за горою плещет море,

В ладошках гор красавец Коктебель.

Там Киммерии тёплая пастель

Лучом в волошинском сияет взоре.

Но не сошлись, что для обоих горе.

Сословная сказалась канитель.

 

Прибежище художников, поэтов

Ещё с хозяином искусства дом,

На холст наброски пишутся углём.

Осиротеет дом к исходу лета,

И на горе в могиле по завету

Забудется Волошин вечным сном.

 

Под лозунгом: «Додавим мироеда!»

Из сёл ушёл ограбленный кулак,

И ненасытным стал в стране Гулаг.

Крестьяне, прихватив добро соседа,

Хвалили руководство из Комбеда,

Не чувствуя грядущего никак.

 

А смерть косу усиленно точила,

Ведь предстоял великий жуткий труд:

До нитки сёла скоро обберут,

И голода безжалостные силы

В войне с народом в братские могилы

Крестьянства миллионы приведут.

 

В писательстве партийная цензура,

Героем идеальным стал стукач,

Как труженик, востребован палач.

И пролетарская литература –

Для масс пропагандистская микстура.

Кому нужны мечтания и плач?

 

Но возродились. Слободской мечтатель,

Парижем образованный эстет

Востребованы через много лет.

Их воскресил восторженный читатель.

Творенья живы – жизни знаменатель:

Бессмертные романтик и поэт.