Все фото к статье находятся здесь:

 

ч.9

 

В 1982 году в Москве в возрасте 79 лет умер один их старейших работников Института мозга профессор Г.И. Поляков.

 

Последний раз "советская научная общественность" о нем вспоминала в 1963 года, в связи с 60-летним юбилеем.

 

Тогда, Ученый совет Московского "Института мозга" торжественно отметил его 60-летие со дня рождения и 35-летие врачебной и научно-педагогической деятельности.

 

И в связи с этим Поляков Г.И. удостоился даже упоминания в "Журнале невропатологии и психиатрии имени С.С. Корсакова", где появилась заметка, в которой в связи "со славным юбилеем" – были отмечены "большие заслуги Полякова в области "советской неврологии" и высказаны пожелания "многих лет жизни и новых творческих успехов".

 

Но, все это было ничем иным, а все тем же, старым "советским официозом" – отметили, наградили и отправили на "почетную" пенсию.

 

Мол, молодым у нас дорога, а старикам у нас почет!

 

Но, не так прост был профессор Поляков, как казалось его коллегам и особенно новому руководству института!

 

Поляков понимал, что его уход с института означает потерю секретного допуска к информации, которой он имел доступ все эти 35 лет научной деятельности!

 

Но, что мог в то "окаянное" время, сделать ученый, не желавший расставаться со старыми занятиями?

 

Правильно! Он мог тайно скопировать нужные ему документы и опять тайно вынести их из стен института!

 

Что Поляков Г.И. и сделал. Он сумел тайно вынести с института довольно много важных секретных документов.

 

В частности, только благодаря его тайному архиву, широкому читателя через публикацию книгу М. Спивак стали доступны подлинные психологические портреты В.Ленина, Владимира Маяковского Андрея Белого и других.

 

Нас же из этой троицы, в первую очередь, конечно, интересует Владимир Ленин, поскольку именно в связи с необходимость исследования его мозга и был создан в Москве "Институт мозга", историю которого мы рассмотрели в предыдущих частях!

 

Поэтому психологическим портретом Ленина, составленным по специальной методике профессора Г.Полякова, мы познакомимся далее, а сейчас продолжим наше расследование.

 

Г.И.Поляков как мы знаем, умер в 1982 году, а книгу М. Спивак начала писать в 2007-2006 годах году и тогда же ей удалось "познакомиться" с родной дочерью Г.И. Полякова – А.Г. Поляковой, которая тоже всю жизнь проработала в Институте мозга.

 

Полякова А.Г. много "интересного" рассказала М. Спивак об истории и работе Института мозга, а перед своей смертью в 2008 году, она как бы преодолев страх перед несанкционированным раскрытием государственных тайн, передала часть архива своего отца – М.Спивак.

 

Вернее, если уж быть более точным, то Полякова А.Г. "продала" музею А. Белого в г. Москве, где работала в то время М. Спивак, часть архива своего отца!

 

После смерти А.Г. Поляковой, все оставшиеся у нее дома материалы из архива Г.И. Полякова, были изъяты российскими властями и "переданы" в один из государственных архивов Москвы и вновь "навеки" стали недоступными для изучения и публикации.

 

У вас уважаемый читатель есть возможность получить точные данные о В.Ленине как бы "в комплексе" и увидеть "живого Ленина", а не ту лубочную, глянцевую картинку агитпропа, что вдалбливалась в головы советских граждан во времена СССР!

 

Ниже подается самый полный вариант ответов Крупской на анкету Института мозга о В. Ленине.

 

"На обложке тетради, послужившей основой публикации, – две важные пометы:

 

"Первая беседа – 19/IV-1935"

 

"Вторая беседа -24/IV-35"

 

Н.К. Крупская.

 

Мои ответы на анкету Института мозга (1935)

 

Был правша. Слабым не был, но не был и особенно сильным. Физической работой не занимался.

 

Вот разве на субботнике. Еще помню – починил изгородь, когда были в ссылке. На прогулках не очень быстро утомлялся.

 

Был подвижной. Ходить предпочитал. Дома постоянно ходил по комнате, быстро из угла в угол, иногда на цыпочках "из угла в угол".

 

Обдумывал что-нибудь. Почему на цыпочках? Думаю, отчасти, чтобы не беспокоить, в том числе в эмиграции, когда снимали комнату, не беспокоить и хозяев квартиры. Но это только отчасти.

 

Кроме того, наверное, еще и потому, что такой быстрой бесшумной ходьбой на цыпочках создавалась еще большая сосредоточенность.

 

Лежать определенно не любил.

 

Скованности в движениях не было, так же, как и дрожания или судорог. Движения не мягкие, но они не были и резкими, угловатыми.

 

Ходил быстро. При ходьбе не покачивался и руками особенно не размахивал.

 

Неуклюжим не был, скорее ловкий.

 

Беспорядочности и суетливости в движениях не было.

 

На ногах был очень тверд.

 

Гимнастикой не занимался.

 

Играл в городки. Плавал, хорошо катался на коньках, любил кататься на велосипеде. В ссылке катался на коньках по реке, вдоль берега.

 

На Волге места не грибные, где он жил. Когда я приехала к нему в ссылку, мы часто ходили в лес по грибы.

 

Глаза у него были хорошие, и когда он (быстро) научился искать и находить грибы, то искал с азартом. Был азартный грибник. Любил охоту с ружьем. Страшно любил ходить по лесу вообще.

 

Мастерством и ремеслом никаким не занимался, если не считать письма "химией".

 

Одевался и раздевался быстро. Во время болезни, не помню, но думаю, он старался не отступать от одной и той же процедуры именно для того, чтобы проделать все быстро.

 

Случаев внезапного или систематического забывания обычных или заученных движений не было.

 

Излюбленные жесты и привычные движения – движения правой рукой во время речи вперед и вправо.

 

Недавно видела изображение Ильича с правой рукой (во время речи): предплечьем вперед, но плечо прижато к туловищу – это неверно, так он не делал, – рука шла вперед, вытягивалась или закругленным движением и отходила от туловища.

 

Таких жестов, как битье кулаком по столу или грожение пальцем, никогда не было.

 

Здоровался обыкновенно. Помню, что в Горках поздоровался однажды с маляром на крыше дома – снял кепи и приподнял ее кверху.

 

Руку при встрече подавал самым обыкновенным образом.

 

Манерности, вычурности, странностей, театральности, рисовки в движениях не было.

 

Мимика и жестикуляция всегда были выразительны. Стали определенно живее во время болезни. Улыбался очень часто. Улыбка хорошая, ехидной и "вежливой" она не была.

 

Ух, как умел он хохотать. До слез. Отбрасывался назад при хохоте.

 

Помню, например, хохот такой, когда кто-то, приехав из Дагестана, привез карту и на вопрос, зачем нужно карта, ответил, что Мих. Ив. (Калинин) путает Дагестан и Туркестан.

 

Не было ли склонности к гримасничанью?

 

Нет. Рассказывал Дмитрий Ильич, что в детстве очень старательно и выразительно пел "Жил был у бабушки", "Остались от козлика рожки да ножки". Порывистости или скованности в мимике и жестикуляции не было.

 

Ни так называемой "вежливой" улыбки или смеха, натянутости. Они были всегда очень естественны.

 

Голос был громкий, но не крикливый, грудной.

 

Тенор. Пел. Репертуар: "Нас венчали не в церкви",

 

"Я вас люблю, люблю безмерно",

 

"Замучен в тяжелой неволе",

 

"Варшавянка",

 

"Вставай, подымайся, рабочий народ",

 

"Смело, товарищи, в ногу",

 

"День настал веселый мая",

 

"Беснуйтесь, тираны",

 

"Vous avez pris Elsass et Latoraine"

 

"Soldats dix-septieme".

 

Говорил быстро. Стенографисты плохо записывали.

 

Может быть, впрочем, и не потому, что быстро, или не столько потому, а потому, что

 

1) стенографисты у нас были тогда плохие и

 

2) конструкция фраз была у него трудная.

 

В сборнике "Леф" есть статья, в которой авторы, разбирая структуру речи Ильича, приходят к выводу, что конструкция речи (фраз) латинская.

 

Ильич мне как-то говорил, что он в свое время очень увлекался латинским языком.

 

Голос выразительный, но не монотонный. Особенно выразительны и в отношении модуляции были его "zwischenrufe".Я их как сейчас слышу.

 

Речь простая была, не вычурная и не театральная, не было "естественной искусственности", "певучая" типа французской речи (как у Луначарского, например), не было и сухости, деревянности, монотонности типа английской – русская речь посредине между этими крайностями.

 

И она была у Ильича такая – посредине – типичная русская речь. Она была эмоционально насыщена (Ильич, как все Ильичи вообще, очень эмоционален), но не театральна, не надумана; естественно эмоциональна. Модулирования не были штампованно однообразны и стереотипны.

 

Плавная и свободная. Слова и фразы подбирал свободно, не испытывая затруднений. Правда, он всегда очень тщательно готовился к выступлениям, но, готовясь, он обдумывал не фразы, а план речи, обдумывал содержание, мысли обдумывал.

 

Говорил всегда с увлечением – было ли то выступление или беседа. Бывало часто – он очень эмоционален был, – готовясь к выступлению, ходит по комнате и шепотком говорит – статью, например, которую готовится написать.

 

На прогулке, бывало, идет молча, сосредоточенно. Тогда я тоже не говорю, даю ему уйти в себя. Затем начинал говорить подробно, обстоятельно и очень не любил вставных вопросов. После споров, дискуссий, когда возвращались домой, был часто сумрачен, молчалив, расстроен. Я никогда не расспрашивала – он сам всегда потом рассказывал – без вопросов.

 

На прогулках часто бывали случаи, когда какая-нибудь неожиданная реплика показывала, что, гуляя, он сосредоточенно и напряженно думал, обдумывал и т. д.

 

"Лезет на живописную гору, а думает совсем не о горе, а о меньшевиках" (см.: "Воспоминания" Эссен-Зверь.

 

В этом же и беда была во время начала болезни. Когда врачи запретили чтение и вообще работу. Думаю, что это неправильно было. Ильич часто говорил мне и о своем критическом отношении к этому запрету:

 

"Ведь они же (и я сам) не могут запретить мне думать". Он очень любил читать беллетристику.

 

Чтение отвлекало бы от мыслей и перебивало бы их.

 

Потребность высказаться, выяснить у него была всегда очень выражена.

 

Помню случай, давно еще, до ссылки, когда он как-то говорил мне, что нужно было устроить явку каких-то тт. и я предложила свою квартиру, не спросив "кто и что".

 

Вспоминая об этом, как-то он сказал: Что меня удивило – это что ты не задала ни одного вопроса.

 

Случаев выпадения из памяти слов, фраз и оборотов или непонимания смысла и значения слов собеседника не было.

 

Наоборот, необычайно быстро улавливал смысл и значение. Его записи – часто одним словом, одной фразой.

 

Способности копировать речь и подражать звукам животных не было, насколько знаю. Не делал этого.

 

Дома, если какой-либо вопрос его сильно волновал, всегда говорил шепотком.

 

Войну он ненавидел глубоко, например, – беды, которые она несет массам. Вообще он мягкий человек был.

 

Вот эта формула Троцкого – ни мира, не войны.

 

Как он боролся против нее, считая неправильной. А дома [шепотком?] "а вдруг?" – а вдруг все [же?].

 

Очень бодрый, настойчивый и выдержанный человек был. Оптимист.

 

В тюрьме был – сама выдержка и бодрость.

 

Во время болезни был случай, когда в присутствии Екатерины> Ивановны ]я ему говорила, что вот, мол, речь, знаешь, восстанавливается, только медленно.

 

Смотри на это, как на временное пребывание в тюрьме. Ек. Ив. не поняла- говорит:

 

"Ну, какая же тюрьма, что Вы говорите, Надежда Константиновна?"

 

Ильич понял – после этого разговора он стал определенно больше себя держать в руках.

 

Любил напевать и насвистывать.

 

Писал ужасно быстро, с сокращениями.

 

Читать его трудно. Писал с необыкновенной быстротой, много и охотно. К докладам всегда записывал мысль и план речи.

 

Записывал на докладах мысли и речи докладчика и ораторов. В этих записях всегда все основное было схвачено, никогда не пропущено.

 

Почерк становился более четким, когда писал что-либо (в письмах, например), что его особенно интересовало и волновало.

 

Письмо было связано и логически последовательно. Пропуск букв (гласных часто) и слогов практиковал очень часто, в целях ускорения письма, так же как и недопись слова. Описки – нет, возможно, и были, но не часто.

 

Рукописи писал всегда сразу набело. Помарок очень мало. Копировать чужой почерк никогда не пробовал.

 

Преобладания устной или письменной речи не было. По-моему, и та, и другая были развиты гармонично. Легко и свободно и писал, и говорил.

 

Статистические таблицы, цифры, выписки писал всегда необычайно четко, с особой старательностью, – это "образцы каллиграфии". Выписывал их охотно, всегда и цифрами, и кривыми, и диаграммами, но никогда не диаграммами изобразительными (в виде рисунков).

 

Так одна статья (1912-1913 г.) в полном собрании сочинений фигурирует как его статья и к ней диаграмма с рисунками. Это не его статья и диаграмма. Это мои. И диаграмма с рисунком – одно из доказательств.

 

Статистическую графику использовал широко, чертил сам и очень четко.

 

Никак и никогда ничего не рисовал.

 

Читал чрезвычайно быстро. Беллетристику читал всегда медленнее, чем специальную литературу.

 

Читал про себя. Вслух ни я ему, ни он мне никогда ничего не читали, в заводе этого у нас не было: это же сильно замедляет.

 

Шепотом при чтении иногда говорил, что думал в связи с чтением.

 

Вдаль видел хорошо. Они с мамой (моей) часто соревновались в этом деле (она дальнозоркая, он нет). Но у него ведь, вы знаете, глаза были разные.

 

Глазомер у него был хороший – стрелял хорошо и в городки играл недурно.

 

Цвета и оттенки различал очень хорошо и правильно. В сумерки? Наверное, видел хорошо. Галлюцинаций, иллюзий, неузнаваний и т. д. не было.

 

Зрительная память прекрасная. Лица, страницы, строчки запоминал очень хорошо. Хорошо удерживал в памяти и надолго виденное и подробности виденного.

 

Яркие или тусклые тона любил? Ужасно любил красоту, красоты природы.

 

Любил горы, лес и закаты солнца. Очень ценил и любил сочетания красок, любил цветы и оттенки зелени. На свою одежду обращал внимания мало. Думаю, что цвет его галстука был ему безразличен.

 

Да и к галстуку относился как к неудобной необходимости, но красиво одетых любил, когда кто-нибудь красиво одет.

 

Хорошо слышал на оба уха. Хорошо слышал шепотную речь. Ориентировался в незнакомой местности хорошо. Расстояния и направления по слуху тоже определял хорошо. (прогулки – мне всегда звуки казались значительно ближе, чем это оказывалось в действительности).

 

Высокие или низкие тона лучше? Не знаю, думаю, одинаково хорошо слышал. Непонимания смысла слышанного, иллюзий, галлюцинаций – не было.

 

Очень хорошо запоминал и надолго удерживал в памяти слышанное.

 

Передавал всегда точно, уверенно и свободно. Думаю, что зрительная и слуховая память у него были приблизительно равны по степени развития.

 

Во время подготовки к выступлениям и вообще занимаясь, любил подчеркивания, пометки, выписки и конспекты и прибегал к ним часто и много.

 

Они часто были коротки и выразительны.

 

Но во время чтения шепотком говорил лишь по поводу читаемого. Шепотком говорил свою статью. Слушать, как другой читает, – этого у нас не было в заводе.

 

Никогда ни о каких своих сновидениях не рассказывал.

 

Очень любил слушать рассказ. Слушал серьезно, внимательно, охотно. Есть воспоминание группы рабочих, посетивших его после болезни. Они пишут, что Ильич говорил с ними. В действительности он только слушал.

 

Очень любил слушать музыку. Но страшно уставал при этом. Слушал серьезно. Очень любил Вагнера. Как правило, уходил после первого действия как больной.

 

Шуму вообще не любил (я говорю не о шуме людной улицы, толпы, большого города).

 

Но вот в квартире не любил шуму.

 

Не любил слышать других. Надежду> Константиновну> просил, например, изолировать опилками стену, отделяющую его комнату от комнаты Марии> Ильиничны, где стоял рояль и иногда происходило пение и музыка.

 

Музыкален. Музыкальная> память хорошая. Запоминал хорошо, но не то чтобы очень быстро. Больше всего любил скрипку.

 

Любил пианино. Абсолютный> слух? Не знаю.

 

Насчет аккорда тоже не знаю. Ритм? Ноты? Мог ли читать их? Не знаю.

 

Оперу любил больше балета.

 

Любил сонату "Патетическую" и "Аппассионату".

 

Любил песню тореадора. Охотно ходил в Париже в концерты. Но всего этого было мало в нашей жизни. Театр очень любил – всегда это производило на него сильное впечатление. В Швейцарии мы ходили с ним на "Живой труп".

 

Ориентировка в пространстве хорошая.

 

Высоты не боялся – в горах ходил "по самому краю". Быструю езду любил.

 

Морской болезнью не страдал.

 

Барометрическое давление, погода? Во время болезни это было очень заметно (влияние погоды). До болезни? Не знаю.

 

Под разговор писать не мог (не любил), нужна была тишина абсолютная.

 

Довольно покорно ел все, что дадут.

 

Некоторое время ели каждый день конину.

 

Они с Иннокентием находили, что очень вкусно.

 

В молодости и в тюрьме страдал катаром желудка и кишок.

 

Часто потом спрашивал, перейдя на домашний стол, исправивший эти катары: "А мне можно это есть?"

 

Перец и горчицу любил. Не мог, есть земляники (идиосинкразия).

 

Припухали зубы? Десны?

 

С наслаждением ел простоквашу. Насчет вкуса и запаха вообще было слабо.

 

Запахи он различал, конечно, но никакой склонности и к ним вообще, и к особым не было.

 

В комнате не выносил садовых цветов. Но любил в комнате полевые цветы и зелень. Очень любил весенние запахи.

 

Садовых цветов и особенно с сильным запахом избегал.

 

Помню, я его заставала за таким занятием – подливал в 1922 г. теплую воду в кувшин, в который мы поставили ветки с набухшими почками (весной дело было).

 

Оптимист. В Сибири и во Франции он был вообще гораздо нервнее.

 

Страдал страшными бессонницами.

 

Утра у него всегда были плохие, поздно засыпал и плохо спал. В Швейцарии очень помогла размеренность швейцарской жизни, а во Франции мы жили шиворот-навыворот. Поздние разговоры и споры до ночи (в Сибири и за границей).

 

В Сибири одно время перед концом ссылки страшно волновался, что могут продлить, – был тогда особенно нервный и раздражительный. Даже исхудал.

 

В Сибири был вообще очень раздражительный. Меланхолии, апатии не было. Угрюмость и мрачность... смены настроения всегда вообще имели явную причину и были адекватны. Очень нервировала его склока заграничная, ссоры и споры с Плехановым и с впередовцами.

 

Вообще очень эмоционален. Все переживания были эмоциональны.

 

Обычное, преобладающее настроение – напряженная сосредоточенность.

 

Уже, будучи больным, посмеивался над предписаниями врачей по рабочему режиму:

 

"Ну, вот они там придумывают... Они же не могут запретить мне думать".

 

Утра вообще были плохие, трудные. Засыпал плохо – мешало обдумывание. Это не была бессонница в обычном смысле.

 

В домашней жизни – ровный. В политической – всегда возбужденный.

 

Веселый и шутливый.

 

Частой смены настроения не было. Вообще все смены всегда были обоснованны. Очень хорошо владел собой.

 

В воспоминаниях "Зверь" есть рассказ о том, как Ильич, сидя на горе и любуясь видом, вдруг заявил:

 

"И всегда они везде пакостят, гадят". Кто гадит, где? Оказалось, речь шла о меньшевиках.

 

Настроение одно, оно как жирная линия всегда была видна, чувствовалась, а оболочка разная – мог шутить и смеяться с ребятами и в то же время по глазам видно, что.

 

Когда говорил, спорил, если по тем или иным причинам не надо было сдерживаться, всегда остро ставил вопросы, заострял их, "не взирая на лица".

 

В беседах с людьми, которых растил, был очень тактичен.

 

Впечатлителен. Реагировал очень сильно. В Брюсселе после столкновения с Плехановым немедленно сел писать ядовитые замечания на ядовитые замечания Плеханова, несмотря на уговоры пойти гулять: "Пойдем собор смотреть".

 

Бледнел, когда волновался.

 

В 1906 г. во время выступления в доме Паниной [стоял белый, заразил настроением (1000 человек). Порвали красные рубашки на знамена.

 

Страстность, захватывающая речи – она чувствовалась даже, когда говорил внешне спокойно.

 

Перед всяким выступлением очень волновался – сосредоточен, неразговорчив, уклонялся от разговоров на другие темы, по лицу видно, что волнуется, продумывает. Обязательно писал план речи.

 

Был у него нервный смешок. Столкновения с близкими людьми переживал сильно. После разрыва с Плехановым – совершенно больной.

 

Когда волновался – очень раздражителен.

 

Очень сильно было выражено стремление углубленно, по-исследовательски подходить к вопросам.

 

В Шуше, например, крестьянин 2 часа рассказывал ему, как он поссорился со своими за то, что те не напоили его на свадьбе. Ильич расспрашивал необычайно серьезно, стараясь познакомиться с бытом и жизнью.

 

Всегда органическая какая-то связь с жизнью. Активно сознавал близость к обществу и природе.

 

Колоссальная сосредоточенность.

 

Самокритичен – очень строго относился к себе. Но копанье и мучительный самоанализ в душе – ненавидел.

 

Когда очень волновался, брал словарь (например>, Макарова) и мог часами его читать.

 

Наше знакомство состоялось в связи с немецким языком.

 

Я подрабатывала переводами.

 

Была у Ильича во время болезни?

 

Даже переспросила его по поводу перевода двух мест в тексте.

 

В редкие минуты пел – выучил домработницу.

 

Был боевой человек.

 

В Женеву приехал – грустил первое время – "как в могилу ложиться приехал" разозлился.

 

Адоратскому до деталей рассказывал, как будет выглядеть революция.

 

Иногда напишешь по его поручению – в Америку, например, а он в тот же день спрашивает: написала ли... а что они ответили?

 

Властный человек и волевой.

 

Если слушал музыку, то на следующий день чувствовал себя плохо. Обычно уходил после I действия.

 

Видела раз, как они чуть не подрались с Богдановым, схватились за палки и озверело, смотрят друг на друга (в особенности Ильич).

 

Вообще был горячка.

 

Азарт на охоте – ползанье за утками на четвереньках. Зряшного риска – ради риска – нет. В воду бросался первый. Ни пугливости, ни боязливости.

 

Смел и отважен".

 

Но я как автор хочу обратить внимание читателя на тот факт, что ответы Крупской это только часть "персонального дела" В.И. Ленина собранного на него работниками Института мозга.

 

Ведь опросу подлежали все близко знавшие Ленина лица. И такой опрос был тщательно проведен, но все эти данные засекречены.

 

Потом их анкеты суммировались и обрабатывались. И все это называлось "заключением".

 

Оно состояло из следующих частей:

 

Анализ влияния факторов среды на формирование данной личности.

 

Наследственность и ее особенности.

 

Характеристика конституциональных факторов.

 

Особенности сенсомоториума.

 

Анализ отдельных сторон личности, эмоционально-аффективной, волевой и интеллектуальной сфер и их взаимодействия.

 

Особенности творчества данной личности.

 

Выделение основных особенностей характера данной личности, основного ее ядра.

 

Так вот, этот важнейший документ, строго засекречен и до сих пор сокрыт в сейфах Института мозга и очевидно в копиях в архиве ЦК КПСС.

 

Поэтому мы наверно не скоро узнаем, каким был В. Ленин на самом деле и в чем причина "его гениальности"?

 

В книге М. Спивак, в отличие от данных на В.И. Ленина приведены более подробные сведения из архива Г.И. Полякова о Маяковском, Белом и Багрицком и все желающие почитатели этих личностей могут с ними самостоятельно ознакомится, перейдя по данной ссылке:.http://lib.rus.ec/b/178915

 

Возвращаясь к В. Ленину, автор хочет сказать, что данные на него собирались и анализировались параллельно с тщательнейшим изучением структуры самого мозга, не для нужд почитателей В.Ленина.

 

Они будут "нужны" когда рос,сийский ученые твердо освоят практику клонирования человека, и когда они приступят к "обучению" "клона" В.Ленина.

 

В связи с этим у нас остался без ответа один важный вопрос:

 

Когда это день настанет?

 

А ответ будет таков!

 

Он уже настал, и клонирование человека началось, хотя, казалось бы, все эти работы и прикрываются "официальными" запретами!

 

Для подтверждения этого постулата приведу два сообщения СМИ.

 

Между ними прошло всего два года, а какая разница в подходе!

 

http://www.svobodanews.ru/content/Article/4 21402.html

 

Клонирование человека становится реальностью

 

15.11.2007 12:47 Юрий Жигалкин (Нью-Йорк)

 

"Американские ученые, возможно, сделали решающий шаг на пути к клонированию человека. Именно так было воспринято специалистами известие о том, что ученым из Центра исследования приматов университета Орегона (Oregon National Primate Research Center, Oregon Health and Science University) удалось клонировать эмбрион обезьяны.

 

Как сообщает Washington Рost, несмотря на то, что сами исследователи делают акцент на том, что целью их работы было выделение стволовых клеток из эмбрионов обезьян макака резус (Macaco Rhesus или Macaca mulatta) для проведения медицинских исследований, в их планы не входило выращивание клона обезьяны.

 

Воображение комментаторов будоражит перспектива, открывающаяся вслед за первым успешным клонированием ближайшего к человеку представителя животного мира. О значении этого эксперимента рассказал профессор медицины Даниил Голубев:

 

- Главное значение этого эксперимента состоит в том, что они на приматах, близких к человеку по биологической организации, осуществили весь цикл, необходимый для терапевтического клонирования. И получили из эмбриона, который является результатом такого клонирования, стволовые клетки, идеально пригодные для пересадки пациенту.

 

- Насколько большой может быть дистанция между клонированием обезьяны и клонированием человека?

 

- Дистанция, на самом деле, огромная. Дело в том, что для того, чтобы получить стволовые клетки, необходимые для терапевтического клонирования, ученые использовали 304 яйцеклетки, полученных от 14 обезьян.

 

Но от человека получение такого количества яйцеклеток или даже несколько меньшего – это проблема очень серьезная. Пока я не представляю себе, чтобы на такой опыт можно было бы пойти. Но если такая задача будет поставлена, то она в принципе, подчеркиваю, разрешима.

 

- Ученые говорят, что стволовые клетки обезьяны, полученные таким путем, помогут уяснить генезис многих человеческих болезней и, возможно, найти средства их излечения. О подобных свойствах стволовых клеток мы слышим уже десятилетие с момента рождения овечки Долли. А чего реально удалось достигнуть за это время?

 

– Правильно, стволовые клетки обладают удивительными свойствами. Из эмбриональных стволовых клеток могут быть дифференцированы все виды тканей.

 

В работе прямо указано, что они могли вырастить и ткань мышцы сердца, и нервную ткань. Но я должен сказать, что на память мне приходит единственное фактически выполненное терапевтическое воздействие – это использование эмбриональных клеток для лечения атрофии сетчатки.

 

Это было сделано на людях несколько лет тому назад в одном из калифорнийских университетов.

 

Но я должен заметить, что на пути практического использования этих методов стоят не только научные и финансовые, но и очень серьезные законодательные препятствия.

 

Всем известна позиция нынешней администрации республиканской. Это отнюдь не способствует расцвету таких исследований".

 

– - – - – - – - – - – - – - – - – - – - – - – - – - – - – - – - – - – - – - – - – - – - – - – - – - – - – - – - – - – - – - – - -

 

"Жириновский хочет клонировать самого себя 27 февраля 2010 10:20

 

http://www.1news.az/region/Russia/201002271 03156581.html

 

"Вице-спикер Госдумы выразил сожаление в связи с запретом клонирования в России.

 

Госдума РФ приняла во втором чтении законопроект, продлевающий в России запрет на клонирование человека.

 

Соответствующие поправки правительство предложило внести в федеральный закон "О временном запрете на клонирование человека".

 

Ранее Госдума установила пятилетний запрет на клонирование, который действовал с 2002 года и истек более двух лет назад – 23 июня 2007 года.

 

Вице-спикер Госдумы Владимир Жириновский выразил сожаление в связи с планами законодателей продлить запрет клонирования в России.

 

"Я считаю, с запретом на клонирование как раз мы уже опаздываем. Зачем запрещать творческую мысль? Ученые должны работать, мы не должны бояться. Клонирование – это спасение человечества, это возможность замены органов, вышедших из строя", – заявил Жириновский в интервью телеканалу "Россия 24".

 

"Понимаете – мы запрещаем клонирование, но разрешаем взять у живого человека орган его и пересадить другому за деньги. Так лучше давайте людей выращивать и у них брать органы – вот именно на замену.

 

И клонировать надо умных людей, талантливых", – сказал лидер ЛДПР. "И должна быть база данных на клонирование этих людей, мы должны иметь новых Эйнштейнов, Курчатовых, Циолковских, Есениных, Пушкиных, Чайковских", – считает Жириновский.

 

"Вот я на рязанской земле был вчера. Александров – вот гимн России мы поем – это его музыка.

 

Но 60 лет нет второго такого композитора, так вот давайте клонировать. "Священная война" – его музыка, – сказал лидер ЛДПР. – То есть у нас в каждой области есть гений раз в 100 лет.

 

А если мы будем клонировать, будет 5-6 гениев в каждом регионе. Эти 100 гениев или 200 – и Россия вздыбится".

 

Подчеркнув, что на Западе ученые продолжают решать проблемы клонирования, Жириновский отметил: "Мы чего опаздываем? То мы генетику запрещали, то кибернетику, сейчас эвтаназию запрещаем, запрещаем клонирование – никаких запретов не должно быть".

 

"И я буду рад, если смогу клонировать самого себя, заказать ученым, чтобы появился второй такой человек, как я. Это будет очень хорошо, это будет польза для нас", – сказал Жириновский.

 

"Клонировать всех ученых наших известных – это ведь движение вперед. Не количество заводов и количество пахотной земли определяет будущее человечества, а количество ученых умов, – заявил лидер ЛДПР. – Где наши великие ученые? Нет сегодня. Где Вернадский?

 

Нету. Все Велихов один. Курчатов где? Где Королев наш – конструктор-инженер? Где наши великие летчики-испытатели – Байдуков, Чкалов? Вот их можно было бы клонировать. Обязательно. Это нужно".

 

"Россия не должна отставать, у нас самые умные люди живут и самый творческий народ, такой народ-пассионарий – героический народ. Именно у нас и должно быть больше этих людей, которые бы создавали новую культуру, технику, науку и искусство", – сказал лидер ЛДПР.

 

"Обязательно будем добиваться, чтобы снять запреты на клонирование людей – это нужно для экономики, для демографии, для семьи, для традиций, это только польза, тут вреда никакого нет", – подчеркнул Жириновский".

 

Как видим все то, что у кремлевских мудрецов на уме, у Жириновского на языке!

 

Так, что же получится, если у нас будет два Жириновских?

 

И как наука собирается это сделать?

 

На самом деле клон будь то Жириновского, будь-то Ленина – это просто идентичный близнец другого человека, отсроченный в своем рождении во времени.

 

Клоны "человека" по мнению современных ученных будут обычными человеческими существами.

 

Их будет вынашивать обычная женщина в течение 9 месяцев, они родятся, и будут воспитываться в семье, как и любой другой ребенок.

 

Им потребуется 18 лет, чтобы достичь совершеннолетия, как и всем остальным людям.

 

Так же как и идентичные близнецы, клон и донор ДНК будут иметь различные отпечатки пальцев.

 

Клон не унаследует ничего из воспоминаний оригинального индивида!?

 

Но этот момент крайне спорный!

 

Потому что тогда теряется политическая или иная целесообразность "клонирования" того или иного "гения"!

 

И скорее, всего наука будет искать путь для унаследования "клоном", гениальных способностей "первого образца"!

 

Так же, учеными обсуждается и еще один важный вопрос:

 

Что же мы можем ожидать от человеческих клонов?

 

Ответ по мнению ученых вытекает из изучения обычных идентичных близнецов.

 

Клоны будут человеческими существами в самом полном смысле

 

Клоны будут иметь те же самые юридические права и обязанности, как и любой другой человек.

 

По внешности клон практически полностью повторяет оригинального индивида, имеет практически тот же рост и телосложение. Для известных людей это может оказаться наиболее важными качествами.

 

Но, тут важно и другое!

 

Идентичные близнецы имеют 70-процентную корреляцию в интеллекте и 50-процентную корреляцию в чертах характера.

 

Это означает, что если клонировать выдающегося ученого, то его клон-близнец может на самом деле оказаться еще умнее, чем исходный ученый!

 

Но пока эксперименты по клонированию проводятся с замороженными, а не свежими клетками.

 

Это означает, что уже нет необходимости, чтобы донор ДНК, будь то животное или человек, были живы, когда производится клонирование.

 

Если образец ткани человека заморожен должным образом, человека можно было бы клонировать через длительное время после его смерти.

 

В случае людей, которые уже умерли, и чья ткань не была заморожена, клонирование на день сегодняшний пока становится более сложным, и сегодняшняя научная технология это делать не позволяет

 

Но, ученные уверены, что в дальнейшем появятся и методы для получения клона из ДНК уже умершего существа. Вот тут и отрывается золотое время для клонирования "гениев"!

 

Ведь почти все ткани человека содержат ДНК и могут потенциально быть источником для клонирования.

 

Так что как видим мечты Н. Федорова и К. Циолковского о "воскрешении" уже близки к реализации.

 

Далее по их планам, последует отправка "клонов" на завоевания Космоса...